– Княгиня-матушка, – кричал весельник, – а это ты Юрку спаскудила? Сказывают, что всё, что он здесь в Новгороде наворовывает, он тебе как дань суздальскую передаёт!
Великий князь встретил княгиню в Городище. После приветствий Ярослав позвал свою жену пообедать. Трапезу княгиня должна была разделить с великим князем и посадником.
Павша Ананьевич был ей хорошо знаком, так как являлся торговым партнёром её отца и нередко бывал у них в тереме. Ксения невольно вспомнила о своём доме, где провела детство. Вот было бы здорово явиться туда княгиней! Но она тут же отогнала эту мысль. В доме сейчас живут её братья, которые и так завистливо поглядывают на сестру-княгиню и могут начать пытаться влиять на неё. Страшно не их влияние, а то, что её могут заподозрить в этом.
– Княгиня, – кланяясь, сказал Павша Ананьевич, – ты просто расцвела и стала настоящей красавицей! Как пригожа на лицо ты!
Ксения тут же почувствовала фальшь и открытую лесть. Дело вовсе не в том, как она выглядела, а в том, насколько сильно это подчёркивал посадник.
– Дорогой князь, – продолжал Павша Ананьевич, – я просто в восторге от того, что мне на старости лет посчастливилось стать посадником при великом князе и что наконец глава рода Рюрика хочет сделать Новгород столицей Руси.
Ксения поняла, чего пытается добиться посадник. Он изо всех сил пытается представить великому князю положение дел в Новгороде не таким, какое оно есть. Павша Ананьевич усыпляет бдительность великого князя, и это у него получается. Не может посадников радовать то, что великий князь решил поселиться здесь. Посадники сами хотят править городом, и люди, которые выдвигают их на эти должности, преследуют свои интересы, о которых великий князь может и не знать.
Потрапезничав, посадник откланялся и покинул палаты князя. Ксения и Ярослав остались наедине.
– Ярослав, – сразу начала разговор Ксения, – в Новгороде творится неладное. Говорю тебе, Павша что-то замышляет.
– Ксюш, едва ли стоит его бояться. Мои люди сказывают, что Павша Ананьевич не очень популярен среди именитых людей Новгорода, и ему только и остаётся, что прибиться ко мне, чтобы сохранить своё положение.
– Или прогнать тебя и заслужить всеобщий почёт. Сколько у тебя ратников в Новгороде? Едва ли три сотни, а вот посадник сможет на вече собрать более пяти тысяч!
– Ты зря беспокоишься об этом, Ксения. Тысяцкий – мой человек, Ратибор Михайлович.
– Он же не новгородец!
– Времена меняются, Ксения. Вольница Новгорода заканчивается, и вскоре о ней останется только светлая память. Новгород не станет ничем отличаться от Владимира или Твери.
– Ярослав, Новгород всегда будет отличаться! Здесь люди становятся знатными не только за воинские заслуги, но и за торговые и промысловые. Только поэтому Новгород богат. Богаты и его бояре. Не спеши радоваться, Ярослав. Лучше нам вернуться во Владимир, сменив здесь наместника.
– Ксения, ты говоришь, как верная дочь Новгорода, – обнимая княгиню, сказал Ярослав, – но вольница заканчивается. Народ рад, что я, не пролив крови, добился того, за что раньше люди складывали головы.
– Не обманывайся, Ярослав! Новгородцы, которые ходили с тобой в поход, только понесли убытки. И самое главное, ты здесь чужой! Ты всегда будешь чужим, и именитые люди Новгорода будут кланяться тебе, только если за тобой сила, а у тебя её сейчас нет!
– Ксения, в случае чего меня поддерживает великий царь и хан! Новгород не посмеет выйти из моей воли! Павша даже на Юрку перестал мне жаловаться, поняв, что мой наместник – это моя воля!
Ксения поняла, что она приехала сюда слишком поздно. Её муж совсем запутался в хитрых интригах, которые плели новгородцы. Ярослав словно не понимал, что он здесь вовсе не во Владимире, а в вольном городе, где вече может как позвать князя, так и прогнать. А чтобы научиться влиять на вече, надо учиться влиять на бояр и заставлять их вложиться в твою кандидатуру.
