В поисках Тридевятого царства
Россия сильно изменилась за последнее столетие. Великая крестьянская культура канула в Лету – то есть просто умерла. Люди, смотревшие на небо, пахавшие землю на лошадке и жившие по годовому хороводу праздников (замечу – жившие счастливо) ушли от нас. Но это наши деды и прадеды! В нас течет их кровь и мы говорим на языке, что они создали для нас. Замечательное наследство – наши народные сказки! Великий русский этнограф Дмитрий Зеленин (1878 – 1954), родом вятчанин, в годы своей молодости (1900-ые годы) собрал и опубликовал в 1915 году большой сборник «Великорусских сказок Вятской губернии». Он записывал сказки, в основном, сам у последних сказителей нашего края.
Кроме сказок с первой по шестую первого раздела этой книги – все сказки взяты из зеленинского сборника но упрощены и адаптированы мной для современного читателя. Некоторые сказки найдены мной в рукописных записях и впервые опубликованы. Это – «Богатырская сказка», «Сказка о царе и его славной дочери Марусе», «Сказка об умной Марьюшке и дураке Иванушке», «Сказ о разбойничке Илье – Уполовничке». Язык живой русской речи, во многом нами утраченной, поражает и удивляет. Это – язык другого мира, но мира замечательного и интересного. Дело ведь не в диалектизмах и просторечиях. Канула в Лету вся повседневная жизнь нашего народа со всеми предметами обихода в избе, с пашней и жатвой на ниве, песнями в сенокос и хороводами на лужку: праздниками и буднями. И мне этой жизни жалко!
В первую часть книги «Вятские сказки для детей» вошли тексты попроще, которые можно читать детям или с детьми любого возраста. Во вторую часть книги вошли сказки немного посложнее. Их также можно читать с детьми любого возраста. Но они, пожалуй, нужны взрослым даже больше чем детям. Почему? Да мы напрочь забыли наследство наших дедов – крестьянскую Россию, чью тысячелетнюю мощь и богатство держал на своих плечах простой русский мужик. Это было богатство духа, красота души! И все это отразилось в сказке как в зеркале. Что такое русская народная сказка? Как ее рассказывали и как слушали? О чем идет в ней речь? Давайте задумаемся над этими непростыми вопросами.
Без сказок крестьянский быт был немыслим. В каждом приходе, околотке, волости были свои знатоки и рассказчики сказок. Знали они их много и могли рассказывать подолгу. Но не в обычную пору. Нужен был для этого серьезный повод – свадьба, праздник или что-то другое, значимое для семьи, которая приглашала к себе на праздник сказочника, чтобы потешить гостей. Труд мастера чаще всего оплачивался.
Такими сказителями на Вятке в конце XIX – начале XX веков, как правило, становились бывалые мужики, хорошо знавшие несколько ремесел, уходившие на заработки по зимам, иногда очень далеко от своего дома. Это плотники и пимокаты, портные и сплавщики леса… Именно у них Дмитрий Константинович Зеленин записывал сказки для своего замечательного сборника, изданного в Петрограде.
Сказки как неотъемлемая часть русского крестьянского быта, повседневного обихода, жили в каждой деревне и в каждой семье. Кроме мастеров-сказочников, почти в любом селе были или бобыль-старичок или вдова-старушка, к которым в избу зимними вечерами гуртом шли местные мальчишки и девчонки и, словно завороженные, слушали в неверном свете лучины таинственные и холодящие сердце сказки о богатырях и многоголовых драконах, удачливых дураках и глупых царях. Мир за околицей наполнялся чудесами и его с трепетом постигали дети.
Ксения Афанасьевна Рублева (родилась в 1918 году в селе Шестаково Слободского уезда; она и все цитируемые далее старожилы являются коренными вятчанами) вспоминает: «Сказок много слыхивала – и про зверей, и про людей, и про чудовищ. А слушали их ночью, летом на сеновале, а зимой на полатях. Много сказок было, порой до поздней ночи досиживали».
Рассказывали зачастую сказки матери своим домашним. В дневном распорядке дня это был особый час.
«Как начнет темнаться, так все ложились на полати. Света не было, а керосина мало и дорого. Сказки все рассказывали – часа два-три. Потом лучину зажигали – ужинали. Потом в темноте день обсуждали. Сказок-то было много, да я уж не помню», – вспоминает вятчанка Н. В. Метелева. Другая наша землячка, вспоминая 1910-1920-с годы, добавляет: «Сказочники и сказочницы были во всех деревнях. К ним в дом собирались вечером взрослые с ребятами. Чего там только не рассказывалось! И дома мать прядет, так сидишь около нес вечерами и слушаешь сказки».
Без чудесных историй скучна зима в деревне на теплой печке с завыванием ветра в трубе.
«Помню, зимой забирались на печь и рассказывали сказки. Обязательно про царя, царицу, царевну, царевича и Ивана-дурачка, чтоб он был умнее царевича, чтоб обязательно совершил подвиг и женился на царевне. Просмеивались богачи и восхвалялась беднота в этих сказках» (А. А. Кожевников). Эмоционального голода у детей не было. Сопереживание рассказчику было полным и всеобщим. «Когда училась в Мурашах, жила на квартире. Хозяин был пожилой человек, почти старик. Он такое рассказывал, что мы, сидя на скамейках, прижимались друг к другу. Черти, лешие, домовые… Рассказывал, что сам чуть ли не разговаривал с «лесным дядюшкой». Шел он как-то по лесу домой, впереди него бежала собака. Вдруг он слышит топот копыт. Показывается пара вороных, а в санях сидит такой великан, что наравне с деревом. Собака прижалась к хозяину, а он и сознание потерял. Очнулся – сидит под елкой. Ведь немного и выпил-то, говорит, в селе, а поди ж ты, не помню, когда и сел под елку. Вот и верь ему, что видел! А мы с тех пор стали бояться. Особенно, когда ходили рано утром в школу… Старались идти где-то в середине ватаги, а не последними» (Н. А. Нохрина).
Сказки часто были тесно связаны с особенностями образа жизни конкретной деревни – обычаями, традициями, верованиями ее жителей. Рассказчики импровизировали – одну и ту же сказку могли повторять детям во многих вариантах.
«У нас вот в деревне был дедушка Миша, старенький такой, с бородой седой. К нему все собирались. Он столько сказок знал, и каждый день все вроде про новое. Вот запомнилась сказка про сизое перышко. Как девушка друга милого ждала. Он в виде птицы должен был прилететь. А мачеха узнала про это, в окна стеколья понатыкала. Он и порезался. Плакала девушка над птицей (своим милым), а как упала слеза ее горячая птице на сердце – переметнулась птица и в друга милого превратилась. Я очень любила эту сказку» (Н. Ф. Стремоусова).
Вятский край – деревянное царство. Где, как не в здешних дремучих еловых и сосновых чащобах, вспомнить о сказочных непроезжих дорожках! Странные легенды о марийских и удмуртских языческих божествах, таинственных курганах и древних кладах встречаются здесь на каждом шагу. Это ли не благодатная почва для сказителя! В рассыпанных и по сегодня там и сям в глубине области инородческих поселениях их жители поддерживают существование многих мифов. Причем обширная Вятка и ныне и в стародавние времена всегда была настоящим этнографическим котлом. Булгары и удмурты, марийцы и татары, русские и чудь… Канули в Лету бесермяне и тептяри, ушли в прошлое языческие божества нерусских народов, окрещенные здесь в XVIII-XIX веках – но дух инородческого прошлого вятских земель, начавших заселяться русскими только с XIII века, незримо витает над ними и по сей день. Влияние на север Вятки Великого Устюга и Новгорода, Галича и Вологды, на юг – Казанского ханства, на центр – Суздаля и Нижнего Новгорода определяло культурное развитие этих земель и неизменно сказывалось и в народной сказке. Вовсе не случайно первая сказка настоящего сборника («Богатырская сказка») записана на самом севере – в Лузе. Ниточка к ней идет из Новгорода Великого.
Все, собранные в сборнике вятские сказки, – типично русские народные. Местные особенности, по существу, не бросаются или почти не бросаются в глаза. В чем же прелесть и сила этих сказок?
