– Так ты мой кактус?!
– Конечно, – ответил тот. – Разве не видишь?
Шуршик удивился:
– А как так вышло?
Тукс спрыгнул с подоконника на подушку.
– Это все кусочек моей планеты.
– Твоей планеты? – не понял Шуршик.
Тукс уточнил:
– Да. Это далекая родина всех растений. Планета Зеленая. Я почувствовал ее действие, когда ты поставил Кузнечика рядом со мной. И стал мальчишкой, как ты и хотел.
Шуршик присмотрелся:
– Ты уже не совсем мальчишка, хотя и не взрослый. Как парень, только небольшого роста.
Тукс сел рядом и сказал:
– Мне же тринадцать лет. Мы, кактусы, растем медленно.
Шуршик заверил:
– Нет, наоборот, так лучше. Всегда хотел, чтобы у меня был старший друг.
Тукс попросил:
– Можно я полетаю на Кузнечике? Давно мечтал увидеть все своими глазами, а не через окно.
Шуршик замешкался: он вспомнил, как совсем недавно Дима чуть не сломал самолет. Тукс заметил его колебания:
– Если не хочешь, то не надо.
И отвернулся. Шуршику стало неловко.
– Ты что, конечно же можно. Только поаккуратнее там, – попросил он.
Тукс торжественно поднял правую руку и поклялся:
– Верну Кузнечик в целости и сохранности, обещаю.
Он открыл кабину пилотов и залез в самолет. Мотор взревел, и Кузнечик вылетел в открытое окно.
Шуршик долго ждал их возвращения, вглядываясь в звездное небо. Вдруг, Тукс не вернется? Зачем ему Шуршик, когда у него теперь есть самолет и весь мир в придачу? Может лететь, куда захочет. Увидит дальние страны и моря. Эх, как бы хотелось отправиться туда вместе с другом. Шуршик все смотрел в томное небо, а затем незаметно для себя задремал. Утром же Кузнечик стоял на месте, а Тукс превратился в кактус.
Глава четвертая. Изменитель роста
Шуршик мучился все утро: приснилось ли все это, или вправду цветок стал мальчиком? Он подошел к рукомойнику, намочил волосы и приподнял их. Бабушка сразу переполошилась:
– Ой, что творишь! Раньше только «хулюганы» себе на голове петушки делали.
– Я не хулиган, – отмахнулся Шуршик: вечно бабушка панику наводит.
Он зашел к родителям и спросил:
– Мам, а можно рукава на рубашке закатать?
– Зачем? – удивилась мама.
– Так надо, – Шуршик был краток.
Мама согласилась:
– Хорошо.
– А еще мне нужны рваные джинсы, – Шуршик решил во всем походить на Тукса.
Мама достала его старые брюки, которые едва достигали щиколоток, и сделала ножницами несколько прорех.
За завтраком бабушка недовольно поджимала губы: внук сидел за столом с встопорщенными волосами и в рваных джинсах. Но Шуршик лишь макал блины в сгущенку и довольно улыбался. Все утро он провертелся около зеркала: отражение ему нравилось. Вроде все то же самое: карие глаза, темно-русые волосы, чуть вздернутый нос. Но он казался себе более взрослым, более умным.
«И не скажешь, что всего шесть лет. Целых семь дать можно», – подытожил Шуршик.
Вечером Шуршик изо всех сил старался не уснуть. Но так и не дождался, когда длинный летний вечер обернется темнотой. Лишь посреди ночи вскочил и уставился на подоконник. Ни Кузнечика, ни Тукса не было.
«Улетели без меня», – огорчился Шуршик.
Вроде и появился друг, но как-то его совсем не видно. Может, Туксу Шуршик и не нужен? Шуршик сел возле окна и принялся ждать. Вскоре небо стало светлеть, и вдали послышался стрекот мотора. Сделав мертвую петлю, Тукс приземлил самолет. Он выскочил из кабины и поприветствовал Шуршика.
– Классный у тебя самолет! Слушается руля с полуслова.
Шуршик надулся:
– По-моему, он уже не очень мой.
Тукс смутился:
– Извини, не хотел тебя будить. Но я решил, что ты не будешь против, если я снова возьму Кузнечика.
Он примостился рядом и принялся оживленно рассказывать:
– Знаешь, это так удивительно. Когда смотришь из окна, все выглядит немного другим, не таким, как на самом деле. Далекие деревья кажутся маленькими, а когда подлетаешь, то понятно, что они того же размера, что и растущие рядом с домом.
