Шизофреник на капитанском мостике - Зиновьев Александр Александрович 3 стр.

1. Стрибог поддерживает

Ни греческие, ни римские, ни православные боги мне не помогали. Вероятно, они были слабее Аллаха и Магомета. С продовольствием творилось нечто невообразимое. Продукты таяли в геометрической прогрессии. Я обратился за помощью к славянским языческим богам. Аллах и величественный Магомет были непобедимы. Славянские боги не помогли. Экипаж «Каялы» гневно роптал на старпома за скудость питания.

Пришлось свергнуть Перуна, Ярило, Велеса и Сварога на подходе к реке Пара. Их деревянные идолы долго качались на волнах Атлантического океана. Болтались идолы на волнах бухты Маражо, на траверзе мыса Магуаринью, удаляясь за горизонт в моём воображении.

Миниатюрную грациозную, воздушную фигурку Стрибога, славянского правнука Дажбога-Гелиоса я не выбросил. Укрепил его крохотный солнечный образ суровой ниткой и одел на шею. Как амулет.

Понял, что дело во времени. Русские по времени были с пером писателя, а судовые кавказцы не расстались с дубиной пещерного дикаря. Поэтому я вновь стал древним славянином, и взял в руки меч-кладенец.

Обоюдоострое оружие заставило молиться богу Святовиту.

Святовит – главный бог славян. Святовит бог войны и победы! Святовит, как я, утверждал, что четыре лица у сущего! У Святовита четыре лица!

Оберег славянского Стрибога я носил сверху православного крестика.

Оберег разрешал убивать.

Во время войны с дикими племенами убивать разрешается.

Коварный доктор Даргавс, сетуя о скудости питания, подогревал недовольство экипажа. Устраивал скандалы, и заглядывал мне в глаза. Вероятно, пытался усугубить диагноз психического состояния старпома. Чувствуя себя не совсем уверенно, я всё-таки старался подводить итоги более-менее беспристрастно. Погрузку «Каялы» обещали начать завтра, а ещё ничего не знаю о планах контрабандистов. Нехорошо. Скорее худо.

2. Редедя с теплохода «Касожская даль»

Печальную прогулку по причалам порта Белен прервал высокий красивый моряк, с золотыми зубами, с широкой искренней улыбкой честного человека. В начале разговора моряк попросил у меня закурить. Увидя надпись на пачке сигарет «Camel», пошутил: «самец»?

Почему этот «самэц» был моряк? «Самэц» был в парадной форме русского моряка торгового флота, форме, которую редко можно видеть в повседневной носке. Молодой моряк поразил меня мужественной красотой. Это был черноглазый человек, с усами чёрного цвета, с кожей, опалённой тропическим солнцем; его лёгкая, пружинящая походка говорила о том, что он также быстр, как и силён. В руке у златозубого болтался увесистый чемодан-дипломат. Металлическая обшивка чемоданчика вынуждала называть его кейсом.

– Ты с «Каялы»? – ослепительно улыбаясь, выпуская дым в мою сторону, с музыкальным, красивым кавказским акцентом спросил моряк.

– С неё, родимой, – отвечал я с такой же улыбкой, разгоняя дым левой рукой, и разглядывая пришельца. – Quo vadis? Камо грядеши? – спросил я кавказского морехода.

– Это по-каковски? – притупил он улыбку.

– По-японски, – отвечал я, тоже загашая улыбку, – зачем пожаловали?

– Ишь ты! Японский знаешь, – завистливо и уважительно отвечал моряк, – я к вам от капитана теплохода «Касожская даль». Нужна консультация по проходу канала Дрогден пролива Эресунн.

– Зунд, – мысленно поправил я «касога», отмечая про себя, что кавказский моряк чётко выговаривает сухопутное слово «Эресунн». Вслух спросил,

– В Питер идёте? Милости прошу на борт.

– Нет, – отвечал моряк, шагая за мной, – идём в Эстонию, в Таллин, в Ревель, как его раньше называли, до оккупации Россией.

– «Свободолюбец в шкуре оккупанта», – мысленно окрестил я «касога», заворачивая его в каюту капитана Магасова.

В капитанской каюте златозубый вытащил из кейса свёрнутую вчетверо морскую карту Зунда и толково, но как-то заученно, стал задавать вопросы моряка-штурмана. Капитан деловито, но лениво отвечал. Рядом крутился Гиппокрит.