– Не доверяй Павше Ананьевичу, – медленно сказала Ксения, – не считай его слабым. За этим человеком стоит сила, но она скрыта. Новгород не простит тебе то, что ты поставил тысяцким чужого! Не новгородца и не из земли новгородской. Надо было поставить тысяцким того, кто противостоит Павше и тем, кто за ним. Михаила Мишина, например, или ещё кого, но ни в коем случае не чужого. Павша объединит всех именитых людей Новгорода против тебя.
– Ты просто не хочешь понять, что прошлого Новгорода больше нет. Твой дядя был последним вольным посадником. Это время прошло, Ксения.
– Ох, Ярослав, я родилась здесь и с рождения слышала о том, что наша свобода и старинные привилегии – главное богатство новгородца. Ты и вправду веришь, что можно предать это всё забвению? На это уйдут годы, и то это станет возможным, если Новгород ослабнет. Если люди поймут, что вольность Новгорода стоит им хлеба насущного. И даже тогда не сразу откажутся они от этого. И отказавшись, ещё долго не забудут. Давай уедем во Владимир и сохраним лицо. Надо спешить, Ярослав.
Великий князь рассмеялся.
– Тебе, Ксения, надо детей нянчить, а ты всё хочешь дела государственные вершить. Не бойся, новгородская верхушка верна мне. Тысяцкий и посадник мои люди, а скоро я и концевских старост своих поставлю. Увидишь, Новгород станет другим.
– Если ты не услышишь меня, Новгород мы не удержим. Хотя бы верни свою рать или сам езжай к ней!
Подготовка мятежа
В доме Павши Ананьевича собралось немало бояр славного города Новгорода. Павша разделил с ними трапезу. Он не спешил сразу начинать беседу. Сначала все плотно поели, и только насытившись, посадник начал разговор.
– Бояре! Вот что я вам скажу! Великий князь слеп к моим просьбам! Каждый день жалуюсь я ему на бесчинства племянника его Юрия. Этот человек, поправ все законы православной веры нашей, сожительствует с язычницей и вместе с ней грабит нас! Скажи, Марткинич, за что твой терем забрал Юрка Паскуда? В чём вина твоя? Скажи нам, Марткинич!
Боярин Антон Васильевич Марткинич медленно встал и, погладив бороду, обратился ко всем.
– А нет вины моей, бояре! Не виновен я ни перед великим князем, ни перед Новгородом. Просто построил я терем красивый, чтобы Новгород мог им гордиться, и из зависти взял Юрка Паскуда и отобрал его у меня. А знаете, кому отдал он терем мой? Иноверке проклятой, змее подколодной, гадюке литовской! А потом, во хмелю находясь, обнажил он меч и грозился живота меня лишить!
Посадник дал всем нагалдеться и обсудить сказанное. Конечно же, все знали об этом случае, но пока никто не спешил высказываться, особенно до той поры, пока ратники великого князя были в земле новгородской.
– А ещё я вам, бояре, скажу, – вновь обратился ко всем Павша Ананьевич, – князь Юрий Андреевич, словно вор, пришёл и ограбил бояр Никифора, Романа и Варфоломея! Он забрал их серебро и тем самым почти разорил! Как теперь людям торговым и промысловым Новгороду служить, если главный враг наш в Городище и это наш наместник?
– Ну, хорошо хоть, что теперь великий князь сам будет управлять городом Рюрика, – сказал боярин Павел Дмитриевич, наиболее лояльный великому князю боярин, уже преклонного возраста и хорошо помнящий Александра Невского.
– А что великий князь? – сказал Павша Ананьевич. – Великий князь про всё это знает и всё это позволяет. Власть свою самодержавную укрепляет, бояре! А чтобы мы к силе не обратились, он тысяцким своего дружинника назначил, который, может, какими заслугами и прославился, но за Новгород ни капли крови не пролил! Вот оно как, бояре! Хочет великий князь всех нас на своих людей поменять и всю вольницу нашу загубить. Я, как посадник, думаю сложить с себя полномочия. Не могу я больше Новгороду служить, нет мочи.
– Не смей делать этого! – картинно закричал Себеслав Игоревич, который только и ждал этого момента, обговорив всё заранее со своим тестем. – Как никогда Новгороду нужен посадник. Если ты уйдёшь, то мы вместо того, чтобы вольницу города нашего отстаивать, словно волки, будем грызться за чин твой! Пожалей Новгород, посадник-батюшка, ты ведь ему служить клялся!
