– Своеобразный человек, – покачала головой Джайлин. – Видимо, привык разговаривать сам с собой. Как услышал, что я исполню одно желание, сел на верблюда, поехал по пустыне и давай рассуждать вслух, чего бы такого загадать. Так я и проходила целый день за ним по пескам. Мы ведь не можем торопить людей в их желаниях.
– Так что же он загадал?
– Ни за что не догадаешься, – усмехнулась Джайлин. – Я до сих пор ходила бы за ним, но он в очередной раз достал флягу, чтобы попить, и оказалось, что у него закончилась вода.
– Он загадал воду? – удивился Гассион.
– Да, наполнить флягу водой. И судя по его довольному лицу, это желание было истинным.
– Сразу же вспоминается фраза из учебников: «Много ли человеку для счастья надо?» – покачал головой Гассион.
Некоторое время они шли молча, потом переключились на другие темы, а вскоре подошли к дому Джайлин.
– Не переживай, – сказала она. – Вот увидишь, скоро твой брат вернётся.
– Я очень на это надеюсь.
Затем они попрощались друг с другом, и Джайлин скрылась за дверью, а Гассион продолжил путь и вскоре тоже добрался до дома. Смена, а точнее ожидание брата несколько утомило его, поэтому он лёг на диван и закрыл глаза.
«Хорошая всё-таки Джайлин подруга», – подумал он, и постепенно к нему стали приходить воспоминания о том времени, когда они вместе учились. И одним из самых ярких моментов было происшествие, после которого Гассион понял, что может всегда и во всём доверять ей. Учился тогда с ними джинн по имени Байлет. Однажды он разбил в школьном музее один древний артефакт и каким-то образом ему удалось взвалить всю вину за содеянное на Гассиона, которого он уже давно недолюбливал. А что самое неприятное, в это поверила их всемогущая директриса, в чьих силах было навсегда закрыть Гассиону доступ в УПРАВЛЕНИЕ ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ при достижении двухсотлетнего возраста.
– Последний раз спрашиваю, зачем ты разбил артефакт? – звенящим от гнева голосом спрашивала она его.
– Я не разбивал, – отвечал ей Гассион.
Он не мог сказать, что это сделал Байлет, так как своими глазами не видел этого, хотя и был на сто процентов уверен, что сделал это именно он. Да если бы и видел, не сказал бы, так как не в его правилах было обвинять кого бы то ни было.
– Даю тебе последний шанс, – вынесла свой вердикт директриса. – Ты придёшь через час и всё расскажешь, в противном случае твой брат должен будет явиться ко мне завтра на разговор.
Вскоре Гассион, опустив голову, медленно брёл по коридору и думал, что же делать. Он не хотел доводить до разговора директрисы с братом. Ведь тогда не только самому Гассиону запретят работать в УПРАВЛЕНИИ ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ, но и отразят этот факт в личном деле Фаркуса как его воспитателя. Ему понизят рейтинг джинна, а это плохо скажется на его работе. К тому же брат всегда говорил: «Свои проблемы ты должен решать сам. Однажды я не смогу тебе помочь, и что ты тогда будешь делать?» Нет, Гассиону необходимо было найти выход из сложившейся ситуации. И тут по счастливому стечению обстоятельств он встретил Джайлин.
– Что произошло? – спросила она, глядя на его растерянный вид.
И тогда он ей всё рассказал. Она ненадолго задумалась, а потом широко улыбнулась и сказала:
– Кажется, я придумала, как решить твою проблему.
Через час Гассион снова стоял перед директрисой в её кабинете.
– Готов признаться? – спросила она.
– Признание будет, но оттуда, – тихо произнёс он, указывая на открытое окно. – Только прошу вас, какое-то время ничего не говорить.
И директриса замолчала. Но не потому, что он попросил. У неё пропал дар речи от такой наглости, что какой-то ученик затыкает ей рот. А Гассион смотрел на открытое окно, выходящее из кабинета первого этажа на улицу, и надеялся, что Джайлин справится со своей задачей. Она должна была в назначенное время подвести Байлета к окну с той стороны и как-то заставить его признаться в содеянном.
Пройдут годы, а Гассион так и не поймёт, как ей это удалось, а сама она ничего ему не расскажет. Но внезапно с улицы в кабинет ворвался громкий голос Байлета.
– Ну да, это я разбил артефакт, – с вызовом произнёс он. – Но это ничего не изменит. Все думают, что это сделал Гассион, а я как обычно выйду сухим из воды.
И глядя в глаза директрисы, Гассион понял, что они с Джайлин победили.
Убаюканный воспоминаниями, он и сам не заметил, как уснул. Но только когда он проснулся, ничего не изменилось – Фаркус так и не вернулся. У Гассиона впереди было двое суток выходных после суточной смены, и он прождал дома целый день, но безуспешно. Следующий день тоже не принёс никакого результата.
На следующее утро он спешил на смену, ничего не замечая вокруг. Три дня, отмерянные брату на исполнение желания, подходили к концу, так что скоро он всё равно должен был автоматически вернуться. Но когда Гассион вошёл в зал исполнения желаний и взглянул на табло, имя Фаркуса он там не увидел.
– Почему его имени нет? – с тревогой в голосе спросил он стоящую неподалёку Джайлин. – Ты не видела его?
Но та лишь растерянно пожала плечами.
– Гассион, – раздался вдруг голос.
Он обернулся и не поверил своим глазам. Прямо перед ним стоял самый могущественный в их стране джинн, которого звали Нибериус. Именно он был главным джинном в УПРАВЛЕНИИ ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ, и портреты его висели повсюду.
– Иди за мной, – добавил он.
Гассион и не думал спорить, и вскоре уже сидел в огромном кабинете за столом напротив Нибериуса.
– У меня для тебя плохие новости, – вздохнув, произнёс хозяин кабинета. – Твой брат Фаркус пропал без вести в мире людей.
Глава 7
Костя отложил ручку и начал разминать кисть правой руки, которая порядком устала за последние несколько часов, в течение которых он создавал в своём блокноте историю о двух братьях из страны джиннов. «Как же теперь Гассион сможет найти брата в мире людей?» – думал он, глядя на последние строки, в которых говорилось, что Фаркус через три дня так и не вернулся. Косте казалось, что отыскать его будет очень сложно, практически невозможно, но придумать что-то нужно обязательно, так как он рассчитывал, что его книга будет со счастливым концом.
Потом его мысли переключились на реальную жизнь. «А как мне найти своего брата?» – подумал он и посмотрел на старинную лампу, которая стояла на полке. Теперь ему уже казалось, что одного желания мало, необходимо ещё что-нибудь предпринять. Только вот что может шестиклассник, если даже взрослые опустили руки. Костя вздохнул и закрыл блокнот.
Из прихожей послышались голоса родителей, которые вернулись с работы, и в его памяти сразу же всплыло дневное происшествие с чернилами. Нужно было как-то сообщить родителям, что завтра их вызывают к директору. Он пока ещё не знал, как это сделать, поэтому не торопился выходить к ним навстречу из комнаты.
Но они сами к нему пришли, причём вдвоём, что случалось не так уж часто. Глядя на их озадаченные лица, он понял, что произошло что-то серьёзное. «Неужели Инесса Павловна сама им позвонила и обо всём рассказала?» – подумал Костя. Но он ошибся, причина была совершенно в другом.
– Костик, ты же помнишь папиного двоюродного брата Фёдора из Ленинграда? – спросила мама.
Он помнил его довольно смутно, но всё же кивнул.
– Сегодня сообщили, что он умер, и нам нужно ехать в Ленинград на похороны, – сказал отец.
– И мне тоже? – спросил Костя.
– Нет, – покачала головой мама. – Ты останешься дома, и три дня, пока нас не будет, с тобой поживёт тётя Надя.
Тётя Надя была маминой сестрой и жила в нескольких кварталах от их дома.
– Она придёт завтра к вечеру, – добавила мама. – А наш поезд отходит утром. Ужинать будем чуть позже, мы тебя позовём, а сейчас нам нужно собрать вещи в дорогу.
Они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. «Хорошо, одной проблемой стало меньше», – подумал Костя. Визит родителей к директору сдвинулся, и он надеялся, что до их возвращения этот вопрос и вовсе решится. По крайней мере, у него появилось несколько дней в запасе.
Утром родители обняли его, взяли вещи и быстро вышли из квартиры, так как торопились на поезд. Костя немного постоял, думая о чём-то своём, а потом взял портфель и пошёл в школу. Он надеялся, что увидит Лену до уроков и сможет поговорить с ней, попытаться как-то объяснить, что он не виноват в случившемся. Но по дороге в школу он её так и не встретил. А когда Костя вошёл в класс и увидел сидящую на своём месте Лену, она так обожгла его взглядом, что он понял – убедить её в своей правоте будет очень непросто.
На перемене в коридоре его остановила учительница математики.
– Федотов, где твои родители? – спросила она твёрдым голосом.
Зря он надеялся, что Инесса Павловна обо всём забудет, она помнила, ещё как помнила.
– Они уехали в Ленинград на похороны, – чуть дрогнувшим голосом ответил он.
– Хватит выдумывать, – повысила она голос. – Знаешь, сколько у меня было учеников, которые боялись сказать родителям, что их вызывают к директору? Я все ваши уловки наизусть знаю.
– Почему вы мне не верите?! – чуть не плача, воскликнул Костя. – Я говорю правду! И вчера тоже говорил правду, я не виноват в случившемся!
– Ну ладно, ладно, посмотрим, – проговорила учительница и пошла дальше по коридору.
После следующего урока она вновь подошла к нему и сказала:
– Я позвонила твоей маме на работу. Ты оказался прав, они действительно уехали.
Костя кивнул, но ничего не ответил на это, ожидая продолжения.
– Ты разговаривал с Леной? – неожиданно спросила Инесса Павловна.
– Нет, не успел ещё, – покачал он головой.
– Тогда для начала поговори с ней, а там поглядим, что делать с вызовом твоих родителей, – подвела итог учительница и ушла по своим делам.
«Возможно, удастся избежать посещения кабинета директора», – радостно подумал Костя. Правда, Инесса Павловна ясно дала понять, что это будет возможным только после объяснения с Леной. Конечно, он и сам собирался с ней поговорить, но после её утреннего взгляда стало понятно, что убедить её в своей невиновности будет довольно непросто.
И всё же попытаться стоило. Вернее, от этого разговора теперь всё и зависело. Поэтому Костя решил дождаться окончания уроков, и тогда уже поговорить с ней.
После того как прозвенел последний звонок, он проследил за Леной до дверей раздевалки, а когда она зашла туда, вышел на улицу. «Постою здесь, а когда она выйдет, тогда и поговорю», – подумал Костя. Хотя эта мысль была несколько самонадеянной. Скорее всего, она даже не захочет с ним разговаривать. Но он всё-таки встал под окнами раздевалки и принялся ждать.
Обдумывая свою речь, он и не заметил, как сзади к нему подошли Грачёв с Егором.
– Ну что, писатель, есть ещё чем книжки писать? – усмехнулся второгодник. – Чернила-то остались, или все на стул невесте вылил?
Они рассмеялись, а Костя похолодел и покосился на чуть приоткрытое окно раздевалки. Лена не могла не слышать громкого голоса Грачёва. И тут ему в голову пришла отличная идея. А что, если попытаться вывести их на чистую воду? Времени на то, чтобы всё тщательно обдумать, не было, поэтому он начал импровизировать на ходу.
– Я же видел, что это сделал Егор! – громко произнёс Костя. – Зачем вы испачкали школьную форму Лены?
– Ну, ты и тугодум! – рассмеялся Грачёв. – Чтобы на тебя всё свалить, неужели не ясно?
«Отлично, только бы она это слышала», – подумал Костя. Больше не было смысла продолжать разговор. Да они и сами куда-то торопились, поэтому вскоре он опять остался один. Теперь важно было понять, слышала Лена или не слышала. И пока он задавался этим вопросом, она вышла из школы, посмотрела на него и направилась в его сторону. Остановившись рядом с ним, она спросила:
– Значит, это не ты вылил чернила мне на стул?
«Всё-таки слышала!» – закричал его внутренний голос. И чтобы не выдать своей радости, он просто кивнул.
– А почему молчал-то? С самого начала ведь знал, кто это сделал!
На этот вопрос ему нечего было ответить, поэтому он только пожал плечами.
– Заняться вам нечем, – сказала она с возмущением. – А моим родителям пришлось новую форму покупать, а потом они мне ещё целый вечер морали читали.
И не дождавшись от Кости ответа, которого всё равно бы не последовало, поскольку он совсем растерялся, Лена отправилась домой.
Немного подумав, Костя пошёл следом, хоть и на некотором расстоянии, так как ему всё равно нужно было идти в ту же сторону.
«Стоял как дуб, – корил он сам себя. – Хоть бы слово сказал, так нет же, стоял и молчал». Впрочем, в некоторой степени он был даже рад, ведь ему удалось решить обе проблемы, которые висели над ним ещё утром. Во-первых, родителям больше не нужно идти к директору. А во-вторых, Лена теперь знает, что он не виноват. «Хотя, что толку, всё равно ведь обижается», – промелькнула у него мысль. И только он об этом подумал, как увидел, что Лена повернулась и ждёт его. Он подошёл ближе и остановился рядом с ней, ожидая, что будет дальше.
– Твой брат погиб в Афганистане? – неожиданно спросила она.
– Он жив! – возразил Костя. – Он просто пропал, но он жив, я это точно знаю!
– А что говорят?
– Так и говорят, что пропал. Только добавляют, что ждать бесполезно, но я верю, что он скоро вернётся.
Они немного помолчали. Костя хотел узнать, почему она спросила о брате, но она ответила первой.
– Просто у меня брата двоюродного тоже отправляют в Афганистан, вот я и спросила, – сказала Лена. – А хочешь, я напишу ему в письме имя и фамилию твоего брата? Вдруг он сможет что-нибудь узнать?
– Было бы неплохо, – улыбнулся Костя.
Она достала из портфеля тетрадку, ручку и спросила:
– Как его зовут?
– Сергей Федотов, ему девятнадцать лет.
Она записала и убрала всё обратно в портфель. Но на этом их общение закончилось, так как мимо проходили её подруги, и она пошла с ними, только лишь сказав Косте:
– Надеюсь, он что-нибудь узнает.
А Костя стоял, смотрел ей вслед и улыбался. Впервые они говорили вдвоём так долго. Долетев на крыльях до дома, он поднялся на свой этаж и зашёл в квартиру. «Вот бы удалось что-нибудь выяснить о Сергее», – подумал он и поспешил в комнату. Там он взял с полки лампу, потёр её и произнёс:
– Хочу, чтобы мой брат вернулся домой живым и невредимым.
Глава 8
Гассион сидел напротив Нибериуса – самого главного джинна в УПРАВЛЕНИИ ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ, да и во всей стране джиннов, и пытался вникнуть в смысл сказанных им только что слов. Тот говорил, что Фаркус пропал без вести в мире людей. Но разве такое возможно? Именно такой вопрос он ему и задал.
– Мы и сами пока не понимаем, как такое могло произойти. Просто на табло вдруг сначала отключился таймер, а затем и его имя исчезло.
– А раньше что-то подобное случалось? – спросил Гассион, не понимая, что же делать.
– Нет, это впервые, – покачал головой Нибериус. – Но я пригласил тебя не только для того, чтобы рассказать об этом. Пока мы будем во всём разбираться, ты должен держать язык за зубами.
Гассион удивлённо посмотрел на него. Как он мог говорить о таких вещах? Фаркус пропал, и его нужно было срочно искать, звонить во все колокола, а не отсиживаться в тишине. Возможно, ему срочно требуется помощь.
Словно прочитав его мысли, Нибериус произнёс:
– Конечно же, мы будем делать всё от нас зависящее, чтобы как можно скорее найти твоего брата и вернуть его в страну джиннов. Но и ты пойми меня правильно. Ведь если сейчас среди джиннов поползут слухи, которые непременно обрастут какими-нибудь ужасными историями, начнётся самая настоящая паника. Нарушится весь привычный уклад нашей страны. Ты согласен со мной?
Гассион кивнул, решив, что Нибериус прав. Сейчас нельзя было раздувать панику, так как это могло лишь навредить Фаркусу.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнул хозяин кабинета. – Возвращайся домой и ни о чём не беспокойся, мы во всём разберёмся.
– Но у меня смена только началась, – возразил Гассион.