В воздухе висели лоскутки сюртука, которые проглядывали через проеденные молью дыры. Прошка поспешно сдёрнул с себя накидку и нечаянно смахнул с полки медный кувшин. Тот с грохотом ударился о каменный пол и покатился за сундук.
Прошка полез за кувшином и не заметил, как огонь свечи лизнул краешек брошенной мантии, а потом с жадностью принялся за трапезу. Когда Прошка обернулся, хвост мантии горел, словно факел. Испуганный паренёк бросился затаптывать огонь. Сначала языки пламени упрямились, норовя ускользнуть из-под ног, но скоро сникли и погасли. Прошка перевёл дух. К счастью, огонь не успел перекинуться на другие вещи и большого ущерба не нанёс, но мантия… Прошка поднял кусок обгорелого сукна и тяжело вздохнул.
Когда он подумал о том, что будет, если маги обнаружат пропажу, ему всерьёз захотелось стать невидимкой. Он стал прикидывать, как поступить. Сначала он решил пойти и честно во всём признаться, но быстро отверг эту мысль. Судя по паутине, чародеи заглядывали сюда нечасто. Может пройти ещё лет сто, прежде чем они хватятся злополучной мантии. Благоразумнее всего было скрыть следы преступления и сделать вид, что ничего не произошло.
Прошка сунул остатки мантии поглубже в сундук, разметал хлопья сажи, чтобы они не бросались в глаза, и окинул место пожара критическим взглядом. Всё выглядело пристойно и подозрений не вызывало. Прошка направился к двери и чуть не упал, споткнувшись о кувшин, послуживший причиной пожара. Кляня злополучный сосуд, Прошка поднял его и собирался поставить на полку, когда заметил, что его медные бока сильно закоптились.
Прошка протёр кувшин от сажи. В тот же миг из горлышка повалил дым. От неожиданности Прошка выронил злокозненную посудину, но тут дым рассеялся. Из кувшина вылез человечек размером с мышь. На нём был халат, белоснежный тюрбан и атласные туфли с загнутыми кверху носами. Человечек разразился бранью:
— Свет не видывал такого косорукого повелителя. Шайтан, а не хозяин. Все бока обобьёт, пока вызовет. Я уж не говорю о том, что только изувер станет поджаривать благородного джинна на огне.
— Ты настоящий джинн? — остолбенел Прошка.
— Неистребимый собиратель снов, неистощимый создатель преград, неуловимый ловец ветров, непобедимый метатель слов, Касим ибн Дурик, — представился человечек.
— Дурик? — переспросил Прошка.
— Касим ибн Дурик, — поправил его джинн.
— Надо же. Я думал, джинны бывают побольше.
— Куда больше?! У тебя что, глаз нет? Посмотри на этот кувшин. Я и так там едва помещаюсь. А если ты имеешь что-то против моего роста…
Джинн сделал вид, что собирается снова залезть в кувшин.
— Погоди, — поспешно остановил его Прошка. — А ты умеешь выполнять желания?
— Умею ли я выполнять желания? А для чего, по-твоему, существуют джинны?
Прошка кинулся к сундуку и достал оттуда остатки мантии. Джинн брезгливо посмотрел на жалкий лоскут палёного сукна и спросил:
— Что это?
— Мантия-невидимка. Сделай так, чтоб никто не заметил, что она сгорела, а то мне достанется на орехи.
— Слушаю и повинуюсь, — сказал джинн и щёлкнул пальцами.
Остатки мантии исчезли, и что-то тихо звякнуло об пол. Прошка нагнулся, поднял мелкую монетку и уставился на джинна.
— Это что, мантия?
— Совсем плох, — покачал головой джинн. — Ты что, мантию от монеты отличить не можешь?
— А где мантия?
— Сам пожелал, чтобы её не заметили. Теперь её никто и не заметит. Полная невидимка, — ибн Дурик развёл руками.
— А это что? — протянул монетку Прошка.
— Это тебе на орехи.
Простодушие ибн Дурика развеселило Прошку. Ради того чтобы познакомиться с таким забавным джинном, стоило битый час плутать по лабиринту и лезть на вершину башни. Вспомнив коварную самшитовую изгородь, Прошка помрачнел. Он вдруг понял, что знать не знает, как выбраться назад. Манящая башня была, по крайней мере, видна. А как отыскать выход? Вот тут-то он и попадётся. Недаром говорят: тайное всегда становится явным. Впрочем, чего он опечалился? У него ведь есть джинн.
