– Я чё-то не поняла, – продолжала возмущаться бабка. – Мне тоже надо пол вагона повалить, чтобы сесть?
Народ, видимо, решил не проверять, и сразу освободилось несколько мест вокруг бабки.
– Садитесь голодранцы, – предложила нам бабка, заняв свободное место.
– И ты чахлый, тоже садись, – бабка кивнула на свободное место, приглашая сесть дяденьку в очках и с портфелем.
– Мне сейчас выходить, – сказал, покраснев, дяденька и стал протискиваться к дверям.
– Иди милок. Кушай больше, – напутствовала его бабка.
Мужчина возмущенно оглянулся, но решил промолчать.
– И долго нам ехать в тоннеле? – обратилась бабка к папе. – Как кроты в норе.
– Валентина Николаевна, это метро, – пояснил папа. – Мы все время под землёй будем ехать.
– Смерти моей хотите, – вздохнула тяжело бабка.
– А мне нравится, – улыбался дед с сидения напротив, выглядывая из-за стоящих людей. – Только жарко. Я тулуп, наверное, сниму.
Дед встал и попытался расстегнуться.
– Да что вы тулупом своим мне в лицо тычете? – возмутилась сидящая рядом с дедом тетенька. – Перестаньте руками махать и поставьте уже свой вонючий рюкзак на пол.
– Дык жарко же. Я раздеться хочу, – пробубнил дед, крутясь и пытаясь пристроить рюкзак. – И никакой он не вонючий.
– Не нравится, езди на такси, – заступилась бабка за деда. – Ишь, какие мы нежные. Лучше помогла бы пенсионеру.
– Да ладно, я передумал, – сказал дед, усаживаясь обратно.
Народ улыбаясь поглядывал на деда, а не бабку с опаской. Бабка, скорее всего, внушала меньше доверия, чем дед.
Без особых приключений мы доехали до Таганской и нужно было делать переход.
– Мы сейчас выходим, – предупредил папа бабку с дедом.
– Приехали? – обрадовалась бабка.
– Нет. Нам на другую ветку перейти надо.
– Всё у вас не слава богу, – начала ворчать бабка. – То, как кроты под землёй прёмся, то, как птицы с ветки на ветку прыгаем.
Папа направился к выходу, тем самым дав понять, что пора. Мы встали, дед тоже подорвался, следом присоединилась бабка. Плотный поток пассажиров помог всем выйти из вагона. В этом потоке бабка ворчала на людей, которые пытались уже зайти в вагон.
– Да куда вы прёте? Без вас не уедут, – и для профилактики съездила котомкой по ногам какому-то дяденьке.
– Нам туда, – командовал папа и пошел в сторону перехода.
Бабка недовольно проследовала за нами в указанном направлении. Через несколько секунд она спохватилась.
– А где старый-то?
Папа остановился и оглянулся назад в поисках деда.
– Дед! – орала бабка. – Ау!
– Да не кричите вы. Не в лесу. Вон он, возле колонны стоит, – заметил папа деда.
– Ты чё там примерз? – продолжала кричать бабка.
– Красота-то какая, – изрек дед, разглядывая колонны и станцию в целом.
– Вот и живи в этой красоте, а мы пошли, – крикнула бабка и пошла в сторону перехода.
– Неее, я с вами, – спохватился дед и, забросив на плечи рюкзак, кинулся догонять нас.
Нам осталось доехать до Текстильщиков и далее на автобусе до дома. Когда мы сели в вагон, бабка, уже наученная опытом, решила сразу согнать кого-то с места. Ближайшей жертвой оказался мужчина, который прикидывался спящим. А может, и правда дремал, но после того как бабка пихнула его сумкой, он сразу проснулся.
– Дома спать надо, – урезонила его бабка.
– Что? – переспросил дяденька.
– Глухих повезли, – сострила бабка.
– Чё? – не понял он шутки.
– Хрен держать в руке, когда писаешь не горячо? – продолжила фольклор бабка. – Жопу подыми, сесть хочу.
Народ хихикнул, а смущенный мужчина уступил бабке место. И деду тоже на всякий случай уступили.
Весь оставшийся путь мы проехали без приключений. Подъем наверх бабку с дедом уже не пугал, и мы благополучно выбрались на улицу.
– Теперь ещё на автобусе и мы дома, – сказал папа.
– Охотно поверю, – пробубнила бабка и мы пошли на остановку.
В автобусе мы благополучно сели на свободные места, и бабка сразу заметила.
– Места для пожилых людей, инвалидов и пассажиров с детьми. Как раз для нас.
– Конечно, – согласился Вовка. – Вы пожилые, а мы дети.
– А вот и не угадал. Вы дети инвалиды с отеком мозга.
– Валентина Николаевна. Я бы попросил, – вступился за нас папа.
– А что я такого сказала? – удивилась бабка. – Здоровые дети билеты не жрут. А где, кстати, кондуктор?
В автобусе бабка поразилась отсутствию кондуктора.
– Тут нет кондуктора, – пояснил я.
– А где вы билет за проезд оплачиваете?
– Да вот, – пояснил я. – Бросаешь пяточек, крутишь и отрываешь.
– А если не брошу? – спросила бабка.
– Нуууу… – замялся я. – Ну, как-то все бросают, наверное.
– Хочешь сказать, что все такие честные и ни одного жулика нету?
– Я не знаю, – сдался я. – Я не замечал. Раз сел, значит, плати.
– А я бы оторвал и не платил, – сказал дед.
– То, что ты жулик, я и не сомневалась, – сказала бабка. – Только тут, наверное, тоже не дураки придумывали. Может, ты и оторвешь без пятачка, а тебе яйца за это оторвут.
Дед невольно потрогал место, где находятся яйца и поморщился.
– Ну, я это так. К слову сказал, – попытался он оправдаться.
– Ну, а тебе так, к слову, вдруг и оторвут, – продолжила бабка.
Народ с интересом слушал диалог бабки с дедом и некоторые даже тихонько посмеивались. Но тут, на одной из остановок в автобус вошла тетенька и, представившись контролёром, попросила предъявить всех билетики.
– Вот и смерть твоя пришла кощей бессмертный, – ухмыльнулась бабка. – Сейчас тебя граждане сдадут за антисоветские и вредительские речи.
– Я на самом деле ничего такого не думал, – оправдывался дед. – Это я так, к слову сказал.
Но контролер прошел по автобусу, проверил билеты и ничего с дедом делать не стал. Дед облегченно вздохнул.
Мы доехали до нашей остановки, вышли и пошли к дому.
Глава 3. За Гамлета
– Ну, наконец-то!
Мама выбежала нам навстречу, услышав, как мы заходим.
– Раздевайтесь, умывайтесь с дороги и можно отдохнуть, – сказала она. – Вечером за стол. У меня почти всё готово.
– По какому поводу пир? – поинтересовалась бабка.
– Так по поводу встречи, – блеснул интеллектом Вовка. – Что приехали к нам.
– Слава богу, что доехали. Пропади пропадом ваша Москва. Чтоб она в метро ваше провалилась, – подвела итог бабка.
– А я с радостью, – высказался дед.
– Во-во. Тебе бы лишь пожрать, – урезонила его бабка. – Бабка чуть на тот свет не ушла пешком с адской лестницы, а тебе пожрать.
– Хорошо, что все доехали, – заступилась мама за деда. – Пойдите пока руки помойте, и сядем чаю попьём.
Нам с Вовкой тоже нравилось, когда приезжали гости, и мама накрывала стол. Значит, будет оливье, лимонад и, если повезёт, то даже торт. Время до вечера пролетело быстро.
Когда все уселись за стол, дед заговорщицки подмигнул папе и достал откуда-то из-под стола пузырь мутной жидкости. Пузырь был точно такой же, каким мы бомбили немцев из истребителя.
– Опять будем немцев бомбить? – обрадовался Вовка.
– Печень бомбить они будут, – ответила бабка. – Ты где, ирод, ещё один пузырь достал? Ты же свою сивуху в метро разбил.
– А ты думала, что я с одним поехал? Ха! – усмехнулся дед. – Я, когда проверил рюкзак и увидел, что один целёхонек, так печаль моя и поубавилась.
– Зато печень поприбавится, – парировала бабка.
Дед откупорил бутылку с зажигательной смесью и налил себе и папе в рюмку.
– А чё? Поболее посуды не будет? – поинтересовался он у мамы. – Из такой даже не почувствуешь вкуса.
Бака глянула на деда.
– Ну, нет так нет, – ответил дед и поднял рюмку.
– Пить или не пить? Вот в чём вопрос, – произнёс дед, глядя в мутную жидкость сквозь стекло.
– Совсем, что ли, сбрендил? – удивилась бабка.
– Дура ты, – обиделся дед. – Это Гамлет сказал.
– Дружбан-алкаш твой, что ли, какой? Так у твоих дружков никогда не стоит вопрос – пить или не пить. У вас даже вопрос – добавить или не добавить-то не возникает. Пьёте до зелёных человечков.
– По радио я слышал, а не от дружков. Совсем культурой не интересуешься, – сумничал дед.
– Если быть точным, то вопрос стоял – быть или не быть, – поправила мама.
– Ну, значит, будем! – сказал дед и опрокинул рюмку в рот.
– Хорошоаааа зараза, – приговаривал дед, заедая огурцом. – Повторим?
– Куда тебя несёт? Алкаш гамлетовский, – напала на деда бабка. – Человек ещё первую не выпил, а ты уже ко второй тянешься.
Папа тоже выпил содержимое рюмки, но молча, без слов. Так же крякнул и съел огурец.
– Дааааа, – согласился папа и, махнув рукой, сказал, наливай.
– За Гамлета! – сказал дед и выпил.
– Не возражаю, – поддержал папа.
Я так подумал, что Гамлет очень уважаемый человек, раз по радио передают его слова, и папа с дедом пьют за него. А ведь если за кого-то пьют, то определённо, это значимый и важный человек. И я, чтобы не показаться необразованным дураком, как бабка, решил поддержать Гамлета.
– Быть или не быть? Пить или не пить? – произнес оба варианта речи всеми уважаемого Гамлета, с умным видом, поднимая бокал лимонада. – За дядю Гамлета!
– И малой туда же, – махнула рукой бабка. – А мы… за нас с тобой выпьем, а не за каких-то алкашей-грузин.
– Почему сразу грузин, да ещё алкаш? – возмутился дед.
– Ты своё сказал, не мешай другим, – бабка допила и, поморщившись, занюхала помидоркой.
Ещё долго родители и бабка с дедом потом за столом обсуждали Гамлета и прочих друзей деда. Папа заступался за деда, мама за Гамлета, а бабка крыла всех, вместе взятых, и говорила, что ей без разницы – грузин Гамлет или нет.
– Пойдем, перекурим, – предложил дед папе, решив покончить с этим спором.
– Пошли.
– А я пойду пока горячее достану, – сказала мама.
Бабка тоже встала следом за мамой и отправилась на кухню помогать ей с горячим.
– Как думаешь? – спросил я у Вовки и показал на бутылку с мутной жидкостью. – Это вкуснее лимонада?
– Не знаю, но папе с дедом нравится, – ответил Вовка.
– Может, попробуем. По чуть-чуть, – предложил я.
– А не влетит? – засомневался Вовка.
– Мы немного. Не заметят, – успокоил я его и взял бутылку.
Я налил нам с Вовкой немного, на самом донышке. Воняло отвратно. Вовка тоже понюхал и поморщился.
– Воняет, – сказал он.
– Зато, наверное, вкусно, – сказал я и со словами «За Гамлета» махнул, как это делали папа с дедом.
В следующую секунду мне показалось, что легкие мои перестали работать и в горле пекло как от тысячи углей. Я как рыба хватал ртом воздух, но от этого становилось ещё хуже. Из глаз брызнули слёзы.
– Огурец! Ешь огурец! – орал Вовка.
Я сначала подумал, что, может, и правда нужно огурец съесть, но потом понял, что огурец – это лишнее. Помимо того, что я с трудом дышал, так ещё к горлу подкатывали спазмы. Через некоторое мгновение меня вывернуло.
На весь этот шум и возню прибежали с кухни мама с бабкой.
– Чёй это? – не поняла бабка.
– Что случилось? – спросила мама.
– Он за Гамлета выпил, – пояснил Вовка. – Правда, огурец забыл съесть. Вот и плохо ему стало.
– Что выпил? – не поняла мама. – Какой огурец?
Бабка взяла мой бокал и понюхала.
– Ясно всё, – сказала бабка. – Самогона дедовского хлебнул.
– Как же так? – причитала мама. – Зачем ты пил это?
– Дед с папой сказали, что вкусно, – ответил за меня Вовка.
– Клизму надо ему сделать, – предложила бабка.
– Не хочу клизму, – сразу пришел в себя я.
– А как же без клизмы? – не отступала бабка. – Клизму обязательно. За Гамлета.
– Мама. Да что ты такое говоришь, – заступилась за меня мама. – Пойдем, умоемся в ванну.
Как раз в этот момент, когда мы шли умываться, вернулись папа с дедом.
– Ой! А чё это с ним? – удивился дед, поглядев на меня.
– Я щас вопрос твой и тост перефразирую, – сразу напала бабка на деда. – Бить или не бить?
– А впрочем, у меня вопросов нет. Не буду я у вашего алкаша Гамлета ещё разрешения спрашивать.
И сняв тапок с ноги, заехали им деду между глаз. Тапок был хороший, добротный, на твёрдой подошве. Дед это почувствовал и оценил на себе. На лбу у деда сразу начала надуваться шишка.
– Сдурела, что ли, совсем? – дед тёр ушибленный лоб.
– Я сейчас действительно сдурею и совсем пришибу тебя! – разошлась бабка. – Ребенок твоей сивухой отравился.
– Я что? Наливал ему, что ли? – оправдывался дед. – Как отравился?
– Достаточно того, что ты привёз эту отраву в дом. Гамлет недоделанный! Алкаш просвещенный! Ты у меня ни пить, ни быть не сможешь!
Бабка продолжила лупить деда тапкой, приговаривая.
Я все это слышал из ванной, сквозь шум воды, пока меня умывала мама. Мне даже стало жалко деда, ведь он совсем не виноват. Откуда я знал про то, что может нравиться деду с папой, совершенно не понравится мне и Вовке. Хотя Вовка, кажется, даже и не успел попробовать.
Через несколько минут, когда меня привели в порядок, все снова собрались за столом. Меня, конечно, хотели отправить полежать, но я возразил.
– Куда? Дай сюда! – бабка пресекла попытку деда взять пузырь. – Мало тебе, что ли?
– Да я-то при чём? – продолжал оправдываться дед.
– Действительно, Валентина Николаевна, – заступился папа. – Дети сами поступили нехорошо, взяв без спросу со стола то, что брать нельзя. В следующий раз мы не оставим без присмотра.
Кое-как общими усилиями пузырь отбили у бабки и застолье продолжилось.
– Смотри, – шепнул мне Вовка. – У меня-то осталось.
Вовка показал мне свой бокал, в котором осталось то, что я наливал нам из бутылки.
– Вылей, – поморщился я, вспоминая свои ощущения.
Но Вовка, не будучи очень ответственным и послушным сделал всё наоборот. Он вылил, конечно, но в себя. Со словами: «Я тоже хочу за Гамлета», взял бокал, огурец и нырнул под стол.
Через несколько секунд история повторилась. Но Вовка оказался впечатлительнее. Он рыдал, мама металась вокруг стола, пытаясь достать Вовку. Бабка ломилась с тапкой за дедом, а мы с папой пытались просто уворачиваться, чтобы не попасть под эту карусель.
Через несколько минут все стало на свои места. Вовку отмыли, как и меня, в ванной. Дед сидел с новой шишкой, а пузырь с мутной жидкостью вылетел в окно.
Во время всей этой карусели. На очередном круге бабка схватила пузырь, распахнула окно и швырнула его точно так же, как мы швырнули другой пузырь в немцев. Мама увидела и закричала на бабку, что так нельзя, может кому-то по голове попасть. Бабка кричала, что так им и надо.
Судя по всему, застолье подходило к концу. Мама сказала, что торт с чаем, будем пить уже завтра, а сейчас нужно приготовиться ко сну, потому-то время уже позднее и надо убрать со стола и ещё всех разместить.
Произошло то, чего я больше всего опасался. Нас с Вовкой решили уплотнять. Бабку с дедом поселили у нас в комнате. Мама предложила постелить им на кровати, а нас разместить на полу.
– Сомневаюсь я, что это здравая мысль, – возразила бабка. – Смотри как места мало. Если положить их на полу, то прохода совсем не останется. Встану я ночью в туалет и раздавлю их как тараканов.
Быть раздавленным мне не хотелось, Вовке, думаю тоже и мы единогласно с Вовкой проголосовали, что мы дети и должны спать на кровати. А если уж и давить кого, так это бабку с дедом. Да и не раздавишь их. Если бабка ляжет на пол, то вставать уже бесполезно до тех пор, пока она не проснётся. Потому что перелезть через неё, это как совершить многодневный и сложный переход через Альпы.
Глава 4. Про припарку мёртвому индейцу
Мы с Вовкой остались на своих местах, а бабке с дедом положили на пол матрас и ещё ватное одеяло для мягкости. Бабка сказала, что если будет один матрас, то это как мертвому припарка.