Покопавшись в двигателе, водитель вновь влез в кабину и открыл двери.
– Буду ждать техпомощи, – сказал он пассажирам, позвонив кому-то за помощью.
Автобус стоял, часть пассажиров вышла, кто курил, кто разгуливал в ближайшем лесу, кто-то разлегся прямо на траве. Мне выходить не хотелось. Я сидел, скорее, почти лежал и разглядывал в окно пассажиров. Так прошло минут двадцать. Но устав от сидения, я тоже решил выйти и пройтись, чтобы размять затекшие ноги. Стоять со всеми мне не хотелось и я углубился в лес. «Как красиво и спокойно здесь» – думал я. Так я разгуливал в округе и постепенно углублялся в лес. Мне всегда нравилась дикая, некультивированная природа. Я наслаждался пением птиц, и мне хотелось уйти подальше от трассы, чтобы не слышать звуков машин. Я посмотрел на часы, прошло примерно полчаса с момента поломки автобуса. Пока приедут, починят, уйдет еще не менее получаса. Я сел на ствол упавшего дерева. Мне лучше быть вдали от всяких разговоров. Глупо, но я даже не знал, где нахожусь. Посидев минут пять я встал, отряхнулся и вновь углубился в лес.
Да, мне определенно нравилось здесь. Вот взять бы и переехать сюда. Как здесь красиво, какой воздух, какой лес! Полюбовавшись вдоволь, я решил, что самое время направиться к автобусу. Я вышел на дорогу чуть выше того места, где стоял автобус и направился к автобусу. Рядом с ним стояла машина техпомощи, мастер с водителем копались в открытом капоте. Пассажиры разбрелись кто куда. Я постоял неподалеку, понаблюдал. Подходить и с кем-либо общаться мне не хотелось. Настроение было не то. Какая-то тоска охватила меня от этой картины. Возращение к автобусу напомнило мне все мои неразрешенные проблемы. Никуда мне от них не деться! А как здорово мне было в лесу. Я опять углубился в лес. Здесь мне явно намного спокойнее, здесь я отвлекаюсь от текущих проблем. Я сел на сваленное дерево и старался ничего не думать. Щебетанье птиц успокаивало. Надо иногда выезжать на природу, – думал я.
Тут раздались призывные гудки автобуса. По всей видимости, автобус уже починили и водитель звал пассажиров. Я встал и направился к автобусу. Большинство пассажиров уже заняли свои места, несколько человек только подходило к автобусу. Я тоже поднялся в автобус и занял свое место. Опять двадцать пять, – подумал я. Такая вдруг злоба меня взяла. Вот я опять в чужой пьесе исполняю чужую роль. Что-то восстало во мне. Автобус тронулся. Даже временная остановка ничего не меняет, ты все равно едешь по начертанному кем-то пути. Это символично. И символично также то, что я опять-таки не переломил ход спектакля, не смог быть самостоятельным, не смог сам принимать решение. Не важно, в какой момент, важно ломать стандартный ход спектакля и стать, в конце концов, личностью. Я вскочил с места и быстрым шагом направился к водителю.
– Остановите, пожалуйста, мне надо выйти! – громко, почти что истерично сказал я. Водитель удивленно посмотрел на меня и продолжал ехать.
– Остановите, мне срочно нужно выйти.
Черт знает, что подумал водитель, что подумали пассажиры, но это было вовсе не важно. В любом случае, слом сценария спектакля жизни всегда происходит грубо, болезненно, глупо и как-то еще.
– Что-то оставил там?
– Да-да, остановите!
Водитель остановил.
– Ну, давай быстрей возвращайся!
– Нет, я остаюсь здесь.
Водитель пожал плечами. Я расплатился и вышел. Автобус покатил дальше. А я сразу же свернул от дороги в направлении леса и углубился в него. Я шел и шел, ничего не думая, шел, словно убегал от действительности. Вот бы потеряться, затеряться, пропасть. И не будет проблем, не будет ничего.
Целый час я ходил по лесу. Мне захотелось есть. Я вспомнил привокзальное кафе. Тоже мне чистюля, – со злостью на себя подумал я, – нашел время привередничать.
Через какое-то время я вышел на большую поляну. Я лег на солнце, раскинул руки в стороны и зажмурил глаза. Боже, как мне хорошо вдали от всех. Какое наслаждение, когда тебя ежеминутно не дергают. В такие минуты я готов был поверить в то, что я люблю жизнь.
Немного отдохнув, я продолжил гулять по поляне. Ее пересекала небольшая речка с каменистыми берегами. Я прошелся по поляне вдоль речки. На другую сторону перейти, не замочив ноги, было невозможно. Направившись в сторону, перпендикулярно речке я обнаружил достаточно большой овраг. Часть его была скалиста. Под нависающей скалой было небольшое углубление, нечто в виде грота. Я зашел внутрь. Ничего особого, жаль, что не пещера, – отметил я про себя. Пройдя по оврагу, я вышел на другую поляну, которая была чуть меньше первой. Как мне здесь нравилось. Кругом был таинственный лес. Я видел и ели, и тополя, и дубы. Вот бы жить в таком месте. Всегда будешь чувствовать себя в сказке.
Тут меня пронзило, словно молнией. Жить здесь! Я же ищу, куда мне сбежать от цивилизации, чем это не выход. Я опять стал ходить по поляне и смотреть на все уже с другой точки зрения. Я стал представлять себя живущим здесь. Как это будет здорово! Вот здесь я построю себе дом, вон там я буду гулять, здесь я буду лежать и отдыхать. Я так воодушевился от этой мысли, что забыл о всякой усталости и чувстве голода. Вот куда мне надо переехать, а не в какую-то там Австралию. Что мне Австралия? Мне очень нравилось, что пейзаж был неоднообразный. Была и речка, и овраг, и поляна, и кустарник, и смешанный лес. Была даже скалистая территория. Я ходил и по-хозяйски размышлял, как мне следует устроиться здесь. Но чем я смогу питаться здесь, как я смогу построить здесь дом. Вопросов возникало множество и все они были для меня практически неразрешимые.
Насытив взгляд окружающей красотой и, полностью удовлетворившись своими фантазиями, я решил направиться к дороге. Голод все сильнее трепал мои внутренности. На всякий случай я решил запомнить дорогу сюда, чтобы суметь вернуться. Но чем мог я делал заметки, чтобы вновь суметь найти дорогу. К тому же, прежде всего мне надо было найти путь назад к автомобильной дороге. Я помнил как светило солнце, когда я только вышел из автобуса и сидел на камне спиной к дороге. Тогда было утро. Поразмыслив с какой стороны восходит солнце и, следовательно, как я сидел, если оно мне светило слева я наметил путь и направился назад.
Я шел и размышлял. Реально ли это переехать сюда. При всем моем желании я не мог себе этого представить. Как, каким образом это можно осуществить. Внезапно еще одна мысль пришла мне в голову, и я встал как вкопанный. Не могу же я приехать сюда и просто жить. Ведь в любой момент может приехать какой-нибудь государственный чиновник и попросить меня убраться отсюда. Мысль ужасно омрачила меня. Неужели моя безвыходность не закончится. Я, казалось, уже видел какой-то призрачный свет в конце тоннеля и вот тебе. Настроение испортилось окончательно и я пошел дальше. Примерно через полтора часа я услышал звуки машин. Я пошел на звук и скоро вышел на дорогу. Я стал голосовать проезжающим машинам. Минут через десять остановилась огромная фура и взяла меня. Водителю я сказал, что еду до села, ибо не знал никаких названий. Водитель стал болтать о том о сем, но мне не говорилось. Я мрачно глядел на дорогу. Готовая уже исполниться мечта вновь разбивалась о жесткие скалы действительности. Нет, придется влачить свое существование, нести свой крест до конца. Другого мне, видимо, не дано.
Доехав до села, я вышел из машины и злобно стал идти по селу. Все мне было ненавистно. Нет счастья в этом мире, – думал я. И добавлял, – впрочем, нет его и в другом. Я шел, глядя в землю и не замечая никого. Никого видеть мне не хотелось. Достаточно углубившись в село, я заметил дом, явно представляющий из себя государственно-чиновническое учреждение. Как они всегда выделяются, – отметил я про себя. Проходя мимо, я поднял взгляд, чтобы убедиться в правильности своей догадки. Ну конечно же я был прав, – Администрация села. Я прошел дальше и тут меня словно черт дернул, – вернись и спроси, кому принадлежит этот лес. Я вернулся к входу и немного замедлил. С детства ненавидел общаться с любого рода чиновниками. Что-то унизительно-просящее было в общении людей с ними, и что-то надменно-высокое было в их общении с простыми смертными, словно общаясь, они делали вам одолжение и снисходили со своей высоты. Пересилив свою нерешимость я зашел, зашел напористо, по-московски, готовый дать отпор любому хамству. К моему удивлению не было никаких секретарш, с собачей преданностью, грудью защищавших своих кровных начальников. Я прошел прямо в кабинет начальника. За столом сидел краснощекий, добродушный мужчина средних лет и прямо таки источал добро своей широкой улыбкой. Я буквально опешил.
– Простите, гм ….., – я не знал, как обратиться.
Но он пришел мне на помощь.
– Сергей Николаевич, – представился он, – садитесь. Чем могу быть полезен?
От этого у меня абсолютно отнялся дар речи. Я сел и смотрел на него и глупо улыбался. Бывает же так, что все плохо, на душе мрак. Но тут встретишь открытого, душевного человека и все в тебе в один момент перевернется. Так было и сейчас. Мне стало хорошо и светло. Как здорово, что есть в этом мире такие люди. Сергей Николаевич смотрел на меня и не было в его взгляде ни немого вопроса – «Чё явился то?», ни желания растоптать и послать подальше, непонятно почему, как это делают в Москве. Не было даже любопытства. Немного придя в себя, я сказал:
– Мне очень понравилось Ваше село. – и оно мне сейчас действительно нравилось, хотя до этого оно мне было ненавистно, как черт знает что.
– Да, у нас очень приятно. Вы проездом?
И тут меня словно прорвало:
– Вы знаете, меня интересует покупка земли, но я не имею никакого представления, как к этому подступиться. Я не знаю, чья это земля, возможно ли будет купить ее, к кому обращаться. Я не имею никакого представления, сколько она может стоить, и осилю ли я эту покупку.
Я говорил несвязанно и сбивчиво. Но председатель слушал меня внимательно и весь его вид говорил о том, что он искренне желает помочь мне.
– О какой земле идет речь? – спросил он.
– Я не знаю, как Вам описать. Это примерно на расстоянии часа езды отсюда по той дороге, – и я взмахом руки показал примерное направление, по которому я ехал. – А затем от дороги направо и еще примерно час ходьбы в лесу.
– Вы сами откуда? – спросил он.
– Из Москвы. Но я хочу переехать сюда, к вам.
– Я учился в Москве, в строительном институте. Мои студенческие годы – это Москва. Вы хотите здесь нечто типа дачи построить? Хотя, это без разницы. Отсюда до 101-го километра вдоль дороги вся земля находится в нашем ведомстве. Вам следует заключить договор с нашей администрацией о покупке земли, оплатить ее стоимость и земля ваша.
Как житель мегаполиса, предвидя во всем этом некий достаточно известный подвох, я тут же спросил, а сколько это будет стоить.
– Сотка примерно, – и он назвал стоимость, – есть также небольшой поправочный коэффициент в зависимости дальности от села и расстояния от дороги. Ну, плюс минус 10 процентов.
Я не верил своим ушам. После московских цен, эти цены действительно звучали смешно.
– А если я захочу не сотку или две, а конкретный участок нестандартных размеров?
– Да нет проблем, у нас сейчас больше уезжают, села вымирают, так что мы всегда рады приезжающим.
– А когда можно будет все измерить, рассчитать окончательную стоимость, и, наконец, понять реально ли это, – не унимался я. Да мне хотелось непременно удостовериться в реальности происходящего. Было чувство, что я сейчас встрепенусь и иллюзия спадет с моих глаз.
– Да хоть сегодня, можете с моим водителем поехать осмотреть, примерно измерить. Мы проведем предварительный расчет, затем округлим сумму в большую сторону, а в дальнейшем мы выделим вам необходимый метраж уже исходя из этой суммы. В этом тоже нет проблем.
Я согласился. Пусть все решиться сейчас. Вечно у меня все откладывается в долгий ящик. Сергей Николаевич позвонил, поговорил, сказал, что товарищу из Москвы срочно надо показать участок в лесу, и вновь улыбнувшись мне, стал расспрашивать о Москве.
