И все же мы в нашей книге хотим как раз заглянуть в загадочный и труднодоступный мир самых больших океанских глубин. Ведь рыбы и крабы, устрицы и креветки, медузы и губки, которых мы ежедневно наблюдаем сквозь стеклянные стенки аквариумов, видим на прилавках рыбных магазинов или у себя на столе, давно утратили в наших глазах очарование неизвестности.
Другое дело узнать то, что было до сего времени скрыто от наших глаз; вернее, начать наконец познавать…
Глаза, которые не могут ничего увидеть
Характерная особенность океанских глубин — это полное отсутствие света, вечный непреходящий мрак.
Вода поглощает свет, однако не все части солнечного спектра поглощаются ею равномерно. Красные лучи проникают лишь на глубину до 10 метров. Подводному миру настолько чужд красный цвет, что даже кораллы кажутся там… синими. На глубине 20 метров исчезают оранжевые лучи; на глубине 100 метров — желтые. А это означает, что синий цвет воды, казавшийся ныряльщику близ поверхности теплым и сияющим, приобретает все более холодный оттенок. На глубине 300 метров исчезают зеленые лучи; остаются лишь синие, окрашивающие всё вокруг в мрачные, унылые тона. Между 500 и 600 метрами глубины человеческий глаз уже не различает ничего, однако фотопластинка еще фиксирует слабые ультрафиолетовые лучи. Но на глубине 800 метров ни одна, даже самая высокочувствительная фотопластинка или фотоэлемент уже не в состоянии уловить ничего[4].
Еще не располагая какими-либо точными данными (приведенные цифры тоже лишь средние и весьма приблизительные), люди с давних времен знали, что царство больших глубин — это царство вечного мрака. Знали они также и о том, что животные, населяющие глубокие и темные подземные пещеры на суше, в большей своей части слепы. Поэтому ученые думали найти в глубоководных океанских впадинах таких же лишенных зрения морских животных, — если только там вообще имеются живые существа.
Каково же было удивление натуралистов, когда им удалось выловить на больших глубинах множество глубоководных рыб с вполне нормальными глазами. Да, нормальными, и даже не такими огромными, как у рыб, обитающих на глубине от 100 до 200 метров, глаза которых обладают очень большой «диафрагмой», способной улавливать максимальное количество проникающего на эту глубину света, как, например, глаза «фальшивой дорады», прозванной рыбаками большеглазкой.
Сначала такое явление казалось ученым совершенно необъяснимым. Ныне в науке существует целых три ответа на эту странную загадку природы.
Во-первых, с тех пор было поймано много глубоководных рыб, совершенно лишенных зрения.
Во-вторых, науке теперь известно, что вечная ночь океанских глубин не совсем лишена света. Многие живые существа, населяющие эти глубины, обладают способностью излучать довольно яркий свет, освещая таким образом вечную тьму, царящую на дне морей и океанов, причем у одних световые органы расположены на отдельных частях тела: щупальцах, усиках, а у других — на всем туловище.
И, наконец, в-третьих, учеными доказано, что тот или иной рудиментарный орган еще долго существует у животного, даже если оно уже давно не нуждается в нем. Возможно, что нынешние глубоководные рыбы жили когда-то в верхних, щедро освещенных солнцем слоях морской воды, но постепенно, на протяжении тысячелетий, «спускались» всё глубже в океанские бездны, не утратив при этом некоторых органов, которые уже перестали быть для них необходимыми.
В Копенгагенском музее нам довелось собственными глазами убедиться в правильности этой последней гипотезы. Там в плоской стеклянной банке мы увидели заспиртованную рыбу из семейства солей. Странная рыба! У нее было целых четыре глаза: два спереди и два сзади. Мы подошли ближе и нагнулись: да, действительно, вот два глаза, образующих два темных пятна на светлой коже; два глаза, расположенных на одной стороне тела, как и должно быть у всех рыб этого семейства, которые проводят время, лежа на морском дне на одном боку, А то, что мы сначала приняли за два других глаза, — это просто два темных пятна около хвоста, расположенных абсолютно симметрично с настоящими глазами.