Шуршик хихикнул: Тукс удивлялся всему, будто только вчера родился. Тот стушевался:
– Ясно, что ты к этому привык. Но я сначала вообще, кроме цветочного магазина, ничего не знал. А твоя квартира находится на восьмом этаже, оттуда все видится крохотным. Лишь на даче можно рассмотреть внимательнее.
Он мечтательно поглядел в окно.
– А еще, оказывается, там живут другие цветы. Никогда бы не подумал, что они могут расти не в горшках.
Шуршик вздохнул: ему хотелось самому полетать на Кузнечике. Жаль, что он не поместится в кабине пилотов.
– Ты чего страдаешь? – спросил Тукс.
Шуршик погладил крыло самолета.
– Ты не знаешь, а я бы не мог стать одного с тобой роста? Тогда бы мы вместе летали.
Тукс пригладил волосы и задумался:
– Надо уточнить. Я бы взял тебя штурманом – ты, похоже, смелый парень.
Шуршик расправил плечи: еще никто не оценивал его так высоко. Родители и бабушка считали Шуршика ребенком, о котором надо заботиться. А Тукс говорил о нем, как о взрослом.
– Ты узнай, пожалуйста, – попросил Шуршик.
Весь день он ходил гордый собой, ведь его ценят и считают надежным. Если получится, он будет летать с Туксом на Кузнечике!
Под утро следующего дня его разбудил Тукс. Он был возбужден:
– Слушай, оказывается есть одно средство, изменитель роста называется. Только его добыть трудно.
Но Шуршика слова о сложностях не смутили, ведь скоро сбудется его мечта:
– Говори быстрее, пока снова кактусом не стал.
Тукс прошелся взад-вперед и начал перечислять, загибая поочередно пальцы:
– Во-первых, надо выследить светлячка. А они летают очень быстро. Поэтому его лучше подкараулить в лунную ночь, чтобы лучше видно было. У светлячка следует взять светящее вещество. Во-вторых, нужно поймать королеву лягушек. У нее под языком находится жемчужина. Этот камень нам и нужен. А в-третьих…
Тукс замолчал и многозначительно поднял палец вверх:
– Понадобится пыльца с крыльев майского жука. Только сейчас июль, и все жуки зарылись в землю.
– И что же делать? – голос Шуршика завибрировал, словно струна от напряжения. Неужели ничего не выйдет?!
– Ха, – самодовольно ответил Тукс, – мне подсказали, что можно связаться с кротом. Он лучше всех под землей ориентируется.
Шуршик захлопал в ладоши:
– Здорово! И когда ты этим займешься?
Тукс укоризненно покачал головой:
– Не я, а мы. Мне одному не справиться. Так что сегодня вечером не засыпай. И достань банку, куда будем класть все эти штуки, а еще сачок, чтобы ловить светлячка и лягушку.
Он громко зевнул, залез на горшок и обернулся кактусом.
Весь день Шуршик готовился к походу. Спрятал банку из-под яблочного пюре, приготовил сачок. Затем спохватился и в папиных инструментах отыскал фонарик. Все было готово. После принялся ждать. Звезды никак не хотели зажигаться, казалось, что день будет длиться вечно. Шуршик изо всех сил таращил глаза, но те закрывались, словно в них попала соринка. Он подпер голову кулаками, чтобы не падала, но все же задремал. Проснулся Шуршик от громкого шепота.
– Вставай же, – Тукс изо всех сил тряс его за ухо.
Шуршик вскочил, ему стало стыдно:
– Извини, я очень старался, но не получилось.
Тукс махнул рукой:
– Ладно. Спускайся вниз и жди меня.
Шуршик тихо сошел по лестнице. Дверь в бабушкину комнату была приоткрыта. Он замер: вдруг бабушка не спит и увидит его? Что он ей скажет? Сердце колотилось, точно птица о стекло. В это мгновение раздался такой раскатистый храп, что Шуршик вздрогнул. Потом понял, что бабушку сейчас и медными трубами не разбудишь. У него сразу отлегло от сердца. Он взял ключи, выскользнул на крыльцо и принялся ждать.
Вскоре показались бортовые огни Кузнечика. Тукс завис над головой и скомандовал:
– Иди к пруду. Будем королеву лягушек искать.
