— И все?
— Нет еще, не все! Муку надо замесить, дождаться, когда тесто подойдет. Потом хлебы сделать да в горячую печку посадить.
— И будет хлеб?
— Вот когда испечется, тогда и будет хлеб.
Задумался волк. Почесал лапой в загривке и говорит:
— Нет, эта работа не по мне. Посоветуй лучше, как легче хлеб добывать.
— Ну коли не желаешь трудного хлеба есть, ешь легкий... Иди в луга. Там конь пасется.
Пришел волк в луга. Увидел коня, поднял шерсть на спине, оскалился и говорит ему:
— Конь, а конь! Я тебя съем!
— Что ж,— отвечает конь,— ешь. Только сперва с задних ног подковы отдери, а то зубы обломаешь...
— Твоя правда,— согласился волк.
Нагнулся он подковы отдирать, а конь как даст ему копытом в зубы...
Перекувырнулся волк и бежать... Прибежал к речке. Видит— на берегу гуси пасутся. «Не съесть ли мне гусей?»—подумал волк. Подошел к гусям и говорит:
— Гуси, а гуси, я вас съем!
— Ну что ж,— загоготали гуси,— ешь! Но сперва сослужи нам перед смертью одну службу.
— Какую?
— Спой нам, мы потанцуем.
— Только-то?! Это можно. Петь я мастер!..
Сел волк на бугорок, задрал голову и давай выть. Тем временем гуси улетели. Слез волк с бугра, проводил гусей взглядом и не солоно хлебавши пошел в свою берлогу.
Тем временем косарь закончил косьбу и возвращался домой. Идет и вдруг слышит: где-то поблизости волк плачет и про себя говорит:
— Хватит, попробовал легкого хлеба! От него и помереть недолго...
КАК КОШКА, МЫШЬ И СОБАКА ВРАГАМИ СТАЛИ
Говорят, что когда-то давным-давно кошка, мышь и собака жили в большой дружбе. Тогда еще собака имела дворянство и владела она особой бумагой. А в той бумаге было сказано, что никто эту собаку, лицо дворянского звания-сословия, тронуть не может, и даже ругать ее запрещалось. Рассказывают еще, что собака очень гордилась этой дворянской грамотой и заботливо берегла ее. Но хранить эту бумагу было неудобно: она могла и размокнуть и потеряться,— ведь собака служила у хозяина, стерегла его добро и в темные дождливые ночи бегала по двору.
Вот попросила собака кошку, чтоб та припрятала ее дворянскую грамоту. А у кошки, вестимо, забот было меньше: она день-деньской на печи сидела, мурлыкала да в жмурки играла — вот и все ее дела. Пусть, мол, кошка спрячет грамоту где-нибудь на печке али на полатях — там и сухо и чисто. И пусть одним глазком все время поглядывает, чтобы ту грамоту хозяин не утащил, а то собака попадет в его полную власть, и будет он ее бить да ругать, и нигде она не найдет на него управы...
А кошка рада-радехонька была сослужить собаке, ведь они и жили вместе, вместе ели-пили, радость и горе делили пополам. Взяла кошка ту собачью грамоту и утащила ее на полати. Положила грамоту с краешку, чтобы кончик ее был виден, а сама взобралась на печку и стала подремывать. Дремлет и на грамоту поглядывает...
А собака в то время где-то бегала. Прошло немало времени. Надоело кошке сидеть на печи. Захотелось ей добродить подвору, на солнышке погреться, воробышков на заборе попугать... Но как же оставить собачью грамоту без присмотра? Пока она раздумывала, из-под печки выбежала мышка. А с нею тогда кошка тоже в дружбе была. Вот позвала кошка мышку и говорит ей:
— Слушай-ка, мышка, спрячь-ка ты эту собачью грамоту, а я пойду погуляю немного, а то умаялась совсем на печи сидючи...
А мышка была рада-радехонька услужить кошке.
— Ладно,— говорит,— ступай себе погуляй, а я бумагу эту в норку спрячу.
И утащила мышка собачью грамоту в подполье, а сама отправилась в амбар, чтоб там чем-нибудь поживиться. Надеялась она, что уж в подполье-то никто не заберется и собачья грамота будет в полной сохранности.
