В доме присутствовали несколько молодых людей. Пока хозяин представлял свою гостью, Люция обратила особое внимание на чернобородого высокого юношу, который при появлении девушки, сразу встал и усадил её на своё место. Указывая тем самым на своё главенствующее положение в компании молодых людей. Его и остальных молодых людей Люция видела впервые, а потому задала вопрос:
– А скажите молодые люди, кто вы, и откуда? Поскольку раньше я вас не видела в наших краях.
Далее, без тени осторожности и страха, она продолжила, улыбнувшись:
– Хоть на вас и монашеская одежда, но чувствуется в вас рыцарская стать.
– Вы не ошиблись милая девушка, – приятным голосом произнёс молодой юноша, усадивший Люцию на своё место. – Да действительно мы странствующие рыцари, однако обстоятельства заставляют нас носить монашескую одежду. А направляемся мы в сторону замка барона Рауля Ланьяка, куда приглашены на время проведения праздников.
Тем временем хозяйка жилища принесла свежую порцию еды и поставила её перед Люцией, непрерывно приговаривая:
– Кушайте, кушайте госпожа Альбре, конечно же у вашего батюшки всё гораздо вкуснее, поэтому не взыщите на нас, чем богаты, тем и рады.
Когда молодой человек возглавляющий компанию, узнал кем является гостья, он также как и хозяин дома резко изменился в лице. Люция перехватила его остро оценивающий взгляд, присущий людям очень решительным, с неуёмной энергией. Этим юношей был ни кто иной, как сын феодала Рауля Ланьяка. Юноша сел на скамью и продолжал всё также внимательно разглядывать прелестную дочь Генриха Альбре. Звали, его Астор. Это был юный наследник барона Рауля Ланьяка, унаследовавший от отца всю его боевитость, злость и упорство. Что не заставило себя долго ждать в данный момент. Находился он здесь в разведке со своими дружками, переодетыми в монахов. Во время беседы Астор сразу же сообразил, какая удача приплыла к нему в руки. Не долго раздумывая, он, перемигнувшись с крестьянином, подал знак своим слугам и те после того как он вышел из дома, сразу же набросились на несчастную девушку. После некоторого сопротивления, оказанного ею, они связали её, обмотали рот тряпкой, чтоб не кричала и в таком положении, погрузив на коня, ускакали в неизвестном направлении. Таким образом Люция Альбре была случайно захвачена в плен к Ланьякам, которые никогда не оставляли злых умыслов против Генриха Альбре, чтобы рассчитаться когда-нибудь сполна за причиненный ущерб во времена былых побоищ.
Отец Астора, Рауль Ланьяк без восторга воспринял новость, которую сообщил ему сын. Он понимал, что рано или поздно заклятый его враг Генрих Альбре всё равно выведает, что они похитили его дочь, а тогда несдобровать никому. Потому что герцог за освобождение дочери не остановиться ни перед чем, проходя огнём и мечом земли Рауля Ланьяка. Тем более, что Рауль был уже не молод, да и сил у него было слишком мало, чтобы противостоять воинству Генриха Альбре. Да и, что можно было взять с молодой девушки. Не отправлять же её в прислуги или в кухарки, которых и так было предостаточно. Поэтому старик позвал к себе сына, что бы убедить его в никчёмности его поступка.
– Астор, я настоятельно рекомендую тебе вернуть пленницу в целости и сохранности, в её родовое поместье. Да так что бы никто не догадался, что это похищение, дело рук Ланьяков. Иначе войны с Генрихом Альбре нам не избежать. И тот хрупкий мир, что сейчас между нами, развеется как пепел. Наш король Филип второй Август, хоть и предпринимает огромные усилия, что бы приостановить междоусобные войны среди своих вассалов, тем не менее, это не остановит Генриха Альбре, нашего злейшего врага.
В общим то Астору тоже не нужна была новая вспышка междоусобной кровавой бойни. И он понял, что погорячился, выкрав единственную наследницу земель Генриха Альбре. И тем самым, навлёк беду на всё своё семейство. Но, в то же время Астор ни как не хотел расставаться со своей прекрасной пленницей, которую всего то, видел один миг. Но этот миг на прочь вырвал его сердце и бросил к ногам прелестной девушки. Безумно или нет, но он был уже влюблён, и с этим, уже ничего нельзя было сделать. Это была любовь с первого взгляда, и Астор это окончательно понял. Он не собирался сдаваться. Но, что же ему в этом случае оставалось делать. И он начал сопротивляться отцу, выслушав все его предостережения и наставления.
– Отец, умом я прекрасно понимаю нелепость и угрозу своего поступка, но сердцем не смогу и не решусь вернуть девушку обратно, поскольку, – Астор сделал небольшую паузу, как бы идя на штурм, а затем выпалил. – За это короткое время я успел полюбить её, и буду добиваться её руки и сердца.
