– Поняла, госпожа, – уныло произнесла Циния.
Сестры с видимым удовольствием наблюдали за разносом, который учинила ей старшая пчела. Они и сами готовы были принять в нем участие. Впрочем, слишком «наседать» на Цинию у них никогда не получалось. Язычок у нее был острый и она очень даже могла за себя постоять.
– Циния, – сказала Калатея, – когда примешься за работу, не забудь почистить ячейки под потолком, а то малышки до них не достают.
– Не волнуйся, все сделаю как надо – отвечала Циния, – я ведь не такая коротышка, как ты.
– Надеюсь ты постараешься, – вставила Азалия. – Будет плохо, если госпожа Кливия найдет какие-нибудь недоработки.
– А откуда она о них узнает? Уж не от тебя ли?
– Прекратите этот галдеж! – одернула воспитанниц наставница. – Ступайте молча за мной и ведите себя прилично, чтобы мне не было за вас стыдно.
Кливия вновь проползла сквозь ячейку без дна на противоположную сторону сота. Ученицы последовали за ней. Циния была последней. Ей было очень грустно. И не только из-за наказания. Злорадство сестер ее тоже тяготило, хотя она никогда бы в этом не призналась. «И почему меня никто не любит?» – не раз уже задавалась она вопросом. На самом деле причина нерасположения к ней лежала на поверхности и не надо было обладать большой проницательностью, чтобы ее увидеть. Как-то так получилось, что с самого своего рождения Циния была «не такая, как все». Игры сестер, их детские тайны, интересы, увлечения и стремления совершенно ее не занимали. Сама не зная почему, она находила их мелочными и наивными. И действительно, мирок рабочих пчел достаточно узок. Они целиком погружены в заботу о своем гнезде, которое представляется им центром мироздания. А все, что находится за пределами гнезда, они воспринимают только как приложение к нему. Но Циния, сама не зная почему, имела тягу именно к этому, далекому и «запредельному». И поскольку вокруг не оказалось никого, с кем бы она могла поговорить на интересующую ее тему, наша пчелка искала друзей в другом месте. Так уж получилось, что из всех ее знакомых один только Фикус думал и чувствовал также как она. Конечно, будь Циния чуточку хитрее, она могла бы притворяться, изображать интерес, хотя его на самом деле не было. Но как раз притворство было Цинии совершенно чуждо. Обычно она говорила то, что думала. Стоило ли удивляться, что все считали ее «странной» или того хуже – «гордячкой» и «зазнайкой»?
Глава третья
Добравшись до Третьего сота, госпожа Кливия остановилась рядом с ячейками, в которых несколько пчелок занимались приготовлением перги.
– Итак, – сказала она, – проверим, как вы усвоили вчерашний урок. Скажи мне, Анемона, из чего пчелы делают пергу?
– Из пыльцы цветов, госпожа.
– А где цветы прячут свою пыльцу, Циния?
– В тычинках, госпожа. Каждая тычинка заканчивается маленькой подушечкой. В них пыльца и храниться. Едва коснешься подушечки, как пыльца просыпается как пудра прямо на пчелку, прилетевшую в цветок за нектаром.
– Все верно, – подтвердила Кливия. – А потом сборщица счищает с себя пыльцу, скатывает в маленький комочек, смачивает ее нектаром, приносит в гнездо и передает приемщице. А что происходит с пыльцой дальше, мы как раз сейчас и наблюдаем.
Действительно, прямо на их глазах пчелки-приемщицы быстро наполнили пустую ячейку разноцветными комочками. Пыльца, собранная с разных цветков, переливалась всеми цветами радуги. Когда в ячейке больше не осталось места, одна из пчелок старательно утрамбовала содержимое своей головой.
– Теперь, – продолжала рассказ наставница, – можно приготовить пергу. Для этого пыльцу заливают медом. Так получается тесто для наших любимых хлебцев. Но чтобы тесто превратилось в пергу, требуется выдержать его некоторое время в тепле и дать как следует перебродить. В результате получается вкусное и питательное кушание, которое вы впервые попробовали, когда были еще слепыми личинками.
– Обожаю пергу! – прошептала маленькая Калатея. – Ничего вкуснее в жизни не пробовала.
– Так ты еще ничего и не видела, кроме классной ячейки, – заметила Циния.
– А теперь идем дальше, – объявила Кливия. – Узнаете, как мы пчелы готовим мед.
Они поднялись по соту к другому ряду ячеек, где так же трудились приемщицы.
– Расскажи нам, Бегония, – велела наставница, – из чего обычно делают мед?
– Из нектара, госпожа.
– А что такое нектар?
– Сладкий сок, укрытый в глубине цветка.
– Действительно, это так. Многие насекомые питаются нектаром и умеют его высасывать. Но только мы, пчелы, да еще, пожалуй, шмели, научились превращать нектар в мед. Это великое искусство недоступно больше никому! Взгляните на пчелок, ваших старших сестер. Они как раз заняты приготовлением меда.
Каждая из приемщиц, на которых указала госпожа наставница, держала перед ртом маленькую янтарную капельку.
– Благодаря дыханию, – продолжала Кливия, – из нектара испаряется большая часть воды, и остается густой сироп. После этого капельку подвешивают в открытой ячейке для последующего усыхания. Когда сироп еще больше загустеет, он через несколько дней превращается в мед. Мы можем хранить его на протяжении долгого времени. Мед не забродит и не испортится. Но не подумайте, что кто-то другой, подышав на нектар, сумеет сделать его медом! Для того, чтобы все вышло как надо, нектар обязательно должен побывать в пчелином зобике. А теперь скажи мне, Азалия, для чего нам необходим мед?
– Чтобы его есть, госпожа, для чего же еще?
– Не думаю, что этот ответ можно считать исчерпывающим. Кто-нибудь сможет дополнить? Например, ты, Камассия?
– Мне нечего добавить, госпожа, – призналась староста.
– Я, я могу добавить! – сказала Циния. – Мед нужен нам для того, чтобы быть сильными и выносливыми. Благодаря ему мы можем улетать далеко от гнезда, переносить большие тяжести. И наконец, благодаря меду мы можем не бояться холода.
– Верный ответ, – согласилась наставница. – Вы, юные пчелки, родились весной и не знаете, что такое холодная зима! Но я гораздо старше вас и поэтому видела намного больше. Зимой в лесу становится так холодно, что вода превращается в белый скрипучий порошок, называемый снегом. Снег засыпает всю землю, не остается ни травы, ни цветов. Даже листьев на деревьях нет, потому что они не выносят холода и опадают. Мороз пробирается всюду, насквозь промерзают и стволы деревьев. Лишь в нашем запечатанном дупле также тепло, как летом! Вы спросите, почему? Потому что каждая пчелка ест мед. Когда она обмахивает себя крыльями, то благодаря меду начинает испускать тепло. И она такая горячая, что согревает воздух вокруг себя. Ваши личинки вышли из яичек, когда на ветках этого дерева еще лежал снег. Но мы согревали вас своим теплом, и вы стали такими, какие сейчас. Вот что такое мед! Вот почему он нам так нужен!
Юные ученицы, забыв обо всем, слушали рассказ наставницы. Неожиданно из верхней части сота до них донеслось громкое жужжание. С чего бы это? Все с любопытством стали всматриваться вдаль. Ведь внутри дупла, как вы сами понимаете, никаких ламп нет, и там достаточно темно. Оказалось, что неподалеку зачем-то собралось множество пчел. Все они были очень возбуждены: глухо гудели, махали крылышками и даже запрыгивали друг другу на спину.
– Это царица! – воскликнула Кливия. – Повернитесь и приветствуйте нашу матушку. Быстрее!
Впрочем, пчелки не нуждались ни в каком понукании. Они были еще очень молоды и никогда прежде не видели свою матушку, хотя постоянно о ней слышали. Теперь они смотрели на нее во все глаза. Царица Розалинда выглядела весьма внушительно, даже если забыть про окружавшую ее пышную свиту. Она была гораздо крупнее своих дочерей. Ее отличали короткие блестящие крылышки, большая величественная голова и длинное острое брюшко с яйцекладом, которое она с важностью влекла за собой. Это брюшко было окружено в пчелиной семье особенным вниманием и почитанием. Ведь все тысячи проживавших теперь в гнезде пчел именно из него появились когда-то на свет в виде крохотных яичек. И десятки тысяч тех пчел, что жили до них, тоже когда-то вышли из яичек, отложенных царицей Розалиндой. Равным счетом, как и те, что появятся позже. Ведь царицы в пчелиных семьях живут удивительно долго. На протяжении их жизни успевают смениться несколько поколений рабочих пчел и трутней.
Все эти мысли быстро пронеслись в головке Цинии, пока она наблюдала за важной поступью своей матушки. А вслед за мыслями появился неожиданный вопрос.
– Послушайте, госпожа наставница, – спросила Циния. – Вы не раз рассказывали, что все наши пчелки появились на свет из яичек царицы Розалинды.
– Совершенно верно.
– А новая молодая царица тоже появится из ее яичка?
– Разумеется, из ее. Ты могла бы и сама об этом догадаться, если бы чуть-чуть подумала.
– И она родится, когда матушка Розалинда сама этого захочет или как?
Кливия строго посмотрела на ученицу, а потом отчеканила:
– Запомни раз и навсегда: спрашивать о молодой царице пока жива и здравствует старая – это верх неприличия! Никогда больше не позволяй себе таких вольностей! Ты поняла меня?
– Поняла, госпожа, – пролепетала Циния. Она, конечно, не ожидала, что на простой вопрос последует такая отповедь!
Сестры, наблюдая за этим разносом, тихо пересмеивались. Сами они никогда бы не стали интересоваться подобными вещами. Между тем Розалинда скрылась вдали. Сумятица улеглась.
– Экскурсия окончена, – объявила Кливия. – Все свободны, а ты, Циния, отправляйся в класс…
Цинии пришлось изрядно повозиться, прежде чем она убралась во всех классных ячейках. Потом она отнесла сор на обочину дорожки. Там его должны были подобрать уличные подметальщицы. Циния хотела уже отправиться в общежитие, где обычно ночевала вместе с сестрами-одноклассницами, но тут увидела компанию трутней. Большие, черные и мохнатые, они вразвалку шагали по дорожке и громко трубили в свои короткие хоботки. В одном из проходивших Циния узнала Фикуса и радостно его окликнула.
– А я сегодня царицу видела, – похвасталась она. И рассказала про экскурсию на Третий сот и про все, что за ней последовало. В заключении упомянула и про вопрос, что задала наставнице.
– Представляешь, – сказала она, – Кли-кли так на меня поглядела, словно я какую-то несусветную глупость сморозила.
– Так оно и есть, крошка, – снисходительно пояснил один из трутней. – Будь ты чуть повзрослее, догадалась бы: если Розалинда узнает из какого яйца выйдет молодая царица, она его скорее сама выпьет, но не даст появиться на свет сопернице. Ведь когда в пчелиную семью приходит молодая царица, старая всеми силами добивается ее казни.
– И ее можно понять, – сказал другой трутень. – Двух цариц в одном гнезде быть не может. Матушке Розалинде останется только одно – бросить наше дупло, со всеми запасами меда и отправиться с немногими сторонниками в изгнание.
– Ей придется устраиваться на новом месте, – загалдели трутни.
– Опять заводить соты!
– Выводить молодь!
– Терпеть непогоду!
– Бороться с невзгодами!
– Таков закон, который испокон веков установился среди пчел.
– И поэтому, – подытожил первый трутень, – наша мамочка скорее убьет малышку, чем позволит ей занять свое место.
– Я ничего этого не знала, – призналась Циния. Она была явно озадачена их рассказом.
Глава четвертая
На следующий день госпожа Кливия собрала своих подопечных и обратилась к ним с короткой речью:
– До сих пор вы скорее играли, чем по-настоящему работали, – сказала она. – Но теперь у вас появляются серьезные обязанности по поддержанию порядка в гнезде. Сначала будете заниматься уборкой, а потом вам доверят заботу о маленьких личинках. Отправляйтесь-ка на Двадцать Седьмую улицу. Там найдете старшую пчелу Фацелию. Она объяснит, что надо делать.
Двадцать Седьмая улица располагалась неподалеку от общежития. Надо было только спуститься по Главному проспекту к продовольственным складам, а потом повернуть направо.
Фацелия – маленькая, но энергичная особа – встретила новичков тихим благожелательным жужжанием:
– Ага, помощницы явились! – обрадовалась она. – Как раз вовремя! Раньше здесь хранилась перга, которую запасли перед началом зимы. Но сейчас большую ее часть уже съели. Поэтому решено устроить в этих ячейках детский сад. Скоро прибудет царица Розалинда и отложит в каждую из них по новому яичку. Однако прежде надо все здесь тщательно отчистить и отдраить, а потом обмазать стенки прополисом, чтобы наши малышки не подхватили какой-нибудь заразы. Понимаете, какое ответственное дело вам поручено?
– Неужели царица доберется до нашего захолустья? – удивилась Бегония.
– Запомни, голубушка, – строго произнесла Фацелия, – никакого захолустья в гнезде нет и не может быть. Все, что происходит даже в самом отдаленном соте, имеет для его жизни важное значение. А наша матушка-царица (да продлится ее жизнь как можно дольше!) вникает во все детали этой жизни. Но главное занятие для нее – класть яйца. Ведь вслед за летом придет осень, а потом и зима. И для того, чтобы собрать необходимые припасы, нам потребуется много крепких работниц. Знайте, что яйца матушка кладет только в хорошо подготовленные, вычищенные до блеска ячейки. Если, проходя по нашей улице, она пропустит хотя бы одну, я взыщу с виновной по полной. Так что отнеситесь к заданию со всей ответственностью. Тут вам уже не детские игры, а серьезное дело!
Сделав это внушение, Фацелия удалилась. Камассия принялась делить улицу на равные участки. Цинии достался тот, что примыкал к самому краю сота, крепившемуся здесь к стенке дупла. Когда с разметкой было покончено, пчелы разошлись по ячейкам и принялись за работу. Прежде всего они старательно выскоблили челюстями и коготками остатки старой перги. Потом принялись полировать стенки и донышки ячеек подушечками лапок. В заключении каждая обработала их прополисом (это смолистое вещество пчелы добывают из почек различных растений или из древесины, для чего тщательно выжимают волокна челюстям).
Циния старалась изо всех сил. И не потому, что она боялась выговора со стороны Фацелии или самой царицы. Просто ей хотелось, чтобы личинкам было хорошо и безопасно в их маленьких домиках. Сестры уже закончили работу и удалились восвояси, а Циния все ползала по своему участку. Наконец намеченный на сегодня урок был выполнен. Примостившись возле последней ячейки, пчелка рассеянно жевала кусочек перги и вдруг заметила, что в одном месте сот неплотно прилегает к стенке дупла, так что между ними образовалась достаточно широкая щель. «Ход на другую сторону? – подумала Циния. – Было бы неплохо. В случае чего можно порядочно срезать дорогу». Она решила немедленно проверить свою догадку. Однако, забравшись внутрь, никакого прохода она не нашла, а оказалась в небольшой искусственной пещерке. В полу были устроены четыре ячейки. Почему и когда их вылепили, теперь уже вряд ли у кого узнаешь. По-видимому, пчелки-строители хотели использовать ячейки для каких-то своих целей, а потом передумали и просто забыли о них. По крайней мере, никакой перги здесь не хранили. Все ячейки были новенькие и чистенькие – хоть сейчас яичко откладывай. Да только царица в крошечный закуток, конечно, забираться не станет. Циния выползла наружу и отправилась в общежитие. О своем открытии она, конечно, никому сообщать не станет. «Пусть это будет моя тайна! – решила она по дороге. – Моя и, может быть, Фикуса».
На другой день кропотливая работа продолжалась. Еще утром Фацелия сообщила:
– Сегодня царица Розалинда планирует завернуть к нам на Двадцать Седьмую! Надо все подготовить к ее приходу.
По этому случаю уроки в школе были отменены, и даже обеденный перерыв сокращен до минимума. Свою порцию перги Циния проглотила буквально на ходу. Фацелия все время находилась рядом с ученицами и придирчиво осматривала их ячейки. Калатее пришлось несколько раз переделывать работу, и она даже получила от старшей нагоняй за нерадивость. Но к Цинии у Фацелии никаких претензий не возникло – все стенки были гладко выровнены и тщательно промазаны прополисом.
– Молодец! – похвалила Фацелия. – Вижу, что тебе можно доверить серьезное дело.
Розалинда появилась вечером. Ее сопровождала госпожа Кливия, а также свита из десятка особо приближенных пчел, обеспечивавших царицу едой и помогавших ей в непростом деле продолжения пчелиного рода. Цинии в первый раз довелось увидеть матушку так близко, и она смотрела на нее во все глаза. Розалинда показалась ей уставшей. Впрочем, это было не удивительно. Двадцать Седьмая улица, до которой она добралась на исходе дня, была шестой из тех, что ей пришлось посетить с утра. А всего, как Циния узнала от Фацелии, царица в течение дня отложила почти тысячу яиц!