Свободолюбивого косожского оккупанта я мысленно перекрестил в «Редедю», и никак не мог отделаться от какого-то несоответствия в его поведении. Беспокойство не давало мне стронуться с места, и уйти из капитанской каюты, на что безвольный капитан-зомби уже намекал. В Редеде заключалась непонятная неправильность. Я не мог разобраться, в чём тут дело.

3. Мера понятия

– Морскую карту вчетверо-то не сворачивают, – наконец врубился твой непокорный слуга, любезный умный читатель. Глупой читательнице напомню, что морские карты моряки трубочкой под мышкой носят.

– Вот так дела-а! – присвистнул я в душе.

– Редедя такой же штурман-моряк, как Гиппокрит-Сильвер благодетель человечества, – разворачивал я информацию в мозгу, стараясь сообразить, как поймать «касога», чтобы убедиться наверняка.

– Замок Гамлета с какого борта будешь оставлять: с правого, с левого или по корме? – пошутил я, и удивлённо заметил, что привёл Редедю в замешательство.

– Имей в виду, – затараторил я, «куя железо, пока горячо», – эллипс средней квадратической ошибки советских радаров, при определении места судна, в канале Дрогден выходит за пределы бровки канала! Здесь нужна иная мера! В тумане лучше использовать японский радар. У вас какой, «Самсунг» или «Сейко»?

– «Сейко», – бормотал Редедя, глядя на свои часы марки «Сейко», – впрочем, не помню….

Капитан-зомби беспомощно крутил головой, пытаясь что-то сообразить.

Вмешался доктор Даргавс. Хитрый Гзак почувствовал подвох. Даргавс-Сильвер внимательно посмотрел на меня и буркнул,

– Хватит о делах, обедать! Гостя надо покормить!

Глава 8. Полумесяц, серп и молот. Звезда Давида, свастика, кремлёвский горец, араб Бен Ладен и какой-то имам

1. Ожидание в засаде; 2. Старпом-философ по прозвищу скорохват; 3. Контрабанда в 100 миллионов долларов; 4. Вопросы.

1. Ожидание в засаде

Двинулись обедать. Кейс Редедя прихватил с собой. Шагая вместе с лихой кавказской троицей в кают-компанию, я твердил себе, что их разговор надо обязательно послушать. Но как? Как подслушать моих подозреваемых? Может они не причём? Может они не поганые вовсе?

Быстро пообедав, оставив капитана, доктора и гостя в кают-компании, я поднялся на мостик. Вахтенный штурман на мостике корректировал карты. Предупредил вахтенного третьего штурмана, что ложусь отдыхать, прошу не беспокоить. Покинул мостик, и прошмыгнул в капитанскую каюту. Осмотрел помещения, встал за дверью капитанского сортира.

Туалет капитанской трёхкомнатной каюты находился поблизости от «совещательной комнаты», где я предполагал будущий разговор контрабандистов.

После обеда люди в туалет ходят! Если захотят в туалет – я пропал. Стук сердца выдавал моё волнение. Подняв глаза вверх, помолился на извещатель пожарной сигнализации, – не выдай дружок! Дверь туалета оставил открытой, прижавшись к переборке капитанского сортира.

Оставалось ждать.

2. Старпом-философ по прозвищу скорохват. Редедя, Гзак, Кончак и поганый Кобяк

Через некоторое время в каюту вошли четверо: судовой врач Даргавс, повар Шамиль, гость – квазиморяк красавец Редедя с кейсом, и хозяин каюты – странный кавказский капитан-зомби. Четвёрка уселась за стол.

Доктор изнутри запер дверь каюты на замок, проверил подсобные помещения, шкафы, отворяя двери настежь. Туалет Даргавс также проверил, прижав меня к переборке открытой створкой. Я вытянулся в струнку, ожидая, что вот-вот меня обнаружат. За дверь осетин не заглянул. Сквозь щель у дверной петли я видел, как он уселся за стол.

– Нет, не я. Я финансовый квартирмейстер. За работу один процент, с партии, – продолжил Редедя разговор. – В кейсе – лимон зелёных, с документами легализации. Для Эскулапа малява от Аль Каиды. Имам и Усама шейх бен Ладен, желают знать кремлёвского горца, ответственное лицо за переброску финансов.

