– Кто это? – едва они скрылись из виду, спросили Катя и Таня.
– Наташка Турундаевская, – отвечала та. – Дочка Турундаевской.
– Ясно, что если она Турундаевская, то и мать у нее Турундаевская, – фыркнула Катя.
– Да вы что, не узнали? – возмутилась Моя Длина. – Это же Инга Турундаевская, актриса. Она играла главные роли в фильмах «Последний солдат», «Сирано из Москворечья» и «Любовь в осенних тонах».
– Верно! – воскликнула Катя. – «Сирано из Москворечья» я видела. Жуткая чушь.
– А Инге за него какую-то премию дали, – сказала Школьникова.
– Ты лучше нам объясни, почему эта Инга вся в черном ходит? – спросила Таня.
– У нее муж год назад помер, – ответила Машка. – Вот Инга с тех пор траур и носит. Правда, шмотки у нее хоть и траурные, но крутые. И вообще, мне кажется, Инга одевается в черное, потому что ей это к лицу.
– А она что, раньше полной была? – вспомнились Наташкины слова Тане.
– В юности нет, – принялась объяснять Моя Длина. – А потом сильно растолстела. Потом муж помер…
– Турундаевский? – перебила Катя.
– Турундаевский жив-здоров, – невозмутимо произнесла Моя Длина. – Но после него у Инги еще была куча мужей. И последний из них – банкир Гохман. Вот он и помер.
– Отчего? – поинтересовалась Таня.
– Перенапрягся в борьбе с конкурентами, – с бывалым видом изрекла Моя Длина. – Но Наташка особенно не расстраивается. Она терпеть его не могла.
– По-моему, она свою маму тоже не слишком-то любит, – иронично сощурилась Катя.
– Не без того, – кивнула Моя Длина. – У Наташки с Ингой сложные отношения.
– Почему? – спросила Таня.
– Одним словом не объяснишь, – отозвалась Школьникова. – Но вообще-то они обе не подарок.
– Это мы уже заметили, – сказала Катя.
– Слушай, Машка, – вмешалась Таня. – А Наташка тоже фигуру здесь корректирует?
– Ну, – подтвердила Моя Длина. – Только в обратную сторону.
– Как это в обратную? – не поняли девочки.
– Ну, например, мне вот от этого избавляться надо, – хлопнула себя по массивной ляжке Школьникова. – А Наталье требуется наращивать. Потому что она ничего не жрет.
– Аппетита нету? – покачала головой Катя.
– Насчет аппетита не поручусь, – извлекла из сумочки сигареты Моя Длина. – Но, по-моему, Наташка не ест из вредности. Назло матери.
– Оригинальная девушка, – фыркнула Катя.
– Это называется анорексия, – воспользовалась умным словом Моя Длина. – Во всяком случае, Трупов поставил Наталье такой диагноз.
– Ты-то откуда знаешь? – посмотрели на нее девочки.
– Слышала, как Инга рассказывала моей матери, – поморщилась Школьникова. – И все повторяла: «Ах, Зиночка, как я тебе завидую! У тебя Машенька такая полненькая». А я сверху совершенно не полненькая. Вот меня Трупов еще немного снизу подкорректирует…
– И можешь, Машка, баллотироваться в королевы среди старшеклассниц, – украдкой подмигнув Тане, сказала Катя.
– Еще как смогу! – не почувствовала издевки Моя Длина. – Во всяком случае, Дуське ничего не светит.
– Кстати, о Дуське, – вдруг вспомнила Таня. – Представляете, она к Олегу подкатывала.
– Ну да? – изумилась Школьникова.
– Она вчера позвонила Олегу и целый час с ним трепалась, – возмущенно проговорила Таня.
– А ты-то откуда выяснила? – охватывало все большее любопытство Школьникову.
– Олег сказал, – объяснила Таня.
– Ну, тогда не страшно, – успокоила Школьникова. – Вот если бы Олег от тебя звонок ее скрыл, нужно было бы бить тревогу.
– Будем надеяться, – вздохнула Таня. – Но вообще это наглость.
– Еще бы! – поддержала Школьникова. – Ничего, девчонки, – добавила она бодрым голосом. – Вот подкорректируемся, и этой Дуське покажем.
– Кстати, нас что-то долго не корректируют, – сказала Катя. – Пошли поднимемся.
Моя Длина зажгла сигарету.
– Девушка, у нас здесь не курят, – немедленно заверещал гардеробщик. – Вы сюда пришли лечиться, а не травиться.
– Не возникай, дядя, – лениво бросила через плечо Школьникова. – Мы – спонсоры.
Гардеробщик досадливо крякнул, но от дальнейших слов почел за лучшее воздержаться. Моя Длина, проворчав, что подобные типы вечно портят удовольствие от курения, затушила сигарету о каблук модной туфли и небрежно швырнула бычок в кадку с искусственной пальмой. Затем поманила девочек наверх.
– Пошли. Пора о себе напомнить.
Они поднялись по роскошной мраморной лестнице. Ноги девочек утопали в ковровой дорожке. Шагов слышно не было.
– Вот моя мать какой антураж отгрохала Трупову, – похвасталась Школьникова.
– Действительно впечатляет, – ответила Катя.
Лестница вывела их в коридор. Вдоль стен тянулись мягкие кожаные диваны, между которыми стояли тумбочки со скульптурами.
– Современное искусство, – тоном экскурсовода пояснила Школьникова. – Мать говорит, сразу двух зайцев убили. И молодых художников поддержали, и пациентам уют создали.
– Ты мне лучше скажи, где ваши супруги Труповы? – уже надоело шататься без пользы по оздоровительному центру Кате.
– Сейчас зайдем, – решительным шагом направилась к белой с золотом двери Школьникова. – Спонсоры мы, в конце концов, или не спонсоры?
– Кто спонсор, а кто и нет, – тихо откликнулась Таня.
Но не успела еще Моя Длина открыть дверь, как оттуда сперва показалась Наташка, а за нею – сам Глеб Константинович Трупов.
– Ах, девчонки, – извиняющимся тоном произнес он. – Мне так неудобно, но тут такой случай…
И он виновато развел короткими пухлыми ручками.
– Очень сложный случай, – добавил он. – Может, вы вместе с Наташенькой пока посидите у нас в баре? – ласково улыбнулся он. – Попируйте за счет заведения. А я пока с Наташенькиной мамой закончу.
– А для фигуры не вредно? – забеспокоилась Моя Длина.
– От одного раза ничего не случится, – заверил Глеб Константинович. – Посидите. С Наташенькой поболтаете. Расслабитесь. А я вас прямо оттуда вызову. Идет?
Конец ознакомительного фрагмента.