– А не могли бы вы рассказать о какой-нибудь значительной операции, проведенной вашими людьми? – поинтересовался Росс, забросив ногу на ногу.
– О! – воскликнул Магро. – Их было не мало. Но, самыми значимыми, на мой взгляд, были наши действия в Гибралтаре осенью 41-го. Незадолго до этого мы получили сведения о нахождении там значительного количества английских кораблей и в том числе линкора «Нельсон». Операцию разработал и лично возглавил князь Боргезе.
Глубокой ночью на подводной лодке «Шире» мы вошли в подводном положении в бухту Альхесирас, где шестеро из нас, включенных в кислородные аппараты, выбрались на палубу и извлекли из контейнеров управляемые торпеды. После этого уселись на них верхом по двое и, двигаясь под водой на малой скорости, направились к порту.
Так как видимость была почти нулевой, мы с водителем первой торпеды, лейтенантом Визинтини, подвсплыли, и вода скрывала нас только до пояса. Благополучно миновав брандвахту*, где стояли английские сторожевые катера и определив точное направление движения, мы вновь погрузились на глубину, после чего проследовали к противолодочным заграждениям. Их стальные ячейки оказались вполне проходимыми для торпед, и мы проскользнули в базу. Здесь снова подвсплыли и на фоне неба, на расстоянии примерно в двести метров заметили силуэт большого транспорта. Он был выбран в качестве первой цели.
Мы поднырнули под днище судна и, прикрепив к боковым килям трос, подвесили на него зарядное отделение торпеды, включив на нем механизм взрывателя. После этого, находясь в подводном положении, тем же путем вернулись назад, где в заранее обусловленном месте, нас подобрала «Шире». Спустя непродолжительное время, на ее борт были приняты остальные группы, успешно минировавшие еще один транспорт и груженый нефтью танкер. К утру, уже находясь в открытом море, мы услышали со стороны гавани серию глухих взрывов. Наши заряды сработали.
По этому поводу даже были сообщения в итальянской прессе. Вот, пожалуйста, убедитесь сами, – и Магро протянул Россу извлеченную из бумажника небольшую газетную вырезку.
– Позвольте мне, полковник, я неплохо знаю итальянский, – взял ее в руки Глюкенау.
«Штурмовые средства королевского военно-морского флота проникли на рейд и во внутренний порт крепости Гибралтар. Потоплены танкер грузоподъемностью 10000 тонн, другой танкер (6000 тонн) и транспорт (6000 тонн), груженый боеприпасами. Еще одно судно (12 000 тонн), груженное военным имуществом, выбросилось на скалистый берег и может считаться надолго выведенным из строя», – прочел он и со значением посмотрел на Росса.
– Да, впечатляющая операция. Я просто поражен, – заявил тот. – Ваши парни, Магро, заслуживают всяческих похвал.
– Еще более значительным по результатам, был наш поход в Александрию, зимой того же года, – продолжил итальянец.
– В декабре «Шире», под командованием Боргезе совершила переход из Специи на нашу базу в Леросе. Несколько дней спустя, на гидросамолете, туда же были доставлены три группы боевых пловцов в количестве шести человек. В середине декабря, приняв их на борт вместе с управляемыми торпедами, лодка вышла в Средиземное море и взяла курс на Александрию, где по сведениям нашей разведки базировались английские линкоры «Вэлиент» и «Куин Элизабет».
Согласно разработанному командиром плану, нам предстояло скрытно преодолеть минные заграждения, установленные на входе в базу, спустить за борт три управляемые торпеды с диверсионными группами, после чего вернуться в Италию.
Членам групп, снабженным необходимыми денежными суммами, после минирования кораблей предписывалось скрытно выйти на побережье и укрыться там. Затем приобрести у местных жителей гражданское платье и лодку, на которой через пять суток находиться в обусловленном месте в районе маяка Розетта. Там, ночью, их должна была принять на борт итальянская подводная лодка и доставить на базу.
В ночь с 20 на 21 декабря, благополучно пройдя минные поля, «Шире» всплыла на подходе к Александрии и с нее на воду были спущены три управляемые торпеды с шестью боевыми пловцами. После того, как запустив двигатели, группы скрылись из виду, мы погрузились и отправились на базу. А по приходу туда получили известие, что оба линкора пущены на дно.
Однако наши парни с того задания не вернулись, и что с ними сталось неизвестно. Скорее всего, англичане захватили героев в плен. Или те погибли при возвращении
За эти операции все участники и в том числе я, были награждены орденами и медалями, а наш командир удостоен аудиенции самого короля. Виктора Эммануила Третьего.
– Я очень рад, что познакомился с вами и лейтенантом Торриани, – сказал Росс, когда Магро закончил свой рассказ. – Вы смелые люди и заслуживаете всяческого уважения. Думаю, у нас будет достаточно время и для других, не менее интересных бесед, при возвращении на родину.
– А когда и каким образом это планируется, сеньор полковник? – спросил Торриани.
– В самое ближайшее время, лейтенант. Как только я завершу здесь некоторые свои дела, судно Крюгера доставит нас на борт одной из немецких субмарин, крейсирующих в этих водах. На ней мы и отправимся в Рейх. Который, уверен, вам понравится.
– Сеньор полковник, – переглянувшись с Торриани, обратился Магро к Россу. – У нас к вам небольшая просьба. Ранее мы обращались с ней к сеньору капитану, однако без ведома Берлина, он отказался ее удовлетворить.
– В чем дело, Людвиг? – начальственно взглянул Росс на Глюкенау. – Я думаю, таким парням ни в чем не должно быть отказа.
– Безусловно, – рассмеялся тот. – Но они желают получить наши материалы по подготовке боевых дельфинов. А это не в моей власти.
– М-да, – нахмурился полковник. – Здесь вы правы. Такое распоряжение может дать только Дениц. Но вы не расстраивайтесь, капитан, – дружески похлопал он Магро по плечу. – Как только мы прибудем на место, вы сможете поставить этот вопрос перед гросс – адмиралом. И он, думаю, не откажет.
– Очень на это надеюсь, – ответил Магро. – Желаете еще кампари?
Глава 5. Кураре
На закате дня, попрощавшись с итальянцами и сев в подъехавший автомобиль, Росс с Глюкенау вернулись в миссию. Там, после ужина, за чашкой душистого кофе с коньяком и сигарами, полковник конфиденциально сообщил капитану 1 ранга еще об одной цели своего визита.
– Как мы вынуждены с сожалением констатировать, – сказал он,– война приобрела затяжной характер. И в этих условиях мы обязаны противопоставить врагу не только боевую мощь вермахта и кригсмарине, но и диверсионные возможности нашей разведки.
Во вражеском тылу «абвер» создал серьезные агентурные позиции и разветвленную сеть резидентур, перед которыми в настоящее время поставлена задача физического устранения политических руководителей и высших военачальников, противостоящих нам стран.
По имеющимся оперативным сведениям, в конце этого года в одном из ближневосточных государств, в режиме строгой секретности, готовится встреча лидеров России, США и Великобритании.
В настоящее время, по личному указанию фюрера, мы готовим операцию по ликвидации всех троих. Для этого задействованы лучшие силы разведки и имперской службы безопасности.
Мне поручено доставить в их распоряжение, для оснащения наших агентов-боевиков, яд кураре. Надеюсь, вы слышали о таком?
– Безусловно, – ответил Глюкенау. – Но что это такое, представляю довольно смутно.
– В таком случае, я вас немного просвещу.
Кураре является одним из сильнейших ядов, растительного происхождения и применяется индейцами Южной Америки для охоты и ведения войны. Проникая в кровь с наконечника пущенной в жертву стрелы, он вызывает мгновенный паралич мускулатуры и дыхания, завершающийся смертью.
Для изготовления яда индейцы используют различные виды тропических растений и их компоненты. В Европу рецепт кураре доставили в 1745 году из Перу, французы. Впоследствии, в 1938 году, американцы определили растение, из которого возможно приготовление наиболее сильного яда, назвав его «Chondrodendron tomentosum». Растение произрастает на территории западной Амазонии. Это крупная лиана с сердцевидными листьями, стебель которой достигает восьми сантиметров в диаметре. В пору цветения она покрыта гроздьями мелких белых цветов, на месте которых вызревают небольшие ягоды.
Располагая необходимыми рецептурой и сырьем, мы произвели кураре в лабораторных условиях и испытали полученный яд в концлагерях. Однако его поражающие факторы оказались несопоставимыми с кураре, который готовят индейцы.
