Впрочем, световые органы, явно бесполезные обитателям глубин, едва ли приносят пользу и морским животным, живущим близ поверхности.
Мне на всю жизнь запомнилась чудесная летняя ночь времен моего детства в заливе Жуан, на берегу Средиземного моря. Вместе с несколькими товарищами мы однажды ночью отправились на лодке в море, чтобы испробовать какой-то новый способ рыбной ловли с фонарем, который, кстати сказать, совершенно не оправдал себя. Море было спокойным, даже неподвижным; небо закрыто тяжелыми тучами, которые час спустя разразились грозой. Мы с интересом наблюдали, как в глубине черной, но совершенно прозрачной воды возникали и проплывали мимо неясные световые пятна овальной формы, которые мы принимали за медуз. Вдруг ярко светящееся существо появилось под самым килем нашей лодки.
Это была прозрачная лента, которая плыла, колеблясь широкими движениями, словно струилась в черной глубине… Тело, лишенное каких бы то ни было органов, живая материя в чистом виде, прозрачная, словно хрусталь, светившаяся мягким светом.
«Венерин пояс! — сказал один и? товарищей. — Это такая медуза…»
(Позже я узнал, что это была вовсе не медуза; в остальном он оказался прав.)
Мне захотелось взглянуть поближе на это хрустальное чудо. Кто-то из ребят взял со дна лодки сачок и выхватил прозрачную живую ленту из воды. Я заглянул в сачок — но увидел лишь жидкую студенистую массу, которая комками падала обратно в море сквозь петли сачка, мертвая и бесформенная…
Ктенофоры — таково настоящее название этих чудесных созданий, имеющих либо форму ленты, подобно венерину поясу, либо форму кубка, как те heroes, свет которых мы наблюдали под кормой нашей лодки. Ктенофоры живут в верхних слоях морской воды, в буквальном смысле слова купаясь среди микроорганизмов, которыми они питаются. Им не приходится охотиться за этими микроорганизмами; они просто процеживают сквозь себя морскую воду, задерживая питательные частицы, как мы кислород воздуха.
Нужны ли этим созданиям органы свечения, чтобы добывать себе пищу? Поставленный таким образом вопрос выглядит просто шуткой. Способность излучать свет погубила чудесный венерин пояс, струящийся по воде, словно легкий шарф на весеннем ветру.
В стране слепых
Спустимся снова в океанские бездны, на этот раз гораздо глубже, чем на 2000–3000 метров, где сияют самые великолепные огни живого фейерверка. Поскольку солнечный свет отстоит еще дальше от этих бездн, интенсивность свечения живых организмов, казалось бы, должна увеличиваться пропорционально глубине. Ничего подобного! Глаза многочисленных обитателей больших глубин постепенно атрофируются, а затем исчезают, живые огни гаснут. В самых глубоких океанских впадинах, в 8000—10 000 метров, эта эволюция продолжается: свечения больше нет и все животные лишены глаз[7].
Больше всего слепых среди моллюсков и ракообразных, населяющих океанское дно, поскольку образ жизни позволяет им довольно легко обходиться без глаз. Здесь можно встретить все стадии атрофии, а затем исчезновения зрительных органов: глаз нормальный, но сетчатка лишена пигмента и потому не может выполнять свои функции; глаз лишен фасет; глаз превратился в бугорок на коже головы; глаз исчез совершенно, но глазные отростки еще существуют.
Начиная с 4000 и 5000 метров среди рыб, которые к тому же попадаются гораздо реже, многие лишены органов зрения.
Уже на глубине 2000 метров встречается рыба, у которой нет ни малейшего признака глаз. Это Ipnops agassizi, небольшая рыбка почти классической формы, длиной с карандаш.
