- Вы нам не подчиняетесь, а я своим подчиняюсь. Ситуация очень скользкая, а мне бы не хотелось на ней шлёпнуться в грязь, мягко говоря. Ни с вашей стороны, ни с нашей.
- Что вы прокурор клешнями размахались? Вы что хотите, чтобы министр обороны положил генпрокурору на стол документы, которые лежат в этой папке? Я поэтому и приехал, чтобы обсудить этот казус.
- А вы кто?
Петров достал удостоверение и долго держал перед лицом прокурора.
- Запомнили. Можете вернуться к себе и строчить жалобу.
- Хорошо, так в чём вопрос? - Прокурор присел за стол.
Петров медленно открыл папку и достав листок, протянул ему. Тот прочитал и, недоумённо посмотрел в глаза генерала. Петров забрал этот листок и протянул другой.
- Это же идиотизм! - Прочитав и его, скривил тот рот.
- Это с какой стороны смотреть! Тогда почему такие работают у вас? А вот политуправление или контрразведка могут посчитать по-другому. Я поэтому и здесь. Понятно, что ребята свалили всё на вас, чтобы, спасая себя, вы и их вытащили. Притом, насколько я понимаю, никаких документов, по допросу раненого офицера, присутствия в госпитале вооружённого конвоя у вас нет. Бери комендантскую роту и устраивай революцию?
- Понимаете! - Вступил в разговор комендант, считая, что разговор может пойти на возвышенных тонах и закончиться крупным конфликтом, а ему за всё это и отвечать, перед этими всякими или теми такими... - Надо было бы оформить много бумаг, допусков. Субъект мог бы исчезнуть, сбежать, скрыться. Так бывало. Приходилось давать много объяснительных, отменять всё, а это... если происходило задержание, то, после доставки оформляли по полной и как надо.
- И его гаврики тоже не оформлены?
- Я так понял из нашего с вами разговора.
- Правильно поняли товарищ генерал. Я не могу понять одного - зачем? Человек еле руками шевелит, ртом подпись ставит...
- Как ртом? - Встрепенулся прокурор.
- Почитайте внизу приписку. Что, идиотизм зашкаливает? Да все знают, чтобы попасть в военный институт на эту специальность нужен или блат, или взятка. Поэтому там так много ребят с южных окраин. Папаня загонит налево вагон хлопка или отару колхозных овец, а сын уже военный прокурор или следователь. А для того чтобы оказаться в Москве...
- Да что вы клевещите! Я вас привлеку!
- Не возражаю. Сначала от этого отмажьтесь! А то начнём разбираться и окажется, что он чью-то жену поимел, вот за это и мстят! Сами женаты?
- Ладно. Давайте конструктивно. Я их попросил, но без всякого конвоя. Просто выяснить зачем он встречается с моей женой.
- И часто встречается?
- Вот это и хотел узнать.
- А где, как, когда? Вы их с поличным поймали? Или кто-то навёл? Или просто брякнул, а вы повелись? Да ещё в госпитале нашли. Кто и как его вычислил? У нас армия проходной двор?
- Один раз!
- А что жена сказала?
- Вас это не касается! Это наши личные дела!
- Так это вы ему в спину стреляли?
- Стрелял?
- Врачи у него из спины вот это достали! - Показал Петров осколок, развернув носовой платок. - Я вас не понимаю. Ну ладно, какой-нибудь армейский прапор-забулдыга, но вы же знаток всего этого! Вот действия ваших подчинённых можно списать на идиотизм и в клинику их на исправление отправить... вы сами себе срок шьёте! Кого выгораживаете? По глазам вижу, что врёте! Не хотите сотрудничать. Я ухожу. Комендант честный человек, генерал, партиец. Он подтвердит ваши показания! Да? - Петров посмотрел на коменданта. Тот, нехотя, кивнул. - Вы мне без надобности. Я хочу знать, откуда клубочек прикатился!
- Тогда! - Прокурор, что-то жарко начал шептать на ухо Петрову, а комендант, решил прогуляться по своему кабинету.
- Однако же! - Петров носовым платком вытер ухо, завернул в него осколок и убрал в карман. - Я приду и к нему, а он откажется от своих слов! Пишите показания на него. А всё предыдущее, я похороню в глубинах моего сейфа. А своих оболтусов сплавьте в самый зачуханный гарнизон, чтобы они здесь языком не цокали.
Прокурор посидел, раздумывая, постучал пальцами по столу, взял листок и начал писать.
- Гарантируете? - Спросил он, отдавая его.