— Ты покажешь мне выход из лабиринта? — спросил Прошка.
— Я уважающий себя джинн, а не какой-нибудь путеводный клубок, — обиделся ибн Дурик.
Прошка воспрянул духом.
— А тут есть такой клубок?
— Раньше был. В корзине для рукоделия.
Джинн махнул рукой в глубь комнаты.
Чтобы найти корзину, пришлось изрядно повозиться. Зато в ней лежал не один клубок, а целых три.
— Бери красный, — посоветовал джинн.
— Почему?
— Синий станет водить тебя по кругу, а зелёный приведёт в Манящую башню, а не из неё, — пояснил джинн.
Поразмыслив, Прошка решил прихватить и зелёный клубок тоже, чтобы в следующий раз не плутать.
Глядя, как он распихивает по карманам клубки, джинн предупредил:
— Кстати, имей в виду, нитки совсем гнилые. Придётся всё время связывать концы.
— Ничего, зато с такими провожатыми я не заблужусь, — улыбнулся Прошка.
Он всё больше убеждался, что пришёл сюда не напрасно, и смотрел на собранную здесь коллекцию с куда большим интересом, чем раньше.
— Неужели тут все вещи волшебные?
— Вообще-то, это комната курьёзов. Проще говоря, бесполезных магических безделиц, — сказал ибн Дурик и, немного подумав, добавил: — Лично я попал сюда по ошибке.
Прошка взял с полки чашку и поднёс к свету. Чашка как чашка. На вид в ней не было ничего примечательного. По ободку рисунок из мелких цветочков. На боку едва заметная трещинка. Такую можно встретить едва ли не в каждом доме.
— А в чём секрет этой чашки? — поинтересовался он у джинна.
— Она наполняется любым напитком, каким пожелаешь.
— Вот это да! — обрадовался Прошка и скомандовал: — Хочу квасу.
В чашке тотчас запенилась тёмная жидкость, от которой шёл сытный хлебный дух. У Прошки аж слюнки потекли. Но стоило ему поднести чашку к губам, как она опустела.
— Ой, а где же квас? — Прошка озадаченно перевернул чашку вверх донышком и потряс, будто надеялся, что оттуда выльется хотя бы несколько капель.
— Если чашка наполняется напитком, это ещё не значит, что она даёт напиться, — сказал джинн.
— Но ведь в этом нет смысла.
— Я же тебе говорил: тут собраны самые бесполезные вещи в мире. Кроме меня.
Пока Прошка беседовал с джинном, свеча догорела. Фитилёк задрожал и погас, но темнее от этого не стало. Прошка с удивлением увидел окно, которого прежде не замечал. Снаружи брезжил свет.
— Откуда взялось окно? — удивился Прошка.
— Оно тут всегда было. Только днём его не видно. А сейчас на улице темнеет, вот оно и посветлело, — пояснил ибн Дурик.
— Почему же оно посветлело, если темнеет? — не понял Прошка.
— Глупый вопрос. Днём и без того светло, а вот ночью нужен свет.
— Ночью? — переспросил Прошка.
У него по спине пробежал холодок. Неужели он пробыл здесь так долго? Прошка выскочил на лестницу и обмер. В узких бойницах догорал закат. В потёмках ступени почти не просматривались. Нужно было торопиться.
Прошку так и подмывало вернуться и прихватить с собой джинна, но кувшин был слишком велик, чтобы спрятать его под сюртуком. С каждой секундой становилось всё темнее. Следовало поторопиться.
Плутать по лабиринту в кромешной темноте — не самое увлекательное занятие, даже если есть путеводный клубок.
Прошка бросился вниз по винтовой лестнице. Он решил сохранить сегодняшнюю вылазку в тайне. До поры до времени он не хотел говорить о своей находке даже Марике, чтобы потом было чем её удивить.
Глава 3
Шут из табакерки
С тех пор как Прошка обнаружил комнату курьёзов, его так и подмывало посмотреть, какие ещё чудеса там хранятся. Он чуть не проболтался о своей находке Марике, но вовремя прикусил язык. Большой заслуги в том, что он нашёл склад магических безделиц, не было. Нужно было придумать, как с их помощью привлечь внимание девочки.
Прошка решил предпринять очередную вылазку ночью. Во-первых, чтобы сохранить её в тайне. А во-вторых, с наступлением темноты в комнате курьёзов становилось светло как днём, и свеча не понадобится.
