В. Драгунский, В. Осеева, И. Пивоварова и др.
Самые смешные рассказы про школу
© Антонова И.А., 2020
© Кондратова Н.В., ил., 2020
© Драгунский В.Ю., насл., 2020
© Кукушкин А.И., ил., 2020
© Дружинина М.В., 2020
© Почтенная К.О., ил., 2020
© Кургузов О.Ф., насл., 2020
© Сачков С.Н., ил., насл., 2020
© Осеева В.А., насл., 2020
© Смирнова О.В., ил., 2020
© Пивоварова И.М., насл., 2020
© Соколов Г.В., ил., насл., 2020
© ООО «Издательство АCТ», 2020
Л. Пантелеев
Буква «ты»
Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и «папа» и «мама», и «Саша» и «Маша», оставалась у нас невыученной одна только самая последняя буква – «я».
И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал ей букву, дал как следует её рассмотреть и сказал:
– А это вот, Иринушка, буква «я».
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
– Ты?
– Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я».
– Буква «ты»?
– Да не «ты», а «я».
Она ещё больше удивилась и говорит:
– Я и говорю «ты».
– Да не я, а буква «я».
– Не ты, а буква «ты»?
– Ох, Иринушка, Иринушка. Наверно, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется «я»?
– Нет, – говорит, – почему не понимаю? Я понимаю.
– Что ты понимаешь?
– Это не ты, а это буква так называется: «ты».
Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я – это не я, ты – не ты, она – не она и что вообще «я» – это только буква?
– Ну, вот что, – сказал я наконец, – ну, давай скажи как будто про себя: я. Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь.
Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:
– Говорить?
– Ну-ну… конечно.
Вижу – молчит. Опустила голову. Губами шевелит.
Я говорю:
– Ну, что же ты?
– Я сказала.
– А я не слышал, что ты сказала.
– Ты же мне велел про себя говорить. Вот я потихоньку и говорю.
– Что же ты говоришь?
Она оглянулась и шёпотом – на ухо мне:
– Ты!
Я не выдержал, вскочил, схватился за голову и забегал по комнате.
Внутри у меня уже всё кипело, как вода в чайнике. А бедная Иринушка сидела, склонившись над букварём, искоса посматривала на меня и жалобно сопела. Ей, наверно, было стыдно, что она такая бестолковая.
Но и мне тоже было стыдно, что я, большой человек, не могу научить маленького человека правильно читать такую простую букву, как буква «я».
Наконец я придумал всё-таки. Я быстро подошёл к девочке, ткнул её пальцем в нос и спрашиваю:
– Это кто?
Она говорит:
– Это я.
– Ну вот… Понимаешь? А это буква «я».
Она говорит:
– Понимаю…
А у самой уж, вижу, и губы дрожат и носик сморщился – вот-вот заплачет.
– Что же ты, – я спрашиваю, – понимаешь?
– Понимаю, – говорит, – что это я.
– Правильно. Молодец. А это вот буква «я». Ясно?
– Ясно, – говорит. – Это буква «ты».
– Да не «ты», а «я»!
– Не я, а ты.
– Не я, а буква «я»!
– Не ты, а буква «ты»!
– Не буква «ты», господи боже мой, а буква «я»!
– Не буква «я», господи боже мой, а буква «ты».
Я опять вскочил и опять забегал по комнате.
– Нет такой буквы! – закричал я. – Пойми ты, бестолковая девчонка! Нет и не может быть такой буквы! Есть буква «я». Понимаешь? Я! Буква «я»! Изволь повторять за мной: я! я! я!..
– Ты, ты, ты, – пролепетала она, едва разжимая губы. Потом уронила голову на стол и заплакала. Да так громко и так жалобно, что весь мой гнев сразу остыл. Мне стало жалко её.
– Хорошо, – сказал я. – Как видно, мы с тобой и в самом деле немного заработались. Возьми свои книги и тетрадки и можешь идти гулять. На сегодня хватит.
Она кое-как запихала в сумочку своё барахлишко и, ни слова мне не сказав, спотыкаясь и всхлипывая, вышла из комнаты.
А я, оставшись один, задумался: что же делать? Как же мы в конце концов перешагнём через эту проклятую букву «я»?
«Ладно! – решил я. – Забудем о ней. Ну её. Начнём следующий урок прямо с чтения. Может быть, так лучше будет».
И на другой день, когда Иринушка, весёлая и раскрасневшаяся после игры, пришла на урок, я не стал ей напоминать о вчерашнем, а просто посадил её за букварь, открыл первую попавшуюся страницу и сказал:
– А ну, сударыня, давайте-ка почитайте мне что-нибудь.