Астор ещё что-то хотел сказать, но отец грозно перебил его, замахав руками:
– Прекрати!!! Щенок! Я скорее прикончу тебя, чем женю на дочери Генриха Альбре. Мальчишка, ты видно тронулся умом, коль заявляешь такие страшные вещи.
Старый хозяин замка побагровел, а затем, схватившись за сердце, опустился на скамью:
– И после того, сколько смертей и несчастий принёс нашему роду этот змеиный выводок Альбре, ты посмел кощунствовать и заявлять подобные вещи, – Рауль Ланьяк вновь схватился за сердце и в порыве ярости заорал на сына. – Вон отсюда безмозглый мальчишка. А я завтра же вышвырну эту дрянь из своего замка.
Астор не стал доводить отца до белого каления, а удалился из его покоев.
Но мысль о влюблённости в Люцию, неотступно следовала за ним, где бы он ни находился, что бы он ни делал. И то, что отец, на корню отверг его блистательную идею, Астор не был на него в обиде, поскольку все эти предрассудки стары, как мир. Но юноша прекрасно понимал это умом, но не сердцем. Его не смущало даже то, что Люция кроме гнева, ненависти и возможно презрения к нему ничего не питает. Но Астор был боец во всём и привык всего добиваться любыми путями. Поэтому, прежде, чем встретиться со своей прекрасной пленницей, он призвал на помощь весь свой природный дар, чтобы разрешить внезапно свалившееся на него счастье или несчастье. Самое главное в решении этой задачи будет зависеть теперь от Люции, от её благосклонности к нему, которую теперь нужно было заслужить или завоевать. Тем временем, Люция находясь в неведомом для неё заточении, ни как не могла придти в себя, после столь стремительного поворота в её судьбе. Она по-прежнему была связана по рукам и ногам и была брошена на клочок то ли старого сена, то ли каких, то истлевших тряпок. В подземелье было сыро и холодно. Свет проникал слабым лучиком через железную решётку в маленьком оконце под потолком. Стены у основания заросли мхом. Они были сложены из огромных булыжников и являли собой жуткое зрелище. Тем более что в некоторых местах в них были вбиты железные цепи, на которых, кое-где белели человеческие кости и какие-то лохмотья. Увы, таковыми были реалии и нравы того времени. Лестница из этого подземелья, как ни странно, вела ни вверх, а от самого пола спускалась вниз. И закручиваясь, уходила в затейливые и мрачные коридоры и переходы средневекового замка. По этой лестнице, как демон поднялся в темницу Астор Ланьяк, к своей пленнице. Увидев при свете факела несчастную связанную девушку, её большие испуганные глаза, юноша содрогнулся. Он первым делом, своим кинжалом разрезал верёвки на руках и ногах Люции. Затем усадил её, оперев спиной к стене. С обоих сторон, длилось некоторое молчание. В этот момент Астора охватил сжигающий стыд и неловкость за то нелепое состояние, в котором находилась эта прекрасная девушка, брошенная в темницу замка. Так обращались только с закоренелыми разбойниками или людьми, совершавшими злодеяния. Астор молча, проклинал своих бестолковых помощников, которые так по скотски обошлись с Люцией. Взгляд юноши был направлен, куда-то в сторону, А Люция не сводила с него застывший вопрошающий взгляд.
– Где я!? – Наконец промолвила она. – Что от меня хотят!?
Астор, не поворачиваясь, ответил.
– Вначале успокойтесь, ничего плохого вам не сделают. Произошло недоразумение, и скоро вы будете свободной, – затем, немного помолчав, он добавил.
– Потерпите немного.
– Что значит потерпите?! – зло и возмущённо произнесла отчаявшаяся девушка. – Зачем меня сюда притащили, что я плохого сделала?
– Повторяю, это ошибка, – всё так же невозмутимо произнёс молодой хозяин замка.
И больше не в силах находиться в подземелье из-за безвыходности и глупости своего положения, Астор направился туда, откуда появился. То есть ушёл опять под землю. Но, Люция нисколько не успокоилась, напротив, странное появление из под земли человека и такое же странное исчезновение, ещё больше заставило стучать от страха её девичье сердце. Несмотря на то, что затёкшие руки и ноги были свободны, желания произвести осмотр своего места заключения у неё не появилось. Она ещё и ещё раз вспоминала сказанное явившимся перед ней человеком, похожим на призрака. Лица его она не смогла разглядеть, а также не могла всерьёз поверить его словам о свободе. Что-то было недосказанное в них. И он наверняка должен был появиться снова. Но появился не он, а другой человек, очень маленького роста. Он молча подошёл к ней, опустил на пол кувшин и свёрток, в котором находилось нечто съестное. И так же тихо удалился. Астор, поднявшись из подземелья, велел прислуге срочно перевести пленницу в лучшие покои замка.