В связи с этим, руководство, в лице Кальтенбрунера и Канариса, поручило мне добыть его с вашей помощью у дикарей, причем любыми средствами. После чего переправить в Берлин. От этого зависит исход стратегической операции. Я надеюсь, вы понимаете важность задания, Людвиг? – доверительно наклонился Росс к Клюгенау.
– Безусловно, Гюнтер. Но это достаточно рискованное предприятие. Индейцы сельвы воинственны и коварны. Тем более что при строительстве базы, в целях безопасности нам пришлось уничтожить одно из проживавших в этих местах племен. Впрочем, мы можем обратиться за помощью к пастору. Райнике возглавляет эту миссию много лет, возвращая дикарей в лоно святой церкви и пользуется у них определенным авторитетом. К тому же он боготворит фюрера и фанатично предан Рейху.
– Что ж, это дельное предложение, – согласился Росс, – и на то были причины. Пастор, как и его родители, переселившиеся в Бразилию из Польши в конце прошлого века, давно и успешно сотрудничал с германской разведкой, формируя в этой стране «пятую колонну» из числа эмигрантов и обращенных в христианство индейцев, а заодно «присматривал» за ходом испытаний на базе. Глюкенау, естественно, об этом не знал. И доверял служителю культа.
– В таком случае, побеседуем со святым отцом, – сказал он, позвонив в стоящий на столе изящный, прошлого века колокольчик.
Через минуту дверь кабинета бесшумно открылась и на пороге появилась монахиня.
– Марта, пригласите, пожалуйста, к нам господина пастора, – обратился к ней капитан 1 ранга.
– Слушаюсь, – наклонила та голову в белом капоре* и исчезла.
– А каков персонал сотрудников миссии? – поинтересовался Росс, поудобнее устроившись в кресле.
– Он совсем небольшой. Пастор, три монахини, врач и повар. Все постоянно живут здесь. Продукты питания, медикаменты и почту для миссии, доставляет сюда по реке Крюгер. Через него же Райнике навещает своих католических патронов в Рио и Манаусе.
Разговор собеседников прервало появление пастора.
Тот вошел как всегда со смиренным видом, тихо шурша сутаной, и благостно поприветствовал собеседников.
– Святой отец, – обратился к нему Глюкенау, когда тот уселся в кресло. – Нам нужна Ваша помощь в одном важном деле.
– Я всегда к вашим услугам господа, – бесцветно произнес Райнике, перебирая в руках янтарные четки.
– Вы давно живете в этих местах и, насколько мне известно, пользуетесь уважением местных аборигенов, – продолжил капитан 1 ранга.
– В некотором роде да, – кивнул головой пастор.
– А также знаете их образ жизни, обычаи и культы.
– Это часть моей работы.
– В таком случае скажите, что вам известно о яде кураре, которым пользуются дикари для войны и охоты?
– О! – воскликнул Райнике, сделав испуганное лицо. – Это чудовищное орудие убийства. В свое время, в этих местах от кураре погиб мой предшественник. А несколько лет назад, при посещении племени араваков, я наблюдал, как этот смертельный яд готовил местный знахарь.
– И каким образом это делалось? – заинтересованно спросил Росс, поглаживая пальцами подбородок.
– Знахарь варил его на огне из измельченных корней и стеблей какого-то растения, добавляя туда кровь лягушек и непрерывно помешивая кипящую массу. Когда яд был готов, он представлял собой темную густую жидкость с терпким смолистым запахом. Ею смазывались миниатюрные стрелы, которые индейцы выдувают из полых трубок во время охоты.
– Наших ученых очень интересует этот яд, святой отец, мне поручено его отыскать и доставить в Берлин, – значительно сказал Росс. – Это очень важно для Рейха и победы.
– Я понимаю вас господин полковник и готов помочь, – не сразу ответил пастор. – Но нужна экспедиция в джунгли. Людвиг, вы дадите мне нескольких солдат для сопровождения?
– Безусловно, – ответил Глюкенау. – Сколько человек вам нужно?
– Достаточно пятерых, хорошо подготовленных и более-менее знакомых с сельвой*.
– В таком случае это будет Ланге со своими людьми. Они воевали в Африке и не раз бывали в джунглях.
– Ну что же, – согласился Райнике. – Это меня вполне устраивает.
– А сколько дней продлится экспедиция? – поинтересовался Росс.
– При благоприятном исходе около недели.
– В таком случае, пастор, я тоже пойду с вами. Вы не против?
Конец ознакомительного фрагмента.