– А-а-а-а….
….и открываю глаза. Ночь. Надо мной чёрное небо, усыпанное миллиардами светящихся звёзд. Прохладный ветерок обдувает моё лицо. Запах травы, перемешивается ещё с чем-то. Этот второй какой-то отталкивающий, неприятный. Это она, чёрт её возьми! Она, подлая старуха, воняла! Приподнимаюсь на локтях, пульсирующая боль в голове становится невыносимой. Я застонал и снова упал на спину и заснул, крепко заснул.
***
– Так, что детишки, – дед встал со своего кресла, – уже поздно и нам всем пора спать. Завтра продолжим. Спокойной ночи, – и пошел в дом.
Я, Пашка и Санек сидели молча, каждый был погружён в свои собственные мысли.
– Ладно, чего сидеть все равно ничего не высидим! – первым попрощался Сашка. – Пока, завтра увидимся!
– До завтра! – ответили мы ему хором, и так же молча отправились спать. Не знаю как брат, а мне спалось плохо. Всю ночь меня преследовал кошмар, причём я его уже как-то видел, причём не так давно. Проснулись мы поздно утром, не сами конечно. Бабушка разбудила. Вкусно позавтракали и пошли в деревенский магазин за хлебом.
Погода была пасмурная, дул прохладный северный ветер, остужая раскаленную землю. Черные тучи висели очень низко, грозя вот-вот обрушить тонны прохладной воды на сухую почву и нам на головы.
– Будет дождь, – высказал я свой прогноз погоды на ближайшее время.
– Причём скоро, – продолжил брат ход моих мыслей, – вон видишь, чёрная туча заходит.
Шли мы по пустынной улице и наслаждались природой и свежими деревенскими ароматами – то сеном слева пахнёт, то справа навозом.
– Что ты думаешь по поводу дедушкиного рассказа? – иронично улыбаясь, спросил Пашка.
– Не знаю, я ещё не определился. Вот когда он закончит его, вот тогда я выскажу своё мнение.
– Логично. Пожалуй, мне тоже надо потерпеть. А то игра в одни ворота мне не по душе.
Повернули налево, показался приземистый домик с двумя приступками у двери и козырьком из листа железа, давно не видевший краски. С огромной надписью под самой крышей:
«СЕЛЬПО»
– Пойдём вместе или я сам сбегаю, а ты тут посидишь? – спросил я брата.
– Беги, я здесь на ступеньках посижу, там душно.
Оставив брата на улице, сам вошёл внутрь магазина. Магазин был пуст, за исключением хлебного отдела. Там в небольшой очереди стояло человека четыре, первым у прилавка был Сашка.
– Валерчик привет! – крикнул он и замахал мне рукой, подзывая к себе, – давай быстрее, наша очередь подошла!
Недолго думая, не обращая внимания на негромкое возмущение взрослых, я подскочил к прилавку и протянул продавцу, худой как велосипед женщине, сорок копеек.
– Две булки хлеба, пожалуйста, – вежливо попросил я. Деньги были забраны и со звоном брошены в кассу. А две буханки румяного хлеба были небрежно брошены на стол.
– Мне тоже две буханочки, – попросил Сашка.
Сложив свои покупки в хозяйственные авоськи, вышли из магазина на улицу, где нас ждал Пашка.
– Санька, привет. Как ночь? – с издёвкой в голосе спросил Паша.
– Ночь была просто ужасной.
– Что, тоже ужасы снились? – засмеялся брат, – Ха-ха-ха! Валерку, ха-ха, тоже всю ночь вурдалаки грызли! Ха-ха-ха! Всю ночь не давал спать!
– Правда? – серьёзно спросил он меня.
– Не помню кто, что, но страшно было очень! Заснул только под утро. А тебе что снилось? – с интересом поинтересовался я у Сашки.
– На меня дерево падало всю ночь, и я умирал раз двадцать за ночь! Ёлки палки, чуть не поседел.
– Пошли, – сказал Павел, увлекая нас за собой, – а то дождь с минуты на минуту хлынет нам на головы….
И, правда, не успел он закончить фразу, как на небе появились молнии, и громыхнул раскатистый гром.
– Ну, вот накаркал! – возмутился я и толкнул брата в сторону обочины, на траву.
Гроза приближалась. С неба ветром доносило мелкие как пыль капельки дождя, словно брызги от большого и шумного водопада.