А кошка спрыгнула с печки и пошла во двор погулять. Походила она по двору, забралась в сад, погрелась на солнышке, согнала с забора воробышков, да так увлеклась, что и о грамоте позабыла. Известно: о чужом добре голова не очень болит!
Забыла о той грамоте и мышка. И лежала бумага в подполье не день и не два, а невесть сколько. Однажды мышкины детки так разыгрались, что разорвали собачью бумагу на клочки и растащили их по всему подполью...
И вдруг по какому-то случаю собаке понадобилась грамота. Прибежала она к кошке и говорит:
— Дай-ка, сестричка, мои дворянские документы!
— Сейчас, сейчас, милая, принесу!—сказала кошка и шмыг под печку. Позвала она мышку:
— Давай-ка, кумушка, мне ту бумагу, которую я тебе спрятать велела. Собака требует документ свой.
Мышка нырнула в норку. Глядь-поглядь — нету бумаги! Даже клочков не осталось.
Спрашивает своих мышенят:
— Куда собачью грамоту девали?
— Какую такую грамоту?
— А ту, которую я недавно сюда притащила.
— Мы и не знали, что она собачья. Поиграли, разорвали ее на клочки и растащили в разные стороны...
Побранила их мышка, даже наказать хотела, но делать нечего — бумаги не вернешь. Вылезла она из норки и побежала к кошке:
— Так и так, подруженька, нет того документа!
Рассердилась кошка:
— Что ж ты, поганая, наделала?! Что я собаке теперь скажу? Зачем брала, коль стеречь не умеешь?!
И так кошка рассердилась на мышку, что и о давнишней их дружбе позабыла, схватила мышь зубами за шиворот и потащила к собаке, но по дороге так сильно сдавила мышке горло, что даже не заметила, как задушила ее.
Вылезла кошка из-под печки и с мышью в зубах пошла к собаке:
— Погляди-ка, сестрица, на эту негодницу! Она твои дворянские бумаги не уберегла. Мышата грамоту порвали...
— Как так?!— рассердилась собака.— Ты меня дворянства лишила, а теперь на мышку сваливаешь? Я тебя грамоту стеречь просила?! Тебя. Что ж мне от того, что ты мышь задушила?! Что?! Теперь кто захочет, тот меня и облает... Не надо было брать мою грамоту, коль не хотела стеречь ее. Я тебя задушу!
И бросилась собака на кошку. А та фыркнула на нее, хвост трубой и — на печь!
Так и разладилась дружба кошки с собакой. И с тех пор собака не может спокойно смотреть на кошку. Как увидит ее, так и норовит задушить. А кошка свою обиду на мышах вымещает.
Не любит мышей и собака. Как заметит где мышиную норку, сейчас же разроет ее, и — баста!— не будет мышки. А кошка, завидев собаку, на забор, на дерево прыгает и долго-долго пережидает, пока собака уйдет и можно будет домой удрать.
А все из-за этой собачьей дворянской грамоты!..
КОТИК — ЗОЛОТОК ЛОБИК
Вблизи леса жили дед и баба. Жили они бедно, голодали, " холодали. Однажды бабка и говорит деду:
— Возьми-ка, дед, топор, поезжай в пущу и сруби там дубок. Отвези этот дубок на рынок и купи гарнец муки. Привезешь, я хлеба испеку, и будем сыты.
Запряг дед кобылку и поехал в лес. Приезжает. Выбрал дубок и только топором замахнулся, как вдруг выскочил котик — золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.
Стал котик перед дедом на задние лапки и заговорил человечьим голосом:
— Сказывай, чего тебе надобно, старче?
— Дорогой котик, золотой лобик, послала меня баба в лес дубок срубить да на рынок отвезти, а на вырученные деньги муки купить...
— Не горюй, дед. Поворачивай оглобли и поезжай восвояси: будет дома мука...
Вернулся дед домой. Заглянул в закрома, а они полным-полны. Побежал он к бабке, рассказал про дивного котика. Бабка ахала-ахала, руками разводила. Потом хлеб испекла, деда накормила и сама в первый раз досыта наелась. Посидели они за столом, повздыхали. Тут бабка и говорит деду:
— Не худо бы нам, дед, похлебку сварить, да вот беда — соли нет. Возьми-ка топор и поезжай в лес. Постучи там в дубок, может опять выскочит котик — золотой лобик. Ты и попроси у него кулек соли.
Не долго думая, дед запряг кобылку и поехал. Приехал в лес. Подошел к дубку и только топором замахнулся, как вдруг выскочил котик — золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.
Стал котик на задние лапки и человечьим голосом спрашивает:
— Сказывай, чего тебе надобно, старче?
— Дорогой коточек — золотой лобочек, послала меня бабка к дубу попросить у тебя соли.
— Ладно,— сердито говорит котик — золотой лобик,— поворачивай оглобли и поезжай домой: будет у тебя соль.
Вернулся дед домой. Вошел в избу и видит: мешок с солью стоит, бабка радостная у печки хлопочет, похлебку доваривает.
Сварила бабка похлебку, сама наелась и деда накормила. Потом и говорит:
— Не мешало бы нам, дед, капустки раздобыть. Наточи-ка топорик да поезжай в пущу, стукни в дубок, может опять выскочит котик — золотой лобик. Попроси у него бочонок капустки.
Делать нечего. Наточил дед топор, поехал в лес, стукнул в дубок. Выскочил из-за ветки котик — золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.
Стал котик на задние лапки и человечьим голосом спрашивает, а сам глазищами зло таращится:
— Сказывай, чего тебе надобно, старичина?
— Дорогой котик — золотой лобик,— зашамкал дед,— послала меня бабка к тебе капустки попросить.
— Ну что ж,— ответил котик — золотой лобик,— и это можно. Отправляйся домой, будет у тебя капуста.
Вернулся дед домой, смотрит, а в сенях кадушка с капустой стоит да так пахнет хорошо. Встретила бабка деда:
— Вот теперь у нас и капуста есть. А к ней сальца бы кусочек. Мы тогда бы щей наварили и салом заправили. Не поленись-ка, дед, возьми топор и поезжай к котику. Попроси у него кусок сала.
Взял дед топор и поехал. Ударил обухом по дубку. Выскочил котик — золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.
Стал котик на задние лапки и сердито-пресердито спрашивает:
— Сказывай, чего тебе надобно, старичина?
— Миленький котик — золотой лобик,— жалобно попросил дед,— все-то у нас с бабкой есть, только сальца бы немного, и жили бы мы тогда — не тужили...
— Ладно,— сердито отвечает котик,— поезжай домой: будут у тебя щи с салом...
Вернулся дед домой, а там полный бочонок с салом стоит. Дед рад, баба рада. Стали они жить сытно, вольготно, сказки сказывать, песни складывать. И теперь живут, хлеб жуют, капустой да салом лакомятся.
Вот и кончается сказка, а рассказчику — баранок вязка.
КАК КУРОЧКА ПЕТУШКА СПАСЛА
Жили-были курочка и петушок. Курочка яйца несла, а петушок зернышки собирал да курочку кормил. Найдет зернышко и зовет курочку:
— Ко-ко-ко! Ко-ко-ко, хохлушка-рябушка, нашел зернышко! Вот однажды нашел он большое бобовое зерно.
«Ну,— подумал петушок,— его курочка не проглотит, съемка лучше я его сам».
Клюнул и подавился.
Упал петушок, лапки кверху, не дышит.
Увидела курочка, подбежала, испугалась и спрашивает: — Что с тобою, Петенька? Почему упал, почему не дышишь? — Ой,— застонал петушок,— конец мой пришел — бобовым зернышком подавился...
— Как же тебя спасти, Петенька?
— Надо масла достать, горлышко смазать,— еле выговорил петушок.
— А где же его достать?
— У коровы попроси.
Побежала курочка к корове:
— Коровушка-буренушка, дай масла!
— Зачем тебе масло?
— Петушок бобовым зернышком подавился, надо ему горло маслом смазать.
— Хорошо,— отвечает корова,— дам тебе масла, да сходи сперва к косарям, попроси у них сена.
Прибежала курочка к косарям:
— Косари, косари, дайте мне сена!
— А зачем тебе сено?
— Корову покормить. Она молока даст. Из молока масло собьем. Оно петушку нужно—горло смазать. Петушок лежит, не дышит — бобовым зерном подавился.
Косари отвечают:
— Сбегай-ка в пекарню, попроси пирогов: мы их поедим и сена накосим.
Побежала курочка в пекарню.
— Булочник, булочник, дай пирогов!
— Зачем тебе пироги?
— Косарей покормить. Они сена для коровы накосят. Корова мне молока даст. Я масло собью для петушка. Он, бедняжка, лежит, не дышит — бобовым зерном подавился.
Булочник отвечает:
— Сбегай-ка в лес, принеси дров, чтоб было чем печь натопить.
Побежала курочка в лес, принесла дров.
Булочник напек пирогов.
Принесла курочка пироги косарям. Косари наелись, сил набрались и сена накосили много-много!
Корова сена поела и молока дала. Из молока курочка масло сбила. Петушок смазал маслом горлышко и легко проглотил бобовое зернышко. Проглотил и весело запел:
— Ку-ка-ре-ку! Курочка молодец!
Тут и сказке конец.
ПЫХ
Жили-были дедка, бабка да внучка Аленка. И был у них огород. Росли в огороде капуста, свеколка, морковка и репка желтенькая. Захотелось однажды дедусе репки покушать. Вышел он в огород. Идет-идет, а в огороде жарко да тихо, только пчелки жужжат да комарики звенят.
Прошел дед грядку с капустой, прошел грядку с свеколкой, прошел грядку с морковкой...
А вот и репка растет.
Только наклонился, чтоб репку вытащить, а с грядки кто-то как зашипит на него:
— Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх! Не ты ли это, дедка? Не за репкой ли пришел?
Испугался дед и бежать. Бежит мимо морковки, бежит мимо свеколки, аж пятки сверкают. Еле-еле до хаты добрался. Сел на лавку, отдышаться никак не может.
— Ну что, дед, принес репку?
— Ох, бабка, там такой зверь страшный сидит, что я еле ноги унес!
— Оставь ты, дед! Я сама пойду, уж, верно, репку принесу...
И пошла бабка в огород.
Шла-шла бабка мимо грядки с капустой, мимо грядки с свеколкой, мимо грядки с морковкой. Идет бабка, торопится.
А вот и репка.
Нагнулась бабка, чтоб репку вытащить, а из борозды как зашипит на нее кто-то:
— Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх! Не ты ли, бабка? Не по репку ли пришла?
Испугалась бабка да бежать. Бежала-бежала она мимо морковки, мимо свеколки, бежала мимо капусты. Еле-еле до хатки добралась. Села на лавку, тяжело дышит, отдышаться не может.
— Ой, дедка, твоя правда! Кто-то там под кустом сидит, страшный такой, и пыхтит. Еле-еле ноги унесла!
Поглядела на дедку с бабкой внучка Аленка, пожалела их и говорит:
— Я принесу репку!
Пошла Аленка в огород. Шла, шла и пришла к тому месту, где репка росла.
И только наклонилась она, чтоб репку вытащить, а с грядки как зашипит кто-то:
— Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх! Не Аленка ли это? Не по репку ли пришла?
Засмеялась тут Аленка и как крикнет звонким голоском:
— Так, так, так! Это я, Аленка! Бабке с дедкой за репкой пришла.
А на гряде кто-то снова как запыхтит:
— Ппш-ы-хх! Ппш-ы-хх!
Нагнулась Аленка над грядкой, чтоб разглядеть, кто там такой страшный сидит, и вдруг увидела: лежит на грядке какой-то колючий клубочек, глазками-бусинками поблескивает и пыхтит:
— Пшш-ппы-ы-хх!
Засмеялась девочка:
— Ах ты, ежик, ежик колючий! Это ты дедушку с бабушкой напугал? Это ты их домой прогнал?
А ежик вытянул кверху острую мордочку и опять:
— Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх!
Потянула Аленушка репку раз, потянула другой и третий и вытянула репку. Да такую большую! Круглую да желтенькую. Сладкую-пресладкую. Взяла Аленка репку, ежика в передничек положила — и домой. Бежала мимо морковки, бежала мимо свеколки, бежала мимо капусты. Быстро-быстро бежала! И мигом к своей хатке прибежала. А навстречу ей дедка с бабкой вышли. И спрашивают:
— А где же репка?
— А вот вам и репка!
Обрадовались тут дедка с бабкой: