За образом мы сущность ловко прячем,
здесь образ мы удалим, а сущность обнажим.
Первый Акт.
Картина первая.
Комната в доме князя-папы Зотова. Посреди сцены стоят два длинных, накрытых стола, один ярко освещен, другой в тени. Между ними, чуть в глубине стоят два стула на очень высоких ножках. К началу спектакля две пушки дают холостой залп. Одновременно с залпом открываются все двери, ведущие в партер и все актеры, ряженные в маскарадные костюмы, пробегают мимо зрительных рядов с песнями и криками на сцену. В это же время занавес открывается и на сцене уже стоят Петр, одетый в костюм шкипера, Екатерина с Шарлоттой, одетые в подвенечные платья и Алексей в костюме охотника. Петр ярко освещен, Алексей стоит во мраке.
П е т р. Уж сколько времени мы здесь, а вы, вот только заявились. В чем заминка? Знать хочу немедля.
Т о л с т о й. Кузовок князь-папы в овражек завалился. Насилу как достали.
П е т р. Живой? Невеста часом не зашиблась?
А н н а П а ш к о в а. Я здорова слава Богу государь, оставьте беспокойство.
П е т р. Тогда за стол, закрепим благословенье.
К и к и н. Князь-папа, что-то совсем как не живой. Давай облобызай жону венчальным поцелуем.
А н н а П а ш к о в а. Тебе бы все глупости пороть, отстань ты, Христа ради, от старика, видишь он чуть живой после известного тебе приключения.
П е т р. Первый кубок поднимаю за тебя князь-папа. Живи и радуй нас своим ты появленьем. Опору мы тебе славную сыскали. Будет она тебе верною женой и если час недобрый вдруг подступит, в беде не думаю, что оставит. И ежели занеможется тебе, кружку со спасительным питьем уж поднесет наверное. Так?
А н н а П а ш к о в а. Поднесу, государь, поднесу, если первая я не помру.
Т о л с т о й. Для кого и первый кубок, а для кого и тридцать первый, когда ж все это пьянство сдохнет наконец.
В с е х о р о м. Князь-папа женился!!! Князь-папа женился!!! Ура! Ура! Ура! Да здравствует наш папа с мамкою! Ура! Ура! Ура! (пьют)
О т д е л ь н ы е к р и к и. Князь-папа женился! У-ра!
П е т р. Все, все закончили на этом, теперь пристало нам заняться делом иногого ранга. Венчай нас папа пред образом Бога Бахуса по нашим шутовским обычаям, а то как будто бы во грехе живем.
З о т о в. Для свершения означенного обряда дары, дары святые мне подайте. (Приносят два больших подноса на одном квашенная капуста, на другом соленые огурцы, и две фляги посеребренная и позолоченная.)
З о т о в. Черед чей первый?
П е т р. Давай сначала ты. (Толкает вперед Алексея)
А л е к с е й. Помилуй, батюшка, за что ты сына на общее поруганье выставляешь? И жена моя, вот, непривыкшая к обрядам таковым. Ты венчайся, а мы в сторонке постоим. Умоляю, убереги меня от богохульства твоего.
П е т р. Ослушаться отца желаешь?
А л е к с е й. Отцу я прекословить не намерен.
Д о л г о р у к и й. Нет, нет государь, здесь не размолвка, здесь другое, он впереди тебя идти лишь только не намерен. Покорность хочет проявить, и за тобой пойдет он сей же час. Аль не так, Алеша?
А л е ш а. Да, да я именно такую мысль имел.
Е к а т е р и н а. Да что вы в самом деле, как дети малые, вот заноза, кто первый, кто второй. Петруша, видишь отрок сробел чуть-чуть, давай послужим мы ему примером. На деле все покажем, где, как, что, а там и он последует за нами. Шарлотта, помоги царевичу, чтоб не упал, когда момент ответственный настанет.
З о т о в. Зачем пришли ко мне? Какого хотения вы преисполнены?
П е т р и Е к а т е р и н а. Венчаться, нам уже не можется, вот как заело! Хотим поклон отдать отцу нашего Бахуса.
З о т о в. Как содержите закон Бахуса, в чем вы обязались подвизаться.
П е т р. А ты не знаешь будто, черт шутовской. Давай венчай скорей и шабаш, комедия закрыта. Не видишь, что ли, вино уж застоялось, иссохло, ждавши нас. Ты тут все о законе нам толкуешь, а суть его меж тем за этим опускаешь.
