– Ведь это же не я так считаю, а наш тренер…
– Ну и глупо, по-моему, – я не собиралась отказываться от своих слов.
– И все-таки с парнями работать легче, – мягко заметил Никита.
Я с сомнением посмотрела на него. Да, с таким, как он, в связке будет тяжеловато, вес-то у него большой. Интересно, ему кто-нибудь говорил, что надо бы сбросить несколько килограммов?
Никита словно прочитал мои мысли:
– Ты не смотри, что я такой крупный, – сказал он, – у меня конституция такая. К тому же я еще занимаюсь русским кулачным боем. – Он засопел и добавил: – У меня даже есть юношеский разряд.
Я опешила. Ничего себе! И когда только он все успевает? А с виду и не скажешь, что спортсмен. Я бы точно не подумала, Никита казался рыхлым, без какого-то намека на мускулы. Но внешность часто бывает обманчива.
– Борьбой я давно занимаюсь, – признался Никита, – в детстве я часто болел, подолгу лежал в больницах, лечился в санаториях. И, чтоб как-то себе помочь, пошел в спорт. А данные у меня как раз для борьбы.
Он просто не переставал меня удивлять! Надо же, такой интересный человек! Столько всего знает и умеет!
Потом мы еще долго гуляли, бродили по осенним улицам, не обращая внимания на мелкий дождик. Прятались под навесами магазинов, рассматривали людей и витрины, забрели в парк, Никита попытался набрать для меня букет из разноцветных листьев, но они все были мокрые, а ветки с деревьев я не разрешила ломать. Я так увлеклась, что напрочь забыла о домашнем задании. Вспомнила, что надо домой, когда уже начало темнеть. Одежда и рюкзак порядком отсырели, да и туфли изрядно промокли. Но все равно мне было так весело, что я не замечала ни сырости, ни дождя, ни холода.
Никита проводил меня до подъезда, и мы договорились, что завтра он снова зайдет за мной перед школой.
Маме я заявила, что у нас в классе учится потрясающий парень, спортсмен, и что он мне очень нравится.
Мама сказала, что рада за меня, но на будущее посоветовала брать с собой зонтик, чтоб не ходить в мокрой одежде.
В общем, день прошел замечательно. Отличный был день, правда, вечером позвонила Ленка и обиженно заявила, что видела нас с Никитой в окно. Я не нашлась, что ответить. Попыталась вяло оправдываться, мол, заболтались и все такое. Сообщила, что утром Никита зайдет за нами.
– В конце концов, ты могла оказаться на моем месте, – может, прозвучало и не очень убедительно, но это был последний аргумент. Ленка посопела в трубку и со вздохом сказала «до завтра». И чего она обиделась?
Глава 4
Домашний тиран и мачо
Никита сидел у телефона и, не отрываясь, смотрел на него. На столе, брошенные и забытые, лежали тетради и учебники. Никита очень честно хотел сделать домашнее задание, но… Не сложилось.
Он погрузился в мечтания, по своему всегдашнему обыкновению. В квартире уже давно господствовали сумерки, но Никита не удосужился включить свет.
Он не слышал звук поворачиваемого ключа в замке, не слышал, как хлопнула дверь, поэтому, когда в комнате вспыхнул свет, Никита вздрогнул и испуганно уставился на сестрицу Аню.
– Фу! – выдохнул он, – напугала!
– Интересно! – неодобрительная гримаска исказила симпатичное личико девочки. – Что это ты делаешь в темноте?
Она стояла, слегка опираясь на дверной косяк, стройная, маленькая, в коротком пальтишке и кокетливой шапочке в тон. Настоящая барышня, маленькая женщина. И в кого только уродилась такая? Среди многочисленной Никитиной родни не водилось утонченных девочек, девушек и женщин. В основном грузные деревенские бабы, едва получившие среднее образование. Его мама была единственной из семи сестер, выучившейся в институте. Благодаря тому, что в шестнадцать лет уехала из родной деревни, куда глаза глядят.
Папа тоже – выходец из провинции. Правда, там семья была побогаче, поэтому родители выучили обоих своих сыновей.
Если допустить, что родители Никиты стали интеллигентами, то Анька – интеллигентка во втором поколении. Ха! Смешно!
Интеллигентов Никита не любил и всячески презирал. Он даже сам себе не смог бы объяснить, почему. Но все, как ему казалось, интеллигентные девочки вызывали у него стойкое отвращение. Они были манерными, неискренними, слабыми, и с ними совершенно невозможно разговаривать. Как будто они обитали в каком-то своем особом мирке.
Нет, у Никиты другой идеал: высокая, красивая, волосы длинные и так блестят, что все время хочется потрогать рукой, какие они на ощупь. А когда они намокают под дождем, то становятся похожими на рисунок тушью, как у японцев на рисовой бумаге. Походка у такой девчонки уверенная, она не семенит, не жалуется на усталость. Смеется, когда смешно, не дура. И еще… Никита все думал, что же еще можно добавить к портрету. Ничего не придумывалось, кроме того, что она была красавицей, на вкус Никиты, конечно.
Анька громко вздохнула, повернулась резко и вышла, хлопнув дверью.
– А повежливее нельзя? – крикнул Никита вслед.
– Перебьешься! – парировала сестра.
Никита слышал, как она разделась, потом в ванной включала воду, громыхала чем-то на кухне. И все это стремительно, как будто по квартире носился маленький смерч.
Никита постарался абстрагироваться и потянулся к дежурному блокноту, куда он записывал собственные умные мысли. Часто мысли становились стихами. Никита любил придавать фразам ритмические формы, тогда они звучали совершенно по-другому. Правда, своих стихов он никому еще не показывал. Если не считать нескольких песенок, написанных ради смеха по просьбе друзей…
– Никита, ты хлеба не купил?
Анька приоткрыла дверь и просунула голову в проем.
– Что?! – возмутился Никита.
– Я спрашиваю, – невозмутимо продолжила Аня, – почему ты не купил хлеба?
– Ты достала! – рявкнул брат, – выйди! И в следующий раз стучись, когда хочешь войти!
– И не подумаю! – взвизгнула сестрица. – Посмотрите, какой фон барон нашелся! Тебя мама просила купить хлеба, а ты даже этого не удосужился сделать. Хоть бы мусор вынес!
– Сама вынеси!
– Не буду! Сегодня твоя очередь!
– Сгинь! – Никита вскочил и угрожающе двинулся на сестру.
– Ой-ой, напугал! Не очень-то я тебя боюсь. Вот придут родители…
Закончить она не успела. Никита резко вытолкнул ее, захлопнул дверь перед носом и навалился на нее спиной.
Но Анька и не думала сдаваться:
– Справился, да? – кричала она из-за двери. – Ты бы лучше с учебой справлялся, домашку опять не сделал? Бездельник!
– Сама такая, – вяло огрызнулся Никита, ему стало тоскливо.
Скоро придут с работы родители, ябеда Анька снова нажалуется, весь вечер ему будут читать нотации… Нет, лучше сбежать к друзьям.
Никита вышел в коридор и, стараясь не обращать внимания на язвительные выпады сестры, сунул ноги в кроссовки, надел куртку и сбежал с поля боя.
Утром Никиты не было. Ленка ждала меня на улице. Судя по тому, что у нее покраснел нос от холода, она караулила Никиту не менее получаса. То, что он не явился, Ленку не расстроило, казалось, даже обрадовало. Я же беспокоилась, но виду не подавала.
Он снова опоздал.
Первым уроком была литература. Ее вела классная. Она пригрозила Никите, что позвонит родителям. Никита только вздохнул и, опустив голову, медленно побрел на свое место.
На перемене я спросила, почему он опаздывает. И Никита таинственно сообщил: «репетировали…».
– Снова спектакль? – не поняла я.
– Нет, концерт, – он посмотрел на меня со значением. – Но это – тайна! Так что пока – никому! – для пущей важности он приложил палец к губам.
Я немного растерялась, хотелось расспросить и узнать побольше, но я не знала, можно ли.
Весь день Никита ходил задумчивый и важный. Я видела, как он то и дело что-то записывает в блокнот. На уроках он был рассеян, на переменах не хохмил и вид имел ужасно загадочный.
