— Слушайте повесть о реке Разлуке, красавице Цюмэй Раму и храбром Джаси Дордэ.
И мы слушали…
Давным-давно с горы Чжилин в озеро рухнула огромная глыба льда. Вода вышла из берегов, затопила долину и за одни сутки проложила новое ложе в сером граните. Поток разделил два племени, жившие прежде в мире и согласии. И заспорили вожди племен: кому должна принадлежать река? Кто может пить из нее воду? Началась вражда, которая закончилась печальной историей.
В тот самый год, когда случился обвал, умерла жена вождя с северного берега реки. Убитый горем вождь бродил в горах ровно двадцать дней и двадцать одну ночь. А когда вернулся, все увидели, что следом за вождем верные слуги ведут лошадь, а на ней в дорогих одеждах сидит невиданная красавица. Огнем горят черные очи, длинные косы золотыми змейками сбегают по стройной спине, ярче полевых маков рдеют алые губы.
Дорого заплатил вождь за новую жену. Сорок тюков зеленого чая, сорок кусков ячьего масла и сорок самых добрых верховых коней из своего табуна отдал он богатому скотоводу Чорджи, отцу красавицы.
Молодая женщина знала себе цену. Она требовала от вождя дорогих подарков, украшала волосы и шею драгоценными каменьями, одевалась в лучшие сукна, которые привозили купцы из далеких стран. Никогда не омрачалось светлое лицо красавицы, ее белая кожа не знала морщин. Но годы бежали, жизнь постепенно брала свое, увядала былая краса.
Однажды в дом вождя забрела старая гадалка.
— Скажи мне, есть ли на свете женщина прекрасней меня? — спросила дочь Чорджи у гадалки.
— Есть, моя госпожа, — ответила та. — Ваша падчерица Цюмэй Раму красивее всех женщин, которых я встречала.
Гневом вспыхнули глаза госпожи. «Может быть, солнце взошло на западе? Я не потерплю такого, я красивее всех на свете! Может быть, реки потекли вспять? Может быть, мыши стали выть по-волчьи? Я не потерплю такого, я красивее всех на свете!» — подумала она и прогнала гадалку прочь со двора.
А Цюмэй Раму и вправду была красавицей из красавиц. Черные тонкие брови изогнуты дугой, цвет лица ярче утренней зари. Стройный стан, быстрые ноги и ловкие руки, золотое сердце и горячая душа, во всей округе не сыщешь хозяйки лучше Цюмэй Раму. Могла она за один день выткать целый кусок сукна, выдоить стадо коров, приготовить несколько бочонков часуймы[2], пережарить десять мешков ячменя.
Разве можно не полюбить такую девушку?!
Велик соблазн надкусить спелое яблоко. Нет выше наслаждения, чем слушать соловьиные песни. Много парней ходило вокруг юной Цюмэй Раму. Но никто из них не мог покорить пылкое сердце красавицы горянки. Любимый Цюмэй Раму жил за рекой, в племени врагов ее отца. Это был Джаси Дордэ — сын самого храброго охотника, лихой наездник, первый красавец в округе. Чуткий олень падал, сраженный первой стрелой Джаси Дордэ. Он удерживал за рога сразу двух разъяренных быков. Не устоял он лишь перед красой Цюмэй Раму.
Каждое утро девушка гоняла стадо овец на заливной луг. Здесь, под шелест волны, молодые люди, разделенные рекой, пели веселые песни, рассказывали друг другу разные истории, смеялись. Река была молчаливой свидетельницей их большой и трогательной любви, которая росла, как побеги молодого бамбука после весеннего дождя. Сердца влюбленных были переполнены счастьем, и не думали они, что, кроме любви, на свете живут месть, вражда и ненависть…
День ото дня сохла и старилась жена вождя племени с северного берега. Злобой переполнялось ее сердце. Мысль о красавице падчерице не оставляла ее ни днем, ни ночью. Черная злоба отравляла ее жизнь, и она решила убить Цюмэй Раму.
Как-то утром, когда девушка умывалась в холодном роднике возле дома, с ее руки соскользнуло в прозрачную воду серебряное запястье невиданной чеканной работы — дорогой подарок Джаси Дордэ.
— Ты, негодная девчонка, украла мое запястье! — закричала мачеха и бросилась его отнимать.
— Это подарок моего лучшего друга Джаси Дордэ, — смело ответила Цюмэй Раму, — и я никому его не отдам!
«Джаси Дордэ! Тот самый смельчак и красавец, о котором столько говорят! И он полюбил не меня, а эту мерзкую девчонку, — подумала мачеха, и гримаса исказила ее лицо. — Ну, подождите, утоплю я вашу любовь в твоих, Цюмэй Раму, слезах!»
На зорьке, когда падчерица ушла со стадом на берег реки, злая мачеха позвала слугу и приказала ему:
— В этом колчане две отравленные стрелы. Пойдешь на берег реки и выпустишь одну стрелу в Цюмэй Раму, а другую — в Джаси Дордэ.
Слуга покорно принял из рук госпожи смертоносное оружие и отправился к реке.
Но едва он увидел влюбленных, его сердце забилось, и колчан упал на землю. Достал слуга стрелы, надкусил свой палец и выдавил по капельке крови на каждую.
— Выполнил твою волю, госпожа, — сказал, возвратясь домой, слуга. — На стрелах осталась кровь твоих врагов.
Обрадовалась злая мачеха и велела позвать гадалку.
— Скажи, есть ли женщина красивее меня?
— Твоя падчерица, госпожа, красивее тебя, красивее всех на свете.
«Как так? — покраснела от злости мачеха. — Презренный слуга обманул меня! Велю и его казнить!»
На другой день кликнула она своего сына.
— В этом колчане две отравленные стрелы. Пойдешь на берег и выпустишь одну стрелу в Цюмэй Раму, а другую — в Джаси Дордэ.
— Не смею ослушаться воли матушки, — сказал сын.
Но стоило ему увидеть влюбленных, как руки у него опустились, и колчан упал на землю.
«Я такой же молодой, как они, — подумал юноша, — могу ли я убить невинных людей?»
Он выпустил одну стрелу в ворона, а другую — в филина, обмазал кровью птиц стрелы и пошел домой.
— Выполнил твою волю, мать, — сказал сын и достал окровавленные стрелы.
Обрадовалась злая женщина и велела позвать гадалку.
— Скажи, есть на свете женщина красивее меня?
— Твоя падчерица, госпожа, красивее тебя, красивее всех на свете.
«Проклятье! И собственный сын обманул меня! Велю запороть его плетьми!»
На третий день, когда Цюмэй Раму ушла со своим стадом к реке, злая мачеха схватила лук, стрелы и бросилась вдогонку. Первой стрелой она ранила в ногу Джаси Дордэ, но убить юную Цюмэй Раму ей не удалось: тетива со звоном лопнула.
Пуще прежнего рассвирепела мачеха и, что было сил, припустилась домой — новый лук искать. А Цюмэй Раму тем временем переплыла реку и стала ухаживать за раненым возлюбленным.
— Нас никто с тобой не может разлучить, — успокаивала она Джаси Дордэ.
— Да, — отвечал он со слабой улыбкой. — Мы всегда будем вместе. Но сейчас ты должна вернуться домой. Если люди моего племени увидят тебя — нам обоим будет худо. Иди, а я поползу к своей палатке и выпью целебную травяную настойку. Если завтра ты заметишь белые облака над моим жильем — значит, я спасен. Если черные тучи закроют небосвод, тогда…
В слезах провела Цюмэй Раму остаток дня и ночь. А на зорьке, когда она погнала стадо к реке, из-за дальних гор вдруг показались мрачные тучи. Они надвигались быстро, неотвратимо, неся с собой страшную весть о смерти Джаси Дордэ. Над горными кручами закружили орлы.
Затуманились карие глаза юной горянки, глухие рыдания вырвались из ее груди. Замолкли детский смех, веселые песни молодежи. В монастыре забили в барабаны монахи. Три дня перед статуей золотого Будды читали они заклинания. Три дня плакали родные и близкие Джаси Дордэ. На четвертый день в центре селения был разложен большой костер: по древнему тибетскому обычаю тело умершего от яда должно быть предано огню.
В назначенный час все племя с южного берега собралось на площади. Люди стояли понурившись, в скорбном молчании. Только невнятное бормотание монахов да треск сухого валежника нарушали гробовую тишину.
Никто не заметил, как юная Цюмэй Раму протиснулась сквозь толпу. Она подошла к самому костру, где лежало тело возлюбленного, и громко крикнула:
— Смотрите все! Ничего не было сильнее нашей любви! Ничто не может разлучить нас: ни злые люди, ни вода, ни огонь. Смотрите, люди! — И с этими словами Цюмэй Раму бросилась в бушующее пламя.
Когда отец и злая мачеха узнали об этом, на том месте, где пылал костер, остался лишь пепел. «Пусть и после смерти их души живут отдельно», — решила про себя злая мачеха и спросила мужа:
— Чего больше всего боялась Цюмэй Раму?
— Зеленой жабы, — ответил убитый горем отец.
— А чего боялся твой сын? — спросила она у отца Джаси Дордэ.
— Мой сын был храбр. Ничто не могло его устрашить. Он только ненавидел ядовитых змей.
Злая мачеха позвала слугу и велела ему поймать зеленую жабу и ядовитую змею и бросить их в пепел. Как только приказание было выполнено, пепел разделился на две половины. Прах Цюмэй Раму и Джаси Дордэ похоронили на северном и южном берегах, друг против друга. Весной на могильных курганах выросли тенистые ивы, их ветви сплелись между собой. Враждовавшие племена увидели в этом добрый знак и порешили восстановить мир.
Только одна злая мачеха была недовольна. Она велела слуге спилить деревья и пустить их вниз по реке. Но на следующую весну из земли снова показались зеленые побеги. Они тянулись вверх так быстро, как это бывает лишь в сказках. И опять мачеха позвала к себе слугу. Теперь она велела выкопать ивы и перенести одну за горы, где много соленых озер, а другую на южный склон горы Чжилин, где много чайных кустов.
«От соли погибнут корни; а чайные кусты задушат молодой побег», — думала злая женщина.
Но ее черным мечтам не суждено было сбыться.
— С той поры, — закончил свой рассказ старый скотовод, — в память о двух любящих сердцах, в нашем народе заведен обычай: пить чай вместе с солью. Добрые силы сильнее злых. Чай и соль означают единство.
— А почему, старик, ты называешь реку Разлукой? — спросил я рассказчика.
— Есть и на это ответ. Злую мачеху звали Тусин, что значит «разлука». Ее именем и назвали реку. С той поры она рассказывает людям историю о злой мачехе и двух любящих сердцах. Я подслушал ее и рассказал тебе, а ты поведай другим. Пусть все знают: у всякого зла, как и у реки, есть конец.
О том, как тибетский народ научился цинко сеять
Рассказывают, что давным-давно, в самом сердце Тибета лежало королевство Бура. Жители Буры ничего, кроме говядины и баранины, не ели, ничего, кроме ячьего и козьего молока, не пили. Фруктовые деревья росли только в королевском дворце, и только королевская семья знала вкус их плодов.
Был у короля сын. Звали его Арчу. Королевич был умный, храбрый и очень добрый юноша. Услыхал он однажды, что у духа гор есть какие-то зернышки. Стоит их бросить в землю, как они вырастут и дадут вкусный и питательный ячмень цинко[3]. Арчу любил свой народи хотел, чтобы он питался не только мясом, от которого люди быстро старятся. И вот решил королевич отправиться к горному духу и добыть у него чудесные зерна.
Чтобы добраться до его обители, предстояло пройти девять тысяч ли[4], перевалить через девяносто девять высоких хребтов, переправиться через девяносто девять больших и бурных рек. Испугались король с королевой — как бы не погиб в пути их единственный сын — и стали отговаривать Арчу от задуманного. Но уговоры не помогли. Королю и королеве пришлось выбрать двадцать лучших рыцарей, чтобы они сопровождали их сына.
На другой день королевич Арчу и двадцать доблестных рыцарей верхом на лошадях двинулись в путь. Они были вооружены длинными острыми пиками, на поясе у каждого висел меч.
Много дней и ночей ехал Арчу со своими телохранителями. Стоило им перевалить через одну огромную гору, как перед ними сразу же вырастала другая, еще более неприступная. Стоило им переправиться через один бурный поток, им встречался другой.
В тяжелом пути один за другим погибли все телохранители. В живых остался один королевич. Это было перед девяносто девятым хребтом. И вот, обессиленный, Арчу, держа коня на поводу, взобрался на девяносто девятую гору. Под высокой сосной он увидел безобразную старуху. Она сидела на земле и пряла шерсть. Приблизился к ней королевич, поклонился и спросил, где лежит обитель горного духа и как его отыскать. Старуха даже бровью не повела. Тогда Арчу рассказал, кто он такой и зачем пришел. Старуха взглянула на королевича и сказала:
— Перевали через эту высокую гору, переправься через бурную реку и иди вверх вдоль ее берега, пока не выйдешь к водопаду. Там ты трижды громко позови горного духа. Он тут же явится.
Арчу принялся было благодарить старуху, но не успел закончить свою речь, как она исчезла. Пошел королевич дальше. Добрался до водопада и трижды, как велела старуха, позвал горного духа.
Вдруг из водопада, весь в пене, вышел старик. Он был высок, как дальняя гора, а его огромная борода напоминала водопад.
— Кто меня звал? — грозно спросил старик и наклонил голову.
Арчу затаив дыхание ждал, что будет дальше. Наконец он набрался смелости и сказал:
— Почтенный Дух гор, это я тебя звал. Я королевич из королевства Бура. Слышал я, что у тебя много семян цинко. Дай мне несколько зерен! Я унесу их с собой для своего народа. Пусть и наши люди питаются хлебом.
Сказал так Арчу и учтиво поклонился старцу.
— Цинко? — переспросил Дух гор и разразился таким громким смехом, что даже горы содрогнулись, а реки остановили свой бег. — Ошибся ты, королевич! У меня нет семян. Зерно сеет Дух ветров. У него одного и есть цинко.
Опечалился Арчу, стал расспрашивать, где живет Дух ветров.
И рассказал королевичу Дух гор, что Дух ветров живет не далеко и не близко, на быстром коне за семь дней и семь ночей доскакать до него можно.
— Только боюсь я, что не даст он тебе зерен. Свирепее и скупее его нет никого на свете. Много людей за цинко к нему ходило. В наказание он всех в собак превратил, а потом съел. Если ты пойдешь к нему, тебя постигнет та же участь.
Задумался, загоревал Арчу. Но делать нечего. Решил идти.
Понял Дух гор, что Арчу умный и смелый юноша, и поведал, как добраться до Духа ветров.
— Добыть семена цинко можно одним способом: их надо выкрасть. Когда приходит осень, Дух ветров собирает урожай. Потом он ссыпает зерно в мешки и прячет их под свой трон. Трон охраняют девяносто девять стражников. В день совершения молитв Дух ветров отправляется на озеро с визитом к Царю драконов. На это путешествие у него уходит очень мало времени, не больше, чем нужно для того, чтобы могла сгореть ритуальная свеча. Но в это время стражники обычно спят. Тут-то и надо изловчиться и выкрасть семена.
Сказав это, Дух гор достал какой-то шарик величиной с горошину и дал его Арчу.
— Я уже стар и не смогу тебе помочь. Возьми эту жемчужину ветров. Держи ее у себя, а когда потребуется — возьми в рот. Жемчужина волшебная, она поможет тебе бежать со скоростью ветра.
Поблагодарил Арчу старика за щедрость, а тот дал королевичу последний наказ:
— Ну, а если все же случится, что Дух ветров обратит тебя в собаку, ты что есть силы беги на восток до тех пор, пока не найдешь девушку, которая тебя полюбит. Найдешь — возвращайся в свою страну. Там дождись девушку — тогда снова обернешься человеком. Ну, ступай!
Сел Арчу на своего скакуна и тронулся в путь. Семь дней и семь ночей ехал королевич через горы и реки. Наконец добрался до владений Духа ветров. А тот только что закончил уборку урожая.
Вокруг расстилались бескрайние поля, на которых щетинилось желтое жнивье. Подъехал Арчу к горе, где жил Дух ветров, слез с коня, снял с него уздечку и велел скакать обратно в царство Бура. Потом Арчу выбрал себе пещеру, которая находилась как раз напротив обители Духа ветров, и стал ждать.
Наконец настал день совершения молитв. Ровно в полдень Арчу услышал мелодичный звон колокольчиков и увидел, как Дух ветров вышел из своей обители в отправился к дальним горам. Арчу догадался, что он пошел в гости к Царю драконов. Королевич вылез из своего убежища, спустился в ущелье, а оттуда стал карабкаться в обитель Духа ветров.