V. Уголок первобытного мира.
Несколько часов провел я в беспамятстве. Очнувшись, я подкрепился едой и выпил последнюю воду. Необходимо было искать выход из проклятого лабиринта. Жажда вскоре начала томить меня… Были минуты, когда я готов был застрелиться. Я уже приставлял револьвер к виску, но жажда жизни каждый раз побеждала. Наконец я упал, и мне казалось, что вот-вот наступит смерть…
Странный шум, напоминавший морской прибой, долетел до моего слуха. Это было что-то новое, и я напряг последние силы, чтобы встать и итти вперед. Коридор круто заворачивал влево. Шум усилился, но нечто другое заставило меня радостно вскрикнуть. Впереди сквозь небольшое отверстие виднелся свет, и лица моего коснулась легкая струя воздушного тока… Я побежал, спотыкаясь о груды камней, добрался до отверстия, заглянул и замер от удивления…
Это было окно в другой мир, который еще никогда не отражался в глазах человека. Я увидел обширное подземное море, по которому ходили черные волны, разбиваясь о берег. Вверху клубились густые облака. Освещение было желтовато-красное, какое бывает иногда на закате. Справа чернел высокий лес.
Я решил во что бы то ни стало выбраться на волю. Один вид воды приводил меня в безумие. Раскидать камни, увеличить отверстие было бы нетрудно, но я страшно ослаб и лишь силой воли победил все препятствия. Пробившись сквозь отверстие, я бросился к морю. Вода оказалась горько-соленой. Я разделся и выкупался, что сразу меня освежило. Затем я поспешил к лесу, где надеялся найти какую-нибудь пищу.
Вид растительности привел меня в новое изумление. Я видел такие деревья только на картинках. Папоротники, хвощи, лишаи, мхи, грибы — и все это в гигантских, сказочных размерах! Я видел улитку длиною около метра и жука ростом с сенбернара. Исполинские черви, которых я сперва принял за змей, ползали в гнили и сырости леса…
Мучимый голодом и жаждой, я попробовал есть молодые побеги хвощей. Большинство из них имело водянистый вкус, но я напал и на мучнистые, сладковатые, которыми мог утишить терзания желудка.
Я старался не удаляться от моря и держался в виду его. Сильный шум заставил меня оглянуться на водную гладь. Над вспененными волнами показалась отвратительная чудовищная голова на длинной шее и молниеносно взвилась в воздух. Казалось, поднялся столб, увенчанный головой крокодила. Голова метнулась вперед и схватила одну из больших птиц, стаей носившихся над морем. Послышался лязг челюстей, птица исчезла в пасти, за ней другая, третья. Остальные разлетелись, оглашая воздух пронзительными криками, а голова вновь опустилась в морскую бездну…
Голова метнулась вперед и схватила одну из больших птиц, стаей носившихся над морем…
Я продолжал свой путь по лесу. Вскоре судьба столкнула меня с новым чудовищем. Этого я знал по учебнику геологии. Оно принадлежало к сухопутным ящерам. Грузно ступал гигант, ломая на пути деревья и волоча за собою длинный хвост. Сравнительно маленькая голова и тонкая шея не соответствовали гороподобному туловищу. Чудовище срывало с деревьев побеги и пожирало их. Оно мирно паслось, подобно нашим коровам. Тем не менее, я поспешил уйти от него подальше.
VI. Люди-лягушки.
Дорогу мне пересекла довольно широкая речка. Вода в ней оказалась превосходного качества, и я с наслаждением утолил жажду. Переплыть речку я не решился и пошел вдоль ее берега. Вскоре она расширилась, образуя большую заводь.
Удивительные звуки заставили меня остановиться и прислушаться. Из кустов раздавался целый хор голосов, не лишенный некоторой стройности:
— А-а-а-а-а… у-у-у-у…
И потом резко:
— Э-э-э-э-э-э…
Я пробрался через гигантские мхи и осторожно выглянул наружу. Передо мною был большой залив, повидимому, неглубокий, так как местами со дна поднимались моховые кочки и вода заросла высокими травами. Повсюду на берегу, на кочках, наполовину высунувшись из воды, сидели огромные лягушки. Некоторые достигали двух метров в вышину. Они были увлечены концертом, и их белые горла все время находились в движении.
На берегу сидели огромные лягушки… Их пение напоминало человеческие голоса…
Я невольно вспомнил о странном существе, выброшенном ручьем в долине. Однако оно гораздо более походило на человека, чем эти лягушки-великаны.
Вскоре я разобрался в звуках и понял, что к этому грубому хору примешивается другой, более нежный, несущийся с правой стороны залива.
Осторожно пробираясь по берегу под защитой мхов, я наконец нашел и вторую группу артистов. Они сидели на берегу около целого городка хижинок, грубо слепленных из ветвей и грязи. Это были сородичи странного существа, которое унес на моих глазах орел Скалистых гор. Люди, похожие на лягушек, или лягушки, похожие на людей. Сидели они так же, как и настоящие земноводные, с согнутыми под острым углом ногами, между которыми помещались передние конечности.
Однако ходили они на двух ногах. Ходили тяжело, грузно, нередко падая и переходя в лягушечьи прыжки. Их пение напоминало человеческие голоса и было мелодично и заунывно, хотя основной мотив оставался неизменным…
Я не нахожу этих существ безобразными. У них такие прекрасные синие глаза с детским, жалобным выражением. За два дня, проведенных мною около залива, я имел возможность наблюдать этот странный народ. Их нравы произвели на меня самое лучшее впечатление.
Эти создания никогда не дерутся, не обманывают друг друга и очень любят своих детей, маленьких смешных человеко-лягушат. Старики и старухи отличаются огромными отвисшими животами и не в состоянии ходить на двух ногах.
Повидимому, эти существа не лишены дара слова и обмениваются разнообразными звуками, состоящими почти из одних гласных. Я заметил также, что лягушкоподобные относятся с презрением к настоящим лягушкам и не входят с ними в общение. Люди-лягушки нуждаются в частом купаньи и, говоря по совести, в воде мало отличаются от настоящих лягушек.
Я видел их общественные собрания. Несомненно, они совместно обсуждают общие вопросы. Рассаживаются на берегу. Один, старейший, мурлычит особым образом, другие слушают внимательно. Потом начинают отвечать, иногда в одиночку, иногда хором.
В одно из таких собраний случилось несчастье. Налетела стая огромных птиц, в раскрытых клювах которых виднелись ряды острых зубов. Люди-лягушки бросились к землянкам, но птицы успели унести троих взрослых и нескольких детей.
Налетела стая огромных птиц, в раскрытых клювах которых виднелись ряды острых зубов…
Когда хищники улетели, народ снова вышел на берег и затянул жалобную песню:
— А-а-а-а-а…
Скорбный стон окончился душераздирающей трелью, и мне показалось, что эти существа способны плакать. Они утирали лапками свои прекрасные синие глаза… Я весьма жалею, что не мог детальнее наблюдать жизнь и обычаи людей-лягушек.
На третий день я углубился в лес в поисках пищи. Изнуренный зноем, я решил выкупаться в ручье. Едва я опустился в прохладную Боду, как меня подхватило и понесло стремительное течение. Я боролся изо всех сил, но пенистый поток увлекал меня все дальше, ударил о камень, и я потерял сознание…
Очнулся я на берегу ручья, протекающего по долине. Лишенный одежды, оружия и припасов, я едва не погиб, но меня спасла партия охотников за козами.
Несомненно, передо мною на короткий миг открылся мир прошлого, и занавес вечности опустился вновь над этой необычайной картиной…
(Конец рукописи)
VII. Что говорит наука?
Рассказ доктора Рейдаля может показаться читателям плодом болезненной фантазии. Продолжительные блуждания по подземному лабиринту, крайняя усталость, жажда и голод действительно могли вызвать у Рейдаля бредовое состояние, в котором он видел людей-лягушек.
Весьма неправдоподобным на первый взгляд кажется описание пещеры: неизвестный источник света, ветер и волнующееся подземное море. Однако при очень больших размерах пещеры всегда возможны нарушения равновесия атмосферы вследствие местного повышения или понижения температуры, а следовательно, и образование воздушных течений. Труднее объяснить источник света. Не следует, впрочем, забывать, что далеко не все световые явления объяснены удовлетворительно наукой. Много ли мы знаем, в сущности, о природе северного сияния или зодиакального света?
В низших слоях атмосферы наблюдаются иногда странные световые явления, например, огни св. Эльма, появляющиеся на корабельных снастях, огни Кастора и Поллукса, всегда состоящие из двух огненных языков и долго держащиеся над шпилем высокой башни или колокольни. Принято относить эти явления к электрическим феноменам. Однако до сих пор остается необъяснимым, почему в данном месте появились именно такие, а не другие огни, а в очень многих местах никогда не появляется таинственных огней. В пещере Рейдаля могли быть светящиеся облака, скопившиеся под высокими сводами.
Что же касается главного, т. е. людей-лягушек, необходимо пояснить следующее: биология установила, что все животные произошли от первичной клетки путем ее постепенного развития под влиянием внешних условий и борьбы за существование. Для доказательства этой теории существует два пути: палеонтология и эмбриология — наука о развитии зародыша.
Наука об ископаемых пытается установить непрерывную цепь форм между существами, населявшими Землю в различные эпохи, и современными. К сожалению, сохранились кости лишь немногих первобытных животных. Науке удалось, однако, установить связь между ящерами и птицами через промежуточные типы.