З о т о в. (Смущаясь) Спрошу еще раз, мне положено, обряд диктует правила свои. Как дева, чтишь закон Бахуса?
К а т е р и н а. Устала от питья, всем наливаю, себе всех меньше оставляю.
З о т о в. Во имя Отца Бахуса, и Сына Ивашки Хмельницкого, и Духа Винного объявляю вас мужем и женой.
В с е х о р о м. Аминь.
З о т о в. Причащайтесь даров святых. Зотов берет золотую флягу подает Петру, а серебряную подает Екатерине, оба отпивают, затем Петру дает закусить капустой, со словами: Помни, чтоб любовь не закисала,, а Екатерине соленый огурец. со словами: Помни о твердости любви.
П е т р. Аминь.
Е к а т е р и н а. Аминь.(Оба отходят в сторону)
В с е х о р о м. Ура! Ура! Ура! (пьют)
З о т о в. Вам тот же вопрос я адресую, ответ давайте поочередно, вначале ты Алеша.
А л е к с е й. Грешу. Пью иногда изрядно, все подливают, а мне в отказ идти, ну как-то не пристало.
Ш а р л о т т а. Пью каждодневно и еженочно, все время напролет покуда мне подносят.
З о т о в. Ладно. Хорошо. Во имя Отца Бахуса, и Сына Ивашки Хмельницкого, и Духа Винного объявляю вас мужем и женой.
В с е х о р о м. Аминь.
З о т о в. Причащайтесь даров святых. Зотов берет золотую флягу подает Алексею, а серебряную подает Шарлотте, оба отпивают, затем Алексею дает закусить капустой, со словами: Помни, чтоб любовь не закисала.
А л е к с е й. Ох, где там, еще и не родилось, уж давно все скисло.
П е т р. Молчи.
Е к а т е р и н а. Аминь уже.
З о т о в. Шарлотте подает соленый огурец, со словами: Помни о твердости любви.
Ш а р л о т т а. Аминь.
В с е х о р о м. Ура! Ура! Ура!
З о т о в. Приветствуйте друг друга.
(Петр, Екатерина, Алексей и Шарлотта поочередно целуют троекратно друг друга)
П е т р. (Обнимая Алексея) Надеюсь сын теперь найдешь дорогу ты к уму. Жона твоя к тому способна. Жду перемен, а если нет, так и надежа на тебя моя упала. Милости тогда от меня не жди. Спрос как и ответ поведу я строгий. (Расходятся, Алексей с Шарлоттой проходят за стол, который находиться как бы во мраке, а Петр и Екатерина к сильно освещенному столу)
А л е к с е й. (Проходя и садясь за стол) Что батюшка сказал? О чем припомнить обещался? Опять угрозы, уж я стараюсь, а ему все мало. Может к смерти меня готовит, так нет чтобы так и заявил, чем мучить меня иносказанием.
К и к и н. О чем горюешь, поживешь еще. Я тут недавно, ну ты знаешь, из-за кордона возвратился. Подумалось мне на досуге, в свободный час, не худо бы тебе туды утечь… .
Д о л г о р у к и й. А о себе, слух запустить, мол сгинул где-то по дороге. Убили, нет следа.
К и к и н. Вот, вот, царь Петр поищет тут, поищет там, да облегченно и вздохнет и скажет, увидишь сам, ну слава Богу, нету больше угрозы запустенья по смерти вотчины моей.
А л е к с е й. Ага, вон Вяземский, скотина, сучий сын, следит за мной, все наперед докладывает, как тут уйдешь. Беда, когда о письмах маменькиных и о подарках известно становиться Ему, а я их только-только в руках еще держу. Спасибо хоть сегодня надзор за мной оставил, за стол соседний посадил. (Выпивает)
Да если хоть и удеру, и что с того? Я в заграницах заживо сгнию. Дождаться батюшкиного упокоенья? Да я с ума сойду со страху прежде, нежели сгинет он во мрак. Боже, спаси меня и сохрани. Нет замысел ваш мне ни к чему, придумайте иное, а я иду к отцу, он кажется ума хотел, вот ему я и покажу каков я в слове. (Встает, идет к столу, за которым сидит Петр, за ним медленно надвигается мрак)
П е т р. Механика наука королевская, куда ни кинь, везде она. Полет ядра, мушкет стреляет, все она голубушка нам объясняет. Возьмем строительство домов и тут она…
Т о л с т о й. Хотели про науку о физических явлениях сказать?
П е т р. Ты пьян Толстой. Куда встреваешь? Разлуки нет. Физика общее направление, механика раздел ее, здесь надобно точнее мышление иметь. Парусным ходом ведает кто?
В с е х о р о м. Механика! (Пьют)
П е т р. Ходом часовым?
В с е х о р о м. Механика! (Пьют)
П е т р. Так стало быть механика царица всех знаний известных человеку. И нам потребно вытвердить ее, чтоб как горох отскакивает от камня, так она выскакивала из уст наших, без всяких промедлений.
В с е х о р о м. Виват! Виват! Виват! Да здравствует механика! (Пьют)
А л е к с е й. (Подходит, выпивает) Извольте, батюшка, ответ принять. Я излагаю!
П е т р. Алешка? (Строго) Что это тебя прорвало?
А л е к с е й. (Смущенно) Вы чай забыли, вопросом только тут, у Зотова, вы меня спросили. Вот я решение принес задачи.
П е т р. (Не понимая, рассуждая сам с собой) Какой задачи?
А л е к с е й. Мне хочется сказать, прошу нижайше разрешенья.
П е т р. Смотри Алешка не шали, если серьезно, и в сердце выросло, тогда помилуй, говори.
А л е к с е й. К уму подвинуться не сложно, мудреней выйдет при чистых помыслах за дурака прослыть. Дерзну явиться к вам батюшка, я в натуральных красках. Стоять и лгать мне перед вами Господь претит, за что наверное сегодня пострадаю.(выпивает вина из стакана) Смотрите все я начинаю! Что под силу одному не значит, что другой осилит тоже. А вы же батюшка, кажется желаете, чтоб я как вы, строил корабли, пушки лил, войну вел, в ассамблеях заседал, а может я этого и не хочу. Пугает все ваши нововведения меня! Этот ваш размах, будь он проклят, вы не учли, у меня не той вышивки душа. Не требуйте вы от меня всепокорнейшего исполнения задуманного вами чертежа. Я сам свой путь вести хочу и направление избрать позвольте мне. Да наконец, это ж мое, не ваше дело. Здесь хоть уступите. За вас никто не выбирал, вам свобода изначально дарована была, но задумывались ли вы отец, а может, где ошибка закралась в решениях твоих? Да нет же, где там, царь равен Богу, а значит всегда прав. Никто вам не указ, сего отец вы не потерпите, так почему же вы меня, родного сына, на эту муку обрекли? Зачем? Дай продыху, довольно, оставьте и поглядите что же выйдет, не торопите, и душеприказчиков своих вы отмените, которые за вас мне волю вашу, с детства указуют. (Берет стакан наливает и снова вывивает, плачет)
П е т р. Алешка, ты ли говоришь? Очнись. Ты не в себе? Скажи… .
А л е к с е й. Да, в характере я слаб, хотите чтоб за вами следовал, заветы ваши исполнял, а не подумали бы вы о том, что в наших взглядах, батюшка, имеются невиданных размеров расхожденья. Хотите чтоб я лгал? Нет, лицемерить не хочу. Вон лицемеров сколько, их довольно. Вьются, все вокруг тебя, как надоедливая мошкара, кто норовит лизнуть, кто поклониться лишний раз, кто в ноги к вам упасть. Вот только что вы провозгласили, механику царицей всех наук, а если б вы им заявили, ну скажем о медицине тот же тост поднять, ее поставить выше всех, как думаете исход бы был другой?
П е т р. (сам себе под нос) Ей Богу сейчас убью щенка. Дай крепости снести позор и от греха молю убереги, итак в достатке, весь в крови.
А л е к с е й. Молчать в отечестве нашем великая награда, особенно если ты, какой-то властью наделен. Ума не надо исполняй чего те высшие чины велят и будешь цел ты и покоен. До старости авось и доживешь. Но если ты хоть слово проронил, супротив нынешнего, установленного порядка, все пропала голова. Пошло гулять сочинение твое и мало того, что разнесли, так еще и прибавить каждый пересказчик норовит. Тогда, ты сам, в застенке на допросе, не узнаешь, где тебе принадлежит, а где чужому языку. И вот дойдет сей апофеоз до самодержца, а он разбор вести не станет, хотя и все у нас теперича, как будто по суду, башку долой и нового назначит. Люди что дрова, топор на славу поработал, а чего жалеть, подрастет еще, рожать не велика наука.
П е т р. Все вывалил, иль оставил про запас чего?
