Также были построены современные трансформаторная подстанция, помещение управления воздушными тепловентиляторами для принудительного нагнетания под землю воздуха и тепла, с установкой в шахтах самих вентиляторов, насосная. На территории стоял копр, сооруженный над уходящим вглубь «стволом» или, говоря по-русски, пятиметровой в диаметре «дыркой» – выработкой, открывающей доступ к полезным ископаемым в глубине шахты. Через нее осуществлялся подъема угля, спуск и подъем рабочих, проветривание шахтных выработок. Неподалеку от копров высился террикон, в общем-то, вредный для атмосферы и людей. Поэтому эта перегоревшая порода активно дробилась и грузилась в самосвалы для чистой отсыпки или изготовлении бетона при обустройстве двора шахты и подъездных путей. Рядом с копром в специальном помещении были смонтированы подъемные машины для персонала и угля. А в самих шахтах устанавливались металлические ленты – электротранспортеры, монтировались рельсы, по которым с помощью электролебедок гоняли вагонетки, а не толкали их вручную, в забои подводилось освещение и вентиляция. Сами шахтеры уходили с двухдневным сухим пайком и двумя флягами с водой, на всякий случай. Такое положение мы прописали в инструкции по технике безопасности. Пока в наших шахтах работали только немцы и всего лишь по десятку шахтеров из русских.
Первую декаду народ привыкал, осваивался, индивидуальный план давали лишь профессиональные шахтеры и работающие, как обычные шахтеры, Виталий и Сергей на своих шахтах. План городу успешно завалили, а вот в марте городской план сделали за первую декаду, а остальные двадцать дней работали на кооператив.
В первый день мы смотрели на подъем первых тонн угля. Вот он уголь «антрацит» – черный уголь с характерным стеклянным блеском. Воспламеняется он сравнительно медленно, но, благодаря отличной теплоотдаче, антрацит применяется в крупных доменных печах и котельных. Цена этого угля в полной мере окупается качеством топлива. Содержание углерода составляет в нем порядка 95%, поэтому антрацит обеспечивает максимальную теплоту горения по сравнению с другими сортами угля.
– Красавец, уголек!
– Это точно, а мы смогли это сделать!
Все стоящие наверху работники поздравляли друг друга по-русски и по-немецки.
Уголь покупал город в основном для электростанции и муниципальных котельных, но в объемах, которые лишь требовались для покрытия потребности. Основными городскими поставщиками были пять шахт, поэтому переговорив с Горяевым, решили не создавать «суету», а перевозить уголь потребителям в другие города. В городе на наш уголь перешел лишь лагерь для военнопленных и больница, непосредственно для жителей города открылся оптово-розничный магазин и служба его доставки населению. С учетом количества рабочих и оборудования мы через полгода стали давать угля больше, чем все пять остальных шахт вместе взятых. Филиппов и Евсеев договорились о поставке угля в Ростов и Новочеркасск, вот это был именно тот рынок сбыта, который запросто съедал весь добытый нами уголь.
Пришлось налаживать хорошие взаимоотношения с начальником железнодорожной станции города. Загрузка станции нашими заказами предполагалась все больше и больше, поэтому необходимо было не формальное отношение, а взаимовыгодное содействие со стороны руководства железной дороги. Пообщавшись в неформальной обстановке у Горяева, суровая начальница станции Татьяна оказалась нормальной и веселой женщиной, честно выполняющей свой рабочий долг. Она оперативно внесла нас в план загрузки подвижного состава по станции и заранее выделяла нам вагоны, платформы, паровозы и место под наши грузы. Приятно было с ней работать, поэтому на её день рождения мы подарили ей немецкий мотоцикл с люлькой, который тут же приватизировал себе ее муж, ну не ей же за рулем сидеть, пусть муж возит.
В первый год обе шахты смогли дать порядка 10 тысяч тонн каждая по цене порядка 2500 рублей за тонну, а в будущем года через 4, с расширением технического парка и ростом профессионализма шахтеров, вышли на рубеж в 70 тысяч тонн за год с шахты. Работало на каждой шахте по 500 человек, включая шахтеров и обслуживающего персонала. Так что деньги потекли вначале ручьем, а затем и рекой.