На этот раз Прошка не собирался возвращаться из Манящей башни с пустыми руками. Он заранее запасся мешком. Нельзя упускать удачу, когда она сама идёт к тебе в руки. Прошка не считал это воровством. Чародеев коллекция редкостей явно не интересовала, значит, по сути, она была ничья.
Накануне вылазки Прошка был как на иголках. Он не мог дождаться, пока все уснут. Наконец огни в окнах погасли. Дворец погрузился в сон. Выждав немного, Прошка выскользнул на улицу.
Бледный лик ночного светила склонился так низко, что казалось, любопытная луна заглядывает в окна. В серебристом свете белоснежные стены дворца блестели перламутром. Казалось, они источают сияние. Было светло — хоть иголки собирай. Дворцовые постройки и башни сочетали в себе разные стили, как будто строившие дворец архитекторы никак не могли прийти к согласию. И в то же время весь ансамбль был удивительно гармоничным и целостным.
Прошка не принадлежал к числу ценителей красоты. Его гораздо больше заботило, как проскочить мимо этого сияющего великолепия и остаться незамеченным. Особо опасаться не приходилось. По ночам остров будто вымирал. Чародеи расходились по домам и не высовывали носа до утра. И всё же в таком деле осторожность не помешает. Мало ли какой полуночник увидит его из окна. Случайного свидетеля могло заинтересовать, куда он направляется посреди ночи. Прошка крался, минуя освещённые места. Только отойдя от дворца на почтительное расстояние, он перевёл дух и зашагал свободнее.
В парке было далеко не так светло, как возле дворца. Луна освещала дорожки, но под деревьями лежали густые чёрные тени. Воздух был напоён ароматом ночных фиалок и душистого табака, как будто цветы хотели взять реванш за то, что в темноте их красота не видна.
Прошке так не терпелось попасть в комнату курьёзов, что он едва ли не бежал. И все же дорога до лабиринта показалась долгой.
В темноте листочки самшита были неразличимы. Высокие, ровно подстриженные кусты казались монолитными стенами. Над ними в ночном небе вырисовывался силуэт Манящей башни.
Прошка достал зелёный клубок, положил его на землю и не без опасения взялся за кончик нити. Он надеялся, что нить окажется крепче, чем в красном. В прошлый раз он намучился. Ему пришлось то и дело останавливаться, связывать оборванные концы, и домой он явился только под утро.
Зелёный клубок оказался проворным и почти не рваным. Скоро Прошка стоял возле Манящей башни. Ночью она имела довольно мрачный вид. Плющ укрывал её, точно косматая чёрная шкура. Когда Прошка взялся за кольцо кованной железом двери, в душе у него шевельнулась тревога. Все радужные планы и ожидания, которыми он жил в последнее время, померкли. Его охватили сомнения. Интуиция говорила, что идти в башню опасно, но, с другой стороны, Прошка понимал, что, если уйдёт с пустыми руками, завтра будет об этом жалеть.
Собравшись с духом, Прошка открыл дверь и нырнул в башню. В кромешной тьме винтовую лестницу было не разглядеть. Прошка хотел зажечь свечу, но передумал, опасаясь, что в бойницах могут заметить огонёк. Он нашарил ногой первую ступеньку и стал на ощупь карабкаться вверх. Это оказалось гораздо легче, чем он думал. Он и не заметил, как уперся в дверь комнаты курьёзов, толкнул её и зажмурился от яркого света.
Вопреки тому, что на улице стояла ночь, в окна лился поток солнечных лучей. При дневном освещении комната выглядела особенно запустелой, а собранные здесь вещи — пыльным чердачным хламом. Никому бы и в голову не пришло, что они волшебные.
Прошка отыскал взглядом помятый медный кувшин. Он валялся на полу. В прошлый раз Прошка так спешно убежал, что даже не успел поставить его на место. Паренёк поднял кувшин и потёр медный бок.
Из горлышка вылетел дымок, а потом высунулся знакомый джинн и недовольно проворчал:
— Явился. Убежал, не отпустил, не попрощался. Вот и гадай, то ли в кувшин возвращаться, то ли указаний ждать.
— Прости, я испугался, что уже поздно, — честно признался Прошка.
— Ладно уж, — смягчился джинн, вылез к Прошке на ладонь и без особого рвения поклонился: — Слушаю и повинуюсь.