– Да, не смей оставлять нас, Павша Ананьевич, – поддержал посадника боярин Антон Васильевич, дом которого отдал Ядвиге наместник Юрий, – ты один у Новгорода остался, ты нас и веди. Мы за тебя стоять будем хоть супротив наместника, хоть супротив великого князя!
Павша Ананьевич был очень доволен собой. К нему на трапезу бояре приходили без должного почтения, многие считали его и вовсе прихвостнем великого князя, а теперь называли посадником-батюшкой и клялись горой стоять за него. Все были за него, даже самые лютые его противники.
– Надо звонить в вечевой колокол! – сказал боярин Марткинич. – По мне, так пусть народ решает, нужен нам такой князь или нет.
Боярин Павел Дмитриевич, тот, что высказался за князя, неспешно встал и направился к выходу.
– Я, бояре, против брата Невского не пойду и на вече это своё вече соберу. Юрка Паскуда творит беззакония, его и надо прогнать, а великий князь в его грехах невиновен!
– А ты, Павел Дмитриевич, забыл, как перед походом великий князь отобрал у нас берега реки Волхов и какие убытки люди промысловые и торговые понесли? Не нужен нам такой князь!
– Так ведь он Новгород столицей Руси, как при Рюрике, сделать хочет! Только представьте, какую пользу это принесёт!
– Нам вольница наша дороже!
– Мы не хотим стать обычным городом, где князья вершат произвол! Мы город торговый. Новгород – Отец Городов Русских, и величие его от самого города исходит, а не от князя!
Павша Ананьевич немного подождал, пока боярин Павел Дмитриевич покинет его дом, а остальные именитые люди немного поуспокоятся.
– Бояре, – вновь обратился к ним Павша Ананьевич, – а теперь давайте подумаем, кого нам на место Ярослава Ярославича позвать! Без князя нам всё равно нельзя.
Бояре принялись громко обсуждать и ругаться. Звучали имена всех князей, которые только были на землях русских. Некоторые и вовсе литовцев хотели позвать. Павша не спешил со своим предложением, давая всем наругаться и надрать глотку всласть.
– Бояре, – сказал Павша Ананьевич, – прошлый наместник, Царствие ему Небесное, прогнал сына великого человека, того, кто понимал нас и правил нами с честью. Я говорю о Дмитрии Александровиче Переславльском. Надо его на княжение звать! Он – сын своего отца и под Раковором, сказывают, проявил храбрость невиданную! Вот кого князем надо к нам звать!
Все на несколько секунд замолчали, обдумывая слова посадника. Дмитрий Александрович и впрямь был сильным князем на Руси. За ним, помимо Переславля, могли в случае чего пойти и галицкие князья, которые также были с ним в родстве. Все, конечно, помнили, что мать Юрки Паскуды – дочь Даниила Галицкого, но супруга Дмитрия была внучкой Даниила, что также давало соответствующие привилегии. Отец княгини Анны, Мстислав Луцкий, и вовсе был в очереди на галицкую корону.
– А не лучше ли нам обратиться к Довмонту Псковскому? – спросил боярин Варфоломей. – Он, сказывают, человек хороший. Юрку даже в Псков не пустил. Если такой князь станет Новгородом управлять, то золотые дни наступят!
– Не обманывайся, – сказал Павша Ананьевич. – Довмонт, подобно Ярославу, самовластия хочет, а не старинные законы чтить. Если Довмонт взойдёт на новгородский стол, то мы все захлебнёмся в крови, что едва ли пойдёт на пользу торговым делам.
– Ну, тогда и впрямь надо Дмитрия Александровича на княжеский стол звать! Кто к нему поедет? Он обиду на нас держать может, ведь в своё время мы изгнали его отсюда!
– Так изгоняли мы отрока безусого, а зовём мужа, имя своё на поле брани прославившего, – важно сказал Павша Ананьевич. – Князя Дмитрия надо звать на княжение. Он и доблестью прославлен, и силён. А поедут к нему те, кто в изгнании его участия не принимал и великого князя Ярослава в Новгород в своё время не звал.
