Наслаждение, отмечу, штука коварная, главное – не перебрать. Я перебрал и, как следствие, расслабился.
– О, прошу прощения, – нежно произнесла женщина. – Я вас толкнула.
Я не ответил. Я замер. Я даже не понял, откуда она появилась. Такое редко случается, уж женщин-то очаровываю с полувзгляда, и за словом в карман лезть не приходилось никогда. Но незнакомка улыбнулась, на щеках заиграли ямочки, а из-под пушистых ресниц полыхнуло такой страстью, что на мгновенье перестал дышать.
Она пошла к флаеру, оставляя за собой шлейф едва уловимого аромата – дивный, возбуждающий, он манил за собой, очаровывал. Не женщина – мечта! Стройное тело в радужном комбинезоне, полупрозрачный шарфик укутывает тонкую шейку, блестящая голова украшена тату с вкраплениями сверкающих камешков…
Неосознанно протянул руки к её упругим ягодицам, пошевелил пальцами. Банка упала под ноги и покатилась, виски ручейком побежало по мегапластиковому дорожному покрытию. Хороша была девочка, так хороша, что уровень интеллекта у меня упал до нижней отметки – ремня, поддерживающего штаны.
Красотка оглянулась и, грациозно запрыгнув в кабину, поманила пальчиком. Представив, что она будет этим пальчиком вытворять, ринулся к ней. Флаер взмыл в воздух, затемнённый купол, отгородив нас от мира, опустился. Не желая терять время, начал раздеваться, лихорадочно нажимая кнопки на брюках и рубахе. Одежда отдельными кусками падала вниз, на пол кабины. Незнакомка, затаив дыхание, следила за каждым движением. Особенно её глаза расширились, когда, распавшись на четыре части, слетели штаны. Прежде чем освободиться от прозрачного нижнего белья и ремня с болтавшимся на нём оружием, встал, позволяя оценить мой… гм… могучий инструмент любви.
Рисовался с удовольствием, так увлёкся, что пропустил посадку. Купол откинулся. Девушка вскочила, вытянувшись в струнку. Приложив два пальца к несуществующему козырьку, бодро отрапортовала:
– Сержант Торкинс заданье выполнила!
Признаюсь, растерялся. Такое редко случается с суперменом Ченгом, но никто не застрахован. Ничем другим объяснить, почему не нырнул вглубь кабины и не начал стрелять, не могу. И растерялся так, что повернул ремень, прикрыв бластером… гм… любимый орган, который сейчас был бодрее меня. Мысленно проклиная робота, заменившего нормальное бельё прозрачными подштанниками, откинул голову, и, выпятив вперёд челюсть, с вызовом посмотрел на начальника управления межгалактической полиции.
Кто-то из свиты генерала не удержался от подначки:
– Ченг, если у тебя ум так же силён, как то, что поддерживает твой бластер перпендикулярно телу, ты справишься с любой задачей!
Правду говорят – учись, не учись, а помрёшь всё равно с пулей в башке, подумал я и усмехнулся. Это надо было одному из лучших детективов галактики попасться на такой простой трюк?! Меня, матёрого волка, ветерана элизиумского сыска, как какого-нибудь прыщавого юнца поймали при помощи такого дешёвого трюка – на девочку.
Глава вторая
– Я бы отвернулся, чтобы дать вам время привести себя в надлежащий вид, – важно проговорил начальник полицейского управления, – но, зная ваши способности, детектив, я уверен, что вы пропадёте из кабины. Просочитесь сквозь вентиляцию, например.
– Неплохая мысль, – процедил в ответ. – Однако предпочёл бы более простой способ – выбросить из флаера стерву с излучателем, и улететь.
Генерал побагровел. Он не любил насмешек, воспринимая всё буквально, однако сам почему-то считал, что обладает отменным чувством юмора.
Не утерпел бы и выбросил нахалку из флаера, но шесть бластеров в руках полицейских удержали от такой глупости. Наглость – необходимая черта характера, очень помогает выкручиваться из двусмысленных ситуаций, а потому не смущаясь начал одеваться. Причём делал это нарочито медленно, бросая жаркие взгляды на дамочку, заманившую меня сюда. Подействовало! Дамочка-сержант шумно задышала, зрачки расширились, она призывно облизнула губы. Обломаешься! Смотри, больше ты никогда не увидишь крутого парня, супермена, лучшего любовника во все времена – детектива Ченга – раздетым. А уж о том, чтобы оказаться со мной в одной постели и не мечтай!
Однако, заметив, что так же заворожено на меня смотрят ещё четверо полицейских, медленно спуская прицелы лазеров с груди к паху, я спохватился. Я, конечно, мачо, но – не до такой же степени!
– Прошу следовать за мной, мистер Быковченко! – приказным тоном «попросил» генерал.
Поморщился – такое чувство, будто обращаются к моему папочке. Но делать нечего, вышел из флаера, тоскливо глянув на край посадочной площадки, огороженной барьером высотой метров в пятьдесят. Стараясь выглядеть если уж не наглым, то, хотя бы безразличным, направился за начальником полицейского управления. Конвоиры не отставали, причём четверо из них неоднозначно подмигивали.
Планетарное полицейское управление вполне приличная организация. Здесь не увидишь картинок, привычных в участках, рангом пониже. Здоровенные полицейские не волокут по коридорам преступников или просто подозреваемых, тыча в спину бластером или заламывая им руки. Словечки типа «задница», «дерьмовый денёк» тут тоже не произносят. Здесь – управление, и этим всё сказано.
Подошли к дверям, сделавшим честь любому банковскому сейфу. Конвой остановился в трёх шагах от неё, будто наткнувшись на невидимую стену.
Генерал лёгким щелчком по сенсорной панели отключил защиту, створки всосались в стену, открывая для обозрения шикарно обставленную приёмную. Усмехнувшись, прошел следом за хозяином в кабинет, в котором был уже раз сто, если не больше, поэтому удивляться не стал. Зачем льстить напыщенному индюку? Он наверняка и должность-то получил благодаря протекции моего папочки – всемогущего мистера Быковченко.
Де Толль хотел занять своё законное место во главе стола, но не успел. Я, рухнув в его кресло, водрузил ноги на стол.
– Сначала выпивка, потом – слова.
Ультиматум, но, учитывая как меня сюда заманили, тоже решил не церемониться.
Толстые щёки начальника управления покрылись мелкими бордовыми прожилками и начали часто дрожать. Видимо, такого он не ожидал. Однако я ему был нужен больше, чем он мне, поэтому ультиматум выполнили. Начальник что-то пробормотал и, прямо из стола, выросла горка, уставленная бутылками. Выбрал виски, сделал пару глотков и спросил:
– Ну, рассказывай, чего ты ко мне привязался?
Толстяк в погонах прошёл к столу и, выдвинув стул, сел рядом.
– Ченг… – последовала длинная пауза. – Ченг, вы знаете, как я вам доверяю, – он потёр кончик носа, а я хмыкнул. Слова, входящие в противоречие с жестами – явный прокол, сам такого никогда не допускаю! Каждому начинающему копу известно, что когда подследственный потирает или ещё как прикасается к носу, это значит только одно – он не доверяет тебе. Что ж, подыграю.
– Как вы думаете, сколько вам дадут за похищение человека и унижение его – то есть моего – человеческого достоинства? Отгадайте, учитывая ситуацию в кабине флаера, какую сумму вам придётся приготовить за тот невосполнимый ущерб, который нанесли моей морали?
Глава всех копов побледнел, прищурился и поджал тонкие губы, ноздри мясистого носа, раздуваясь, затрепыхались, но де Толль тут же справился с эмоциями, встал, хлопнул ладонью по столу и, нависнув надо мной орденами, отчеканил:
– Хватит. Хватит, Ченг. Развлеклись, и закончим на этом. Немедленно уберите ноги со стола и освободите моё кресло!
Ноги со стола я убрал, но вставать не торопился.
– А вы не думаете, что мне захочется остаться в этом кресле на долгие годы? – ехидно взглянув на де Толля, прищурился, поджал верхнюю губу и улыбнулся.
Главный полицай планеты тоже улыбнулся, так широко, что блеснули новенькие имплантированные зубы, и посмотрел сверху вниз. Так нехорошо посмотрел, что я невольно подобрался, в ожидании подвоха. Он же выпрямился и громко произнёс:
– Доложите мистеру Быковченко, что его сын дал согласие занять государственный пост….
– Тихо-тихо! – сорвавшись с кресла, едва успел нажать кнопку на тёмном корпусе визифона. – Шуток не понимаете? Ну, пошутил неудачно.
– В следующий раз, детектив Ченг, выбирайте более уместные шутки, – важно произнёс начальник, и, самодовольно улыбаясь, уселся на своё законное место. – А раз шутки закончились, перейдём к серьёзным делам.
Обречённо вздохнув, присел на стул. Над столом появился трёхмерный экран – пришлось смотреть на картинки, глубоко мне безразличные. Сначала в голубоватом свечении появился портрет женщины.
– И что?
– Улыбка Джоконды. Цену этого шедевра даже не берусь озвучить. Смотрите дальше, Ченг.
– Смотрю.
Над столом закружилось шесть статуэток, сделанных из приятного на вид материала. После них – прекрасно обработанный кристалл. Генерал комментировал:
– Улыбка Джоконды, принадлежит кисти великого Леонардо, похищена из центрального галактического музея. Камень называется «Дархаш», на одной из граней надпись: «Дархаш обрёл мир». Как вы знаете, это предмет культового поклонения и одна из самых значимых археологических находок последних веков, был украден прямо из храма на планете Хакар. Статуэтки исторической ценности не имеют, тут скорее материал, из которого они сделаны – большая редкость и единственная радость короля Тиврении. Вы бывали на этой планете?
Неопределённо хмыкнув в ответ, пожал плечами. Сотрудничать с полицией не собираюсь, а потому смысла как-то реагировать не вижу вообще…
Над столом, в пересечении голубоватых лучей транслятора появилась следующая картинка – небольшая прогулочная яхта, марки «Мадам».
– Ченг, вы знаете, почему так прозвали этот маленький, лёгкий в управлении, комический кораблик?
Вопрос риторический, генералу просто нравится говорить. Космолёт небольшой, предназначен для коротких перелётов, в дальние странствия на нём не пустишься. Обыкновенная прогулочная яхта, ею любят пользоваться женщины и гуманоиды небольших размеров. Матёрые космолётчики называют подобные средства сокращения космических расстояний презрительно: «мадам».
– Пояснения нужны?
– Нет.
В зеленоватом луче визифона закружились фигурки женщин. Смотрел внимательно, наконец-то начиная понимать, зачем понадобился. Ну, нет – скорее отрежу себе уши и демонстративно их съем, чем подпишусь на это дело!
Генерал же, игнорируя короткие ответы, продолжал говорить:
– Неуловимая, загадочная Мадам. Она всегда появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Она неуловима, как та самая улыбка Джоконды, что пережила тысячелетия и дошла до нас в целости и сохранности. Кстати, фантастика, но вы видели голограмму этого шедевра – картина как новенькая. Хотя, мистер Быковченко… – тут он ненадолго умолк, рассматривая изображение оценивающим взглядом, а я опять сморщился, недовольно взглянув на начальника полиции. Де Толль смотрел на портреты подозреваемой, составленные со слов очевидцев ограблений, и моего убийственного взгляда не заметил, – мне эта Джоконда не понравилась.
Здесь мы с генералом единодушны. Я тоже не в восторге от картины. Может, эта самая Джоконда и ничего была женщина, хотя и не в моём вкусе. Больно холодна, мне нравятся женщины погорячее. Отстранённая, безразличная, вроде добрая тётенька – она улыбается, но от её улыбки оторопь берёт. Тайна Джоконды, тайна Джоконды… Да нет ни какой тайны! Эта улыбка жестока и безразлична – как космос. То ли дело Мадам!
Над столом изображения женщин мелькали такие, что я не мог отвести взгляда. Красотка с Альдебарана, с длинными, вытянутыми к вискам, глазами, синими бровями, взлетающими куда-то под спирали костяных наростов, покрывающие голову инопланетянки. Потом появилось изображение дамочки с Эллизиума – затянутой в пластик, тонкой в кости и наглой. Дальше – покрытая с головы до ног татуировками девица с Фетрасконты – на этой планете татуировки выполняли ту же функцию, что погоны и ордена у нас, на Элизиуме. После неё…
Тут замер, забыл дышать, растёкся… Все мышцы ослабли, кроме одной… гм…
Над столом кружилась голограмма обнажённой девушки – в полный рост. Взгляд прилип к картинке, запоминая высокую грудь, тонкую талию, длинные, стройные ножки подозреваемой. Маленькие ступни беззащитно босы, руки вскинуты вверх, ладони зарылись в копну рыжих кудрей. Тонкая шея, под белоснежной кожей бьётся жилка. Лицо спокойное, но, взглянув в её миндалевидные зелёные глаза, представил, какие страсти могут бушевать на этом личике, случись встретиться с девушкой вживую. Ох, я б заставил её стонать от страсти!
– Кто такая Мадам знают все, – бубнил меж тем де Толль, повернувшись к карте галактики, и заложив руки за спину. – Её имя наводит ужас на любого обывателя, обладающего чем-то хоть немного ценным. Но – это обыватели, они трясутся над всем, что стоит хоть сколько-то кредитов. Пожалуй, лучше всего характеризует неуловимую грабительницу то обстоятельство, что её имя приводит в трепет правительства как отдельных планет, так и целых планетных систем. Да что там системы! Три империи меняют системы безопасности, когда проходит слух что где-то поблизости видели её яхту.
Картинка продолжала кружиться. Я так возбудился, что вдруг почувствовал своё родство с первобытными людьми, которые хватали самок и тащили их в логово. Эту я бы тоже схватил, запустил бы руки в рыжую шевелюру, перекинул через плечо тонкое тело и, рыча, как древний самец, запрыгнул бы с ней во флаер!
– Загадочная женщина: все её видели, но никто не знает, как она выглядит, – вздохнув, генерал повернулся. Тут же замер, брови съехали к переносице, лицо покраснело. Он хлопнул в ладоши, и так возбудившая меня красотка пропала.
– Прошу прощения, детектив, опять кто-то использовал систему для развлечений.
– Может, это и есть Мадам? – с надеждой спросил у него. Если это она, то не только соглашусь начать расследование, но и непременно поймаю воровку.
– Нет, это баловство. И даже больше – это провокация… Вирус, – он побагровел, на лбу выступили крупные капли пота. – Этот вирус проник во все сферы моей жизни, и нет никакого способа от него избавиться.
Ничего себе! Заразиться бы таким вирусом на пару-тройку месяцев…
– Так что, возьмётесь за это дело? – спросил генерал, обрушив на меня тяжёлый взгляд. Зря старался – я думал о рыжеволосой красотке.
– Ченг!
Вздрогнув, ответил:
– Генерал де Толль, в вашем распоряжении флот не только нашей планеты, но и всей галактики, вы располагаете информацией всех аналитических центров. Чем поможет скромный детектив, едва зарабатывающий на жизнь частным сыском?
Хотел встать, но последняя голограмма произвела слишком сильное впечатление. Соскользнув со стула, я умудрился мгновенно оказаться за ним, и попятился к двери, прикрыв спинкой тот самый орган, который, в отличие от меня, при виде рыжеволосой красотки не размяк.
Генерал выпучил глаза и открыл рот. Потом закрыл его.
– ???… – он не смог сформулировать вопрос, но я прекрасно понимал, что чувствует сейчас начальник планетарного управления, наблюдая, как супермен Ченг, делая маленькие шажки, пятится к двери, строит глупые гримасы и пытается украсть, нет – крадёт! – стул.
– Нервы, – скривился, показывая всем своим видом, что психика расшатана непосильным трудом, – неадекватен.
Глупее объяснения не выдумать, но оно оправдывало моё странное поведение, а заодно полностью снимало с повестки дня вопрос об участии в операции.
– А-аа, понятно… – хозяин кабинета нагнулся к коммуникатору: – Немедленно проводите Ченга к выходу и обеспечьте транспорт.
Уф… Наконец-то, оказался за дверями приёмной. Усмехнувшись, задвинул стул кабинет, успев заметить голографическое лицо папаши. Захлопнул дверь и, было, вздохнул с облегчением, но – рано, рано, Ченг! Напротив стояли четыре полисмена – вызванные начальником для того, чтобы составить мне эскорт. Они грозно смотрели на меня, уставившись куда-то пониже пояса. Да чёрт с ними, однако, репутация у начальника теперь изрядно подмочена, уж я то знаю, как быстро распространяются слухи в этой конторе!