А л е к с е й. Хотелось бы еще, да кругом голова у меня пошла, не упасть бы часом.
Е к а т е р и н а. (Машет руками) Все, все. Довольно. Петруша, спьяну он тут развязал язык. Ты не принимай, ох как бы не хватил удар. Пойди, пойди скорей Алеша.
П е т р. Нет, постой! Что скажите? Вот это да, заворотил сыночек! Изрядная фортеция! Хвалю! Развлек! А вы, чего молчите? Давай кричи: Виват! Виват! Виват! Алеша!
В с е х о р о м. (Сначало тихо и раздаються отдельные голоса, потом все громче и громче.) Виват! Виват! Виват! Да здравствует царевич Алексей!
П е т р. Вот так, вот так. Громче, ну же.
В с е х о р о м. Виват! Виват! Виват! Да здравствует царевич Алексей!
П е т р. Однако забавные вы подпевалы. Алешка, да подожди. Что думаешь?
А л е к с е й. Все тоже.
П е т р. Пошел вон дурак. Не понимает он, что в нашем царстве, царь должен непреклонным столбом стоять, известно, многие на пробу брали, сколько раз склонить пытались, сейчас вот ты берешь, а он стоит, стоит и государство. (Встает и кричит Алексею) И если хочешь Россию к славе ты сподвигнуть, то замарайся вначале сам в грязи, в грехе увязни, а уж потом о празднике души ты ратуй!
Е к а т е р и н а. Петруша, Петруша, миленький дружочек. Очнись! Что ты распалился? Ответствуешь как будто на суде. Вам ли государь отчет давать пред сыном. К тому же пьян он, не помнит и себя.
П е т р. (словно придя в себя) Катеринушка милая моя, одна меня ты понимаешь. Видишь не внемлет сын моей науки. Вот, хотел ему я втолковать, что управленье государством не макушку почесать.
Е к а т е р и н а. Оставь тревоги и заботы хоть сегодня! Забудь об этом, время будет все решим, а сейчас давай-ка в пляс с тобой пойдем и развеем духоту. От скуки все твои разочарования, надумал половину и маешься теперь. Вставай, освободись, от бремени сего и вот увидишь, после танца взглянешь ты на все уж новым глазом.
(Екатерина берет Петра за руку и они выходят танцевать, а затем все кто сидит за столом Петра присоединяются к ним.)
П е т р. Ну матка, в чем, чем, а в танце ты горазда!!! Замотала, пойду присяду на скамью.
Е к а т е р и н а. Мы только начали, а ты уже бежишь. Останься, потопаем еще.
П е т р. Ты без меня продолжи. Я тут в сторонке посижу.
(Катерина продолжает, танцевать, а Петр увидел ее фрейлину Гамильтон, которая в очередной раз носила со стола выпивку и еду денщику Орлову, стоящего в самой глубине сцены. Его почти не видно.)
П е т р. (В сторону) Вот это баба! Грудь торчком, а жопа кулачком. (Обращаясь к Гамильтон) Ах ты воровка! Яства с царского стола таскаешь псу. По принуждению или из милосердия кормишь сатану?
Г а м и л ь т о н. Я ваше царство не обокрала, объедки лишь брала и не допитое господ вино сливала. Все одно потом пропаже быть, так лучше накормить тех, кто страдает.
П е т р. Из милосердия знать. Хорошо, забудем проступок твой, но потом, смотри больше не воруй. Поймаю тебе уже не отвертеться, помнишь, что в законе сказано. Красть – есть смертный грех.
Е к а т е р и н а (Садясь рядом с Петром) Ох накружилась, с ног валюсь. Устала. С кем это ты Петруша говоришь?
П е т р. Не знаю как зовут еще, хочу, услышать от тебя, как именуют это милую особу?
Е к а т е р и н а. Мария Гамонтова, камер-фрейлина моя, недавно введена ко мне была. Что, хороша?
П е т р. Очарованья не лишена, прекрасно сложена она, еще в далече приметить красоту ее не сложно.
Е к а т е р и н а. (С улыбкой) Дурных не держим, каков цветок такие лепестки.
П е т р. Цветок, какой цветок. Огород лучше скажи, и нет прекрасней его куда ты не ходи. (Обнимая Екатерину, целует в губы)
Е к а т е р и н а. (Увернувшись) Не при народе государь, пойдем отсюда, здесь что-то душно стало.
(Петр и Екатерина уходят, за ними по степенно уходят и другие участники сидящие за столом Петра)