Так вот, в Италии, где организованная преступность не поддерживала фашистский режим, 10 июля 1943 года, то есть, на пятый день сражения на Курской Дуге, союзники провели операцию под кодовым названием «Хаски». Операция, как операция, если бы не одно «но», она была проведена с помощью итальянской «Мафии». Итог – союзники освободили южную часть Италии. Как это было:
Придя к власти в 1922 году, Бенито Муссолини очень быстро понял, что пока в Италии есть мафия, он не сможет быть полновластным хозяином страны (по сей час до 50 % итальянских компаний платят «дань» своим крестным отцам – прим. автора), и Муссолини начал свой «крестовый поход» против мафии.
Итог: через три года итальянскими судами было осуждено одиннадцать тысяч человек. Для некогда всемогущей итальянской мафии наступили тяжелые времена.
1943 год. Рузвельт и Черчиль приняли решение о высадке союзных войск в Италии, а именно в Сицилии. Напомню, что Сицилия – это остров. Дали название операции – «Хаски». Выполнение поставленной задачи войсками союзников было чревато серьезными потерями в живой силе и технике. Остров скалистый, потому очень неудобный для высадки войск на берег.
Горная местность, в которой спрятано и замаскировано множество укреплений. Сильные, обученные, обстрелянные на фронтах, потому боеспособные итальянские и немецкие части. Задача была поставлена – смять сопротивление фашистов, пользуясь тем, что основная часть войск задействована на Восточном фронте, под Курском, и подкрепление Гитлер отправлять в Италию не будет ни при каких обстоятельствах!
Но как преодолеть, по сути, непреодолимые препятствия, да ещё и с минимальными потерями, союзные генералы не знали.
И вот, советник руководителя генерального штаба США, с русским прошлым (отец – белый генерал) обратил внимание своего руководителя на следующую информацию, – есть прямая связь с итальянской мафией в США, которая поддерживает свои корни, которые, как раз и были родом из Сицилии, а у них там всё плохо, почти все руководители осуждены судами Муссолини и отбывают нереальные срока в итальянских тюрьмах.
И вот состоялась секретная встреча, на которой обратились с соответствующей просьбой к итальянским мафиози из США, те, в свою очередь, посоветовавшись с одним из авторитетных мафиози – Сальваторе Лучано (на фото), отбывавшим 50–летний срок в тюрьме, согласились на сотрудничество.
Это было выгодно, ведь правительство США пообещало свободу и кое—какие преференции в обмен на помощь. Предложение мафией на Сицилии было принято – в тот же день гонцы этой преступной организации помчались во все концы Сицилии, где передали итальянским солдатам «убедительную просьбу» – не оказывать сопротивления войскам США, оставить позиции и идти домой. Итальянские солдаты, как местные жители, прекрасно знали, что происходит с теми, кто не выполняет убедительные просьбы «крёстных отцов», у которых отказ воспринимается, как кровная обида.
Операция началась. В ней принимали участие солдаты трёх стран – Канады, Англии, США. Каждый выполнял поставленную совместную задачу, – британские и канадские солдаты с тяжелыми и кровопролитными боями продвигались по равнинной части Сицилии, ну, а солдаты американской армии, практически без потерь, быстро преодолели самые тяжелые и труднодоступные горные районы острова. Мафия очистила дороги от засад, снайперов, предоставила проводников. Командование получило от мафии данные о заминированных мостах, бродах в реках, о наличии горных источников в засушливых местах.
Немцы, которые были в итальянских войсках, находились в таком шоке от действий, вернее бездействия итальянской армии в горной части Сицилии, что иногда, конечно, оказывали сопротивление, но их было настолько мало, что американцы сметали их, как тараканов со стола, пока не дошли к столице Сицилии – Палермо.
Так, с помощью преступников, организованной преступной группировки, за шесть недель союзные нам войска, полностью захватили остров Сицилия, победоносно разгромив немецкую, вернее немецко—итальянскую группировку.
Волынская резня
Начало зверствам бандами бандеровцев на Западной Украине было положено 9 февраля 1943 года. Тогда бандитами было убито 200 поляков в селе Паросля.
Я долго, очень долго думал, стоит ли публиковать фотографии тех страшных событий и понял, что не публиковать их просто нельзя! Нельзя, чтобы люди забывали, что такое этническая чистка, что такое бандеровщина, что такое борьба за свободу, которая заключается в убийстве детей и женщин со стариками. Больше этим подонкам воевать было не с кем, ведь мужья, сыновья, отцы, были на фронте, который приближался, кстати, и чуть ниже вы узнаете, как эти убийцы детей смогли «повоевать» с регулярными частями Красной, Советской Армии. А сейчас я расскажу об одном дне из их полугодовалой «операции» по убийству женщин и детей: 11 июля 1943 года, ровно 77 лет назад, отряды бандеровцев атаковали 96 польских населенных пунктов на Волыни.
Уничтожали одно село за другим.
Например, на колонию Гуров напали ночью и перебили около 200 спавших поляков. После этого бандеровцы ворвались в соседнее село Выгранка, где вырезали 150 человек. На Порицк, где поляки собрались в костеле на праздничное богослужение, напали в 11 утра. В окна церкви бросали гранаты и расстреливали прихожан. Во время нападения убили около 200 женщин, мужчин и детей, которых потом похоронили в массовой могиле. В то время как убивали прихожан, ещё одна группа бандеровцев убивала поляков, которые находились у себя дома. В Хренове убили 150 поляков, также собравшихся на богослужение. В Гуте Майданской вырезали 184 человека. В Киселине – 90 человек. Этот список можно продолжать очень долго. Эти события известны миру как Волынская резня. Считается, что бандеровцы уничтожили около 100 тысяч мирных, ни в чем не повинных людей. Это массовое убийство мирного населения стало самой большой и самой «эффективной» операцией бандеровцев.
25 марта 1943 года едва не был убит бандеровцами будущий первый (и пока что единственный) польский космонавт Мирослав Гермашевский. Вот что он рассказывал об этом: «Наша семья жила на Волыни, в селении Липники над Случем. Отдельное хозяйство занимал дедушка, свои хозяйства были у семьи моего отца и его братьев. Когда на Волыни начались массовые убийства поляков членами УПА, дедушка успокаивал семью, что в Липниках все находятся в безопасности, так как с соседями украинцами мы с давних пор жили в большом согласии.
В ночь с 25 на 26 марта 1943 года уповцы при содействии некоторых местных окружили Липники, подожгли польские усадьбы и с невообразимой жестокостью убили 182 поляка. Из семьи Гермашевских и семьи Белявских моей мамы в ту ночь погибло 19 человек. Едва не погиб и я. Мне было полтора года. Когда началась резня, отец велел маме взять с собой ребёнка и убегать в ночь, а сам с винтовкой побежал защищать село. Маму догнал один из бандитов и выстрелил с близкого расстояния, целясь в голову. Пуля соскользнула по черепу, мама без сознания упала на поле. Её так и оставили. Я покатился в замёрзшую борозду. Когда пришла в сознание, была в шоке. Забыла обо мне, добралась до соседнего села. Там знакомые украинки перевязали её, накормили и спрятали. Когда сообразила, что потеряла ребёнка, её не пустили. Было слишком опасно.
Утром меня в поле отыскал отец. Подоил заблудившуюся корову, на пепелище искупал меня в тёплом молоке. Так меня спас. Сбежали в соседнее село…
Летом отец с двумя братьями мамы поехал в родовое владение, чтобы накосить немного сена.
Из пшеничного поля в него выстрелил уповец.
Попал в сердце. Мы стали наполовину сиротами.»
«Пролетал я как-то над местами, где родился, смотрел вниз и думал: «Смотрите – это я лечу! А могло быть так, что лежал бы здесь в земле».
«Во время полёта была организована радиобеседа с мамой. Когда сказала, что я герой, прервал её и поправил:
– Мама, это ты герой.
Тот разговор был выпущен один-единственный раз. Потом, когда кто-то в ГПУ (GZP) сообразил, о чём в нём идёт речь, этот фрагмент навсегда вырезали…»
История памятника «Неизвестному Матросу»
Нашими войсками предпринималось несколько попыток захвата части территории в оккупированном фашистами Крыму. Были и подготовительные операции, с помощью которых планировали обескровить фашистов, чтобы они полноценно не могли противостоять нашему десанту. Осенью 1943 года у берегов Артека состоялся неравный бой трёх кораблей Черноморского флота с фашистскими самолётами и вражеской береговой артиллерией. Маневрируя и ведя массированный огонь по противнику, корабли отошли в открытое море и скрылись в тумане. Через некоторое время волны штормившего моря вынесли на артековский берег тело погибшего в этой схватке моряка-черноморца.
Местные жители тайно захоронили его на пустынном морском берегу восточнее Нижнего лагеря (сейчас это «Морской», где и установлен памятник «Неизвестному матросу». Материал памятника – мшанковый известняк).
Теперь о том, что происходило в море.
5 октября 1943 года, утром, начальник разведотдела Черноморского флота доложил командующему вице-адмиралу Л.А. Владимировскому, что в Крыму находится не более 40 немецких самолётов. На основании этого было решено (до начала Керченско-Эльтигенской десантной операции, которая планировалась 28 октября 1943 года) в эту же ночь провести набеговую операцию на морские коммуникации противника у южного побережья Крыма. Цель – уничтожить немецкие десантные корабли и коммуникации в Ялте, Феодосии, Керчи. Позже выяснилось, что разведданные не соответствовали действительности.
За два дня до описываемых событий численность бомбардировщиков и истребителей противника в Крыму увеличилась вдвое.
Для выполнения операции флотом выделялся отряд кораблей в составе: лидер[11] «Харьков» (311 моряков), эсминец[12] «Беспощадный» (235 моряков) и «Способный» (247 моряков), восемь торпедных катеров, самолёты ВВС флота. Обстрел Ялты и Феодосии должны были осуществить на рассвете 6 октября 1943 года.
В случае открытия огня по нашей группе немецкими береговыми батареями, их должны были подавить наши бомбардировщики.[13] Прикрывать отход кораблей должны были шесть истребителей ВВС флота (Киттихаук) и двенадцать истребителей ЛаГГ-3.
5 октября 1943 года в 20:30 корабли вышли из Туапсе. Около часу ночи 6 октября группа разделилась. Лидер «Харьков» повернул к Ялте, эсминцы к Феодосии.
В два часа ночи эсминцы были обнаружены немецкими самолётами-разведчиками. Так думали наши моряки. На самом деле по немецким документам сейчас становится понятным, что немцы обнаружили нашу группу утром 5 октября, а вечером того же дня немецкая радиопеленгаторная станция в Евпатории засекла их выход из Туапсе. Фашисты объявили боевую тревогу в 02:37 6 октября 1943 года, и с этого времени атаку советских кораблей уже ждали и готовились.
Немецкий самолёт—разведчик постоянно наблюдал за эсминцами и доносил об их месте, курсе и скорости. Так продолжалось до четырех часов утра, когда наши корабли повернули на север к Феодосии. После того, как с немецкого самолёта были сброшены осветительные бомбы, прямо по курсу движения эсминцев, наши моряки поняли, что их действия не являются секретом для немцев и в 05:30 доложили об этом на командный пункт в Геленджик. Обнаружив немецкие торпедные катера в непосредственной близости от группы, в 05:30 «Беспощадный» и «Способный», с дистанции около километра, открыли огонь по атакующим немецким торпедным катерам, уклонившись при этом от четырёх торпед, выпущенных ими. Вскоре открыла огонь и немецкая береговая артиллерия. Получив организованный отпор, наша группа не решилась подходить к Феодосии. Поддержки с воздуха не было. Эсминцы сменили курс и пошли к точке встречи с лидером «Харьков». После того, как в шесть утра немецкая РЛС,[14] расположенная недалеко от Ялты, засекла «Харьков» на расстоянии 15 километров, береговые батареи открыли по ней огонь. «Харьков» начал ответный обстрел. Сто четыре 130-мм осколочно-фугасных снаряда, (по немецким данным) повредили несколько домов в Ялте. Затем, наш корабль, повернув в сторону Алушты, сделал ещё тридцать выстрелов. Опять же, по немецким данным, все снаряды легли с перелётом. В семь утра группа из трёх кораблей соединилась. В восемь часов утра, согласно плану, над отрядом появились три советских истребителя-разведчика «Киттихаук». Группа уже должна была начать отход в сторону Кавказа, но через десять минут завязался воздушный бой, в котором был сбит немецкий самолёт-разведчик. Два фашистских лётчика успели выпрыгнуть на парашютах в пределах видимости с наших кораблей. Было решено поднять их на борт. Группа наших кораблей остановилась. Операция по подъёму немецких пилотов на борт «Способного» заняла тридцать минут.
Предполагаю, что именно эти полчаса задержки и стали роковыми для наших кораблей. Через час из-за облаков неожиданно появились немецкие самолёты. Восемь «Юнкерсов», которых прикрывали четыре истребителя «Мессера». Наши истребители, трое против двенадцати, сорвать их атаку не смогли. Первым был атакован «Харьков», – три прямых попадания. Получив донесение о повреждениях «Харькова», командующий Черноморским флотом адмирал Владимирский отдал приказ – снять с него экипаж, а сам корабль затопить. По неведомым причинам этот приказ до «Харькова» не дошел. Потому, в режиме реального боя, командир группы приказал командиру «Способного» буксировать повреждённый «Харьков» кормой вперёд, и это было второй роковой ошибкой. Драгоценное время, при котором нужно было как можно быстрее отойти к Кавказскому берегу, где они могли быть прикрыты нашей авиацией, уходило, как вода в песок … «Харьков» вполне бы мог стать геройским щитом, прикрывая отход остальных кораблей, тем более при таких повреждениях он уже был не способен двигаться …Наступило затишье. Наша группа двигалась со скоростью 6 узлов в час.[15] А фашисты вернулись на свой аэродром в Каранкуте (Джанкой), где дозаправились и пополнили бомбовый запас. Около десяти утра для прикрытия кораблей, вместо двенадцати истребителей ЛаГГ-3 прибыло девять советских бомбардировщиков. Против маневренных и превосходящих их по всем параметрам Bf-109G (Мессер) у них шансов не было, от слова совсем. В полдень, уже четырнадцать немецких бомбардировщиков начали, практически беспрепятственно, бомбить корабли нашей медленно ползущей группы. В результате взрывов бомб «Беспощадный» стал обездвижен и получил крен[16] на борт. «Харьков» в ходе второго налёта новых повреждений не получил. У «Способного» же от близких разрывов разошлись швы в кормовой части по правому борту, и он принял несколько тонн воды, однако ход не потерял. Отбомбившись, самолёты противника улетели. Наступило очередное затишье. Пытаясь спасти все три корабля, «Способный» начал поочерёдно буксировать то «Харьков», то «Беспощадный».
В два часа дня началась третья атака. В ней участвовало пять бомбардировщиков Ju-87D, которых прикрывали двенадцать Bf-109G. Первым пострадал неподвижный «Беспощадный», и в 14:25 он затонул. Экипаж, покидая корабль, оказался затянут в воронку.[17] «Способный» избежал прямых попаданий, но потерял ход. «Харьков» получил два прямых попадания и начал погружаться носом, с креном на правый борт. В 15:37, ведя огонь из орудия и зенитного автомата, лидер «Харьков» затонул. Последние выстрелы по самолётам фашистов раздавались уже из-под воды … «Способный» начал операцию по подъему на борт уцелевших моряков «Харькова». Через два часа эсминец поднял всех моряков на борт и начал поиск моряков с «Беспощадного». Нашли и подобрали только двух. В шесть часов вечера началась заключительная часть трагедии. Двадцать пять «Юнкерсов» атаковали единственный оставшийся в живых эсминец. Несмотря на героическое сопротивление советских моряков, силы были неравны. Получив колоссальное количество пробоин, «Способный» затонул.