Самый типичный представитель безглазых рыб — это безусловно Typhlone nasus (по-латыни: «слепой нос»). Долгое время науке были известны только два экземпляра этой породы, пойманные еще экспедицией «Челленджера» в Океании. Лишь в 1951 году датской океанографической экспедиции на «Галатее» удалось выловить близ Филиппинских островов, на глубине 5000 метров, целых пять экземпляров Typhlone nasus. Голова этой любопытной рыбы действительно напоминает толстый круглый нос, без малейшего следа глаз или рта. Впрочем, в нижней части головы виднеется маленькая узкая щель. И, если мы рассмотрим внимательно это необыкновенное анатомическое устройство, мы обнаружим, что из крошечного ротового отверстия у Typhlone nasus может «выдвигаться» удивительное орудие, напоминающее не то ковш экскаватора, не то широкую лопатку. При помощи такого «орудия» Typhlone nasus роется в придонном иле, словно поросенок в куче навоза. Конечно, при таком способе добывания пищи глаза не нужны!
Шлейф или… треножник?
Другая любопытнейшая рыба больших глубин — это бентозавр (буквально: «глубоководная ящерица»).
До 1954 года бентозавр считался очень редкой рыбой. Он почти не попадался в траловые сети. Ученым были известны лишь два или три экземпляра, пойманных в, Атлантическом и Тихом океанах.
Бентозавр так же слеп, как и Typhlone nasus, однако на голове его ясно видны следы атрофированных глаз. Подобно Typhlone nasus он живет на самом дне морей и океанов, но ведет совсем иной образ жизни. Стройный, темного цвета, с красиво развернутыми плавниками, бентозавр один из немногих обитателей океанских глубин, которого с полным правом можно назвать красивым. Ростом бентозавр не очень велик: 25–29 сантиметров в длину. От грудных плавников его отходят два изящно изогнутых тонких отростка такой же длины, как он сам; нижнее перо хвоста также удлинено и свисает вниз тонкой нитью. Эти отростки должны либо волочиться по дну, либо цепляться за него подобно гайдропам аэростата.
Бентозавр.
На первый взгляд назначение всех трех отростков кажется ясным: они служат бентозавру органами осязания, которыми он, плывя над самым дном, «ощупывает» придонный ил в поисках пищи.
Но вот в 1954 году в газетах появилась фотография, снятая в Средиземном море на глубине 2100 метров: длинные, стройные рыбки словно стоят на дне моря на трех тонких длинных ногах. «Ноги» широко расставлены, голова чуть выше хвоста, нос по течению…
Ученые так и ахнули: перед ними оказался все тот же бентозавр. В такой — и только такой! — позе видели его неоднократно на дне Средиземного моря, близ Тулона, пассажиры французского батискафа ФНРС-3. Так он «стоит» на придонном иле, неподвижный, лишь изредка шевеля плавниками, равнодушный к яркому свету прожекторов. Он спокойно позволяет рассматривать себя, фотографировать… И вдруг, сверкнув словно молния, исчезает из поля зрения… чтобы снова застыть неподвижно на своем треножнике в нескольких метрах дальше.
Итак, длинные нитевидные отростки, оказывается, служат бентозавру подпорками во время «стояния» (или «сидения») на морском дне. Прекрасно! Но, скажите на милость, для чего нужны такие же длинные отростки на хвосте или подбородке рыбам, живущим в толще морских вод, в так называемой пелагической зоне, или пелагиали (от греческого слова «пелагос» — «открытое море»)? И, в частности, свирепым глубоководным хищникам вроде уже известного нам Stomias boa, которые заглатывают добычу живьем?
Или: для чего нужна глубоководной рыбе, по имени Ultimastomias mirabilis («удивительнейшая пасть»), волокнистая борода, в десять раз превышающая длину самой Ultimastomias mirabilis (50 сантиметров при средней длине рыбки 4–5 сантиметров)? Этому лютому хищнику, наверно, очень неудобно таскать за собой такую огромную, словно у сказочного Черномора, бороду, особенно если учесть, что Ultimastomias mirabilis обычно охотится на рыб одинакового с ним роста.
Рот или… верша?
Чем больше мы узнаем о животном царстве больших глубин, тем яснее становится, что это целый особый мир, бесконечно разнообразный и невероятно причудливый. Обитателей этого все еще мало изученного мира никак нельзя свести к одному или нескольким типам; трудно даже найти у них какие-либо общие, им одним присущие признаки.