Шуршик включил фонарик и отправился вперед, Тукс умчался вдаль. Шуршик отпер калитку и вышел на дорогу. Идти было страшно. На ночь уличное освещение на дачах отключали – экономили электричество. Поэтому чудилось, что в мраке скрываются ужасные чудовища и опасные звери. И они вот-вот выскочат из темноты и набросятся на него. Шуршику хотелось плакать: и зачем ему понадобился этот изменитель роста? Жил же он раньше без него и теперь бы обошелся. Но показаться слабаком перед Туксом Шуршик не мог – вдруг Тукс посчитает его трусом? Поэтому Шуршик двигался по улочке в сторону леса, именно там располагался пожарный пруд, заросший ряской. Послышался звук мотора – вернулся Тукс.
– Дорога свободна! – крикнул он.
Шуршик приободрился:
– Только далеко не улетай. А то очень темно.
После идти стало легче. Тукс нарезал круги на Кузнечике, и Шуршик не чувствовал себя одиноким. Ведь рядом с другом нечего бояться!
Глава пятая. Жемчужина и пыльца
В пруду мерцали звезды. Словно они упали туда и остались лежать на дне. Шуршик на всякий случай поднял голову и убедился: звезды по-прежнему на небе, а в воде видны лишь их отражения. Самолет приземлился рядом. Тукс вылез из кабины и сообщил:
– Будем ловить лягушек на живца.
– Это как? – полюбопытствовал Шуршик.
Тукс сорвал травинку и кинул, как копье.
– Стану летать над прудом, а они за мной охотиться. Так что не зевай, хватай самую крупную.
Он завел Кузнечика и понесся к глади пруда. Несколько раз самолет пролетел так низко, что едва не задел брюхом воду. Тут же тишину разрезало нервное кваканье. Лягушки начали выпрыгивать, стараясь липким языком поймать самолет, будто стрекозу. Тукс вел Кузнечика к берегу, за ним скакали лягушки. Несколько раз сердце Шуршика замирало, когда те подбирались совсем близко. Как бы не случилось беды! Но он лишь крепче сжимал сачок. Тукс промчался мимо.
– Не зевай! – донеслось до Шуршика.
Тот заводил фонариком, стараясь отыскать королеву. Одна из лягушек тяжело плюхнулась недалеко от него. Шуршик осветил ее и понял: это именно королева. Темно-зеленого, почти черного цвета, размером почти с кота, она грузно прыгала по берегу.
Шуршик взмахнул сачком и накрыл им лягушку. Затем для верности навалился на нее животом.
– Поймал! – сообщил он.
Тукс подлетел и скомандовал:
– Доставай жемчуг. Я помочь не смогу – тут лягушек целое море. Так и норовят слопать.
От волнения Шуршик вспотел. Он приподнялся и недовольно посмотрел на добычу: скользкая и некрасивая. Шуршик схватил ее за спинку и попытался раскрыть пасть. Лягушка забила лапками. До чего же неприятно! И немного жутковато: уж больно огромная лягушка попалась.
– Не могу, – пожаловался он, – она вырывается.
– Я тоже не могу, – послышалось в ответ, – она меня съест.
Шуршик зажмурился и наощупь продолжил попытки. Ничего не выходило. Тогда он взмолился:
– Отдайте, пожалуйста, камень. Он мне очень нужен. И я вас отпущу.
Лягушка возмущенно квакнула, но выплюнула жемчужину. Шуршик приподнял сачок и подобрал жемчужину. Королева быстро упрыгала в пруд.
– Получилось! – сообщил он.
Затем они с Туксом вернулись назад. Шуршик бежал за самолетом по темным улицам, но не боялся: ведь у него получилось. Тукс вылез из самолета и сел на подоконник.
– Ты молодец, – похвалил он, – с такой жабищей справился. Просто герой.
Шуршик расцвел от похвалы: до чего же приятно. И как ему повезло с другом! Другой бы не стал помогать Шуршику добывать изменитель роста.
– Светлячков будем ловить в ближайшую лунную ночь, – предупредил Тукс, – а с кротом сам договаривайся.
Над землей показался первый луч, и Тукс обернулся цветком.
Утром бабушка еле подняла Шуршика.
– Зову его, зову, а он спит, – выговаривала она. – Каша давно остыла, разогревай теперь.