Да, есть люди, с которыми все легко и просто. И в то же самое время есть люди, которые из всего делают проблему, у которых, если попросишь что-то, от чего они сами до этого не знали, как освободиться, или что-то, что им даже выгодно сделать, они непременно сделают вид, что это очень сложно, но они попробуют. Одним словом, вас постараются унизить и поставить в неловкое положение просящего, а себя, в своих глазах, попытаются возвеличить.
Но есть к счастью люди, которые с ходу становятся на вашу точку зрения и смотрят на вещи с вашей стороны, а со своей стороны стремятся решить в меру своих сил вашу проблему. Таков был Сергей Николаевич. После общения с ним у меня поднялось настроение, я ощутил прилив сил. Как здорово! Я всегда поражался, – жизнь человеческая всего ничего, да и то окружена всякими трудностями и трагедиями и, вместо того чтобы помогать друг другу нести эту и без того нелегкую ношу, люди стараются устраивать друг другу всякие пакости. Стараются использовать других во всех отношениях, даже для своей внутренней, подсознательной мести.
Минут через десять подъехала машина. В кабинет к председателю зашли двое мужчин и представились, Володя и Александр. Сергей Николаевич описал им куда ехать и что делать далее. Мы вышли и сев машину поехали. Водитель, он же Володя, спросил, не запомнил ли я примерно, где выходил из автобуса. Я, естественно, этого не помнил. Я внимательно смотрел на дорогу и пытался уловить знакомые черты в пейзаже местности. Чем дальше мы ехали, тем напряженнее я всматривался в местность. Тут я увидел высокий клен, выделяющийся среди окружающих деревьев. Его я заметил тогда при выходе из леса. Мы остановились и я показал направление, в котором, как я предполагал находится участок. Мы вышли из машины и пошли в этом направлении. Через полтора часа ходьбы по лесу мы вышли к примеченному мной участку.
Я вновь внимательно стал осматривать участок. Территория участка снова покорила меня своей красотой и выделяющей его среди остального окружающего леса необычностью. Здесь действительно было райски прекрасно. Я словно был в каком-то ином мире. Пейзаж был очень красивый, кругом был лес, в основном смешанный – березы, ели, клены, сосны, тополя и кустарники. Работники сидели на большущем камне достаточно неправильной и живописной формы и разговаривали между собой. Их, казалось, ничего не интересовало.
Мне особо нравилось, что поверхность участка была неровной, с протекающей по ней речкой и каменистой лощиной. Аромат леса и особенно растущего неподалеку от лощины жасмина придавал всему еще более притягательную силу. Все утопало в зелени.
Тут я неожиданно подумал, а как по поводу воды? Какую воду я буду пить? Пресная ли вода в ручейке? А если даже пресная, ведь точно он зимой замерзает. Я подошел к работникам и задал им этот вопрос. Также меня интересовал вопрос подведения электричества. Откуда? Как?
Их ответы меня еще больше озадачили. Оказывается ближайшее место, откуда может быть подведено электричество к участку находится на дороге, по которой мы ехали, то есть в 5 километрах отсюда. А воду подвести неоткуда. Я был поражен. Значит, моя идея погибнет, еще не реализовавшись. Без воды, без электричества я не смогу жить. Работники советовали мне разные возможные варианты решения этих проблем. Можешь поставить движок, работающий на керосине, можешь установить солнечную батарею или самостоятельно подвести электричество. А по поводу воды они сказали, что единственная возможность, это выкопать колодец, можно даже артезианский. Они сказали, что вода здесь залегает неглубоко и это будет очень дешево стоить.
Я не знал, как мне быть. Искать участок в другом месте? Опять удариться в поиски мне не хотелось. У меня уже не было сил. К тому же место мне очень нравилось. Я стал интересоваться, в чем будет отличие обычного колодца и артезианского. Они мне подробно описали и сказали, что в этом вопросе могут помочь. Проведение электричества меня беспокоило меньше. Действительно, в конце концов, я могу установить солнечную батарею для самых необходимых нужд. В общем, меня убедили, что правильнее будет копать артезианский колодец. Они сказали, что требуется разрешение, но они с этим мне помогут. Но когда они назвали стоимость работ, я просто ахнул.
– Не удивляйся, – сказал Володя, – это недорого для артезианского колодца.
– Подумаю, – сказал я им. И решил, что мне, прежде всего надо лучше ознакомиться с этой проблемой и возможностями ее решения.
– А как же мне оградить свою территорию? – спросил я уже полностью озадаченный.