Бухгалтерию мы вели четкую, оплачивая полностью налоги и необходимые платежи – не хотелось попасться на приписках или черной кассе. Это был частный кооператив, а не государственная контора, поэтому никакого неучтенного угля на «левые» нужды быть не должно. Его итак на левые нужды могли перебросить руководство вполне официально – свой же уголь был. Я вначале боялся проверок, которые захотят выяснить, откуда у нас есть деньги – стартовый капитал, за которые мы приобретаем оборудование, но после полугода работы этот страх ушел.
Зарплаты в кооперативах были небольшие, а вот премии по концу года руководство кооперативов выдало очень даже радостные, поэтому сотрудники могли позволить себе купить уголь и изделия нашего производства.
Из полученной в конце года прибыли, львиную долю забирал себе НПК. Ему приходилось перераспределять деньги на развитие других производств и премирование сотрудников малодоходных в настоящий момент отделений холдинга. Но шахтеры все понимали правильно и не выступали, тем более основную рабочую массу составляли военнопленные немцы.
Глава 5. Даешь радио, электричество и немного химии!
Определившись с назначением главного человека в городе, я и Горяев бросили
клич среди нашей бывших бойцов бригады и просто знакомых людей, с кем мы поддерживали отношения в разных сферах нашей деятельности. В начале декабря собрались мы с нашими бывшими радиотехниками, энергетиками и технарями. На встрече присутствовали Горяев, Недогаров, Миша Боголюбов, Чайкин, Дима Киричев, Серега Ким, Алексеев и Ланков, Донов, Орлов, Олег Трофимов, Аверков, Наумов, и еще несколько инженеров из нашего радиодивизиона, а также прибывший из Сталинграда Олег Бушин. Были тут и Лосев – наш металлист, Абдулов, Савенко, Яценин, энергетики Наташа Викторина, Родионов, Христян, и прибывшие с Размазновым из Таганрога Мутонин и Шубин. Естественно присутствовали главный кооперативщик Владимир Филиппов, Георг Суренов и Алексей Делянин. Все были рады видеть друг друга и ожидали новых предложений. Снова пришлось говорить мне, чтобы описать свои задумки и подумать уже вместе, как их реализовывать.
– Друзья мои, приветствую всех, давно мы не виделись! У нас есть мощный коллектив, умеющий принимать решения и, главное, реализовывать их на практике. Поэтому предлагаю нам вновь объединиться, чтобы вместе делать большие дела, но уже на научном и производственном фронтах.
«Эх, парни, как я рад вас видеть! Встретил Степана, послушал его и понял, что надо сюда двигать, тут такие дела закручиваются. Александр, ты же знаешь наш положительный ответ!» – сказал Бушин.
– Тогда, Олег, продолжим! В Питере местные кооперативы выпускают телевизоры и радио, на Урале – станки, стиральные машинки и другую технику. Неужели мы не сможем осилить то, что я предложу?! Вкратце я расскажу об условиях проживания в городе Шахты, чтобы вы знали, что вас ждет сейчас и через 3-4 года, а дальше опишу наши перспективные горизонты.
Мы будем развивать наукоемкое производство. Мы должны много строить, а строительного электроинструмента в продаже нет, то есть, если бы не немецкие запасы, да что-то поставлено Шалимову старшему в управление, то его нет вообще и купить огромная проблема. Значит, нам в нашем конструкторском бюро, которое вы и создадите, необходимо будет спроектировать следующие электроинструменты: ударные дрели для дома или перфораторы для больших объемов. Я думаю, что всем понятно польза такого устройства?
– Польза понятна всем, непонятно только, что такое дрель ударная?
– Это дрель, которая имеет режим сверления для получения отверстий в дереве и металле, и бьет, как отбойный молоток по кирпичу и бетону. Поставим переключатель и она будет либо бить бетон специальными победитовыми сверлами или зубилом, либо сверлить. Дальше, что еще можно делать: газонокосилки, отбойные молотки, небольшие на полкуба электро- или бензиновые бетономешалки, краскопульты, бетонорезные машины. Синтетический корунд уже изобретен и делается даже у нас в стране, вот и будем варганить алмазные диски и головки, как изоляторы в электрике его тоже можно использовать. Это все строительная часть, теперь бытовая. Надо разработать и наладить производство стиральных машин, нормальных утюгов, а не гантелей для качания мышц, электромиксеров и электромясорубок – хватит нашим дамам крутить руками ручки или взбивать яйца ложками, тепловые пушки и электрообогреватели, фены для волос, в конце концов. Нужно все это нашим советским людям. Пора призвать на помощь технику и электричество! Будет на это спрос?