Судовой врач еле слышно возразил,

– Недостаточно моё и Шамиля участие? – отвечал осетин вполголоса,

– Контроль, безопасность черевичек обеспечивает Аквариум. В перевозке заинтересован Влазников. В чеченской войне заинтересованы уважаемые бизнесмены. Большие люди. Работник Аквариума Березовский не только коммерсант. Финансовым чиновником сидит в Кремле. Близок к папе.

– Влазников? – лихорадочно соображал я, – это который? Начальник Службы внешней разведки? Или КГБ-ФСК? ГРУ? Бывший? Сейчас вроде начальник ГРУ Фёдор Ладыгин? Или нет? Затычкин! Затычкин – заместитель директора Службы внешней разведки! Даргавс Махмуд и Шамиль Кануни – сотрудники Главного разведовательного управления или сотрудники Службы внешней разведки? Шпионы? Если это так, Россию можно поздравить! Ай, класс! Ай да Россия! Раздвоилась двуглавым шпионским орлом и, естественно, потеряла ориентацию. Захотела и нашим и вашим угодить!

Хитрого еврея Березовского я знал. У российского президента, у русского татарина, точнее, у татарского кацапа Ельцина, через год, Березовский будет заместителем секретаря Совета безопасности. В Совет безопасности людей с улицы не берут. Значит, Березовский чин российской разведки. Проще говоря, Березовский сотрудник ГРУ, или КГБ.

Примечание эксперта: Оборотень Березовский в прошлом был сотрудником ГРУ. Архив ФСБ. ВН-М-Ч15.

То что Березовский был близок к папе Римскому, я не знал. Позже сообразил, что папой Гиппокрит называл Ельцина. А кто такой имам и Усама шейх бен Ладен?

Имя Усамы бен Ладена загремело после 11 сентября 2001 года. Я, естественно, не мог знать его за несколько лет до сентябрьских событий. До разрушений небоскрёбов-близнецов острова Манхеттен оставалось 6 лет 7 месяцев и 27 дней.

Я сообразил, что попал в змеино-осиное гнездо международного терроризма. В логово международной мафии.

Дура-читательница торопится знать, что будет потом, после близости с папой. Умный, любознательный, любезный читатель ждёт, хочет узнать, что говорят мафиози. Прерву свои бестолковые рассуждения. Редедя зло шептал с присвистом:

– Для Усамы и имама не нужна самореклама. Нужна фамилия кремлёвского горца, имя ответственного за операцию лица. Чтобы не с вас спрашивать, с бестолковых посредников, а с заказчика, – отвечал Редедя Даргавсу, – Скажи в каком звании горец, чтобы знать серьёзный человек или нет.

– Сказать не могу, – отвечал Эскулап-Даргавс, – напишу, ты запомнишь.

Гиппокрит зашуршал бумагой, и что-то быстро написал на листке.

– Запомнил? – показал он записку Редеде. – В разговоре, ключевая тема опознания «свой-чужой» – упоминание в любом виде информации об алмазных подвесках. О карте Флинта или чёрной метке! Кремлёвский горец в разговоре – кузнец Вакула, финансы —черевички. Чечня это Солоха.

Редедя прочёл записку, и, возвращая её Гиппокриту, перебил Эскулапа:

– Не толки воду в ступе. Ваш товар в полумесяце примут в Сантандере. Серп и молот, звезду Давида, свастику, весь четвёртый трюм, под ваш контроль до континента. После смены экипажа, не ваше дело.

– Знаю, не повторяй, – шипел Гиппокрит, – горца-то запомнил?

Глядя, как Даргавс сжигает записку в пепельнице, шёпотом, с придыханием, Редедя изрёк,

– Запомнил. Генерал-лейтенант Главного разведовательного управления Генштаба России Вакулян Азиз Ильич. «Кузнец Вакула везёт черевички голодной Солохе».

Примечание эксперта: генерал Вакулян ранее работал в Первом главном управлении КГБ СССР. Затем в инспекции ГРУ. Арестован в 2000 году. Архив ГРУ. ВЫ-10-НО. Архив ФСБ. МЫ-20-ТПРУ.

– Не произноси вслух! – зашипел Даргавс.