- Гарантирую! - Ответил Петров, прочитав показания прокурора. - Идите за своими!
Комендант по селектору отдал приказание дежурному по комендатуре.
- У тебя водка есть? - Спросил Петров его. Тот кивнул.
- Вот смотри Илья Михайлович, что я обнаружил. Российскую империю, наравне с другими факторами, добили юристы.
- Как это?
- А кем были Ленин, Керенский? Но, в отличие от нынешних, они были образованы. Сословность - это тоже некий блат. Но учились-то они сами и как следует. А потом объявили: свобода, равенство, братство. Армии и не стало. Потому что в армии нет ни свободы, ни равенства, ни братства. А сейчас у нас объявили: демократия, гласность, перестройка. Значит и наша армия пойдёт под откос. Сам знаешь, если и перестраиваться, то надо знать, как это делать и кому! А если никто не знает кому куда поворачиваться и идти - это хаос. Вот такие юристы и Советский Союз ухлопают! Ведь дедовщина и воровство это и их рук дело! Вернее, безделье. Все обленились. Никто ничего не хочет, кроме как что-то урвать для себя. Будь здрав! - Они стукнулись стаканами. Петров выпил, встал и быстро вышел.
5.
Петров вышел на крыльцо и остановился, поглядывая на свою машину, улицу, движения по ней автомобилей, автобусов и пешеходов. Потом полез в карман, достал портмоне и вынул оттуда три рубля. Засунул обратно и вынул пять. Подошёл к машине. Сергеев и Павлов быстро вылезли из неё.
- Берёте такси! - Протянул Петров пять рублей. - В расположение. Павлов, да? Идёт к себе. Надеюсь уже устроили его? - Павлов и Сергеев кивнули одновременно. - Три человека с собой. Без оружия. Адрес сообщу.
Петров сел в машину и быстро укатил. На красноватом лице Сергеева не было никаких эмоций. Он просто поднял руку. Остановилось не такси, а оранжевый "Москвич" времён его былых побед, на различных ралли. На пять рублей водитель поморщился, но согласился. Видать, ему было не по пути.
- Я могу позвонить? - Спросил Павлов, когда они вошли на территорию части.
- Звонить можно только от дежурного, да и то надо быть в списке. Разговор записывается. А вас в списке нет. Появитесь дома только после карантина. Захотите выйти, вас не выпустят. Через забор тоже не получится. У нас появилась отличная собака. След ведёт исключительно.
- Как это появилась? Сама пришла?
- Нельзя так сказать, конечно. Алексеев, которого мы навещали в госпитале, то ли её в плен взял, то ли переманил, то ли завербовал...
- Не понял товарищ майор.
- Когда группа появилась она нашла их обоих в той американской машине. Они, обессиленные, лежали, обнявши друг друга и собака никого к нему не подпускала. Поэтому в вертолёт их погрузили вместе. Можно так сказать, что наш сбежал к ним, а этот пёс, улетел к нам. Размен. Уже зачислен на довольствие и несёт службу. Перипетии судьбы! Отдыхайте. Можете сходить в бассейн. Ключи у дежурного. Я его предупрежу.
- Танюша, как наш сынок? - Сняв только шапку, но ещё не сняв пальто, спросил Александр Григорьевич.
- Растёт, а сейчас спит. Чайку?
- У меня есть кое-что есть получше! Кубинский ром и сигары. Не забывают люди, какое я им благо сделал. Что твой муж? Осваивается на новом месте?
- Недоволен, но зато в Москве. Ему там даже жильё дали.
- Не соглашайся там жить. Как же мы там будем встречаться?
- А его командир сказал, что осенью Юре могут и майора кинуть!
- Брехня. На такое даже я неспособен! Пойдём на кухню, а потом в койку.
- Может завяжем с этим? Неудобно как-то. Мне, кажется, я его полюбила, да и он тоже. Так старается.
- Это я стараюсь. А он бы так и сидел бы в каком-нибудь зачуханном полку начальником связи и посылки вскрывал, солдатиков обирал. Я не для него, и даже не для тебя стараюсь, а для нашего сынка. Машину без очереди получили? Думаешь это легко? Сейчас он станет командиром этого батальона, я вам квартирку подгоню. Как раз пару домов около метро заложили. Новый проект, между прочим. Ты хоть и числишься в Военторге, зарплата капает, а хоть раз на работе появилась? Миллионы людей на работе надрываются, в общагах до собственной смерти живут, да ещё и жрать нечего! Даже в Москве талоны уже! Куда катимся? Твой Юра несамостоятельный. Да, красивый, высокий, но привык что им управляют. Приспособленец, в общем. Если не дурак, значит догадался, что ребёнок не от него, но молчит. Выгода. Придёт время - своего струганёт. Если я сейчас уйду, то это навсегда.