Есть в океанских глубинах рыбы с чудовищной, непомерно огромной головой и ртом, но есть и такие у которых ротик крошечный и узенький. Одних природа наделила невероятным количеством игл, отростков и усиков с пышными разветвлениями; у других на всем туловище не разыщешь даже маленького бугорка или нароста.
Есть среди обитателей больших глубин рыба, по имени Macrurus globiceps («длинный хвост с шаровидной головой»), которая и в самом деле состоит из одной огромной круглой головы и длинного тонкого хвоста. Но встречаются глубоководные угри, у которых голова так мала, что ее сразу не разглядишь.
Многие животные океанских глубин слепы. Но есть там и существа с огромными выпуклыми, словно линзы телескопа, глазами. У одних органы зрения расположены нормально; другие могут смотреть только вверх; у третьих глаза помещаются на концах тонких, длинных отростков.
У одной из самых прожорливых рыб уже знакомого нам семейства Stomiatidae (иглоротов) в зрелом возрасте совершенно нормальные глаза, а в ранней юности, когда рост ее равен лишь одному сантиметру, глаза находятся на концах неправдоподобно длинных отростков, достигающих четверти роста рыбки.
Есть рыбы, которые всю свою жизнь мирно «пасутся» на самом дне, словно овцы на пастбище, роясь носом в придонном иле и добывая себе таким способом пропитание.
Но есть и свирепые, прожорливые хищники, живущие в толще морских вод.
Быть может, огромная, широко разверстая пасть этих хищников служит признаком скудости пищи на больших глубинах? Ничего подобного! Пасть их так велика просто потому, что эти пираты глубин имеют привычку заглатывать свою добычу целиком. Удавы на суше, некоторые рыбы материковых отмелей или средних глубин (как, например, морской черт) также заглатывают целиком свою жертву.
В поверхностных слоях морской воды ученым неоднократно попадались «черные пожиратели» — небольшие глубоководные рыбки из семейства окуневых, которые обычно держатся на глубине 2–3 тысяч метров. Они, по-видимому, были вынесены на поверхность восходящими течениями, не имея сил сопротивляться движению воды, так как добыча, переполнявшая их чудовищно растянутые желудки, превышала в два-три раза их собственный рост и объем! Науке до сих пор неизвестно, как этим небольшим хищникам удается справиться с такими огромными по сравнению с ними рыбами, которым, казалось бы, ничего не стоило не только защититься от дерзких разбойников, но и самим расправиться с ними.
Что же касается иглоротов, этих узких длинных рыб со сверкающими на боках «иллюминаторами» и густо усаженной острыми загнутыми зубами пастью, то нам хорошо известно, как они «управляются» в подобных случаях: заглатывая добычу, иглорот непомерно растягивает, а иногда даже ухитряется откинуть назад свою огромную нижнюю челюсть, которая превращается при этом в настоящую лопату.
Самая необычайная рыба этого семейства, несомненно, Malacosteus indicus.
Malacosteus indicus.
У нее нет рта в обычном понимании слова; огромные костистые челюсти даже не обтянуты кожей. Это уже не челюсти, а лишь проход для пищи, костяной «ковш», или механическая «рука», которая захватывает добычу и проталкивает ее в глотку, являющуюся в данном случае ртом. И благодаря тому, что этот костяной «ковш» не обтянут кожей, захваченная вместе с добычей вода не задерживается внутри «ковша», а свободно проходит сквозь его зубья.
Но это еще не все! Позвоночник, который мог бы служить препятствием при заглатывании крупной добычи, у нашей Malacosteus indicus изогнут в виде буквы S и на всем протяжении своем состоит из мягких, способных легко сгибаться хрящей.
У другой рыбы рот еще более грандиозных размеров. Но это отнюдь не значит, что она питается самой крупной добычей. Нет, рот у этой рыбы — просто «верша», которую она «везет» впереди себя, захватывая ею все, что попадается на пути.
Рыболовы-удильщики и самцы-паразиты
Некоторые глубоководные чудища ловят свою добычу с помощью «удочки». Так охотится, например, хорошо известная у нас во Франции рыба, называемая морским чертом. Рыба эта водится в Средиземном море, и ее часто продают в наших рыбных лавках, предварительно отрезав огромную, уродливую голову. Она сродни целому семейству глубоководных рыб, носящему название Ceratidae (цератидовые).
Морской черт — толстый увалень бурого цвета, с массивным, совершенно бесформенным туловищем и огромной, приплюснутой сверху головой. Грудные плавники его удлинены и по форме напоминают руку или лапу (недаром отряд рыб, к которому принадлежит морской черт, называется «рукоперые»). Громадная пасть усажена двойным рядом острых зубов, а туловище украшено множеством причудливых и разнообразных отростков и выростов, назначение которых не всегда понятно. Для чего, например, у одного вида под подбородком растет пышная борода, похожая на куст? Почему над носом у другого водружен яркий фонарь на высокой подставке? Чтобы освещать себе путь? Но мы уже видели, что в царстве вечной ночи подобная «осветительная установка» не приносит никакой пользы своему хозяину.
Три передних луча спинного плавника, вытянутых над головой в виде длинных, гибких отростков, на концах которых находятся иногда световые органы, имеют более ясное назначение. Притаившись где-нибудь на морском дне, среди камней и водорослей, морской черт обычно лежит неподвижно, выставив вперед свои длинные отростки и слегка пошевеливая ими. Морские животные, привлеченные этой движущейся приманкой, неосторожно приближаются почти вплотную к огромной пасти, которая внезапно широко раскрывается и молниеносно заглатывает добычу.
Но если такой способ охоты «логичен» для морского черта, который живет у самого дна и не отличается большой подвижностью, как, впрочем, и все представители семейства рукоперых, то чем же тогда объяснить наличие подобных «удочек» у других глубоководных рыб, о которых доподлинно известно, что они живут в толще вод, а не на дне океана? Остается предположить, что эти рыбы устраивают свои «засады» прямо в толще воды…
Что же касается светящейся приманки, то рекорд необычайности принадлежит здесь рыбе, которая до последнего времени была совершенно неизвестна науке. Она поймана датской экспедицией на корабле «Галатея» в 1952 году на глубине 3600 метров и названа Galatheathauma («чудо Галатеи»). Светящаяся приманка в виде подвески находится у Galatheathauma внутри ротовой полости, на нёбе, и видна лишь тогда, когда рыба широко разевает пасть.
Но что за странный нарост торчит на носу у этого глубоководного чудища? Или на горле у того, другого? Нарост, похожий на кисточку или… на крошечную рыбку? Да, это действительно живая рыбка размером не больше малька.
Почему же она неподвижна, словно приклеилась или присосалась к большой рыбине?
Здесь мы сталкиваемся с чрезвычайно любопытной особенностью, которая присуща некоторым видам рыб абиссальной (глубоководной) зоны. Самки у этих рыб растут и развиваются нормально, достигая положенных размеров; самцы же остаются крошечными и недоразвитыми.
Накрепко присосавшись к туловищу своей дородной «супруги», эти миниатюрные «мужья» ведут подлинно паразитический образ жизни, питаясь за счет самки (у них общая система кровообращения и пищеварения) и передвигаясь вместе с ней в толще вод.
Какие же выводы можно сделать из всех известных на сегодняшний день науке и зачастую противоречивых данных об образе жизни морских животных, населяющих большие глубины? Какие характерные черты и признаки отличают жителей абиссальных зон морей и океанов?
Есть некоторая общность в окраске. Если рыбы, живущие в поверхностных слоях, окрашены преимущественно в темно-синий цвет, а рыбы, держащиеся на глубине 100 метров, — в серебристый или светло-голубой; если ниже 100 метров преобладают красные или красноватые тона, — то на глубине 1000, 2000 и 3000 метров все рыбы коричневого, бурого или черного цвета. Еще ниже они постепенно обесцвечиваются; обитатели 5—6-километровых глубин обычно уже полностью депигментированы подобно животным, населяющим самые глубокие подземные пещеры на суше.