Капитан Немо хотел сказать, что он получает электрическую энергию не с помощью пресловутого вольтова столба, сложенного из цинковых пластин. При таком способе получения электроэнергии цинк быстро истощается, а в условиях «Наутилуса» он не может быть заменен новым. Элементы «Наутилуса» (в 1866 году даже такой провидец, как Жюль Верн, не мог представить себе другого способа получения электричества) питаются хлористым натрием, «который в соединении с ртутью образует амальгаму, заменяющую цинк в элементах Бунзена». А хлористый натрий капитан Немо получает из моря — неиссякаемого источника его могущества.
Выработанный элементами Бунзена ток «воздействует через электромагниты больших размеров на особую систему рычагов и шестерен, сообщающую вращательное движение гребному валу».
Электромотор, снабженный рычагами? Нам не совсем понятно, о чем здесь идет речь. Почему не ротационный двигатель? Приходится сделать мысленное усилие, обратиться к справочникам по истории техники и удостовериться, что во времена «Наутилуса» современных электрических моторов еще не существовало. Поэтому Жюль Верн, исходя из принципа действия паровых машин с поступательно-возвратным движением, предполагает, будто мощные электромагниты попеременно притягивают и отталкивают куски металла и это движение трансформируется затем во вращательное с помощью системы рычагов.
Но Жюлю Верну не было известно, что в 1866–1867 годах, когда писался знаменитый роман, бельгийский электротехник, по имени Грамм, уже ставил некоторые опыты, которые в скором времени… Нет, решительно, ремесло пророка в науке — профессия трудная и неблагодарная!
И все же пророчества Жюля Верна бессмертны. Почему? Да потому, что его роман — не только поэма во славу техники, но прежде всего поэма во славу моря. А море — вечно, и мечта человека проникнуть в его глубины, освоить их еще далеко не утолена. Только капитан Немо сумел осуществить полностью эту вековую мечту человечества.
«Взгляните на океан! — восклицает он. — Не кажется ли вам, что он живой? У него бывают и приступы гнева и минуты нежности. У него есть пульс, есть артерии. Круговорот, все время происходящий в нем, в точности напоминает процесс кровообращения у живых существ. Я обнаружил в толще его вод постоянное движение от поверхности ко дну и от дна к поверхности, представляющее собой подлинное дыхание океана. Я видел жизнь, более изобильную, чем на материках, более плодовитую, не прекращающуюся и цветущую во всех частях океана, во всех молекулах этой жидкой стихии».
В этих вдохновенных словах капитана Немо заключена разгадка тайны, почему роман Жюля Верна так волнует нас до сих пор. Он заставляет нас верить, что человек может проникнуть в глубины моря, этой «второй Вселенной», такой близкой от нас и такой бесконечно далекой!
Самые смелые наши исследования и погружения — только еле заметные следы на поверхности Мирового океана. Здесь скрыт для человека неиссякаемый источник тайн и загадок; здесь — неистощимая сокровищница самых фантастических приключений. И капитан Немо указывает путь всем искателям приключений сегодняшнего и завтрашнего дня.
Глава вторая
ЗАПРЕТНАЯ ГЛУБИНА
Желание стать амфибией
Человек не может жить под водой. Ребенок, захотевший во время купания посмотреть, что делается в глубине моря, уже через несколько секунд стремительно высовывает голову из воды, жадно хватая ртом воздух. Даже самый искусный ныряльщик — ловец жемчуга или собиратель губок — может пробыть под водой не более минуты.
А между тем на борту «Наутилуса», в то время как профессор Аронакс наблюдает сквозь большие хрустальные окна салона за рыбами Греческого архипелага… Но предоставим лучше слово самому Жюлю Верну:
«Под водой показался человек, видимо ныряльщик, с кожаной сумкой у пояса. Это был не утопленник, плывший по воле волн, а живой человек, сильной рукой рассекавший воду. Иногда он поднимался на поверхность, чтобы глотнуть воздуху, но тотчас же погружался снова.
Я повернулся к капитану Немо и взволнованно воскликнул:
— Человек! Утопающий! Надо спасти его во что бы то ни стало!
Капитан, ничего не ответив мне, быстро подошел к окну. Человек подплыл совсем близко и, прижавшись лицом к стеклу, глядел на нас.
К моему глубокому изумлению, капитан Немо сделал ему какой-то знак. Водолаз в ответ взмахнул рукой, поспешно поднялся на поверхность и больше не возвращался.
— Не беспокойтесь, — сказал мне капитан. — Это Николай с мыса Матапан, прозванный Рыбой. Его знают на всех Цикладах. Смелый пловец! Вода — его стихия; он проводит в ней больше времени, чем на суше, беспрестанно переплывая от одного острова к другому, вплоть до самого Крита!
— Вы его знаете, капитан?
— Почему бы нет, господин Аронакс?»
Несколько минут спустя капитан Немо на глазах у остолбеневшего от изумления Аронакса наполняет золотыми слитками деревянный сундучок. Затем профессор чувствует, что «Наутилус» всплывает на поверхность; он слышит тяжелый топот ног по стальной палубе и догадывается, что сундучок с золотом передан таинственному Николаю. Но лишь много дней спустя Аронакс узнает, что капитан Немо добывает свое золото у берегов Португалии, в бухте Виго, где в 1702 году англичане потопили целую флотилию испанских галионов, груженных золотыми слитками, которые завоеватель Мексики Фердинанд Кортес награбил у ацтеков. Владея этим золотом, капитан Немо может оказывать щедрую поддержку всем народам, борющимся за свою свободу. Вот для чего он передал Николаю с мыса Матапан сундучок с золотыми слитками, когда «Наутилус» проходил мимо охваченного революционным восстанием острова Крита.
Но откуда взялся в романе этот загадочный Николай с его удивительной способностью жить в воде подобно рыбе? Ответим сразу: из древней легенды. Мы знаем, что Жюль Верн, работая над своими романами, широко пользовался самыми различными источниками и материалами. Эти источники теперь известны. Мы имеем в виду сочинения некоторых писателей конца XII — начала XIII века: английских, итальянских, провансальских. В этих сочинениях под именем Николая или Кола-Рыбы упоминается удивительный водолаз, живший не то в Сицилии, не то на побережье Италии, для которого вода стала поистине второй стихией. В последующие века этот Николай или Кола сделался легендарной личностью; в эпоху Возрождения о нем рассказывали как о существе, которому постепенно стали чужды все человеческие обычаи и привычки. Даже внешний облик его изменился до неузнаваемости, а все тело покрылось рыбьей чешуей.
Жюль Верн, которому по ходу действия романа понадобилось изобразить водолаза, наделенного исключительными качествами, дал ему имя, и поныне широко известное всем народам, населяющим берега Средиземного моря.
Каждая средиземноморская цивилизация создавала своего легендарного героя, обладавшего сверхъестественной способностью проникать в загадочные морские глубины. Вероятно, это происходило потому, что тайны, скрытые под лазурными волнами Средиземного моря, всегда представлялись людям необычайно притягательными.
В античные времена таким героем был Главк, бедный рыбак из маленькой приморской деревушки в Беотии. Для жителей этой деревушки море служило единственным источником существования, поэтому все они — и мужчины и женщины — были замечательными пловцами и ныряльщиками. Даже ногти у них, по словам древнегреческого историка, были изъедены солью от частого пребывания в морской воде.
Однажды Главк, вернувшись с рыбной ловли, выгрузил из лодки пойманных рыб и разложил их на траве у самого берега. И вдруг — о чудо! — все рыбы ожили и попрыгали обратно в море.
Сообразив, что трава, на которой лежали рыбы, обладает каким-то чудодейственным свойством, Главк съел несколько стебельков ее, затем бросился в море, нырнул — и убедился, что может дышать под водой, как рыба. Он стал проводить в море долгие часы, и морские божества в конце концов приняли его в свою среду и сделали бессмертным.
Желание стать амфибией всегда жило в человеческих сердцах и неоднократно высказывалось разными людьми в последующие, более поздние эпохи.
Так, в 1648 году уже знакомый нам по предыдущей главе епископ Уилкин, который мечтал о детях, родившихся на подводном корабле в глубинах моря, писал:
«Я не берусь утверждать, что человек может в силу привычки (которая при иных обстоятельствах приводит к самым странным и неожиданным результатам) приспособиться к жизни под водой и целиком уподобиться рыбам, вдыхая и выдыхая воду вместо воздуха, но несомненно, что длительная и упорная тренировка может в конце концов приучить человека к неудобствам долгого пребывания под водой. И, быть может, эти тренированные индивидуумы постепенно достигнут такого состояния, при котором они не будут испытывать, подобно остальным людям, непрерывной потребности в свежем воздухе».
Многие духовные лица в ту отдаленную эпоху склонны были почему-то предсказывать роду человеческому «подводное» будущее. Так, во Франции, в царствование Людовика XIV, аббат Отфейль (кстати сказать, выдающийся физик и механик своего времени, значительно усовершенствовавший механизм карманных часов) изобрел какой-то необычайный аппарат, с помощью которого ныряльщик будто бы мог дышать, находясь под водой.
Отфейль вообще считал, что любой нормальный человек обладает всеми качествами, присущими амфибии, только некоторые «протоки» у него закупорены. Если эти «протоки» открыть, люди смогут, подобно легендарным ныряльщикам древности, проводить под водой целые часы.
Отфейль выражал надежду, что человечество обретет в ближайшем будущем эту утраченную способность, «чтобы пользоваться бесчисленным множеством полезных вещей, находящихся на дне моря. И тогда многие поймут, что как только люди найдут способ оставаться продолжительное время под водой, им откроется новый, неведомый дотоле мир».
«Подводные» истории и предания
Античная эпоха Средиземноморья полна преданий об удивительных ныряльщиках древности, которые спускались под воду не только для ловли губок, но и для того, чтобы топить вражеские корабли. Подвиги их с течением времени сделались легендарными.
Можно ли поверить, например, рассказу греческого историка Геродота о потрясающем «рекорде» знаменитого грека Сциллиаса, столь знаменитого, что в Дельфийском храме ему была даже поставлена статуя? Этот Сциллиас, по словам Геродота, в бурную штормовую ночь проплыл под морскими волнами не больше не меньше как полторы тысячи метров, чтобы перерезать якорные канаты у целой флотилии персидских судов.
Случай, казалось бы, невероятный, однако из истории греко-персидских войн мы знаем, что корабли Ксеркса в ту ночь действительно были выброшены волнами на берег и греки одержали полную победу над персами.
Достоверно известно также, что древним грекам были хорошо знакомы дыхательные трубки из полого стебля тростника, которыми и поныне пользуются некоторые подводные охотники.
Если взять один конец такой трубки в рот, а другой выставить на поверхность, можно держать голову под водой сколько угодно времени, спокойно вдыхая воздух через эту трубку.
Сам Аристотель упоминает в своих сочинениях о дыхательных трубках, сравнивая их с хоботами слонов, которые переправляются через реку, держа хобот кверху. Почему бы Сциллиасу не воспользоваться подобной трубкой?
Можно привести здесь еще одну забавную историю древних времен, рассказанную Плутархом и представляющуюся нам весьма правдоподобной.
Знаменитый римский полководец Марк Антоний, плененный красотой египетской царицы Клеопатры, надолго задержался в Александрии. Чем же заполнял свой досуг этот прославленный завоеватель? Ловлей рыбы на удочку. Каждый день он приносил с рыбалки великолепных рыб! «Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой!» — подумала Клеопатра — и не ошиблась. Действительно, солдаты Антония, наученные им, подплывали под водой к его удочкам и прицепляли к ним превосходных рыб. Но Клеопатра была хитрее Антония: она щедро заплатила водолазам и подговорила их прицепить к удочке Антония… сушеную рыбу! Клеопатра позаботилась о том, чтобы на рыбную ловлю в этот день было приглашено самое изысканное придворное общество Александрии, и она могла полнее насладиться конфузом своего знаменитого гостя.
Но вернемся к серьезным вещам — потому что желание проникнуть в неизведанные глубины моря всегда было для человечества самой серьезной и жгучей проблемой.
Когда в эпоху Возрождения люди как бы заново открыли Средиземное море, у них снова возникло страстное желание исследовать его загадочные глубины. Быстро прогрессировавшая в те годы наука вызвала к жизни целый поток изобретений. Но ни одному из них, даже гениальным проектам самого Леонардо да Винчи, не суждено было получить реального воплощения, а главное — практического применения. Почему? По той простой причине, что все эти хитроумные аппараты не смогли бы функционировать, даже если бы изобретатели вздумали построить их.
Попробуйте сами, когда будете купаться в реке или в море, проделать следующий опыт. Вооружитесь полой бамбуковой палкой или алюминиевой трубкой длиной 2 метра, возьмите один конец в рот и опуститесь под воду, держа трубку вертикально, чтобы другой конец ее оставался на поверхности. Попробуйте дышать через эту трубку, находясь под водой. До глубины 30–40 сантиметров все идет хорошо. Но ниже 50 сантиметров вам уже становится трудно вдыхать воздух; на глубине одного метра вы чувствуете, что ваша грудная клетка совершенно парализована. А на глубине 1 метр 80 сантиметров ни один человек, будь он даже геркулесовского телосложения, не сможет сделать ни одного вдоха: грудь его словно зажата в железные тиски.
Почему это происходит? Да очень просто: воздух, который вы вдыхаете через трубку, находится под нормальным давлением в одну атмосферу, а в воде, которая вас окружает, давление гораздо больше. Ваша грудная клетка, таким образом, стиснута со всех сторон как бы узким корсетом из воды, которая сдавливает ее снаружи, в то время как легкие находятся под меньшим давлением.
На протяжении многих веков незадачливые изобретатели предлагали именно такого рода дыхательные аппараты для подводных прогулок. «Под водой нет воздуха? — рассуждали они. — Ну что ж, возьмем его оттуда, где он имеется в изобилии, — с поверхности!»
Нет ничего легче такого умозаключения, не правда ли? Но если бы эти изобретатели хоть раз испробовали свои изобретения на практике, прежде чем писать о них ученые трактаты!
От водолазного колокола…
К счастью, другие изобретатели предлагали — и успешно применяли на практике — водолазные колоколы различных конструкций.
Принцип устройства этих аппаратов весьма прост: возьмите пустой стакан, переверните его вверх дном и опустите в таз с водой. Если вы сделаете это аккуратно, следя за тем, чтобы стенки стакана были строго перпендикулярны к поверхности воды, воздух останется в стакане, только немного сожмется под давлением воды, которая заполнит снизу часть стакана. Перед вами — миниатюрная модель водолазного колокола. Если бы внутри стакана находилась муха, она могла бы прожить там некоторое время, дыша воздухом, который наполняет стакан.
Но, для того чтобы опустить стакан на дно таза, вам пришлось довольно сильно нажать на него рукой. А чтобы заставить водолазный колокол опуститься на дно моря или реки, нужно подвесить к нему достаточно тяжелый груз. Практически, начиная с XVII века, таким грузом служила железная перекладина, которая укреплялась поперек отверстия колокола и служила одновременно сидением для водолаза.
Водолазный колокол использовали обычно для всякого рода подводных работ, а иногда и для научных целей.