Голоса одобрения были мне ответом.
– Вы сами видите, друзья, что многое из перечисленного имеют, по сути, одну и ту же схему принципиальную, разняться лишь функциональное назначение, технический «обвес», мощность и внешний вид. Станки у нас есть, мастера столяры, токари и фрезеровщики тоже есть. Так что, главное, начать и все получится.
И еще я хотел, чтобы мы освоили – это новая у нас, а возможно, что и в мире, тема, так называемые ветряные электрогенераторы. Поставил такой «ветряк», считай, что электрофицировал любой объект или удаленный поселок, хутор, куда тянуть линии электропередач далеко или вообще невозможно. Для военных в качестве резервного электропитания тоже нужная вещь. В общем, это все ближе к энергетике, но вы, товарищи радиоинженеры и радиолюбители, должны помочь и дать технические решения по всем указанным мной приборам.
«Да, серьезные ты задачи ставишь. Спроектировать мы сможем, как дальше воплощать будем в приборы?» – одновременно спросили и Родионов, и Чайкин.
– Детали поначалу, а, возможно, что и постоянно, придется заказывать на профильных заводах. Двигатели, провода, реле, радиолампы, пластмассу, может что-то еще, будем покупать на заводах в Саранске, Питере, Харькове, Москве, металл в Мариуполе или Таганроге, сверла на «Ростсельмаше». Корпуса и «приблуды» мы сами сделаем, освоим штамповку и литье. Дизайн и общую компоновку приборов я покажу и расскажу, как это может выглядеть, инженера рассчитают, спроектируют, а мастера и рабочие реализуют в изделии. Лосеву параллельно придется строить штамповочный, инструментальный, гальванический цех. Заодно, будет удобные наборы инструментов для автомобилей и любого ремонта делать, да не просто ключи, а с накидными головками, битами, ключами-трещотками. Все это я покажу на эскизах.
«Кто работать будет, и какие объемы планируешь?» – спросил Чайкин.
«В качестве рабочей силы привлечем фашистов – их у меня там сидит человек под 500 – электриков, токарей разных, и иных технарей, а культура производства у них хорошая. Заодно и наши молодые кадры учить будут. Сами понимаете, что надо к производству будет привлекать подростков и инвалидов. Их сейчас уйма, многие из ветеранов просто спиваются и мрут, как мухи, вот надо им придать смысл жизни. Когда с жильем наладим, то наших боевиков из бригады звать будем, кто неприкаянно у себя живет и готов сорваться с насиженного места», – дал я ответ на вопрос.
– Может быть, командир, есть смысл их сейчас и звать, пока они неприкаянные?
«Может быть, давайте, кого знаете – пишите им письма и зовите к нам. А теперь, что касается непосредственно направления радиотехники, – продолжил я. – первое направление – это медицинская техника. Нам надо разработать аппарат ультразвукового исследования внутренних органов человека (УЗИ). У нас используется во флоте в гидролокации морские гидролокаторы. Наша задача, уменьшив мощность выдаваемого ультразвука до необходимого, подобрать лучший диапазон по проникающей способности и комфортному самочувствию для человека и состыковать этот излучатель с выходным устройством – телевизором. Точнее сказать, даже с монитором, выкинув телевизионные селекторы каналов и подавая через адаптер выходной сигнал на усилитель промежуточной частоты. Выходной сигнал от гидролокатора, естественно, надо будет согласовывать по частоте и напряжению со входом телеприемника. Причем, если сейчас гидролокатор применяется в водной среде, то мы должны создать прибор, контактирующий с телом при помощи мазей, например, гепариновой или аналогичной».
«В мире есть такой медицинский прибор?» – спросил Боголюбов.
– Нет, разработки идут в США и Германии, но там пока ерунда получается. В начале 50-х создадут что-то похожее на нормальный аппарат для ультразвукового исследования.