Генрих Альбре, долгое время не видя дочь, сильно забеспокоился. Он принял все возможные меры по её поиску, подняв на ноги всех своих людей. В первую очередь был схвачен молодой человек по имени Дамиан, так как осведомители Генриха Альбре сообщили ему, что Люция в последнее время часто встречалась с ним. Генрих обрушился на тех людей, которые обо всём знали и ничего ему не докладывали. О том, чтобы Люция увлекалась простолюдином, не могло быть и речи. Стражники Генриха Альбре в мгновение ока доставили обескураженного Дамиана и бросили к ногам господина. Не добившись от Дамиана ничего определённого об исчезновении Люции, Генрих в злости приказал бросить несчастного юношу в своё подземелье до того времени, пока не найдётся его дочь. Таким образом, по воле злой судьбы, два любящих человека одновременно оказались в заточении в разных местах.
Престарелый барон Рауль Ланьяк также обеспокоился тем, что его сын вот уже какой день не торопится возвращать пленницу. Позвав к себе сына и не вдаваясь в его уловки, Рауль настоятельно потребовал от Астора немедленного возвращения похищенной девушки её отцу. юноша понял, что с отцом спорить бесполезно и начистоту признался ему, что обезумел от любви к Люции и готов поклясться жизнью, что не вернет Люцию и добьется её любви. От такого признания отец чуть было не лишился чувств, после чего обрушился на Астора с криками, что даже слышать об этом не желает, а затем и вовсе прогнал его с глаз долой. Затем, немного успокоившись, Рауль Ланьяк решил взглянуть на девушку, из-за которой его сын потерял голову и сердце. К тому времени, по распоряжению молодого хозяина замка, Люция из подземелья была переведена в одно из лучших помещений замка, являющее собой по тем временам, изысканное убранство. Хотя для Люции оно все равно оставалось тюрьмой. Рауль Ланьяк, не теряя времени, узнав у сына, где содержится пленница, направился туда. Он сразу оценил прелесть молодой девушки, несмотря на её, измученное состояние. Смотрины быстро закончились, и Рауль, ничего не сказав сыну, удалился в свои покои. Астор понимал, что такое состояние долго не может продолжаться, и что в ближайшее время нужно ожидать нападения со стороны герцога Генриха Альбре. Но, не смотря ни на что, он решил не расставаться с Люцией. Те же мысли терзали и старого Рауля Ланьяка. Он не хотел ввязываться в новую драку с Генрихом Альбре и в то же время хотел помочь своему строптивому сыну, которым так цепко и страстно овладела любовь. Рауля Ланьяка удивило то, что эта девушка не была для него незнакома. Но где он её мог видеть, когда?! И через некоторое время, не сразу, но он вспомнил всё.
Глава 3
Тем временем Дамиан продолжал находиться в подземелье замка Альбре. Он и раньше предчувствовал, что его знакомство с дочерью феодала добром не кончится. Его также мучила мысль, куда исчезла Люция. Ему страстно хотелось принять активное участие в ее поисках, но он понимал, что это невозможно из-за злости Генриха Альбре. Его огорчало то, что его нелепое заточение неизвестно, сколько продлиться и неизвестно, чем закончится. Поэтому, движимый тем, что нужно во что бы то ни стало найти свою возлюбленную и тем, что его, невиновного, незаслуженно бросили в этот каменный мешок, Дамиан решил бежать из подземелья. Это можно было сделать, только освободившись от обруча на руке, от которого отходила цепь, прикреплённая к крюку в стене. Снять с руки обруч с затейливым замком было практически невозможно, зато крюк в стене, к счастью Дамиана, оказался подвижным. Юноше с его молодецкой силой пришлось немного попотеть, чтобы выкорчевать этот крюк из стены. Остальное было делом не сложным. Через некоторое время дверь в подземелье открылась, и вошли двое стражников с какой-то целью, но это уже Дамиана не волновало. Оглушив обоих своим невольным оружием и освободившись от оков с помощью ключей, взятых у стражников, заключённый уже было попытался покинуть узницу, как в дверях появился сам Генрих Альбре. Позади него, стояла его личная стража. Увидев свободного пленника и двух связанных стражников, Генрих обезумел от ярости. Он приказал своим охранникам вновь заточить Дамиана или убить его, если он окажет сопротивление. Дамиану ничего не оставалось, как поставить на карту жизнь или освобождение. И он выбрал последнее. Схватив длинный вывороченный крюк с цепями, он начал яростно сопротивляться. Полумрак подземелья затруднял схватку. Перебегая из стороны в сторону, по большому пространству подземелья и отбиваясь то от одного, то от другого стражника, невольный пленник понимал, что путь к выходу из подземелья отрезан, так как в дверях стоял хозяин замка с факелом и мечом, как хищный зверь, а за ним ещё несколько стражников. В этой схватке Дамиан не хотел крови и старался только отбиваться от наседавших стражников. Ему удалось завладеть мечом одного из них, и это облегчило схватку.
