– А ты вуалехвост.
– А что это такое?
– Вуалехвост – и всё.
– А ты первердер…
– Это ещё что значит?
– Значит, что ты первердер.
– А ты дырбыртыр.
– А ты выртырвыр.
– А ты ррррррр…
– А ты ззззззз…
– А ты… ы-ы! – сказал Юра и увидел рядом учителя.
– Хотел бы я знать, – спросил учитель, – кто же всё-таки вы такие?
Закутанный мальчик
Этот мальчик был так закутан, что на него нельзя было смотреть без смеха. Поверх всего он был обмотан большим шерстяным платком. Из сплошного клубка одежды торчали лишь нос и два глаза.
– Как ты на коньках катаешься? – спросил я.
– Никак.
– И на лыжах не катаешься?
– Не катаюсь.
– Вот так и стоишь у стены без движения?
– А зачем мне движение?
– Так ты бы лучше дома сидел.
– Я вышел воздухом подышать.
– Научить тебя на коньках кататься?
– Не надо.
– Тебе одежда мешает? Так ты разденься.
– Мне холодно будет.
– На конках холодно не бывает.
– Мне и так тепло.
– Вот чудак! Ну и стой возле стенки, только смешно смотреть на тебя. Как чучело.
– А вот и нет.
– Как же нет, когда вон ты какой смешной!
– Не смей смеяться, я тебя стукну!
– Как же ты стукнешь? Тебе и руку поднять невозможно.
Я побежал кататься.
Закутанный мальчик очень обиделся, побежал за мной, но сейчас же упал. Он встал, сделал шаг и опять упал.
– Поставьте его у стены, – сказал кто-то, – а то он так будет всё время падать.
Надоедливый Миша
Миша выучил наизусть два стихотворения, и не стало от него покоя. Он залезал на табуретки, на диваны, даже на столы и, мотнув головой, начинал сразу читать одно стихотворение за другим.
Один раз он пошёл на ёлку к девочке Маше, не снимая пальто, влез на стул и стал читать одно стихотворение за другим. Маша даже сказала ему: «Миша, ты же не артист!» Но он не слышал, дочитал всё до конца, слез со стула и был такой довольный, что даже удивительно!
А летом он поехал в деревню. В саду у бабушки был большой пень. Миша залезал на пень и начинал читать бабушке одно стихотворение за другим.
Надо думать, как он надоел своей бабушке!
Тогда бабушка взяла Мишу в лес. А в лесу была вырубка. И тут Миша увидел такое количество пней, что у него глаза разбежались.
На какой пень становиться?
Он здорово растерялся!
И вот такого, растерянного, бабушка его привела обратно.
И с тех пор он не читал стихотворений, если его не просили.
Лукьян
Катю вызвали отвечать урок, а Маша в окно засмотрелась.
Катя подсказку ждёт, а Маша видит собаку Лукьяна и говорит тихо, вслух:
– Лукьян…
Катя думала, что ей подсказали, и повторяет:
– Лукьян…
– При чём тут Лукьян?! – удивился учитель.
Учитель сердито смотрит на Катю.
Катя сердито смотрит на Машу.
А Маша спокойно смотрит в окно.
И мы помогали
Когда снег с крыши сбрасывали, мы всем двором помогали дворнику. На крышу нас, конечно, не пустили.
Тогда мы собрались во дворе, встали цепочкой, взявшись за руки, и никого не пускали в ту зону, куда снег падал.
Когда люди в эту зону шли, не подозревая об опасности, мы хором кричали:
– Сюда нельзя! В обход!
И все люди шли в обход.
На Ваську небольшой кусок снега упал. Кружился, кружился в воздухе и прямо Ваське на голову опустился. Васька только тряхнул головой, и этот снег на его голове растаял. Он потом всё повторял, что своей головой защитил других. Нескромно, я считаю, такие вещи заявлять. Тоже мне! Как будто это был какой-нибудь громадный кусок льда.
Нас вовсю дворник гнал, а мы не уходили. Так до конца помогали.
А дворник говорит, что мы мешали.
Как же так?!
Не может этого быть!
Язык
Ребята работали. А Петя сел на ступеньку. И так сидел. Очень нужно работать!
Но сидеть надоело.
Он кошку увидел.
Поймал её.
Показал кошке шиш, посвистел кошке в ухо, подул на неё, скорчил несколько рож, спел три песни, язык показал.
Она его цап лапой по языку!
Он сразу петь перестал.
Заорал, кошку выпустил и помчался к ребятам…
Лучше поздно, чем никогда!
Абсолютно верно
– Ты опять завтракаешь на уроке?
Валя быстро спрятала завтрак в парту.
– Что будет, – сказал учитель, – если все будут завтракать на уроке? Класс зашумел. Потому что каждый хотел сказать, что тогда будет.
Коля сказал:
– Будет очень смешно!
Миша сказал:
– Жеванье будет!
Маша сказала:
– Все сытые будут!
– А чего не будет? – спросил учитель.
Класс молчал. Чего не будет – никто не знал.
Учитель хотел уже сам ответить, как вдруг кто-то крикнул:
– Урока не будет!
– Абсолютно верно! – сказал учитель.
Как-нибудь
«Зима. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь. Его лошадка, снег почуя, плетётся рысью как-нибудь…»
Кто не знает это знаменитое стихотворение!
Володя Полуянов, ленивый мальчик, тоже знал эти строки. Лёжа утром в своей постели, торжествуя по поводу приближения весенних каникул, он переделывал стих на все лады.
Родителям надоело упрашивать его вставать в школу, они махнули рукой на своего сына, оставили ему завтрак на столе, а сами ушли на работу.
Он всегда опаздывал в школу.
А в этот раз решил совсем не идти.
– Весна. Володя, торжествуя, по лужам обновляет путь. Дружок, каникулы почуя, с ним вместе скачет как-нибудь…
Володя вздохнул: каникулы начинались завтра.
– Мы, торжествуя, в кино могли бы завернуть. Дружок, Дружок ты, протестуя, поменьше лай уж как-нибудь!
Дружок вовсю лаял, видя своего молодого хозяина до сих пор в кровати.
– Весна, весна! Тебя люблю я! Зачем за партой спину гнуть? Когда спокойненько могу я часок-другой пока заснуть.
Но спать не хотелось. Вставать тоже не хотелось. Было желание полежать.
– …Ещё зевну я. Каникул ждать – какая жуть! Но ничего! Свободы действий дождёмся лёжа как-нибудь…
Он зевнул.
Пёс залаял.
Володя бросил в него подушкой.
Пёс заскулил.
Володя сочинил:
– Весна! Подушку в пса кидая и без подушки оставаясь, я пролежу уж как-нибудь…
Тогда Дружок, окончательно выйдя из себя, неожиданно стянул с Володи одеяло.
У всех терпение кончается.
У собак, между прочим, тоже.
Вот что интересно!
Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы: О – кружочек и Т – молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел.
Бабушка пыталась его научить, но он сейчас же придумывал уловку:
– Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду.
И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про учёбу и даже покупала ему подарки за помощь в хозяйстве. А Гогины родители были в длительной командировке и надеялись на бабушку. И конечно, не знали, что их сын до сих пор читать не научился. Зато Гога часто мыл пол и посуду, ходил за хлебом, и бабушка всячески хвалила его в письмах родителям. И читала ему вслух. А Гога, устроившись поудобней на диване, слушал с закрытыми глазами.
«А зачем мне учиться читать, – рассуждал он, – если бабушка мне вслух читает».
Он и не старался.
И в классе он увиливал как мог.
Учительница ему говорит:
– Прочти-ка вот здесь.
Он делал вид, что читает, а сам рассказывал по памяти, что ему бабушка читала.
Учительница его останавливала. Под смех класса он говорил:
– Хотите, я лучше закрою форточку, чтобы не дуло.
Или:
– У меня так кружится голова, что я сейчас, наверное, упаду…
Он так искусно притворялся, что однажды учительница его к врачу послала. Врач спросил:
– Как здоровье?
– Плохо, – сказал Гога.
– Что болит?
– Всё.
– Ну, иди тогда в класс.
– Почему?
– Потому что у тебя ничего не болит.
– А вы откуда знаете?
– А ты откуда знаешь? – засмеялся врач.
И он слегка подтолкнул Гогу к выходу.
Больным Гога больше никогда не притворялся, но увиливать продолжал.
И старания одноклассников ни к чему не привели. Сначала к нему Машу-отличницу прикрепили.
– Давай будем серьёзно учиться, – сказала ему Маша.
– Когда? – спросил Гога.
– Да хоть сейчас.
– Сейчас я приду, – сказал Гога.
И он ушёл и не вернулся.
Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту.
– Ты куда? – спросил Гриша.
– Иди сюда, – позвал Гога.
– Зачем?
– А здесь нам никто мешать не будет.
– Да ну тебя! – Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл.
Больше к нему никого не прикрепляли.
Время шло. Он увиливал.
Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку.
– Теперь я каждый вечер, – сказала она, – буду читать вслух эту замечательную книжку моему сыночку.
Бабушка сказала:
– Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки.
Но отец сказал:
– Очень даже напрасно вы этот делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание.
И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр.
Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили!
Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался.
А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался.
– А дальше читай сам, – сказала ему мама.
Он сразу предложил:
– Давай я тебе, мамочка, вымою посуду.
И он побежал мыть посуду.
Но и после этого мама отказывалась читать.
Он побежал к отцу.
Отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами.
Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке. Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле!
«Действительно ли, – думал Гога, – она спит, или ей на совещании поручили притворяться?»
Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.
А ему так хотелось узнать, что дальше происходит в этой книжке!
В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит.
Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того: Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту.
Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся.
Как дальше быть?
Ведь он так никогда и не узнает, что дальше в книге написано, пока не прочтёт её.
Оставалось учиться.
Читать самому.
Вот что значит домашнее совещание!
Вот что значит общественность!
Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду.
Вот что интересно!
Если бы…
Второклассник Гена послал свой рисунок на конкурс.
Всему классу он заявил по такому случаю:
– Скоро я получу премию, тогда вы все запоёте!
Некоторые девочки по такому случаю новые банты завязали. Некоторые ребята предлагали свои услуги, всячески заискивали перед ним. Боялись, как бы в будущем им не пришлось запеть. Один мальчишка донёс ему портфель до дому. Правда, им было по дороге, но всё-таки. Таких ребят оказалось мизерное количество. Один, два, три. В основном ребята на его слова особенного внимания не обратили. Получи ещё! Потом стращай. И хвастайся. Хотя в любом случае этого делать не стоит.
Гена нисколько не сомневался в своём успехе. Иначе бы он не пугал одноклассников. Тем более по рисованию он имел хорошие оценки. Стенгазету рисовал без посторонней помощи. Раза два его видели с самоучителем по рисованию в руках.
Он был уверен. Наступит день! Все ещё непременно запоют! Все ему пожимают руки, хвалят и обнимают. Целуют и гладят по голове. Рисунок его помещают на самом видном месте. Громадными печатными буквами пишут: ГЕНА ЯЩИКОВ ЗАВОЕВАЛ… НАГРАЖДАЕТСЯ… Ценный подарок дадут. На, скажут, держи, не ломай, не теряй, береги. Но не в подарке дело! В награждении. В почёте. Главное, чтобы стоящая вещь была, а остальное всё ерунда. В таких случаях обычно фотоаппаратами награждают. Вон Димке за то, что кроссворд отгадал, аппарат дали. Он кошку в гардеробе снял, Внукова и Христобокова. Если бы он меня снял, я его тоже бы снял. А раз он меня не снял, я его тоже снимать не буду… А вдруг дадут такое, что мне не нужно? Спрашивали бы награждённых: «Что вы хотите?» Мне, например, давно хочется обезьянку. Я бы её в класс притащил, на своё место за парту посадил, а сам бы под парту спрятался. Вместо меня на парте сидит, а меня нету. На всю школу, наверное бы, прославился.
А то ещё книги дадут, да я их не читаю.
А то ещё цветы, да я их не люблю.
А то ещё… А то ещё…
Ему не дали ничего.
Он забыл одно важное обстоятельство: другие дети тоже рисовали. Они тоже посылали рисунки на этот же самый конкурс. Вот если б он был один… Тогда он непременно получил бы все премии, начиная с первой, кончая третьей, не исключая поощрительных.
Тогда не с кем было бы сравнивать.
И весь Генин класс сразу бы хором запел.
Пара пустяков
Как только учебный год кончился, весь класс во дворе собрался. Обсуждали, что будут летом делать. Все разное говорили. А Володя сказал:
– Давайте Анне Петровне письма напишем. Где кто будет, оттуда напишет. О том, что увидел летом. Как провёл время.
Конец ознакомительного фрагмента.