Шуршик водил ложкой по гречневой каше и размышлял: интересно, всем бабушкам выдают набор для ворчания или каким-то особенным? Его бабушку хлебом не корми, дай иногда повыступать. И ведь все это она делает, потому что любит. Заботу проявляет. Страшно представить, если бы не любила. Наверное, скрипела бы, как несмазанная дверь, целыми днями.
Он доел завтрак, помыл посуду и поднялся к себе. Достал банку с жемчужиной и посмотрел на свет. Та розовела на дне, размером с горошину. Шуршик достал и потрогал: гладкая и теплая, точно вобрала в себя летнее солнце. Он положил жемчужину обратно и спустился на кухню.
– Бабуль, – спросил он, – а где можно крота найти?
Бабушка насторожилась, как охотничья собака.
– Кротов нам только не хватало! И так со всякой гадостью борешься: то колорадский жук картошку объедает, то клещ на смородине заведется.
Но Шуршик не отступал:
– А где есть?
Бабушка неохотно ответила:
– Может, на заброшенном участке, что от нас через два дома. Там поищи. Только осторожнее, в кротовину не провались. И не вздумай, куда еще податься. Туда и обратно.
Шуршик усмехнулся: знала бы она, что ночью он к пруду ходил и почти не боялся. Шуршик выскользнул за калитку и отправился к старому участку. Тот зарос молодыми березками и высокой травой. Шуршик аккуратно ставил ноги, стараясь не запнуться об упавшие ветви. Раздвигал траву, отыскивая след крота, но ничего не нашел. Пусто. И вдруг вспомнил, что рядом с въездом на дачи видел кучки земли, по форме похожие на муравейник. Он тогда спросил папу, и тот объяснил, что их нарыл крот. Точно, там и надо искать! Шуршик сразу же забыл про обещание бабушке и побежал к въездным воротам. Возле сторожки никого не было, и он вышел за территорию. Прошагал по бетонке и, наконец, нашел то место. Поднял палку и поворошил кротовину. Обитатель норы не показывался. Тогда Шуршик кинул камушек, снова не помогло. Пришлось лечь на землю и позвать:
– Уважаемый крот, – Шуршика учили быть вежливым, – помогите мне, пожалуйста.
В соседней кротовине что-то зашевелилось, и на поверхность вылез крот. Размером с ладошку, с вытянутым в хоботок носом, с черной бархатной шубкой и передними лапами, похожими на лопату с острыми когтями. Шуршик осторожно погладил его и попросил:
– Мне очень нужна пыльца с крыльев майского жука, а они глубоко зарылись в землю. Если хотите, я вам взамен дождевых червяков накопаю. Их у бабушки – тысячи на грядках. Только помогите – мне очень надо!
Крот выслушал и забрался обратно в нору. Шуршик остался ждать, ведь он не мог уйти ни с чем, за этим занятием его и застала бабушка.
Шуршика наказали. Во-первых, запретили есть сладости, а во-вторых, выходить одному из дома. Бабушка даже позвонила родителям и нажаловалась. Уши пылали, словно их крутили весь день – давно Шуршику не было так совестно. Бабушка заявила, что у нее едва разрыв сердца не произошел. Шуршик представил, как она лежит на операционном столе, и врач длинной иглой зашивает многострадальное сердце. Всю дорогу Шуршик сдерживался, но не выдержал и заплакал. От страха за бабушку и стыда за себя. Ведь он обманул, да и крот подвел: не принес пыльцу. Шуршик с тоской поглядел в окно: что он скажет Туксу? На улице шел дождь, небо заволокло серыми надутыми тучами. Капли уныло стучали по стеклу и, не дождавшись ответа, падали на землю. Кактус сидел в горшке и не думал превращаться в Тукса.
Утром дождь все продолжался. Шуршик совершенно без настроения позавтракал и поднялся к себе. Достал книгу и принялся читать. У мамы выходило лучше, но она была в городе, поэтому Шуршик сам медленно водил пальцем по буквам. Вниз сходил только за тем, чтобы перекусить. На следующий день погода наладилась. У бабушки, как она сказала, отлегло от сердца, поэтому она позволила Шуршику выйти во двор. Он сел под яблоню и стал запускать Кузнечика. Тот совершал головокружительные пируэты, отзываясь на сигналы пульта. Неожиданно трава около Шуршика зашевелилась, и показался крот. Шуршик даже подпрыгнул от радости: наконец-то! Крот вытолкнул из кротовины листик, запечатанный точно конверт. Шуршик аккуратно посадил Кузнечика, развернул и увидел блестящую пыль.