Услышав его последние слова, Манко усмехнулся и обратился к своим приближенным на языке кечуа с просьбой принести два золотых кувшина и мешок кукурузных зерен. Кувшины Манко подарил посланцу. Кукурузу же приказал высыпать на пол. Взяв из образовавшейся кучи одно зернышко, он сказал: «Это то, что вам отдал Атауальпа, а вот, – Инка указал на кучу, – то, что мы спрятали».
– Красивая легенда, – восхищенно сказала Катя.
– Это не легенда. Ответ Манко испанцам упоминается в инкских хрониках. Из них же ученые узнали о Вилькабамбе – последнем убежище правителя Инкской империи Манко Инки Юпанки. Может, где-то в лесах Вилькабамбы и были спрятаны сокровища инков?
– А она на самом деле существует, эта Вилькабамба?
– Не так давно, в начале семидесятых годов прошлого века, ученые обнаружили загадочное место, где находились развалины домов на специальных платформах и плохо сохранившиеся дороги инков. Некоторые историки считают, что здесь и была знаменитая Вилькабамба. Рядом с развалинами есть современная деревушка Эспириту-Пампа. А в ней живут долгожители, возраст которых сто-сто тридцать лет.
– Это миф?
– Нет-нет. Это как раз не миф. Я там был. Мы добрались туда с моими друзьями Маркосом, Хаймесом и Иваном десять лет назад. Интересно, что у долгожителей врачи не выявили сердечных заболеваний, рака, диабета, болезней печени и почек, старческого маразма и артрита. Там же сохранились старые церковные записи девятнадцатого века, в которых указаны даты рождения детей. И эти люди до сих пор живы. К тому же люди в этой местности не знают, что такое отдых, пенсия и старость. Они живут в отрыве от остального мира.
Эспириту-Пампа размещается на небольшом плато по правому побережью реки Пампаконас, в пятистах километрах на северо-запад от Куско. Но здесь ли находилась загадочная Вилькабамба, нет однозначного ответа. Это всего лишь гипотеза. Мне кажется, гипотеза очень правдоподобная.
– Ага! Значит, золото инков все-таки существует?
– Конечно, существует, – Александр засмеялся. – Но вряд ли оно спрятано в городе Мачу Пикчу. Там археологи облазили все, но не нашли ничего, кроме глиняной посуды, бронзовых статуэток и изделий из серебра.
– Жаль. Там так красиво. Я видела фильм об открытии и архитектуре Мачу Пикчу, кажется, он называется «Священная долина Инков».
– Но такая версия, Катюша, существовала. Некоторые ученые до сих пор полагают, что город основали, чтобы охранять зарытые под ним запасы золота.
– Вот видишь! – Катя не успокаивалась. – Хотя ты и не считаешь такую версию возможной, есть ученые, которые с тобой не согласны!
– Я нахожу такую версию маловероятной. Кстати, поисками золота инков занимались Маркос и Иван. Маркос искал все больше на бумаге – писал романы и исследовал древние рукописи, а вот Иван ходил в экспедиции, основал что-то вроде ассоциации, которую поддержали местные власти и даже финансировали раскопки.
– Ну, если уж твои друзья считают, что золото инков существует, значит, так и есть. Может, ты поэтому в Перу летишь? За сокровищами?
– Увы, Котенок. Не за сокровищами. У нашего друга случилась беда. Погибла дочь. Я отправляюсь туда, чтобы поддержать его.
Он не сказал Кате, что дочь Ивана была убита, а он – Александр – занялся расследованием. Зачем пугать ее? Потом… Потом, по приезде, наверняка расскажет. И о Зиночке, и о Камиле – красивой перуанской девочке, жизнь которой оборвалась в четырнадцать лет. И о своих друзьях.
А сейчас он был доволен, что Катя оказалась именно такой, какая ему была нужна. Такая Катя ему очень нравилась!
– Я понимаю, Саша. Конечно, отправляйся к друзьям. Только не пропадай надолго. Звони. Я буду ждать.
– Обещаю.
– И еще обещай кое-что, – она заговорщицки прищурилась.
– Что же я должен пообещать? – он был заинтригован.
– Если найдешь золото инков, привези мне маленькую золотую игрушку.
– Вряд ли я найду золото, – он рассмеялся, – но игрушку я тебе привезу. Золотую. В магазине куплю.
– Я из магазина не хочу. Хочу настоящую. Инкскую! – вздохнула она.
– Что ж, придется искать сокровища. Если моя женщина хочет, надо искать.
– Как ты сказал?
– Я сказал, надо искать.
– Нет, не это… Ты сказал… – она смутилась. Смутили ее, конечно же, другие слова.
Александр догадался, о чем она говорит, но сделал вид, что не понимает. Да, он произнес эти слова… «Моя женщина»… Скорее всего, так и есть.
– Ладно, Кузнецов, не буду тебя напрягать. Я, между прочим, на работе. Уже полчаса с тобой беседую. Хорошо, начальник не видит.
– Я на связи, Котенок. И… спасибо.
– За что?
– За то, что правильно поняла и не обиделась за Таиланд.
– Пока. Я тебя целую.
И не дожидаясь ответного поцелуя, Катя нажала на отбой.
Potius sero, quam nunquam (лучше позже, чем никогда).
Москва. Наши дниРовно в девять утра Александр стоял у двери следователя прокуратуры, который вел давнее дело Зинаиды Кусаиновой в девяностом году. Вернее, у бывшего следователя.
При первом же рукопожатии Кузнецов понял, что бывших следователей-подполковников не бывает. Цепкий взгляд серых глаз, снисходительная улыбка, лысый череп, подтянутый, плечистый, быстрый в движениях – Семен Михайлович Дикий оказался похож лицом на актера Андрея Смолякова в роли майора милиции из сериала… как же название-то? забыл…
Кузнецов обрадовался: это он – тот самый человек, который вел дело об убийстве Зины. Дикий мало изменился. Правда, тогда он не был лыс, но все остальное: фигура, движения, полуулыбка и, главное, глаза – все осталось прежним. Морщины прибавились, да и только.
– Входи, – Дикий пропустил гостя вперед. – Откуда Иваныча знаешь?
– Я его не знаю, – Александр понял, что речь идет о человеке, без которого встреча с Диким была бы невозможна. – Это приятель моего отца. Так что это отец подсуетился, нашел Иваныча, а тот уже…
– И что же у тебя за дело? – перебил его Семен Михайлович, жестом указав на кресло, – ничего, что я на «ты»?
– Без проблем. Так даже лучше.
– Ну, тогда рассказывай, – сказал он и присел за стол. – Если смогу, помогу.
– Надеюсь, что поможете. Хотя история давняя, возможно, и не вспомните.
Кузнецов вдруг разнервничался. Это не укрылось от взгляда подполковника.
– Ты рассказывай, а я попробую вспомнить, – уже более миролюбиво обратился к нему Дикий.
– Дело было в апреле девяностого года. В Университете дружбы народов, где я в то время учился, убили девушку…
– Зинаиду Кусаинову, если не ошибаюсь, так?
– О! вы вспомнили?! – удивился Александр.
– Я не вспомнил. Я не забывал!
– Надо же. А почему?
– Потому что в моей практике было два нераскрытых преступления. Одно из них – дело Кусаиновой. Я тогда был молод, с буйной шевелюрой, – он усмехнулся, – очень хотелось добраться до преступника и доказать, что я чего-то стою. Однако время было сложное. И подозреваемые все иностранцы. Потом Союз распался, и республики отделились. Родители девушки в один момент оказались гражданами другого государства. Я, кстати, часто вспоминаю то время… М-да… А почему тебе вдруг понадобилось ворошить прошлое?
– Понимаете… Я обещал своему другу из Перу выяснить некоторые обстоятельства.
И Александр рассказал о звонке Маркоса и его сомнениях, о похожих убийствах подростков, совершенных в Перу, и своем обещании помочь в расследовании.
– Вот даже как? Говоришь, произошли похожие убийства в Перу?
– Да.
– А от меня тебе что надо?
Кузнецов растерялся. Неужели Дикий не понимает, что им – Маркосу и Александру – нужна информация! Ведь тогда, в девяностых, им не сообщили, чем закончилось следствие.
– Мне нужна информация. О том, как велось расследование, подозревали ли вы кого-нибудь еще, кроме моих друзей. Тогда вы их чуть ли не каждый день вызывали на допросы. Может, были еще подозреваемые? Кто они? Я вчера весь день потратил на университетские архивы, нашел, как минимум, шесть человек, которые могли быть причастны к делу. Но, возможно, вы их уже брали в разработку. Помогите мне узнать. Могу ли я посмотреть материалы дела в вашей прокуратуре? Я понимаю, что дело давно сдано в архив. Мне вряд ли его покажут. Но если вы замолвите слово… поэтому я к вам и пришел. Хотя самое важное – не документы, а ваше личное мнение. – Кузнецов говорил торопливо, как будто боялся, что Семен Михайлович откажет: «Прости, ничем помочь не могу».
Выговорил и посмотрел на Дикого. Взгляд не отводил, ждал.
– Дело, говоришь, посмотреть хочешь? Ну, ладно, – сказал тот и вышел из комнаты.
Через пару минут зашел, нес в руке старую пухлую папку, связанную веревками.
– Держи.
– Что это?
– Не бойся, не украл, – Дикий засмеялся, увидев испуганный взгляд Кузнецова. – Это копии.
– Вы копии всех дел дома храните?
– Нет. Только двух. Я тебе говорил. Одно досье у меня припрятано из девяносто восьмого года. А в этой папке – то, что ты ищешь. Здесь, кстати, – он постучал по объемной папке, – не только дело Зины Кусаиновой. Тебя ждет сюрприз.
– И как вам это удалось?
– В стране такой бардак творился! Да и у нас в ведомстве было не лучше. Некоторые нечистые на руку сотрудники не только копии, но оригиналы интересных дел прихватывали.
– Можно посмотреть?
– Можно. Но сначала послушай.
Дикий подтянул к себе папку и накрыл ее рукой. Так и держал руку на протяжении своего рассказа, постукивая иногда пальцами по картонной обложке.
– Александр… Как тебя по батюшке?
– Дмитрич. Но лучше без отчества. Проще.
– Ладно, Дмитрич. Как хочешь, – он усмехнулся. – Не смогли мы доказать причастность ваших студентов к убийству Зинаиды. Косвенные улики были, и алиби у большинства – так себе… но, увы, для суда этого было недостаточно. Еще пару человек из вашего университета мы тогда взяли в разработку. Но я, знаешь ли, всех твоих друзей подозревал, думал, договорились они. И покрывают друг друга.
– Договорились?
– А почему нет?
– Такого быть не могло. Я не верю.
– Эх, Дмитрич. Верю-не-верю – это игра такая есть, карточная, а у нас не игра, а факты и доказательства, – фыркнул Дикий и продолжил: – Так вот, про сюрприз. В начале девяносто третьего года наши коллеги из другого округа взяли студента из Южной Америки. Подзабыл сейчас, из какой страны. Парагвай, кажись… В деле все есть, увидишь. Учился он в МГУ. Взяли его, потому что спаивал он своих университетских друзей одним напитком странным. Когда наши товарищи анализ напитка-то провели, проверили по базе данных и обнаружили, что подобной гадостью была напичкана Зинаида перед убийством. Мы парня себе забрали и начали прессовать. Уж больно заинтересовала нас его «водичка». Он, конечно, не признавался. Одно дело – наркотический напиток изготавливал, а другое – убийство. Посадили его на два месяца в СИЗО, сообщили, естественно, консулу и стали собирать доказательства.
Оказалось, захаживал этот студент и в ваш университет, и друзья там у него были. Ну, думаем, удача. Нужно только алиби проверить на эти дни, и все. Почти три года прошло, попробуй, выясни, где юноша был в день убийства! Но мы старались. Нашли его друзей из вашего общежития. Они и сообщили, что приходил он к ним частенько, что играли они в одной команде в волейбол. Все сходилось! Мы уже готовили материалы дела для передачи в суд. И тут!..
Семен Михайлович встал из-за стола, прошелся по комнате. Снова сел и забарабанил пальцами по папке с документами, медленно произнес:
– Новое убийство!
– Что? Еще одно убийство? Не понял. Похожее убийство?
– Да. В конце марта девяносто третьего года, – подтвердил он. – А наш студент-то сидел в СИЗО! Значит, не он совершал эти убийства. Выпустили, конечно. Пожурили за «водичку» и выпустили.
– И кого… ну, убили?
– Подростка шестнадцати лет. Юру Мельникова. Так его звали. – Отчеканил Дикий.
– Мальчик? Не девушка?
– Да. Парнишка совсем молоденький.
– В школе учился?
– В школе. Ходил на подготовительные занятия в МГУ. И в спортивную секцию по волейболу. Э-э… в ваш университет.
– В наш?
– Да. По средам и субботам.
– И его убили в один из этих дней?
– Угадал. Труп нашли неподалеку от Университета дружбы народов.
– Что значит, неподалеку?
– В паре километров.
– Это далеко. Может, совпадение.
– Может, и совпадение. Но есть еще кое-что. Слушай дальше. Юру нашли в подъезде одного заброшенного дома. Дом готовили к сносу. Жильцы там еще не все съехали, но многие квартиры пустовали, и там поселились бомжи. Помнишь ведь, какое время было…
– Помню. И что, мальчика этого напоили и… так же уложили?
– Именно. Криминалисты нашли в крови те же психоактивные вещества. Есть небольшая разница в компонентах и дозировке, но разница не принципиальная. Его ударили по голове и уложили тело в позу эмбриона.
– Боже мой. Что ж это за маньяк такой? Мразь! – нервно сказал Александр и с сожалением спросил Дикого: – Я так понял, что вы его не нашли… Иначе не держали бы копии документов до сих пор у себя дома.
– Не нашли. – Стукнул тот кулаком по столу. – Но студент этот, что в СИЗО сидел, дал нам интересную наводку.
– Какую?
– Ин-те-рес-ную очень. Ты знаешь, что такое мотив преступления? – спросил Дикий.
– М-м-м, кажется, я понимаю.
– Когда мы расследуем умышленное убийство, мы всегда ищем мотив: кому выгодно? зачем? что двигало преступником? Мотив – это побуждение, которым руководствуется субъект, идущий на преступление. Это осознанное побуждение! Преступлений без мотива не бывает.
– А маньяки? Какой у них мотив?
– Маньяки? Это отдельная категория. Я встречался с такими. Страшные люди! Однако в их преступлениях четко прописаны мотивы. Есть так называемые «властолюбцы»; основной мотив их поступков – утверждение своего превосходства над беспомощной жертвой, стремление компенсировать ощущение собственной неполноценности. Чаще всего мы имеем дело со «сластолюбцами»: они совершают преступления для получения сексуального удовольствия. «Визионеры» – убийцы-психопаты, страдающие бредом и галлюцинациями; «миссионеры» считают себя судьями и убивают, чтобы избавить общество от неких людей, кого они называют «грязными». Есть «каннибалы» и прочая нечисть. Думаю, достаточно перечислил. И все эти люди имеют мотивацию к совершению преступления!
– Так, может, Зину убил маньяк? Ведь все признаки налицо!
– Какие признаки? К какой категории можно отнести данного маньяка? Он не совершил никаких сексуальных действий, не оставил каких-либо знаков. Зина была красивой и светлой девушкой, под категорию «грязных» также никак не подходила. Убийство Зинаиды было умышленным. Кто-то ее сознательно убил. Но зачем? У всех, кого мы подозревали, не оказывалось мотива для убийства. Девушка красивая, добрая, все ее любили. Ревность? Но Зинаида была девственницей, этот мотив тоже отпал. То же самое с парнишкой. Хорошо учился, спортсмен, никому зла не сделал. Почему? За что его убили?
– Да, это главный вопрос. И что вы решили?
– Поначалу мы думали, что у преступника была некая причина для убийства Зины, а тело он уложил в такую странную позу, чтобы сымитировать маньяка, увести следствие в другую сторону. Но потом случилось второе убийство!
– И вы поменяли мнение?
– Не сразу. Кстати, была еще одна маленькая деталь.
– Какая?
– Ящерица.
– ?
– Возле тел мы нашли небольших каучуковых ящериц – то ли игрушки, то ли сувениры. Поначалу, после первого убийства, думали, что это случайная находка или игрушка Зины. У нее ведь была в кулаке зажата маленькая лама.
– Я знаю. Эту ламу подарил ей Маркос, и она не расставалась с ней. А вы нашли ящерицу и у Юры?
– Нашли. Совсем махонькую.
– И что это значит?
– Убийца оставил зачем-то свой знак, – ответил Дикий и замолчал.
Он встал из-за стола, прошелся по комнате, что-то обдумывая.
– Следовательно, это был маньяк? – нарушил молчание Александр. – Говорят, маньяки всегда оставляют определенные знаки. Но по каким критериям он жертв отбирал?
– Вот это правильный вопрос. Знаешь, что общего у Зины и этого юноши?
– Что?
Вместо ответа Семен Михайлович задал новый вопрос:
– Зина была красивой девушкой, не так ли?
– Очень. Она была просто необыкновенно хороша: смесь русской и азиатской крови. На нее многие засматривались. Просто смотрели и наслаждались.