– А почему они не сделают тоже самое?
– А я откуда знаю, наверное, сложности есть? Может быть, что и у нас вылезут какие-либо сложности, но не думаю. В конце концов, они просто могут не понимать, как это можно делать. Сейчас погружают всего человека в воду и исследуют тело, а это дело проблемное и муторное. Парни, все это будет скоро работать «на сухую» без водных ванн, а с помощью контактной мази и щупа с излучателем и приемником отраженного звука.
– То есть, Александр, надо будет разработать приставку, которая будет подавать на вход телевизора сигнал от звукового локатора.
– Да. Теперь второй прибор – это прибор для НКВД и милиции под названием полиграф или «детектор лжи».
– Название многообещающее, что за «зверь»?
В свое время я проходил практику на Таганрогском заводе «Ритм», где был разработан один из вариантов такого устройства, только там был использован двухлучевой осциллограф для вывода показаний исследуемого и контрольного уровня сигнала. Служил он, скорее, для тренировки психологического контроля эмоций человека. Так вот, этот прибор представлял собой датчики, присоединяемые к рукам и обеспечивающие электрический контакт с реципиентом, блок со схемами сравнения и анализа, и выходное видеоустройство. Настраивая базовую чувствительность под свое естественное дыхание и состояние, можно было тренировать контроль своих эмоций. На экране осциллографа выводились две линии – одна показывала твой электропотенциал, а другая – пороговое значение, превышение которого приводило к удару током.
Имитируя волнение, тем самым увеличивая значение напряжения на коже, сигнал, снимаемый с твоего тела, превышал установленный порог, и тебя ударяло током, причем, можно было настроить так, что ударяло довольно чувствительно. То есть, можно было, имитируя внутреннее волнение, например, представить, что тебе надо выступать перед многотысячной аудиторией, научиться контролировать себя не волноваться, а значит, и значение электропотенциалов на своем теле удерживать в пределах нормы.
А если при волнении значения напряжения на коже практически не изменяется, то и поймать тебя с помощью прибора на вранье невозможно.
Саму идею полиграфа я рассказал товарищам, на что сразу посыпались вопросы.
– Но сейчас в СССР осциллографов нет.
– Да, сейчас нет, тем более двухлучевых. К концу 1940-х годов мировым лидером в осциллографии станет компания Tektronix, вскоре к ней присоединилась компания Hewlett-Packard. У нас их разрабатывает Нижегородская лаборатория Бонч-Бруевича, московские и вильнюсские предприятия, а первый советский промышленный электронный осциллограф будет разработан Макеевым в 1948 году на заводе в Минске. Но это, в общем-то, и не смертельно, просто будет неудобнее отслеживать результат.
В этом деле мы будем сотрудничать с нашими психологами из Москвы, ведущими разработки в этом направлении, а именно с Натальей Пряновой и Татьяной Гапоновой. Они будут готовить психологические программы и вопросы непосредственно для работы с нашими изделиями. То есть изделие будет включать в себя техническую часть – прибор и психологическую – тесты.
– А что мы будем делать из-за отсутствия основного устройства?
– Парни, в качестве выходного контрольного устройства будем пользоваться графопостроителями или, проще говоря, самописцами.
– Товарищ командир, с тобой как пообщаешься, так ощущение создается, что ты всем этим пользовался. Так все объясняешь, как будто в руках держал.
– Не поверите, во сне это вижу, где мне все объясняют.
– А что еще задумал товарищ комбриг?
– А вот, когда запустим наши цеха, разработаем схемы и устройства, то и поговорим. Тема будет на Сталинскую премию! Хотя я думаю, что и тут мы сорвем неплохой куш за остальные приборы. Да! Надо будет для принятых рабочих, после обучающего курса, на вводном инструктаже кроме техники безопасности и общих обязанностей обязательно предупредить под роспись в журналах, что за брак свыше стандартного процента все будут расплачиваться из своего кармана, поэтому пусть учатся работать культурно без брака.
– Это понятно.
– Ну, а раз понятно, друзья, давайте действовать. И еще один момент. Сейчас начнем работать, а вам, друзья мои, кто имеет высшее образование, надо поступать в аспирантуру. Ряд наработок можно будет оформлять в качестве кандидатских и докторских работ.