Бояре ещё долго и много чего обсуждали, но главного Павша Ананьевич достиг. Ему достался всеобщий почёт, и все его идеи именитые люди Новгорода поддержали. Оставалось только ударить в вечевой колокол, и великий князь узнает, что такое народный гнев. А разжигать его посадник и другие бояре умели мастерски.
Послы короля Льва Галицкого
Стоял поистине тёплый летний день. Несколько богато одетых всадников на достойных конях в сопровождении нескольких десятков ратников неспешно въехали в Новгород.
Простые люди смотрели на незнакомцев безразлично, так как в городе было много приезжих.
– Борис Иванович, а ты раньше когда-нибудь бывал в Новгороде? – спросил один из всадников. – Я здесь впервые. Смотри, полгорода и вовсе совсем недавно построили. Все строения новые.
– Нет, я в Новгороде тоже никогда раньше не был. Но сказывают, что был здесь страшный пожар и половина города выгорела.
– Эй, достойный человек, – обратился Борис Иванович к прохожему, – скажи, а где правитель ваш живёт?
– Посадник? Наместник? Или князь? Или тысяцкий? У нас город богатый, всех прокормить может. Так кто вам нужен?
– Нужен нам великий князь Владимирский Ярослав Ярославович!
– А, ну он в Городище живёт, это вам, бояре, ехать надо так, – прохожий принялся объяснять, как добраться до Городища, которое находилось и вовсе не в городе.
Впрочем, к палатам великого князя добрались они быстро. Борис Иванович обратился к ратнику, который стоял в дозоре.
– Я боярин Борис Иванович, ближник короля Галицкого Льва Даниловича, прибыл к великому князю Ярославу Ярославовичу.
Услышав громкое имя, бояр сразу проводили к великому князю. Ярослав Ярославович в это время тренировался на заднем дворе, стреляя из лука. У него это неплохо получалось. Увидев незнакомые лица, Ярослав прервал своё занятие и повернулся к ним.
– Приветствуем тебя, великий князь Владимирский, князь Тверской и Новгородский. Нас послал родич твой, король Галицкий Лев Данилович, просить руку твоей дочери Ксении для его сына князя Юрия Львовича.
– Сочетаться браком с королём Галиции для меня большая честь, – неторопливо сказал Ярослав, передавая лук своему помощнику, который подавал ему стрелы. – Пойдёмте, бояре, обсудим все подробности этого соглашения.
Великий князь Ярослав и Борис Иванович прошли в отдельную комнатку. В это время всем остальным было предложено отдохнуть с дороги и поесть.
– Не буду хитрить, – сразу перешёл к делу Ярослав, – Ксения в брак должна вступить как можно скорее, и мы ей ищем подходящего жениха. Но хочу также понять и ваши замыслы. Зачем решили искать жену Юрию не на Западе, а здесь, на Руси?
Ярослав о будущем своей дочери думал нечасто. Он вообще её не видел, так как она жила в Твери, но, как и положено отцу, великий князь ко всем праздникам отправлял ей подарки и всегда спрашивал о её здоровье. Видел за последние десять лет её он только однажды, и то всего полчаса.
– Ну, если мы говорим начистоту, великий князь, то король Лев хочет, подобно западным странам, перестроить порядок престолонаследия и после своей смерти передать всю власть своему сыну Юрию, а для этого ему необходимо родство с сильным родом на Руси. Сказывают, и ты о подобном задумываешься. Если появятся на Руси два сильных государства и в обоих будет первородство, то вскоре мы сможем изжить старую систему престолонаследия.
Да, эта старая система давно себя изжила, однако именно благодаря ей он смог оказаться на Владимирском великом княжении. Но, впрочем, если ему наследует сын, а не брат, и продолжит его дело, то Русь Владимирская скорее станет великой.
– Я рад буду выдать свою дочь за сына короля Льва. Как знакомить молодых будем и чего хотите в приданое? И ещё один вопрос. У короля Льва ведь есть ещё брат Мстислав Данилович, князь Луцкий. Не будет ли он бороться за корону? Ведь он породнился с Дмитрием Переславльским. Как бы всё это междоусобной бранью не кончилось.
– Становление нового порядка наследования на Руси не сможет пройти без какого-либо конфликта, когда бы это ни происходило, великий князь.
– Это верно. У меня ведь тоже есть брат Василий и куча племянников, например Дмитрий, который едва ли откажется от своего права. А самое главное, мы зависим от монголов куда больше вас.