– Схватить этого негодяя!!! – брызжа слюной, в порыве гнева орал хозяин поместья. – Ах ты тварь, хотел удрать. Я тебя на куски разорву.
И Генрих Альбре чертыхаясь на своих бездарных стражников, сам кинулся им на помощь, но запнулся на каменных ступенях и упал. В темнице воцарилась темнота, так как факел угодил в какую-то лохань с водой и, шипя, погас. Стремясь хоть как-то передохнуть, Дамиан быстро переместился к стене подземелья, к тому месту, где он был недавно прикован. Тяжело дыша, юноша хотел прислониться к стене, но рука его куда-то провалилась, и он больно ударился головой о торчащий камень. Пошарив рукой, Дамиан обнаружил щель в стене. Но она была недостаточной, чтобы пролезть человеку. И он, скорее интуитивно, чем соображая, постарался увеличить проход в стене. И это ему удалось. Он сдвинул камень, который тут же упал возле ног. Всё это длилось несколько секунд, но этого времени было достаточно, чтобы выбрать из стены несколько камней. Точнее булыжников, из которых делались стены средневековых замков. И пока стражники с Генрихом Альбре, как слепые, перемещались по темнице в поисках заключённого, натыкаясь друг на друга и падая, Дамиан попытался влезть в образовавшееся отверстие в стене. Как червь уходит в земную расщелину, так и Дамиан, извиваясь, проворно втиснулся в сделанный им проход. Ход из расщелины вел куда-то в пустоту. Но, молодой человек продолжал продвигаться вперёд. Внезапно он полетел вниз, затем последовал удар, и Дамиан потерял сознание.
Глава 4
Старый феодал Рауль Ланьяк всё вспомнил. Точнее, его осенило, словно молнией, когда он ещё раз взглянул на прекрасную пленницу, не поленившись подняться в помещение, где она находилась. Люция была удивительно похожа на … его родную дочь Лилиан. Дочь, которая у него была и в то же время, которую он давно как бы потерял. Лилиан от рождения была глухонемая и с двух лет её отдали на воспитание простым, но надёжным людям. Убедившись, что из Лилиан не получится наследница феодального поместья, Рауль Ланьяк отдалил её от себя, как ему не было тяжело. Кроме того, в то время он собирался повторно жениться и завести достойных наследников. Но жизнь впоследствии распорядилась таким образом, что наследником оказался Астор – сын второй жены Беатрис, который не был ему родным. После того, как маленькую девочку отдали на воспитание чужим людям, Рауль Ланьяк редко видел её. А потом и вообще перестал ею интересоваться. И только три года назад, случайно оказавшись на окраине своего владения, он вновь увидел Лилиан. Точнее ему её показали, так как она уже выросла, и вряд ли он её узнал бы, по прошествии стольких лет. Лилиан была прелестна. Из гадкого утенка она превратилась в прекрасного лебедя, точнее лебёдушку. Стан её был гибок и изящен. Черты лица еле уловимо напоминали красивое лицо его первой жены Аделины. И всё бы хорошо, но как ранее упоминалось, Лилиан практически не слышала и была лишена дара речи. Этот основной свой недостаток она компенсировала набором различных примитивных знаков, производимыми пальцами и мимикой лица, для общения с окружающими. Лилиан была отдана в семью бывшего оруженосца Рауля Ланьяка, Бастиана верой и правдой служившего предкам Ланька и ему самому. Семья Бастиана была бездетна и с большим желанием взяла на воспитание дочь хозяина, заверив при этом своего господина о сохранении полной тайны. Бастиан не нищенствовал, напротив, его семья вела зажиточное хозяйство и даже в худшие времена для всех, он каким-то образом оставался на плаву и не бедствовал. Причины этого многим были не понятны. Хотя всё объяснялось просто. Бастиан находил помощь у Рауля Ланьяка. За столь длительное время проживания в семье Бастиана, Лилиан с малых лет вместе с любовью и заботой, проявляемых Бастианом и его женой, познала тяжёлый крестьянский труд во всем его многообразии. Общение с родителями и соседями она осуществляла множеством знаков. И в этом тесном кругу было полное взаимопонимание. Чужих же людей Лилиан не могла понять при общении, так же, как и они её. Предыстория того, как Лилиан была отдана Бастиану, заключалась в следующем: