Лес был влажным, тёмным и таким огромным! Временами мне казалось, что кто-то за мной идёт. Я проверял – никого не было, но это ощущение не проходило до конца путешествия.
То филин фыркнет, то заяц из-под ног вскочит. Вроде ничего такого, а страшновато. Сердечко ёкало не раз, будоража мою нервную систему, впрыскивая большие дозы адреналина в кровь.
Ближе к утру меня окутала сонливость, деревья стали расплываться. Ноги заплетались и при каждом удобном случае спотыкались о камень или корень, торчащий из земли. Неожиданно для себя заснул на ходу. Такое у меня было впервые. Потом, на фронте, это со мной много раз случалось, особенно в первый год войны.
Сильная боль пробудила меня ото сна. Мой лоб встретился с деревом, ствол которого в диаметре был чуть более метра, шишка от этого столкновения вскочила просто огромная, величиной с грецкий орех! Сон как рукой сняло, появилась бодрость, зато звездочки принялись плясать и кружить вокруг меня, заполнив собой весь лес.
– Чёрт, как больно!
– Что… там… случилось… – заговорил Святогор.
– Да так, мелочи! Стукнулся о дерево.
– Больно?
– Терпимо. Поесть не хочешь или воды?
– Немного.
Я подошёл к раненому, на ходу доставая из дорожной сумки самый лучший кусок жареного мяса, специально припасённый для него. Отрывая по маленькому кусочку, вкладывал ему в рот. Убедившись, что он проглотил его, клал ему следующий.
– Теперь воды.… Если можно, – попросил он.
– Можно, – ответил я, улыбаясь, и поднёс к его губам кожаную флягу с водой. Святогор пил медленно, но большими глотками. От холодной воды, на лбу выступили капельки пота. Я всей душой сочувствовал старику, и пытался угодить ему.
– Спасибо! – оторвавшись от кожаной баклажки, спросил он, – как мои дела?
– Я не врач, не могу ничего сказать, мне кажется, нужен лекарь, а то будет плохо.
– Кх – кх! …скоро будет поворот…. фуф…. тропа поведет налево…. поверни туда….
– Хорошо, а теперь отдохните, а мне пора сделать перевязку.
Когда всё было закончено, двинулись дальше в путь. Телега работала исправно, лишь Святогор постанывал, когда колесо наскакивало на кочку и прыгало на ней. Тогда приходилось замедлять ход, чтобы дать успокоится ране, хотя не уверен, что это помогало. Ведь, по сути, я ничем не облегчал ему боль. «Крепкий мужик, – подумал я, – вряд ли я смог бы столько же продержаться!»
Надо было идти, нельзя останавливаться. Ему нужна помощь, иначе умрёт старик. Мне не хотелось, чтобы так вышло, и я прибавил ходу.
Тропа вела по ровной местности, обходя холмы и овраги. Это было нам только на руку.
Солнце встало как-то не заметно для меня. Может, я опять заснул на ходу, не знаю и не помню. Но это было уже и не важно. Главное – идти вперёд.
Постепенно пропали вековые буки и столетние берёзы, их сменили молодые растения и густой подлесок. Движение замедлилось и грозило совсем остановиться, если тропа продолжит сужаться.
В моей голове поселилась мысль о том, что надо бросить телегу. Останавливало одно: нести Святогора на руках – не самый лучший выход из положения.
Я тащил свою ношу вперед, не останавливаясь, понимая, что промедление может привести к смерти старика.
К обеду, когда солнце было в зените, я чувствовал такую сильную усталость, что мышцы рук и ног словно окаменели и отказывались повиноваться.
Но надо было идти, и я шёл. Лес поредел и уже не был таким густым как раньше; прохлада постепенно уходила. Лучи небесного светила, и отсутствие ветра делали окружающий воздух тёплым и влажным.
Как только я увидел очередной ручеек, подкатил к нему телегу и опустил её на землю. Присел и стал набирать свежей водицы в баклажку, закончив, стал обливаться прохладной водой с ног до головы. Как приятно, когда по разгоряченному ходьбой телу течёт холодная родниковая водица из родной земли! Её холодные струйки вонзаются как иголки, смывая с тебя пот и пыль, а с ними и усталость. Чувствуешь себя, как новорождённый! Вновь полон сил, и готов к новым путешествиям и опасностям.
Вот, наконец, тропа разделилась, но стала заметно шире, её чаще использовали люди, а не животные.
Свернул налево и потащил своего нового друга дальше. Но вскоре почва стала влажной, и я остановился возле топкого болота.
– Телега больше не понадобится, – пробурчал я себе поднос.
Болото казалось непроходимым для непосвященного человека. Но, приглядевшись пристальней, я увидел почти еле заметные кочки, скрытые в болотной траве. Поставил правую ногу на первую кочку, убедившись, что она не тонет, поставил вторую. Вот так, медленно прыгая с одной кочки на другую, стал продвигаться вперёд, под неугомонное кваканье лягушек. Но появилась ещё одна напасть – комары. Они тучами вились над нами. И мы не имели возможности от них хоть как-то избавиться, даже отмахнуться не могли. Старик от боли опять сознание потерял, а у меня руки заняты. Пользуясь нашим бездействием, мошкара облепила открытые участки тела. Хочу заметить, эти комары очень отличались от наших, современных. Они примерно раза в два больше, чем обычно, и страсть как голодны!
Солёный пот застилал глаза, руки дрожали от напряжения и опускались под тяжестью Святогора. Прыгая с кочки на кочку, я постепенно приближался к острову. Не помню, как выбрался на берег. Но когда ступил на твёрдую землю, опустил свою ношу в густую траву и рухнул как подкошенный рядом. Вот как стоял, так и упал, обессиленный.
Помню только, что лежал в зелёной траве и почти заснул, но вдруг слышу – шаги, тихие такие. Словно кто-то крадётся. Подпустил поближе, резко вскочил, вытащил меч и выставил его вперёд, готовый отразить атаку нападающего врага, и тут же снести ему голову.
Вижу – передо мной чучело стоит. Невысокого роста, не-то баба, не-то мужик. Юбка такая разлетайка, как у цыганки, но внизу обтягивает щиколотки ног, издалека смотрится как штаны. Сверху что-то вроде рубахи. Но больше похоже на банный халат. Лицо серого цвета, с нечесаными грязными волосами на голове, в которые вплетено какое-то вьющееся растение. Все не первой свежести: и вещи, и сама хозяйка. Внимательней взглянув, я все же смог разглядеть в этом пугале женщину, несмотря на её облик и обветренное, загорелое лицо и руки.
– Ты кто? – прохрипел я голосом, не своим от усталости.
– Я – Биба. – приятным на удивление голосом ответило это божье создание. – Ты тот, кого ждал всю жизнь Святогор?
– Да, наверное, ему нужна помощь. Его медведь задрал. Спасите хорошего человека! Я прошу вас, помогите ему! – хрипел я.
– Живо неси его в хижину! – скомандовала старуха.
– Где она, я её не вижу! – я сорвался на крик. Мне стоило больших усилий удерживать тело старика на руках.
– Вон, за кустом черёмухи!
Женщина шла первой, мелким, но частым шагом. Я, шатаясь, нес старика на трясущихся от напряжения руках следом за ней. Она открыла почерневшую от времени дверь и пропустила нас вперёд.
– Проходи, прямо до стены, там лавка, положи его туда.
Выполнив то, что мне велела местная ведьма, я отошел в сторону. В доме было тепло и сухо, пахло сушеными травами и какими-то настойками, мазями.
– Пошёл на улицу! – прикрикнула она на меня.
После спертого воздуха помещения свежесть лесного воздуха опьянила меня, я сел, прислонившись к берёзе, росшей неподалеку от дома, и крепко заснул. Снилась всякая дребедень: то, как оторвались у меня руки, то, как сломал ногу. Внезапно острая боль возникла в левом боку. Прошла, но новый приступ настиг врасплох, когда я из последних сил лез по отвесной скале. Снова прошёл, и опять тоже…
Открыл глаза, гляжу – а это старуха нависла надо мной и пинает меня ногой под рёбра.
– Ты что старая делаешь? Мне же больно! – возмутился я.
– Ну, ты и спишь! – удивлённо сказала она, – пошли, баньку тебе истопила. Приведешь себя в порядок.
– Какая баня, ночь на дворе! – продолжал возмущаться я.
– Встань и иди! Тебе сразу полегчает.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться этой лесной ведьме. Послушно пошёл за ней. Мы обошли приземистый дом. Баня стояла в небольшой берёзовой роще. Хозяйка завела меня внутрь и плотно закрыла дверь.
– Вот, это дубовый веник, сначала им похлещешься, дуб снимает усталость и дарует свою силу человеку. Затем возьми берёзовый, этот служит защитой, снимает воспаление и убивает всякую заразу. Это кадка с настойкой из молодых берёзовых почек, здесь мочи веник и брызгай корчиком на каменку. Понял?
– Ага.
– Если не можешь, не хватает сил, то давай помогу.
– Нет, спасибо, сам как-нибудь! – вежливо отказался я от помощи. Мне не хотелось выглядеть в её глазах дохляком: подумаешь, прошёл двое суток! Не настолько я выбился из сил, что не смогу удержать веник в руке.
– Сначала дубовым, затем берёзовым! – строго повторила она и вышла из бани.
Баня по-чёрному мне понравилась. Я знал, что это такое, но почему-то думал, что дыма должно быть больше. А я его не чувствовал вовсе. Просто вытяжная система работала исправно и выводила дым вверх, по специальному встроенному каналу в стене, где он выходил через отверстие в крыше, специально сделанное для этого. Каменка горела жарко, пара хватало с избытком.
Эх, баня! Памятник надо бы поставить тому человеку, который первый её построил! Какой аромат! Дуб, берёзка, парок, что ещё Русской душе надо?
Вышел из бани, словно другой человек. Биба показала мне сеновал, где я мог провести остаток ночи, что я не преминул сделать.
На этот раз мне ничего не снилось. Парок снял все стрессы и облегчил душу. Я просто закрыл глаза и погрузился в крепкий здоровый сон. Сон – единственное средство для восстановления физической силы, успокаивает и приводит в чувство.
Я бы так сказал: мой сон – моё лекарство.
Разбудили меня воробьи, которые нашли червяка и не смогли его поделить, устроив грандиозную драку прямо около меня. Они орали, клевали и вырывали друг у друга добычу, поднимая целую тучу пыли и перьев.
– Ну, паразиты, неугомонные! – высказался я в их адрес, потягиваясь на своём импровизированном ложе.
Боли в мышцах как не бывало; силушки поприбавилось у меня после баньки-то. «Вот это да! Чудо банька!» – восхитился я мысленно.
Погода стояла хорошая: ясное небо, тёплое солнце пригревало своими ласковыми лучами всё живое на земле.
Шелковистая трава была усыпана утренней росой словно алмазами.
Восхищаясь красотой природы, я отправился вдоль поросшей камышом трясины и остановился возле устья небольшого ручейка, впадающего в зелёные воды болота. Выше по течению увидел тропинку, которая привела меня к месту, где знахарка набирает воду.
Я присел на корточки и опустил руки в ручей. Зачерпнул прохладной водицы и поднёс к лицу. Какое блаженство умываться утром ключевой водой! Опустился на колени и испил из источника живительной влаги.
– Ах, вот ты где! – раздался позади меня приятный голос.
– Доброе утро! – откликнулся я, отрываясь от журчащего ручья.
– Утро доброе! Возьми свой меч богатырь! И не бросай его больше никогда. Умирать будешь – все равно крепко держи в руках своё оружие.
Я машинально ощупал пояс: пусто. Протянул руку и взял свой клинок.
– Забыл про него. У вас тут можно и голову забыть! Природа, воздух. Красота!
– Тебе Павло, нужно кое-что запомнить!
– Я весь внимание! – сказал я и стал совершенно серьёзным.
– Не сейчас, сначала пойдём, посмотрим как там Святогор, – тихо сказала старуха. Сегодня она выглядела вполне сносно, во всяком случае, с первого взгляда можно было определить, что это женщина!
– Как он?
– Хорошо, что поспешил, а не то даже я не смогла бы его спасти.
– Насколько серьёзно?
– Рана глубокая и рваная. Началось воспаление, но ему уже лучше; я наложила повязку со своей волшебной мазью. Ты скоро сможешь с ним сам поговорить.
Молча, мы пошли назад к избушке, она была сложена из толстых обтесанных брёвен, которые по прошествии многих лет, почернели. Деревянную кровлю, похоже, недавно обновили. Дом очень просто выглядел: квадратный сруб без излишеств. Только крыльцо украшала резьба: пара птиц в брачном танце, олень с поднятой головой поет свою брачную песню, какие-то непонятные символы. Если судить по роду занятий хозяйки, они, видимо, имели магическую силу. По обе стороны от входной двери стояли два деревянных идола. Один изображал мужчину с животиком, с широким лицом и в шапке, с другой стороны стояла высеченная из дерева женская фигура.
– Проходи, садись за стол, кушай на здоровье. Я к Святогору, сейчас подойду.
Стол не валился от количества блюд, но всё было вкусным и свежим, прямо с печки: жареная крольчатина, свежий, только что испеченный хлеб, кислая капуста, которая идеально подходила к жирному мясу кролика, парное коровье молоко, стоявшее в глиняном сосуде.
Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды! Когда сел за стол, у меня разгорелся такой аппетит, словно я месяц ничего не ел! Мясо было приправлено местным соусом с пряностями, вкуса которых я не узнавал, да и вообще здесь всё было как-то не так, ярче, а может сочнее, чем у нас в современном мире.
В общем, наелся я от души! Когда допил кружку молока, в комнату вошла Биба.
– Он тебя ждёт! – она приподняла полог, сшитый из цельных шкур, и приглашала меня войти.
Я встал с лавки и направился в комнату, где лежал Святогор. Старик не сводил глаз с дверей, когда моя фигура показалась в проёме. Он улыбнулся и кивнул головой, приветствуя меня.
– Как вы? – поинтересовался я, подойдя ближе.
– Ничего, уже лучше. Биба знает своё дело. Ладно, нам не об этом сейчас надо поговорить. Павло, ты должен спасти нас от полного нашего уничтожения, больше некому, Святогор стар и уже не способен на подвиги, заменить его некем. А тем временем наш народ гибнет от монстров, кх-кх, этого проклятого навья. Они выходят по ночам из своих могил и убивают наших людей, от мала, до велика, или превращают в себе подобных. Мы не знаем, кто их предводитель, и где он прячется. Навье должно погибнуть или покинуть нашу землю и больше никогда сюда не возвращаться! Надо сделать это как можно быстрее. Биба тебя научит тому, что знает.
– Хорошо, я постараюсь. Это новое для меня дело. А у меня принцип: никогда не обещай того, чего не сможешь выполнить. Поэтому пока не буду ничего обещать и говорить красивые слова. Я сделаю всё что смогу, выложусь весь, а там как получится. Если не суждено мне справиться – вы уж не обессудьте!
– Хорошо сказал! Я тебе верю. Вот, возьми, – старик протянул дрожащую слабую руку и положил в мою ладонь маленький медный крестик на шерстяном шнурке. – Это мой талисман. Он поможет тебе в трудную минуту и спасёт от нечистой силы.
– Спасибо! – искренне ответил я.
– Ступай. И доверяй ей: Биба хорошая женщина, хотя и ведьма!
На прощание мы перекинулись взглядами, и я пожелал ему скорейшего выздоровления, а он мне удачной охоты на навье. На том и расстались.
Знахарка была в соседней комнате, где пахло палёной шерстью, уксусом и дохлой кошкой. Она занималась изготовлением какого-то зелья.
– Хороший старик, добрый, давно его знаете? – обратился я к знахарке.
– Да, с самого своего рождения. Он старейшина нашего племени, уже, поди, двадцати зим. К тому же он честный, справедливый и строгий человек. В соседних деревнях всегда прислушиваются к его мнению.
– И вы ему помогаете, кого постращать, кого вылечить, кого ещё чо похуже? – пошутил я.
Она бросила холодный и колючий взгляд на меня.
– Не без этого.
– Извините, если обидел. Я пошутил. В вашем мире юмор не такой, как у нас.
– Хорошо, прощаю. В нашем мире действует одна очень хорошая поговорка «Говори что думаешь, но думай что говоришь!» Если будешь её придерживаться, то приживешься в любом мире.
– А их много? – не удержался я от вопроса.
– Много.
В комнате воцарилась глубокая тишина, которую прервала сама Биба.
– Слушай сынок меня внимательно. Тебе предстоит тяжелый путь. Но ты сильный человек, выдержишь.
– Перестаньте меня пугать! Всё пугаете и пугаете, лучше по делу говорите! – вставил я, но она продолжала, не обращая на меня и моё замечание никакого внимания.