– Кого боишься? – тихо рассмеялся Редедя, – русских лохов? МВД и ФСКР, Федеральная служба контрразведки нейтрализованы. Балбес Ковалёв нейтрализован. Степашину навешали лапши на уши. Люди курбаши российским телевидением занимаются. Листьев – труп телевизионного экрана! Не помешают ни Листьевы, ни Ковалёвы!

– Не Ковалёвы, а Путины, – перебил Редедю Гиппокрит.

Примечание редактора: контрабандисты прозорливо угадали карьеру Путина.

– Путины, кто такие Путины? – оскалился Редедя, и продолжил, шепча, – Россия, Путины и твой пароход – сборище русских ублюдков.

– Путаешь, Махмуд, – вмешался Шамиль Кануни, – Путин не у дел. Меж горбов Федеральной службы контрразведки торчит Степашка, – Шамиль радостно заржал.

Красавец Редедя продолжал сипеть,

– Россия – сборище быдла и полукровок. Побеждает чистая чеченская нация! Как экипаж?

– Экипаж, – ворчливо, еле слышно отвечал Даргавс, – занимается разборкой со странным, меченым старпомом. Помощники отворачиваются от чифа. Идут разборки по поводу скудости питания.

Третий помощник себе на уме, четвёртый помощник балбес.

Грузовой помощник нейтрализован.

Сраный старпом недобит.

Чиф наиболее опасен.

3. Контрабанда в сто миллионов долларов

– Лимон зелёных, соображал и считал процент «наградных» я, —

это один миллион американских долларов. Значить контрабандисты перебрасывают сто миллионов долларов для чеченской войны. ГРУ руками рядовых сотрудников воюет против террористов в Чечне, а руками руководства ГРУ зарабатывает деньги, обеспечивая финансирование этой же самой войны!

Я бешенно запоминал: «Азиз Ильич Вакулян. Понятно. Не урузуметь только, какой национальности Ильич. Не то перс, не то армянин, не то русский. Курбаши? Ну, ничего. Я ему покажу чёрную метку. Его алмазные подвески теперь у меня, как у дיАртаньяна в кармане камзола».

Информации было предостаточно, надо было красиво и незаметно уйти. Доставая из кармана мини пинцет, я потянулся к пожарному извещателю, с ненавистью глядя через щель двери на контрабандистов. С тоской вспоминал именной автомат Калашникова, со складным прикладом, подаренного мне «дядей Васей», генерал-полковником Маргеловым.

На сороколетие Воздушно десантных войск, после отличной стрельбы вслепую из автомата «от живота» со сложенным прикладом, в 1970 году, дядя Вася приказал прикрепить на моём оружии именную серебрянную табличку. Зачислил дослуживать срочную службу в 104-й полк 76-й дивизии, в шестую роту. Автомат хранился в части, в шестой роте, где я служил.

Бесшумные манипуляции с пожарным извещателем принесли плоды. Звонки громкого боя, звонки пожарной тревоги вымели шпионов-контрабандистов из совещательной каюты на капитанский мостик. Когда недоумки ушли – выбрался из сортира. Прихватив кальку со стола из-под чертежа, сунув её в карман, не спеша, по дальнему трапу, поднялся за международными осетино-чечено-ингушскими террористами на крыло мостика.

На мостике выяснили, что тревога была ложная.

4. Вопросы

– Полумесяц, серп и молот. Звезда Давида при свастике. Противоречивый натюрморт, – размышлял я в своей каюте.

– Сраный, странный старпом и грузовой помощник, нейтрализованы, нейтрализованы, – мысленно повторял я, – как это: нейтрализованы?

Двадцать один год назад, на теплоходе «Поэт Лермонтов», как завербованный агент ЦРУ, я уже сталкивался с ребятами из Главного разведывательного управления Генерального штаба вооружённых сил СССР. Советские разведчики приклеили мне кличку «Меченый». Умники на мою жизнь выписали чёрную метку. Не подозревали советские фашиствующие молодчики, что я кое-что смыслю в их работе. Тогда мне было 22 года. Сейчас 44. Опыта не занимать.

– ГРУшник Даргавс сказал, что старпом «сраный», – размышлял я, – это понятно, а почему странный? Может и помощник странный? Надо приглядеться к грузовому помощнику.

Глава 9. Ступор

1. Дубровский; 2. Психофизическая микстура