«Так, — подумали мы, — все понятно! Перед нами любопытный пример защитной окраски животного. Известно, что множество живых существ маскируется от врагов под цвет той среды, где они находятся. Мы знаем зеленых кузнечиков, совершенно незаметных среди стеблей травы и листьев; бабочек, на крылышках которых в точности воспроизведены все пятна и оттенки древесной коры; рыб, которых нельзя различить среди водорослей, где они прячутся. А здесь перед нами рыба, которая обманывает врагов совсем необычным способом: нападающий всегда в недоумении — с какого конца к ней подступиться? Решив атаковать рыбу с головы, он всегда рискует ухватить ее за хвост, а с этой стороны она, разумеется, гораздо менее уязвима. Так природа, неистощимая в своей изобретательности, демонстрирует перед нами неизвестный доселе способ маскировки…»
Но, когда мы нагибаемся еще раз, чтобы узнать, как называется эта любопытная рыба и где она водится, мы читаем на этикетке, что она живет на глубине от 500 до 1000 метров, то есть в мире, лишенном света. Для чего же ей нужна защитная окраска, помогающая вводить в заблуждение врагов, если эти враги все равно не могут ее видеть? Ясно: ни для чего!
«Надо полагать, — сказал нам один из участников датской океанографической экспедиции на корабле „Галатея“, водивший нас по музею, — что эта рыба „уроженка“ менее глубоких частей океана, откуда она постепенно „спускалась“ ниже, не теряя при этом тех характерных свойств, которые помогали ей существовать в иной среде».
Поэтому не следует удивляться, что глаза у некоторых глубоководных рыб способны видеть вполне нормально, но — увы! — ничего увидеть не могут.
Огни живого фейерверка
Жизнь в глубинах океана, так же как и на поверхности его, многообразна. Необычайно тяжелые условия существования не придали обитателям тысячеметровых глубин каких-либо особых, более или менее единообразных форм. Нет, здесь, как и повсюду, природа не знает иного закона, кроме бесконечного разнообразия видов и форм.
У одних глубоководных рыб узкое и длинное, как лента, тело; другие, наоборот, массивны, словно несгораемые шкафы. У многих — огромная, несоразмерная с ростом пасть; но есть и такие, у которых рот маленький и узенький, будто приспособленный для сосания. Ракообразные, как правило, одеты в крепкие толстые панцири, но у некоторых видов — крошечное, хрупкое туловище со множеством очень длинных и очень тонких ножек.
В конечном счете, у глубоководных жителей есть лишь одна общая, присущая всем без исключения черта: они очень некрасивы. В отличие от живых существ, населяющих верхние слои воды, они не составляют гармонического целого с окружающей их средой[5]. Некоторые части тела у них гипертрофированы до чудовищных размеров: либо чрезмерно вытянуты в длину, либо непропорционально коротки и массивны. У тех, кого природа наделила колючками, отростками, усиками или щупальцами, их так много, что они торчат во все стороны, словно стрелы или копья.
Единственное украшение этих странных существ — их способность излучать свет, сверкать и искриться разноцветными огнями во мраке вечной ночи.
Послушаем рассказ знаменитого американского ученого Уильяма Биба, первого человека, увидевшего, как погасло в разгаре дня солнце; человека, который опустился в своей стальной батисфере сперва в недра синей ночи, а из нее — в царство первозданной тьмы, наблюдая, как зажигались в этой тьме бесчисленные живые огоньки.
«На глубине 300 метров огненные искорки, которые мы замечали еще выше, стали быстро умножаться и увеличиваться в размерах. На глубине 315 метров я увидел целые группы светящихся точек, которые медленно надвигались на нас или вихрем проносились мимо. Я включил прожектор и в свете его увидел, что светящиеся точки были серебристыми рыбами-топориками, сверкавшими в лучах прожектора, словно фольга. Вне луча света, в темно-синей толще воды, не видно было ничего, кроме огоньков проплывавших мимо рыб. Я выключил прожектор и снова очутился в чернильно-синем мраке, где бесчисленные созвездия разноцветных огней, ежеминутно меняя очертания, скользили и скользили мимо моего иллюминатора, не останавливаясь ни на мгновение»[6].