- Да я разрываюсь между вами троими. Я вас всех люблю!
- Не каждая женщина может иметь такой гарем. Летом в Пицунду поедем, в военный санаторий. Я в душ. Пока малыш спит, потренируемся. Пока я могу и это и вас обеспечивать, а когда такое желание отпадёт, будут ли другие? Как говорил Гамлет в своём монологе? Быт или не быт? Вот в чём вопрос!
Расслабленные они сидели на кухне. Александр Григорьевич одетый, только пиджак висел на спинке стула, Татьяна в халате. Он пил ром и курил сигару. Она - чай с ромом. Ей нравилось именно такое смешение. Главное незаметно сколько в чае рома. Чай мог быть или светлее, или темнее, но согревал одинаково. Редкие подруги, изредка забегавшие, завидовали такому благополучию. Вот только рома у них не было, поэтому ром они заменяли всякими настойками на ягодах и листьях. Не совсем то, но всё же эффект похожий.
Раздался осторожный стук в дверь. Потом посильнее. Александр Григорьевич вздрогнул.
- Стучат что ли?
- Так звонок есть.
- Поди в глазок посмотри.
Татьяна подошла. Какая-то красноватая пухлая рожа.
- Бомжара что ли? - Сообщила она, вернувшись на кухню.
- Что он хочет?
- Я не спрашивала.
Александр Григорьевич прошёл в прихожую и открыл дверь. Цвет лица означал, что пьёт, но не бомж.
- Что надо? - Грубовато спросил Александр Григорьевич.
- Нижайше извиняюсь, что потревожил вас, хозяин. Я управдом.
- Мы что кого-то затопили? - Угрожающе произнёс Александр Григорьевич.
- Что вы! Нет, нет. Никакого затопления. Гораздо хуже. Вы, наверное, не замечаете, а вот ваша жена - должна. Всё дело в бабках.
- И сколько надо?
- Их трое или четверо. Иногда из других подъездов на цирк приходят.
- Вы пьяны что ли? Вы мне что, цирк устраиваете?
- Это они вам устроят. Я пришёл предупредить.
- Танюша! Поговори с ним, я ничего не понимаю!
- Запах кубинской сигары! - Хлюпнув носом, сказал управдом. Александр Григорьевич вернулся на кухню. Сигара вяло сигнализировала, что она ещё в работе. Татьяна встретилась с управдомом уже в прихожей.
- Я управдом. - Снова представился тот. - Проверял трубы не чердаке. У вас, кстати тепло? Все батареи греют? Воздушных пузырей нет?
- Спасибо, всё нормально.
- Наши домовые бабки играют в одну игру - вызови милицию. Может вы иногда видели, что у дома милицейские машины появляются? Это дело рук бабок. Вернее, дело их языка. Им скучно, поэтому они выбирают соседей, которые дома и вызывают к ним милицию, что-то вроде шумят, дерутся. Приезжает экипаж. Представляете недоумение и милиции и людей, к которым пришли. И ничего с этим не поделаешь - бдительность. На этот вечер они выбрали вас. Я, когда, поднимался наверх, слышал, что они назвали номер вашей квартиры.
- Нам это ни к чему!
- Вот и я о том! Проверка документов, заглядывание во все помещения, грязь на полу. Они же разуваться не будут.
- А что делать?
- Бабки, сейчас, на ваши окна смотрят. Давайте вместе выйдем на балкон и помашем им рукой. Вызовут милицию - ложный вызов. Их можно будет привлечь к ответственности. Не представляете, как они меня и участкового задолбали.
- Значит милиция приедет в любом случае? Саша собирайся!
- Если позвонили, да. Если не успели - нет.
- Странно. Ну пойдёмте!
- Я разуюсь... так неудобно...
Когда они возвращались с балкона, то увидели, как на кухню прошёл военный в шинели и серой папахе.
- О! Так вы военные? Не будем им мешать. Присядем на диванчик.
- Да что здесь происходит? Саша?
- Села и заткнулась! - Краснорожий схватил её за мышцу на предплечье руки и сжал-то несильно, но слёзы у Татьяны всё равно появились. Они вместе присели на диван.
- Вы бандиты?
- Бандиты по военным не ходят, что взять с вас? Телик включить? Программа "Время" как раз!
- У меня сын спит!
- Посидим в тишине. Вы только не рыпайтесь и всё будет хорошо.
- А что может быть и плохо?
- Может. - И он нажал на мышцу посильнее, так что она застонала.
- Ребёнка только не трогайте.
- Это не от меня и не от вас зависит.
Александр Григорьевич, чуть не поперхнулся сигарой, когда увидел, что вместо Татьяны, дверь на кухню открыл какой-то генерал.
- Это вы что? Тут, а не там! - Совсем растерялся он.
- Если я тут, значит это вам надо. Если я там, то вам поздно курить. Как говорится, перед смертью не надышишься, а перед арестом не накуришься.
- Встал и пошёл вон! Я генерал-лейтенант! Я приказываю!
- У-тю-тю-тю! Что вы так пыжитесь? Математику же изучали. Там одинаковое вычёркивается. А у нас одинаковое слово - генерал. Получается, что вы в этом случае - лейтенант, а я - майор. Курите сигару и слушайте. Два раза повторять не буду. Я к вам пришёл тайно, а значит с миром. Иначе, - Петров похлопал по папке, - бумаги, находящиеся здесь, были бы уже у министра, в политуправлении и, в контрразведке. А если ещё об этом и наши доблестные чекисты узнают?
- Вы меня пугаете?
- Ни сколько. Ознакомьтесь. - Петров толкнул ему потёртую кожаную папку Сергеева.
- Ну и что тут такого? - Бегло просмотрел листы бумаги генерал-лейтенант. - Два каких-то идиота...
- Все так считали. Но когда начали смотреть с другой стороны... вы курите, курите... телефонный провод привёл к вам. Остальных вы ввели в заблуждение. Взять в госпиталь. Финансирование на ремонт, второй год подряд госпиталю выделяется, но не ремонтируется. Ресурсами не обеспечен. Стройуправление не подключено, материалы ему не выделены. Тут добрый дядя, важный, но не главный руководитель службы тыла министерства, предлагает пустячок для него сделать. Тогда ремонт может начаться через месяц. Это же не взятка? Ну и у остальных что-то подобное. А теперь вопрос. Как в игре по телеку. Ответ должен быть правильный, знаток. Зачем?
- Вы что за мной следили?
- А как иначе? Подозрительно себя ведёте, товарищ! Как бы партбилет на стол не уронить. Переоделись в гражданку на работе. Приехали на явочную квартиру, да ещё разлагаетесь ромом и сигарой. Советские люди себе такого позволить не могут. Колитесь на кого работаете?
- Послушай хам, как там тебя, я сейчас звоню...
Александр Григорьевич потянулся к аппарату, который висел не стене.
- Вот телефончики приёмной министра, политуправления, контрразведки. У меня и с Лубянки есть. Подойдите к окну. Видите, у подъезда стоит "командирский" с военными номерами? Они вас ждут!
Рука генерал-лейтенанта безвольно упала, но к окну он подошёл, и увидел, что ему машут сквозь ветровое стекло. Он сел. Покинутая сигара нервно и ревниво дымила.
- Всё-таки вы существуете... - обречённо произнёс он.
- А вы сомневались? Мы, как ангелы, спускаемся с неба. Как дьяволы выползаем из земли, как касатки выпрыгиваем из воды. Мы есть и нас - нет. Мы везде и нигде.
- Эскадроны смерти...
- Вы что книжек и газет начитались? Эти писаки напридумывают, что им угодно, а вы начинаете думать, что так и есть! Стыдитесь, вы же офицер чтобы что-то читать кроме уставов! Даже пока целый генерал-лейтенант! Эти эскадроны где-то там, на Гаитях! В советской армии только в конном полку Мосфильма есть эскадроны. Может вы ещё и "Голос Америки" слушаете? Если вы такой, что ждать от подчинённых? Пьют небось? А ведь вы наследники Хрулёва! Ему должно быть стыдно за вас. Без тыла солдат уже не воин. Голодный, разутый и раздетый, но с патронами - мародёр. Без патронов - либо пленный, либо труп. Связисты паучков в петлицах носят. Я о них говорил. Второй раз спрашиваю, хотя и после первого можно было вас брать, но спрашиваю только из уважения к вашим погонам. Я уйду и придут другие. Они, не я. Только выполняют приказы. Разговаривать не будут. Зачем? Зачем понадобился больной, младший лейтенант?
- Я готов сотрудничать, но я не понимаю суть вопроса!