Наша компания прибавила шаг, всё-таки не очень хотелось промокнуть.
– Мне нравится такая погода, – сказал я, – могу ходить часами, пока не надоест.
– Или пока не промокнешь! – подначил Пашка.
– Нет, дождь должен быть маленький как сейчас…
БА-БА-А-АХ! Донеслось с неба.
– …или чуть крупнее, а я должен, одет так, чтобы не промокнуть, – закончил я.
Опять сверкнула молния, и снова раздался гром. День постепенно превращался в ночь, обещая хорошее светопреставление.
Мы шли пока ещё по сухой грунтовой дороге, идущей по узкой деревенской улице, но вскоре она обещала превратиться в одну сплошную грязную лужу. Впереди в нескольких метрах от нас, перебегала дорогу одинокая сбитая с толку громом серебристая курица с лохматыми ногами, деревенские жители таких называют «лохмоножками».
Неожиданно для всех Сашка остановился и, прикусив нижнюю губу побледнел. И в туже секунду из-под его ног вырвался смерч, пролетел метров десять и распался. Наш дружок стоял как вкопанный телеграфный столб, а его глаза покинули свои орбиты.
– Саня, ты чо? – удивился я тронув его за плечо.
Он заорал так, что моё сердце едва не покинуло своё убежище в груди, оставив в ней большую дыру.
– На-за-а-ад! Всем назад!
Пашка, я и курица не успевшая перейти на другую сторону дороги попятились назад. В тот же миг, когда наши ноги понесли наши тела назад к нашему другу, молния ударила в огромный пирамидальный тополь, росший у края дороги, который с треском упал на то место где только что мы стояли, похоронив под собой курицу, не успевшую вернутся в исходную точку своего путешествия. Макушка могучего дерева упала на стоявший с противоположной стороны улицы дом. Грохот и шум был слышен всей деревне, осколки шифера разлетелись во все стороны.
В нас вселился страх. Мы не могли пошевелить ни рукой, ни ногой. А дождь всё усиливался, капли стали величиной с копеечную монету.
Пашка пришел в себя первым, огляделся, оценил ситуацию, встряхнул меня за плечи и сказал.
– У Санька шок. Надо что-то сделать!
Сашка сидел на дороге, раскинув ноги, и раскрытым ртом хватал воздух, из глаз его текли ручьями слёзы, трясущейся рукой, он показывал вперёд, на упавшее дерево. С криками и воплями на улицу выбежали люди. Началось суета и лёгкая паника.
Я подскочил к своему другу, хорошенько встряхнул его и попытался поставить на ноги. Мои попытки успокоить товарищи не увенчались успехом. Он всё время опускался вниз и шлёпался в грязь, словно ноги его были сделаны из ваты. Дождь лил уже как из ведра. Вода потоками лилась отовсюду.
– Хлопцы, с вами всё в порядке? – спросил мужик из соседнего дома.
– Да, но вот у Саши, по-моему, шок.
– Сейчас мигом исправим. Машка, тащи нашатырь! – крикнул он своей жене.
Женщина была полной, и показалось мне, что флакончик с нашатырным спиртом мы ещё нескоро увидим, но мой вывод был ошибочным.
Машка, несмотря на свои габариты и массу, оказалась проворной и шустрой.
– Что стряслось? – спросила она, протягивая мужу пузырёк.
– Да вот, казачонка чуть деревом не зашибло, так он в шоке от радости, что жив! – ответил шутливо он.
– В рубашке родился. А ну-ка, отойди, – отодвинула она мужа.
Присела на корточки перед Сашкой и отвесила две неслабые пощёчины, сначала правой затем левой рукой. Третьего раза не понадобилось, в глазах мальчишки появился огонёк жизни, и на щеках появились розовые пятна.
– Я… Я…. Видел… Мы, умерли! Это всё сон! – кричал Сашка.
– Тише, тише сынок. Тише, уже всё позади. Это просто дождь. Тёплый летний дождь! – успокаивала его Мария, – мы с тобой и твои друзья тоже здесь. Мы все здесь. Поплачь, поплачь сынок, тебе легче будет!
Человека в состоянии сильного шока я видел впервые, смотреть на это было страшно, но безумно интересно и не поверю тому человеку, который скажет что это не так!
А дождь всё набирал силу. Грозовой фронт прошел, а вода лилась с небес сплошной стеной. Жители, видя, что в такую непогоду помочь соседям им не представляется возможным, стали расходиться, обещая пострадавшим от падения тополя помочь, как только прекратится ливень.
Мы с ужасом смотрели на Сашку.
– Всё нормально, не переживайте, она у меня врач, – услышали мы мужской голос.
– Правда? – надтреснутым голосом от волнения спросил Пашка.
– Конечно! Можете, сами убедится, ему уже лучше.
Наши глаза были прикованы к ним обоим. Женщина медленно поднималась и с ней начал подниматься Сашка. Он плакал, и что-то неразборчиво бормотал себе под нос.
– Пошли в дом! – скомандовала Мария.
И все, послушно гуськом следуя друг за другом, пошли за ней. В комнате было тепло и сухо. Пашка и я остались стоять в дверях. Нашего друга усадили на стул и стали обтирать полотенцами.
– Вася, налей всем горячего чая, ему отдельного нашего из «спец» состава! – задорно сказала женщина.
Василий Иванович, так звали её мужа, вышел на кухню и, проходя мимо нас, на ходу бросил нам:
– Пацаны не стойте столбами. Пройдите в ванную, там выжмете одежду, вытретесь, и бегом за стол чай пить!
Тогда я не мог понять, почему они вели себя так, словно ничего не было, ни ужасной грозы, ни падения тополя, в один момент мне даже казалось, что им доставляет радость случившееся. Это потом мне объяснили, что это специально так делается профессионалами для создания тёплой радушной обстановки, в которой людям, испытавшим шок, становится лучше, и они быстрее приходят в себя.
По выходу из ванной комнаты, чашки стояли уже на столе, чай, налитый в них, дымился легкими струйками пара.
Сашке тоже принесли особый напиток, от него по всей кухне распространился приятный запах, сравнимый лишь с букетом весенних цветов.
– Что это так божественно пахнет? – спросил Пашка, – не чай это точно! – и понюхал свою чашку, наполненную до краёв.
– Это как раз таки чай! – ответил, улыбаясь, Василий Иванович, – просто он травяной, состоит из разных лекарственных трав. Их там столько, что даже всех наименований и не упомнишь!
– Каких? – брат всегда расспрашивал людей, вплоть до самых последних мелочей, но всегда чётко знал, где и когда нужно остановиться.
– Точно не помню… Чабрец, душица, мята, валериана, молодые листики вишни и прочие, их лишь добавляют в разных количествах и пропорциях, всё зависит от конкретного случая, – очень спокойно, словно понимая серьёзность, заданного вопроса, ответил Василий Иванович, – если хочешь, то Мария напишет тебе рецепт.
Сашку стало заметно лучше. Лицо перестало быть бледным и на белой коже начал проявляться первый румянец, прекратилось невнятное бормотание, похожее на бред сумасшедшего. Одни лишь руки продолжали предательски дрожать, это указывало на то, что парень не совсем оправился от испуга.
– Саша тебе лучше? – тихим, мягким голосом спросила Мария Петровна, или просто Машенька, но только для своего мужа.
– Угу, – ответил он, делая ещё один глоток специально приготовленного для него горячего тонизирующего и успокаивающего напитка.
– Чего ты так испугался, сынок? Если тебе трудно, то не отвечай.
– Мне…. Мне…. – его голос в очередной раз предательски дрогнул.
– Тише, милый, тише! Уже всё хорошо, тебе сейчас ничего не угрожает, – успокаивала она его.
– А Валерка и Пашка! – вдруг испуганно закричал он, – они погибли? Что сними? Я хочу знать всю правду!
– Нет, – очень ласково ответила ему Марья Ивановна, и по-матерински прижала его к своей большой груди, – успокойся милый, вон смотри, сидят за столом, живые и невредимые! Ну что ты, перестань!
Первый раз за последние полчаса он обратил на нас внимание. Мы ему улыбнулись в ответ, ни у кого из нас не оказалось ни одного слова. Он тоже робко улыбнулся нам в ответ, словно не доверяя своим глазам. И стал говорить. Говорить.
– Я шёл, нет, мы шли просто из магазина. И тут я увидел то, что мне приснилось! Сегодня ночью у меня был сон. Он повторялся всю ночь, прокручиваясь, раз за разом, как только я ни пытался от него отделаться! Ничего не помогало. На нас троих, падало дерево, и мы умирали, снова и снова! – Сашка начал всхлипывать, – было очень страшно, очень! Ходил умываться холодной водой, пытался не спать. Ничего не получалось, я всё равно засыпал и умирал под этим чёртовым деревом! – закричал он, и уже тише продолжил, лишь изредка шмыгая носом, – как только поднялось солнце, сразу выскочил из кровати и побежал во двор. Как я ему был рад! Вы даже не представляете! Тёплое ласковое. А потом этот поход за хлебом, этот дождь! Мы шли втроем, хотели попасть домой до дождя. Но тут из-под моих ног вырвался смерч, небольшой такой, метра два высотой, затем серебристая курица стала переходить нам дорогу! Вы понимаете! Это всё было как во сне, всё точь-в-точь! Я опять испугался и как заору «НАЗАД»! Дальше не помню, последнее, что я успел увидеть – это тоже было как во сне: курица пошла назад. Затем хруст дерева, раскат грома и темнота. И мне стало ещё страшней, когда почувствовал что я живой, а их… их… – он показал на нас пальцем и заплакал. – Их убил этот тополь!
Из его глаз текли слёзы, а дождь на улице не уменьшал свою силу, всё лил и лил.
– Но теперь я вижу, что они живы и я очень рад! – произнёс Сашка, немного успокоившись.
– Это ты нас спас, – подражая тону тёти Маши, сказал Пашка, – если бы не твой крик, вернее сказать будет, если бы этот сон тебе не приснился, а после него ты не закричал, то тогда точно мы бы погибли. Спасибо тебе, ты спас наши жизни.
В доме воцарилась тишина, которая была мне не по нутру, хотелось кричать!
Но тут, подключился дядя Вася, принёсший холодной питьевой воды из бассейна (вся деревня снабжалась привозной водой, которая хранилась в специальных ёмкостях, вырытых в земле в форме груши, и стенки его вылиты из водонепроницаемого бетона).
Он оказался очень весёлым человеком. Его юмор и шутки остроумно блистали во всей красе. Мы покатывались со смеху, позабыв о случившемся. Даже Сашка, сидевший сначала молча, не обращая на нас ни какого внимания, погружённый в свои мысли. Постепенно заинтересовался разговором, вскоре тоже повеселел, и смеялся не меньше нашего! В общем, когда закончился дождь, веселье было в самом разгаре. Был выпит второй чайник, прежде чем я выглянул в окно, там, через тучи пробивались первые лучи солнца. Дождь перестал.
– Спасибо вам за всё! – поблагодарил я людей помогших нам в трудную минуту, – а то дома, наверное, уже всполошились, ищут, наверное.
– А дождь уже перестал? – спросила Мария Петровна, и посмотрела в окно, – Точно! Уже перестал. Надо же, как время быстро прошло! Да, да, конечно идите.
В её голосе чувствовалась нотка грусти и печали. Я не мог дать этому объяснение. Позже мне рассказали, что у них нет детей. Они очень хотели. Решившись на серьёзный шаг, усыновили девочку из дома ребенка. Никто толком не знает, чего им это стоило, сколько нервов и денег было потрачено на взятки чиновникам, для скорейшего решения этого вопроса. Но они добились своего. Славная и умненькая девочка была, но, увы, трагически погибла, хоронили всей деревней. В тот день они всей семьёй поехали в Семикаракоры. Навестить родню, пройтись по магазинам и погулять по городу. Шли по тротуару, радуясь жизни, и держались за руки. Мария, Василий, и Ксюша. Впереди из продовольственного павильона выскочил парень, лет двадцати, двадцати пяти и побежал прочь от него. Следом за ним выскочили продавцы в надежде догнать воришку. Тот нёсся очертя голову и сносил всё на своём пути, и тут как назло они ему и попались. Вор на большой скорости врезался в них и разорвал цепочку между Василием Ивановичем и ребёнком. Девочка не удержались на ногах, и упала прямо под колёса проезжавшего мимо автобуса городского маршрута. Окружающие люди и сами родители, были шокированы произошедшим, и не сразу сообразили что делать, благо нашлись не растерявшиеся прохожие и вызвали милицию и скорую. После этого родители год были замкнуты и ни с кем не общались. Говорят, что Василий пытался найти эту воровскую сволочь, но безуспешно. Не помогли ни связи, ни знакомства. Следующие полгода он сильно пил. В доме есть её комната, в которой каждый входящий чувствует присутствие девочки, готовой в любую минуту появиться из-за угла, схватить куклу или мячик и снова выскочить гулять на улицу.