Пройдя слой воды, в котором Биб не заметил почти ничего живого, батисфера достигла глубины 400 метров.
«Жизнь снова появилась на этой глубине, — рассказывает Биб, — еще более яркая и обильная. Бесчисленными искрами вспыхивали и тут же гасли невидимые существа, вероятно слишком мелкие, чтобы я мог рассмотреть их невооруженным глазом».
С глубины 420 метров Биб передает:
«Окружающий нас мир — это мир с сине-черным солнцем; мир, который кажется созданным из одной-единственной краски: синий, навсегда, навечно синий мир».
На этой глубине первое погружение Биба закончилось, и батисфера была поднята на поверхность.
В следующий раз батисфера с Бибом опустилась на глубину 660 метров. Заимствуем из рассказа об этом погружении несколько красочных описаний живой иллюминации моря.
На глубине 510 метров Биб отмечает, что зона полной темноты достигнута. «Я подолгу замолкал у телефона, соединявшего меня с поверхностью. Обилие и разнообразие живых существ, отмеченных бесчисленным количеством мигающих и вспыхивающих огоньков, ограниченность времени, которым я располагал, и тот факт, что все существа эти еще были безымянными, не известными доселе науке и никогда никем не виденными, — все это крайне удручало и подавляло меня. Но, несмотря на подавленное состояние, мне все же в конце концов удалось сосредоточиться и, не обращая внимания на вереницы светящихся точек, которые быстро проносились мимо, фиксировать взгляд на отдельных огоньках или группах огоньков. Постепенно глаза мои стали различать смутные контуры некоторых существ и соединять в одно целое сверкающие точки, которые поначалу казались мне не связанными друг с другом.
Так, например, мне удалось рассмотреть семь рыб, глаза которых светились довольно тусклым огнем, а тело было усеяно множеством светящихся точек. Одна из рыб отделилась от других и направилась прямо на меня. Я успел разглядеть блеск ее длинных, острых зубов, но мне не удалось определить, почему они так блестели. Потом рыба повернулась и уплыла. Еще мгновение я явственно различал ее туловище, покрытое ярко сверкавшими шестиугольными чешуйками. Затем все исчезло во мраке.
На глубине 525 метров перед иллюминатором появились шесть рыб. Две линии светящихся точек тянулись вдоль тела каждой из них. Это были, по всей вероятности, рыбы-драконы. Я включил прожектор; они сделали пол-оборота и исчезли.
На глубине 550 метров появились целые стаи крылоногих моллюсков; серебристые, рыбы-топорики вспыхивали одна за другой в лучах моего прожектора. Они проплывали настолько близко, что мне трудно было установить силу свечения каждой из них. Фосфоресцирующие органы этих рыб излучали бледно-голубой призрачный свет; между тем, когда их поднимают тралом на поверхность, они кажутся пурпуровыми. Большая рыба-одиночка, длиной приблизительно 1 метр 20 сантиметров, показалась перед иллюминатором на глубине 555 метров, но пронеслась так стремительно, что я едва успел различить множество светящихся точек на ее темном туловище…
Мы очутились среди громадной, стаи креветок; две большие рыбы врезались на полном ходу в самую гущу стаи, заставив креветок закружиться в неистовом вихре. Все эти существа двигались в свете собственного „освещения“, которое одно лишь позволяло мне различать их контуры. За одной из рыб тянулся светящийся сине-красный след; этот след оставляла, по-видимому, отходившая от туловища рыбы тонкая длинная нить, которая описывала в воде огненную дугу, когда рыба делала крутой поворот.
Достигнув глубины 660 метровая увидел светящуюся точку величиной с крупную монету, которая неслась прямо на меня; внезапно мне показалось, что она взорвалась у самого моего лица, и я, помимо воли, откинулся назад. По-видимому, животное с ходу ударилось об иллюминатор, рассыпав во все стороны сноп сверкающих искр.
Я был очень обескуражен необычайной подвижностью подавляющего большинства глубоководных обитателей (за исключением медуз, которые не спеша проплывали мимо). Теперь, видя, как все эти существа носятся с невероятной скоростью в разных направлениях, я понял, почему наши глубоководные траловые сети, движущиеся очень медленно, приносили до сих пор на поверхность такую скудную добычу. Созвездия огоньков пролетали мимо, сплетались и переплетались между собой, образуя причудливые узоры разноцветных светящихся точек.
Через несколько минут после того, как я дал команду поднимать батисферу на поверхность, на глубине около 630 метров я увидел самое изумительное зрелище за все время моего погружения. Две рыбы плыли очень медленно в двух или трех метрах от меня; каждая была длиной не менее двух метров. Вдоль туловища у них тянулась линия бледно-голубых светящихся точек. Нижняя челюсть, сильно выдававшаяся вперед, была усажена множеством длинных и острых зубов, не то освещенных каким-то внутренним рассеянным светом, не то покрытых светящейся слизью. Две длинные нити свисали снизу туловища; на конце каждой покачивались два светящихся шарика: верхний — красный, а нижний — синий. Эти светящиеся точки колыхались под туловищем рыбы; одна из нитей казалась прикрепленной к ее нижней челюсти, другая — ближе к хвосту».
В абсолютной тьме
Послушаем теперь рассказ Биба о погружении на 753 метра.
«На глубине 330 метров я увидел множество животных — гораздо больше, чем при предыдущих погружениях. Вскоре перед иллюминатором появилось существо, которому я даже затрудняюсь дать какое-либо название. Это была очень тонкая светящаяся сетка с довольно крупными петлями, которая плыла, колыхаясь, распространяя вокруг себя призрачный свет…
На глубине 360 метров на некотором расстоянии от иллюминатора внезапно блеснул свет, озарив примерно 20 сантиметров пространства. Невозможно даже представить себе, что это могло быть. Затем совсем близко от иллюминатора появилась небольшая черная рыба (по-видимому, лягва-рыболов, или морской черт), которая четко вырисовывалась на темно-синем фоне воды. Над головой ее колыхалась длинная, тонкая нить, на конце которой покачивался бледный огонек лимонного цвета… Два ряда зубов также излучали слабый свет.
На глубине 570 метров, к моему величайшему изумлению, вокруг все еще можно было различать еле заметные следы слабого серого света; вероятно, это объяснялось тем, что поверхность моря в этот день была на редкость спокойной, а день — солнечным и ярким. Но к 600 метрам окружающий меня мир стал окончательно и беспросветно черным. Волнующий момент, когда солнце, источник всякого света и тепла на земле, внезапно покидает нас в самый разгар дня…
Новое великолепное существо возникло перед иллюминатором в ту самую минуту, когда батисфера сделала очередную остановку. Это была рыба почти круглой формы, с непрерывными вертикальными плавниками, огромным глазом и крошечным ртом. Батисфера начала поворачиваться вокруг своей оси, и луч прожектора повернулся вместе с ней, погрузив рыбу во мрак. Только тогда я смог отдать себе отчет во всем великолепии этой глубоководной обитательницы. Вдоль туловища ее были расположены пять рядов светящихся точек невообразимой красоты: средний — прямой, а над ним и под ним по две сверкающие огненные дуги. Каждый ряд состоял из множества бледно-лимонных огоньков, окруженных ореолом крошечных светящихся точек ярко-пурпурового цвета. Эта рыба до самого конца жизни останется в моей памяти как одно из прекраснейших видений, которые мне довелось увидеть…»
Пятилинейная рыба — созвездие.
В день своего последнего рекордного спуска, на глубину 900, метров, Биб передает по телефону с самой нижней точки погружения:
«Несколько дней назад, на глубине 750 метров, окружавшая батисферу вода показалась мне невообразимо черного цвета. А между тем сейчас она представляется нам еще более черной, чем тогда, абсолютно, беспросветно черной. Отныне самые темные ночи на поверхности земли будут казаться мне лишь серыми сумерками и никогда я не смогу употребить слово „черный“ в применении к чему-нибудь земному.