Ленка приставала ко мне с вопросами: «какой концерт?», «что за репетиция?». Но я-то откуда могла знать?!
После уроков Никита снова пошел нас провожать. Ленка не выдержала:
– Никита, а что вы репетируете?
Он закатил глаза, задумался, потом встряхнул головой, словно на что-то решился:
– Видишь ли, мы готовим свою программу. Если все пойдет хорошо, то сможем записать диск.
Ленка ахнула:
– У вас свой ансамбль! И кто солист?
Никита остановился и слегка поклонился нам.
– Ты! – восхитилась Ленка, – подумать только! И что ты поешь?
– Свои песни, – скромно ответил Никита.
– Ой, как это здорово! – Ленка смотрела на него с немым обожанием. – А нам можно послушать?
– Я как-нибудь приглашу вас на репетицию, – Никита как будто намеренно старался говорить низким голосом. От этого слова звучали напыщенно, ненатурально. Я поймала себя на мысли, что мне хочется немного подшутить над нашим приятелем:
– Вы в беседке репетируете? – спросила я.
Никита не растерялся:
– Мы – музыканты, репетируем, когда и где придется, – парировал он. – А ты думала, что репетировать можно только в студии? – он горько усмехнулся.
– Извини, я не хотела никого обидеть, – мне стало неловко.
– Ничего, я привык, – вздохнул Никита. – Творческого человека редко принимают всерьез. Даже самые близкие люди зачастую не понимают его…
Чтоб как-то загладить свою оплошность, я поинтересовалась:
– Как называется ваша группа?
– «Крейсер», – быстро ответил Никита. – Только нас еще мало знают. Так, кое-где, по клубам…
– Давно играете?
– Около года. У нас немного плавающий состав. Постоянных исполнителей четверо.
– Извини, Никита, мне действительно интересно послушать. Пригласи нас с Леной, когда сочтешь нужным.
– Я посоветуюсь с ребятами, – пообещал Никита.
День у меня был расписан по минутам, поэтому я поспешила домой, оставив Ленку наедине с Никитой, хотя мне очень не хотелось этого делать.
Что и говорить, все мои мысли были заняты необыкновенными способностями Никиты. Я едва слушала преподавателя английского. И вообще была слишком рассеянной.
Я думала: кулачный бой, альпинизм, музыка, поэзия, да еще и в школу ходить надо! С другой стороны, талантливый человек талантлив во всем. Обязательно пойду к нему на репетицию, схожу на соревнования, попрошу почитать стихи. Все, что он делал, было так интересно, так необычно, так заманчиво! Он жил такой яркой, насыщенной жизнью, о которой только в книжках пишут. Надо непременно узнать о нем побольше. Кто его родители, где он живет, кто его друзья. Наверное, у него много поклонниц, не может быть, чтоб за таким парнем не бегали девчонки. Взять хотя бы Ленку: повелась почти сразу!
Ну, я-то так просто не попадусь! Я уже ученая. И парень у меня был, так что я знаю, что это такое – влюбиться. Нет, нет и еще раз – нет!
Ой, но как же хочется, чтоб Никита пригласил на репетицию! Уж теперь-то я ни за что не откажусь.
С этой мыслью я прожила день, с ней и уснула.
Глава 5
Ленка вступает в игру
Ленка влюбилась!
Надо быть слепой, чтоб не заметить.
И в классе все с удовольствием смаковали подробности. Надо же, благодаря нам этот несчастный класс сдружился. Хоть какая-то польза!
Конечно, со стороны это могло показаться смешным, но мне было не до смеха.
Ленка ходила за Никитой с таким восторженным выражением на лице, что за нее даже как-то неловко становилось.
Она говорила только о Никите, интересовалась только им и думала, по-моему, тоже только о нем.
После того злополучного вечера, когда я оставила их вдвоем, у Ленки совсем поехала крыша от любви. Я как чувствовала!
Ну и что мне надо было делать?
Единственная подруга, и на тебе, – влюбилась в моего парня! Ну, то есть не то, чтобы в моего, но… Я же вижу, что нравлюсь Никите, значит, он мне отдает предпочтение. И Ленка здесь совсем ни при чем.
