Няня рядышком сидела
И без боязни смотрела,
Как играет она с ними,
Забавляет сердце ими.
Мысль у няни появилась,
Что брехня о ней водилась
О том, что злой она была
И беспощадной быть могла.
Вдруг девчушка зарыдала,
Няню горестно позвала.
И няня, взяв игрушку ей,
В сад побежала к ней быстрей.
А царевна, ведьма злая,
Время тут же не теряя,
Детишек начала хватать,
В повозку малую сажать.
И, сажая, говорила,
Детей ласково просила:
«Не кричите, не шумите,
Хорошо себя ведите.
Всех в повозку посажаю,
На лошадке покатаю».
И, посадив в повозку всех,
Сама же быстренько, наспех
К ним в повозку заскочила.
И ей тёмная зла сила,
Что в злой душе её была,
В тот час надёжно помогла
Двор покрыть густым туманом.
И так ведьма злым обманом,
Продумав всё до мелочей,
Из замка вывезла детей.
И лошадь гнала кнутом в лес,
Как разъярённый лесной бес,
Мчала к солнечной поляне,
Крича «Дура!» детской няне.
К поляне солнечной лесной
С травой кровавой, колдовской
Удачно вскоре добралась
И, дико радуясь, смеясь,
Вмиг с повозки соскочила,
Подол платья подхватила,
К ней галопом подбежала,
Траву нюхая, кричала:
«Детей, вороны, хватайте!
Мою травку орошайте!»
А вороны огромные,
До ужаса все чёрные
Издали их увидали,
Наблюдали, тихо ждали,
Когда подъедут они к ним
И ведьма голосом лихим
Команды станет подавать,
Детей им в лапы, в когти брать.
Услышав голос её злой,
Вороньей стаею большой
С мест сорвались, загалдели,
Вмиг к повозке подлетели.
И крыльями огромными,
Пугающими, чёрными
Накрыли прибывших детей,
С вороньей ловкостью своей
Цепко лапами хватали,
Из повозки доставали.
Дети их не испугались,
Дружно за руки все взялись.
Молча, тихо все стояли,
Даже слёзы не пускали.
И к ним ведьма подбежала,
На них злобно закричала:
«Что раскрыли рты, стоите,
Как на чудище глядите?!
По поляне разбегайтесь,
В игры разные играйтесь».
Слугам-воронам кричала:
«Что вам делать приказала?!
Быстро в лапы их хватайте,
Мою травку орошайте,
Бейте клювами лихими,
Не возитесь долго с ними!»
И в повозку, сказав, села,
Вид довольнейший имела.
Одна в замок возвращалась
И, когда к нему домчалась,
Вдруг увидала у ворот
Гурьбой собравшийся народ.
К ним подъехав, засмеялась:
«Я сегодня накаталась».
Вслух довольно прокричала:
«Наконец домой домчала!»
И, ни в чём как не бывало,
Из повозки сползла вяло,
Не убирая с лица зла,
К воротам медленно пошла.
Выбрав короткую тропу,
Прошла легко через толпу,
Что за нею наблюдала,
Расступаясь, путь давала.
И, обернувшись у ворот,
Спросила резко: «Что, народ,
Вы все собрались здесь толпой?
Что? Озабочены бедой?»
Люди тут же закричали:
«Дети малые пропали!
Мы все искали их везде,
Но нет тут в замке их нигде!»
Локтями растолкав народ,
К ней вышла няня наперёд,
На сердце руку положа,
Она сказала, чуть дрожа:
«С детьми, Теклюм, ты играла.
Может, ты с собой их взяла?»
Ведьма громко засмеялась:
«Ведь повозка не ломалась,
Чтоб, когда я их катала,
По дороге растеряла.
Быть может, сами в лес пошли,
Назад дороги не нашли».
И на няню закричала:
«Как детей ты опекала?!
Как ты могла их потерять?!
Наверняка легла поспать.
Беды наделала большой,
Отныне век проклятый свой
В темнице будешь доживать,
Тебе свободы не видать!»
И охране приказала,
Что у стен в тоске стояла:
«Сейчас подлую берите,
В тюрьму тёмную ведите!»
Враз невинную схватили,
В тюрьму замка потащили.
Тревожно стало у ворот,
Притих собравшийся народ.
На них ведьма зло смотрела,
В тюрьму всех в душе хотела
Закрыть, навеки посадить
Иль в поле чёрном перебить.
Но вслух яростно сказала:
«Я бы всех так поучала:
Что без дела тут стоите?
Шевелитесь, их ищите,
Пока день светлый во дворе
И солнце в выгодной поре».
Глава 5. Заблудившийся в лесу пастух спасает детей от злых воронов
А в то же время в лесу днём,
Согретым солнечным теплом,
В беспокойстве преогромном
В беспросветном лесу тёмном
С дороги сбившийся пастух,
Себя ругая громко, вслух,
Не подбирая нужных слов,
Уж не искал своих коров.
Выбирался из чащ леса.
И вдруг будто бы завеса
Театральная, большая,
Спектакль ночью открывая,
Явилась мигом перед ним.
И милым зрелищем благим
Его поляна потрясла,
Красою за душу взяла
И на месте приковала.
Она солнцем вся сияла,
Цветами разными цвела,
И дымка в воздухе плыла.
На траве посредь поляны,
Где огромные тюльпаны
Все раскрывались на глазах,
Девчушки, обе все в слезах,
Тихо рядышком сидели,
Вид испуганный имели.