Она, как всегда перед чтением, поёрзала на стуле, вздохнула, уткнулась и пальцем и носиком в страницу и, пошевелив губами, бегло, не переводя дыхания прочла:
– Тыкову дали тыблоко.
– Что такое?! Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что ещё за тыблоко?
Посмотрел в букварь, а там чёрным по белому написано:
«Якову дали яблоко».
Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю:
– Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко!
Она удивилась и говорит:
– Яблоко? Так, значит, это буква «я»?
Я уже хотел сказать: «Ну, конечно, «я». А потом спохватился и думаю: «Нет, голубушка. Знаем мы вас. Если скажу «я» – значит, опять пошло-поехало? Нет, уж сейчас мы на эту удочку не попадёмся».
И я сказал:
– Да, правильно. Это буква «ты».
Конечно, не очень-то хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь? Если бы я сказал «я», а не «ты», кто знает, чем бы всё это кончилось. И, может быть, бедная Иринушка так всю жизнь и говорила бы: вместо «яблоко» – тыблоко, вместо «ярмарка» – тырмарка, вместо «якорь» – тыкорь и вместо «язык» – тызык. А Иринушка, слава богу, выросла уже большая, выговаривает все буквы правильно, как полагается, и пишет мне письма без одной ошибки.
В. Осеева
Рекс и Кекс
Слава и Витя сидели на одной парте.
Мальчики очень дружили и как могли помогали друг другу. Витя помогал Славе решать задачи, а Слава следил, чтобы Витя правильно писал слова и не пачкал свои тетради кляксами. Однажды они сильно поспорили:
– У нашего директора есть большая собака, её зовут Рекс, – сказал Витя.
– Не Рекс, а Кекс, – поправил его Слава.
– Нет, Рекс!
– Нет, Кекс!
Мальчики поссорились. Витя ушёл на другую парту. На следующий день Слава не решил заданную на дом задачу, а Витя подал учителю неряшливую тетрадь. Спустя несколько дней дела пошли ещё хуже: оба мальчика получили по двойке. А потом они узнали, что собаку директора зовут Ральф.
– Значит, нам не из-за чего ссориться! – обрадовался Слава.
– Конечно, не из-за чего, – согласился Витя.
Оба мальчика снова уселись на одну парту.
– Вот тебе и Рекс, вот тебе и Кекс. Противная собака, две двойки мы из-за неё схватили! И подумать только, из-за чего люди ссорятся!..
Долг
Принёс Ваня в класс коллекцию марок.
– Хорошая коллекция! – одобрил Петя и тут же сказал: – Знаешь что, у тебя тут много марок одинаковых, дай их мне. Я попрошу у отца денег, куплю других марок и верну тебе.
– Бери, конечно! – согласился Ваня.
Но отец не дал Пете денег, а сам купил ему коллекцию. Пете стало жаль своих марок.
– Я тебе потом отдам, – сказал он Ване.
– Да не надо! Мне эти марки совсем не нужны! Вот давай лучше в пёрышки сыграем!
Стали играть. Не повезло Пете – проиграл он десять перьев. Насупился.
– Кругом я у тебя в долгу!
– Какой это долг, – говорит Ваня, – я с тобой в шутку играл.
Посмотрел Петя на товарища исподлобья: нос у Вани толстый, по лицу веснушки рассыпались, глаза какие-то круглые…
«И чего это я с ним дружу? – подумал Петя. – Только долги набираю». И стал он от товарища бегать, с другими мальчиками дружить, и у самого какая-то обида на Ваню.
Ляжет он спать и мечтает:
«Накоплю ещё марок и всю коллекцию ему отдам, и перья отдам, вместо десяти перьев – пятнадцать…»
А Ваня о Петиных долгах и не думает, удивляется он: что это такое с товарищем случилось?
Подходит как-то к нему и спрашивает:
– За что косишься на меня, Петя?
Не выдержал Петя. Покраснел весь, наговорил товарищу грубостей:
– Ты думаешь, ты один честный? А другие нечестные! Ты думаешь, мне твои марки нужны? Или перьев я не видел?
Попятился Ваня от товарища, обидно ему стало, хотел он что-то сказать и не смог.
Выпросил Петя у мамы денег, купил перьев, схватил свою коллекцию и бежит к Ване.
– Получай все долги сполна! – Сам радостный, глаза блестят. – Ничего за мной не пропало!
– Нет, пропало! – говорит Ваня. – И того, что пропало, не вернёшь ты уже никогда!
Три товарища
Витя потерял завтрак. На большой перемене все ребята завтракали, а Витя стоял в сторонке.
– Почему ты не ешь? – спросил его Коля.
– Завтрак потерял…
– Плохо, – сказал Коля, откусывая большой кусок белого хлеба. – До обеда далеко ещё!
– А ты где его потерял? – спросил Миша.
– Не знаю… – тихо сказал Витя и отвернулся.
– Ты, наверное, в кармане нёс, а надо в сумку класть, – сказал Миша.
А Володя ничего не спросил. Он подошёл к Вите, разломил пополам кусок хлеба с маслом и протянул товарищу:
– Бери, ешь!
Навестила
Валя не пришла в класс. Подруги послали к ней Мусю.
– Пойди и узнай, что с Валей: может, она больна, может, ей что-нибудь нужно?
Муся застала подружку в постели. Валя лежала с завязанной щекой.
– Ох, Валечка! – сказала Муся, присаживаясь на стул. – У тебя, наверно, флюс! Ах, какой флюс был у меня летом! Целый нарыв! И ты знаешь, бабушка как раз уехала, а мама была на работе…
– Моя мама тоже на работе, – сказала Валя, держась за щёку. – А мне надо бы полосканье…
– Ох, Валечка! Мне тоже давали полосканье! И мне стало лучше! Как пополощу, так и лучше! А ещё мне помогала грелка горячая-горячая…
Валя оживилась и закивала головой.
– Да, да, грелка… Муся, у нас в кухне стоит чайник…
– Это не он шумит? Нет, это, верно, дождик! – Муся вскочила и подбежала к окну. – Так и есть, дождик! Хорошо, что я в галошах пришла! А то можно простудиться!
Она побежала в переднюю, долго стучала ногами, надевая галоши. Потом, просунув в дверь голову, крикнула:
– Выздоравливай, Валечка! Я ещё приду к тебе! Обязательно приду! Не беспокойся!
Валя вздохнула, потрогала холодную грелку и стала ждать маму.
– Ну что? Что она говорила? Что ей нужно? – спрашивали Мусю девочки.
– Да у неё такой же флюс, как был у меня! – радостно сообщила Муся. – И она ничего не говорила! А помогают ей только грелка и полосканье!
Вырванный лист
У Димы кто-то вырвал из тетрадки чистый лист.
– Кто бы это мог сделать? – спросил Дима.
Все ребята молчали.
– Я думаю, что он сам выпал, – сказал Костя. – А может быть, тебе в магазине такую тетрадку дали… Или дома твоя сестрёнка вырвала этот лист. Мало ли что бывает… Правда, ребята?
Ребята молча пожимали плечами.
– А ещё, может, ты сам где-нибудь зацепился… Крах! – и готово!.. Правда, ребята?
Костя обращался то к одному, то к другому, торопливо объясняя.
– Кошка тоже могла вырвать этот лист… Ещё как! Особенно котёночек какой-нибудь…
Уши у Кости покраснели, он всё говорил, говорил что-то и никак не мог остановиться.
Ребята молчали, а Дима хмурился. Потом он хлопнул Костю по плечу и сказал:
– Хватит тебе!
Костя сразу обмяк, потупился и тихо сказал:
– Я отдам тебе тетрадь… У меня есть целая!..
Все вместе
В первом классе Наташе сразу полюбилась девочка с весёлыми голубыми глазками.
– Давай будем дружить, – сказала Наташа.
– Давай! – кивнула головой девочка. – Будем вместе баловаться!
Наташа удивилась:
– Разве если дружить, так надо вместе баловаться?
– Конечно. Те, которые дружат, всегда вместе балуются, им вместе и попадает за это! – засмеялась Оля.
– Хорошо, – нерешительно сказала Наташа и вдруг улыбнулась. – А потом их вместе и хвалят за что-нибудь, да?
– Ну, это редко! – сморщила носик Оля. – Это смотря какую подружку себе найдёшь!
Картинки
У Кати было много переводных картинок. На переменке Нюра подсела к Кате и со вздохом сказала:
– Счастливая ты, Катя, все тебя любят! И в школе, и дома…
Катя благодарно взглянула на подругу и смущённо сказала:
– А я бываю очень плохая… Я даже сама это чувствую…
– Ну что ты! Что ты! – замахала руками Нюра. – Ты очень хорошая, ты самая добрая в классе, ты ничего не жалеешь… У другой девочки попроси что-нибудь – она ни за что не даст, а у тебя и просить не надо… Вот, например, переводные картинки…
– Ах, картинки… – протянула Катя, вытащила из парты конверт, отобрала несколько картинок и положила их перед Нюрой. – Так бы сразу и сказала… А зачем было хвалить?..
И. Антонова
Приходи ко мне сегодня
На дворе стояла осень. Но дни всё ещё были по-летнему солнечные. Правда, Андрей Самохин этого не замечал. У него неожиданно возникла проблема. По дороге в школу он жаловался Серёже:
– Иванова меня достала! Постоянно придирается да учителям ябедничает. И что мне с ней делать? Может, поколотить?
Конец ознакомительного фрагмента.