Сначала я пыталась выспросить у нее, о чем они говорили и что делали в тот день. Но Ленка упорно скрытничала.
По школе и после уроков мы по-прежнему ходили втроем.
Не очень-то приятно чувствовать себя объектом усиленного внимания со стороны одноклассников, да и не только одноклассников. Порой мне казалось, что за нами с интересом наблюдает вся школа, начиная с самого мелкого первоклашки и заканчивая солидными выпускниками.
Наверное, если бы мы не были новенькими, нам было бы легче.
К тому же приходилось постоянно подтверждать свои прежние оценки. Это, видимо, прикол такой у учителей. Раз в старой школе ставили пятерки, надо выяснить, не зря ли? Возможно, мне так казалось, но ко мне предъявляли повышенные требования. Будто я сдавала бесконечный экзамен.
Мне поблажки не нужны, и липовых оценок я никогда не получала. Но в старой школе я училась как бы автоматически. Так повелось, отличница с первого класса. А в новой школе мне словно никто не верил.
Приходилось все время быть начеку. Столько всего навалилось! Домашнее задание, курсы английского, да еще школа менеджмента. Неделя расписана по минутам!
Между прочим, раньше, до четырнадцати лет, я еще и на танцы ходила, но потом бросила. Я много чем интересовалась. Но быстро понимала: это не мое! С выбором окончательно определилась только в этом году. Решила серьезно готовиться на экономический и, разумеется, учить иностранный язык!
Ленке проще, у нее родители – преподаватели в институте. Папа вообще профессор. Языками с ней мама занимается, а больше Ленке ничего и не надо, она в инъяз собралась после школы. Но это так, для всех. А на самом деле она мечтает о театральном, только родителям не говорит, боится.
Когда она узнала, что в новой школе театральный кружок есть, обрадовалась. Днем, мол, родители на работе, и она может тайком от них заниматься любимым делом.
По крайней мере, она мне так сказала. И еще добавила: «Никита для кружка пьесы пишет, он может мне помочь, поговорит с ребятами…»
Никита, Никита… снова Никита.
Может, я чего-то не знаю? Может, Ленка ему больше нравится?
И что я должна была делать? Молчать? Нет, так уже было, молчанием ничего не добьешься, кроме депрессии.
Глупость какая-то.
Если Ленку так интересует театральный кружок, то почему не подойти к ребятам и не спросить самой?
Нет, она все ждала, что ее пригласят… Тогда я сама спросила у Ксении, принимают ли они еще актеров.
– Да, пожалуйста, – обрадовалась она, – у нас же всего семь человек, а этого мало. Мы могли бы и большие спектакли ставить, но кто их играть будет? Так что, приходи, будем рады.
Вот так, она думала, что это я хочу заниматься у них в кружке! Я конечно сразу же сообщила, что узнаю для Лены. Энтузиазма у Ксении поубавилось, но она постаралась не показать виду, что разочарована.
Я узнала расписание занятий и передала Ленке. Она кивнула рассеянно и все.
Время шло, но ничего не менялось. Ленка все еще не записалась в кружок и не посещала репетиций. Она по-прежнему повсюду бродила за нами и вздыхала, слушая Никиту.
Я мучилась, потому что постоянно оставляла их вдвоем, ведь мне надо было посещать свои бесконечные курсы.
Никита терпеливо сносил присутствие второй девчонки, но в конце концов она стала раздражать его.
Он искал разные способы, чтоб избавиться от назойливой подружки. Но как от нее избавишься? Ведь не скажешь же: «Отстань, мне надо поговорить с твоей подругой». Еще, чего доброго, неправильно поймет. И чего она привязалась?
Девчонки вообще ведут себя странно. Они все время куда-то убегают, спешат, а может, они просто делают вид, что спешат? А на самом деле нет у них никаких дел. Как узнать, что у нее в голове: то ли она просто хочет поскорее избавиться от Никиты, то ли в старой школе остался какой-нибудь парень, с которым она продолжает встречаться.
Надо попробовать разговорить, не одну, так другую.
Затея с «разговариванием» провалилась. Катя говорила много, но все не о том, что было интересно Никите. А Ленка вообще молчала или вздыхала. Смотрит, глазами хлопает и со всем соглашается.