Над ними тучки пронеслись,
И вдруг откуда ни возьмись
Чёрный ворон появился,
Дитю в платьице вцепился.
Оно в страхе закричало,
Хоть кого на помощь звало.
А другое тут успело,
Поднялось на ноги смело,
С поляны стало убегать,
Другу на помощь его звать.
Другой ворон показался,
За ним следом увязался,
На землю лапами свалил
И свои когти распустил,
Хотел щипать и щекотать,
Но стала девочка кричать.
Ворон сильно разозлился,
Клюв открыл и зло стремился
За шарфик лапами схватить
И над поляной потащить.
Пастух смотрел, не понимал,
Почему ворон к ней пристал.
Большую палку он схватил,
И, как хватило ему сил,
Он бросил в ворона, попал,
От дитя малого прогнал
К нему пустился напрямик,
Но справа вдруг раздался крик.
Повернулся он мгновенно,
Удивился откровенно:
На поляне нежной, милой,
Живописной и красивой,
Что вся солнышком сияла
И по лесу источала
Свет, аромат своих цветов,
Что распускались вновь и вновь,
Увидел он ещё детей,
Что в лес от воронов-зверей
Спастись старались, убежать,
Чтоб в их лапищи не попасть.
Но они их догоняли,
В кофты, шапочки клевали
Старались их остановить,
Когтями, лапами схватить.
Что творится, он не знал,
Найти детей не ожидал
В лесу туманном и глухом.
И в удивлении большом
Подумал он: «Ну почему
Пришло-то в голову кому
Оставить здесь своих детей?
В лесу ведь множество зверей!
Как они тут оказались?
Почему к ним привязались
Эти вороны лесные?
Почему такие злые?»
И мигом бросился бежать,
Детей от воронов спасать.
Но только он одной ногой
Своей огромнейшей, большой
На поляну твёрдо стал,
Над ней другую поднимал,
Как шум, гам большой поднялся,
В лесу карканьем раздался.
С кустов вороны слетали,
На него все нападали.
И беспросветной чернотой,
Густой, кромешной темнотой
Вмиг поляна вся покрылась,
С тёмным лесом вместе слилась.
Также чёрные, лесные
Злые вороны большие,
Бурно пугавшие детей,
Со злобой страшною своей
На него вмиг налетели
И сбить с ног его хотели.
Там их было очень много,
Все страшнее волка злого.
Пастух их начал отгонять,
Хлыстом своим кругом махать.
Попадал в них очень часто,
Они каркали горласто.
Все на голову садились
И в глаза клевать стремились.
Но он сильным оказался –
Много раз на ринге дрался.
И смерти тут никак не ждал,
За лапы смело их хватал.
Держа крепкими руками,
Бил об землю головами.
Но другие подлетали,
Больно клювами клевали.
На землю сбили его с ног.
Он погибнуть вот-вот мог:
На спине в траве лежал,
Над ним вороний смерч летал.
За ним дети наблюдали,
За него переживали.
Их ужас был неумолим.
Десятки воронов над ним
В кучу в воздухе все сбились,
И все яростно стремились
Вонзить когти в его тело.
Но от них умело, смело
Лёжа увёртывался он,
Их отгоняя хлыстом вон.
Отбивался так он смело,
Что пух-перья с них летело,
Их бил хлыстом по головам,
Не давал впиться их когтям
В своё раненое тело,
Что от боли всё горело.
Мёртвых много их лежало
И подбитых улетало
В лес с поляны, на деревья –
Очень много в одно время.
Собрался он изо всех сил,
Хлыстом по кругу прокрутил –
Всех от себя их отогнал,
Скорее на ноги он встал.
Продолжал хлыстом сражаться.
Стали вороны бояться.
На него не нападали.
Лишь вокруг него летали.
Он продолжал хлыстом махать
И многим крылья подбивать.
Его в страхе оставляя,
Крики злые издавая,
Птицы крыльями махали
И с поляны улетали.
Их на ней осталось мало.
Драться стали очень вяло
И клевать стремились редко,
Потому как пастух метко
Махал хлыстом, в них попадал
И отойти им не давал.
Все с поляны улетали,
Крылья, головы спасали.
А он хлыстом их догонял,
В полёте метко добивал.
И на поляне колдовской,
Покрытой мраком, темнотой,
Где дух нечистый заправлял,
Пастух победу одержал.
Птицам от него досталось!
Из них вскоре не осталось
На всей поляне ни одной,
Чтоб с ним продолжить страшный бой.
С травы последние штук пять,
Где пришлось долго полежать,
Еле головы подняли,
Свои крылья поразмяли,
В воздух снялись, полетели,
Спасти головы успели.
К детишкам кинулся пастух,
Тех птиц ругая громко, вслух:
«Будто не птицы, а зверьё!
Зло непонятное своё
На детей хотело вылить!
Пришлось шеи им намылить!»
Не знал тогда ещё пастух,
Что колдовской, нечистый дух
Вороньё в себе имело,
Потому так билось смело.
Он к двум девчушкам подбежал
И по-отечески обнял.
К ним мальчишки подбежали,
Смеясь, радостно кричали.
Всех приголубил их пастух
И похвалил за храбрость вслух:
«Вы все, ребятки, молодцы
И все большие храбрецы!
За всем тихо наблюдали,
Не рыдали, не кричали».
Окинув взглядом всё вокруг,