Сложнее обстоит дело с происхождением человека. Однако теоретически на вопрос: существовал ли предок человека, современник завров и древовидных папоротников? — Мы должны ответить положительно. Предок этот, по тогдашним условиям жизни на Земле, был, несомненно, земноводным животным. Принимая во внимание, что потомки сделались людьми, вполне допустимо, что и предок был не лишен некоторой разумности.
Напомним, кстати, что в преданиях каждого народа упоминается о чудовищах, драконах и химерах. Вероятно, в мозгу земноводных предков запечатлелся образ чудовищных ящеров, и память о них передалась потомкам.
Второй путь доказательства теории эволюции дает эмбриология. Как известно, зародыш человека в течение девяти месяцев утробной жизни повторяет всю историю развития человека. Сперва он напоминает низшие одноклеточные существа, потом — многоклеточные. Затем он уподобляется моллюскам и слизнякам и в некоторый момент своего развития даже является двуполым. Но самое замечательное — это то, что в известный период зародыш человека имеет признаки жабр.
Если мы сравним постепенное развитие зародыша человека и лягушки, мы найдем много сходных черт, например: лягушка, как и человек, дышит только легкими, а головастик имеет жабры…
Действительно ли видел Рейдаль мир прошлого или это лишь фантастический бред, но рассказ его не так противоречит науке, как кажется на первый взгляд.
Личико, которое может нравиться только матери…
Крупная жаба, 12½ сантиметров в поперечнике, носящая в зоологии название «bufo marinus», пойманная экспедицией ученых на реке Парагвае (в Южной Америке).
ЗА ТУНГУССКИМ ДИВОМ
Очерки Ал. Смирнова
участника экспедиции,
снаряженной Академией Наук в помощь Л. А. Кулику
Сотрудник «Следопыта» Ал. Смирнов, вернувшийся в Москву 23 ноября 1928 г. из экспедиции по оказанию помощи т. Кулику в районе падения тунгусского метеорита, собрал в течение своего двухмесячного путешествия богатый краеведческий материал о Тунгусии, об условиях работы т. Кулика и о падении «тунгусского дива». В этом номере мы даем пока лишь вводную часть исключительно интересных и содержательных очерков т. Смирнова. Основной же материал будет помещен во 2-м и 3-м номерах «Всемирного Следопыта».
----
Дата — 30 июня 1908 года — отмечена астрономами и метеорологами. Этот день был кульминационным днем исключительных в истории астрономии и метеоритики ночных зорь или белых ночей, наблюдавшихся в течение двух недель в Западной Европе и России до Черного моря включительно.
В этот же день около шести часов утра пассажиры сибирского поезда наблюдали в окрестностях Канска не совсем обычное зрелище. В северо-восточной части неба показалась огненная точка, которая по мере приближения к земле быстро увеличивалась в своих размерах.
Достигнув величины дневного светила, загадочное тело огненным зигзагом пронеслось над лесом и, оставляя за собой блестящий след, скрылось за щетинистым гребнем тайги. Вслед за этим послышался удар — точно о наковальню ударился гигантский молот, — потом еще и еще.
Звуковая волна нарушила таежную тишину и звоном задребезжавших в окнах стекол всполошила только что поднимавшихся с постели обывателей Иркутска и Красноярска.
Приборы Иркутской физической обсерватории вышли из состояния покоя, а на берегах Катанги[62]) тунгусы в ужасе попадали на землю, умоляя добрых духов притти им на помощь, чтобы защитить их от грозного гнева всесокрушающего Огды[63])…
Что это было: комета, шаровидная молния, землетрясение?
Ни то, ни другое, ни третье. Это старушка-земля приняла в свои недра одного из посланцев далеких миров. Пассажиры поезда под Канском, тунгусы на Подкаменной Тунгуске и много других людей в Приангарье и Туруханском крае были свидетелями падения исключительного по своим размерам метеорита.
С того времени прошло ровно двадцать лет, а таинственный посланец небес еще лежит в таежных болотах за Подкаменной Тунгуской, повитый ожерельем тунгусских легенд. Ему не повезло с первых же дней пребывания на земле. Несмотря на то, что приход небесного гостя наблюдался тысячами людей, его тяжелая поступь была отмечена барографами и сейсмографами, горячее дыхание метеорита долетело до самых отдаленных пунктов бывшей Иркутской губернии и Туруханского края, а там, где он поцеловался с Землей, на сотни километров преобразился таежный ландшафт, погиб весь животный и растительный мир, — всего этого, однако, оказалось недостаточно для того, чтобы привлечь к себе внимание научного мира того времени. Это, может быть, можно объяснить тем, что тогда метеоритика, как самостоятельная наука, еще не имела прав гражданства. Изучением метеоритов занимались попутно представители наук геологического цикла, а также астрономы.
Тунгусским дивом заинтересовалась лишь небольшая группа сибирских научных работников, которая и предприняла первую попытку найти место падения метеорита. Однако эта попытка успеха не имела.