— Помоги мне найти здесь что-нибудь стоящее, — попросил Прошка.
— Зачем искать? Всё самое стоящее перед тобой, — приосанился джинн.
— Ты — это само собой, но этого мало.
— Мало?! Ты опять намекаешь на мой рост? Напрасно думаешь, что какой-нибудь джинн-дылда послужит тебе лучше, — обиделся ибн Дурик.
— Ни на что я не намекаю. Будь ты хоть карманным джинном, лишь бы желания исполнял, — сказал Прошка.
— Можешь на меня положиться, — заверил его джинн.
— Скажи, тут есть ещё что-нибудь вроде мантии-невидимки? — спросил Прошка.
— Нет. А зачем тебе? Хочешь спрятаться от тех, кто сюда идёт? — поинтересовался джинн.
— Что?! Сюда идут?! — испугался Прошка.
Джинн прислушался и уверенно заявил:
— Ну да. Если мне не изменяет слух, восемь, нет, девять человек поднимаются по лестнице. А слуху джинна ты можешь доверять.
Прошке показалось, что сердце у него оборвалось и ушло в пятки. Он в испуге заметался по комнате в поисках укрытия. В сундуке полно барахла, и к тому же можно задохнуться. В шкаф не втиснуться. Если бы мантия-невидимка не сгорела! Оставалась надежда только на джинна, который невозмутимо восседал на крышке сундука, наблюдая, как его повелитель в панике носится по комнате.
— Что ты сидишь как истукан! Ты можешь меня где-нибудь спрятать? — взмолился Прошка.
— Нет ничего проще. Встань за ковёр-самолет, — посоветовал ибн Дурик и указал на свёрнутый в рулон ковёр в углу.
— Это ковёр-самолет? — оживился Прошка. — Что же ты сразу не сказал! На нём же можно сбежать через окно.
— Не советую. Он совсем старый. Дырявый, как решето. Выше, чем на полметра над землёй не поднимается. А с башни просто рухнет. Костей не соберёшь.
Теперь уже и Прошка слышал на лестнице шаги. Времени оставалось в обрез. Он отвернул край ковра и нырнул за него. Было тесно. В нос ударил стойкий запах пыли. Прошка едва удержался, чтобы не чихнуть. Зато убежище имело и положительные стороны. Прямо на уровне глаз в ковре была дырка. Прошка глянул через неё и с ужасом увидел, что впопыхах обронил мешок. Он выскочил из-за ковра, схватил мешок и бросился назад в укрытие, но не тут-то было. Скатанный ковёр накренился и стал медленно падать.
Подгоняемый страхом, Прошка водрузил его на место. Он едва успел спрятаться, как в комнату один за другим вошли маги-правители. Прошка похолодел. Сердце колотилось как бешеное. Он костерил себя за то, что возомнил, будто может обхитрить чародеев. Хорошо ещё, они не застигли его с мешком,
полным добра. Впрочем, они наверняка обо всем догадаются. Может, они с самого начала его выследили. Прошка рисовал в уме самые мрачные картины, когда услышал голос Гурия:
— Все в сборе. Можно начинать.
В ответ Савватий недовольно проворчал:
— Что за причуда собирать нас в этой дыре? Мало того что пришлось карабкаться по лестнице, тут даже негде присесть.
— Сейчас нужно думать не об удобствах, а о благополучии острова, — возразил Весигон.
Прошка прислушался. Значит, маги пришли сюда не затем, чтобы поймать его на месте преступления? А зачем? Почему они собрались не в Зале Советов, как обычно?
Стараясь не обнаружить своего присутствия, Прошка осторожно приник глазом к дыре. В башне собрались все чародеи, кроме повелителя дорог Зосимы. Гурий вёл себя так, будто он здесь главный. Маг обвёл всех взглядом и сказал:
— Мы должны решить, хотим ли мы перемен.
— Зачем задавать вопрос, если знаешь ответ? — усмехнулся Ксанф.
— Мы здесь собрались не для пустой болтовни, — буркнул Братир.
— Каковы твои предложения? — спросил Проктор, глядя Гурию прямо в глаза.
— Сначала я хочу послушать вас, — сказал Гурий и повернулся к стоящему рядом Весигону.
— Я как все, — стушевался тот.
— Может, стереть у девочки память? — не слишком уверенно предложил Савватий.
— Ты забываешь, что мы имеем дело не с простой смертной, а с Избранной, — напомнил Весигон.