Именно в народной сказке наиболее полно раскрывается душа народа, его мечты и особенности мышления. Но сказка общечеловечна, она странствует не только из области в область, но и от народа к народу. Есть общие, излюбленные для многих народов сюжеты, есть и наслоения от разных исторических эпох. И в самой сердцевине сказки – ее волшебная сущность, унаследованная от глубокой древности.
Почему сказка сохранялась многие столетия? Видимо, потому, что запечатлены в ней какие-то вечные, неумирающие ценности народной жизни. Ведь из поколения в поколение передастся только то, что дорого людям, их вечные мечтания и поиски.
Одно из первейших таких мечтаний – найти иное царство и иное место в жизни для себя; вырваться из бедности и скудности, разыскать молочные реки с кисельными берегами. Не всем подобное посильно. А лучше удается тем, кому в этой жизни больше всего не везет – Иванушке-дурачку. Дурак – любимец народной сказки, ибо он не простой дурак, а вещий. Все его поступки несуразны, глупы, с точки зрения здравого смысла. А между тем дурак неизменно оказывается мудрее всех, словно он угадывает своим вещим инстинктом нечто, недоступное другим. Вот сказка про Митю Волочащего. Здравый смысл посрамлен, зато есть вера в запредельную силу и мудрость. Это-то и даст нам ощущение радости, внутреннего ликования, когда мы читаем русские сказки, постигаем их радости.
Герой в наших сказках (и в вятских, представленных в сборнике, и в русских вообще) идет от скудости к богатству и почестям. Но путь этот труден. Много опасных подвигов должен совершить солдат («Сказка о царе и его славной дочери Марусе»), чтобы жениться на прекрасной царевне. Путь-дорога многих героев лежит через иной мир – тридевятое царство. Влечет сказочного героя к пределу, где кончается обжитая, знакомая земля, и начинаются всякие чудеса. Опасно добираться туда, и чуть не погибает герой, мчась на волшебном коне или гигантском орле. Исключительные подвиги совершают богатыри и дураки, чтобы помочь добру и погубить зло в облике страшных драконов или злых колдунов.
Борясь за добро, наш герой всегда не один. Ему помогают звери, рыбы, растения, добрые ведуньи, подсказывающие, где искать волшебный меч или смерть Кащею. Человек в сказке понимает язык птиц и зверей, он един со всем миром в страдании и радости. Он борется со злом в любой его форме, он своим примером показывает живым существам, как им жить по законам Добра.
Злые колдуны и другая нечисть превращаются в ужасных зверей и птиц, вообще делают все, чтобы погубить воителя доброго начала – Ивана-дурака или Ивана-царевича. Они – выразители тьмы, злобы и низменных чувств и поэтому должны погибнуть – сгинуть во мрак, который их породил.
Свет и добро в сказке несут, кроме главного героя, также богатыри и вещие люди. Мы это хорошо видим на примере. самой первой сказки этого сборника – «Богатырской сказки». Она, конечно же, вышла из русской былины, и во многом не очень далеко от нее ушла. Но раз богатыри здесь пользуются помощью чуда, применяют волшебные средства, значит, перед нами несомненная сказка.
Народные герои поздних сказок 19ого века – солдаты. Они мудры, опытны в любом деле и добры. Уволенные из армии после многолетней службы с наказом – «бороду брить и по миру не ходить» (подаяние не просить) они могут справиться с любой бедой. Во втором разделе несколько солдатских сказок. Большая трудность для всех читателей сегодня – предметы крестьянского быта, среди которых живут герои. Они, увы, ушли из обихода! Что такое голбец, полати, душник, ухват и чугунок – знают далеко не все родители детей. Крестьянский быт: то чем люди работали, ели, пили, с помощью чего веселились – утонул в бурях промышленной модернизации России 20ого века. Но сколько там было поэзии, добра, красоты! Попробуем просто прикоснуться к строю той жизни, непонятной для нас как быт космонавтов на далекой орбите.
Есть в сказке и прикосновение к Вечности, то – что никогда не стареет. Величайшая ценность русской народной сказки – ее отрешенность от мелкого и суетного в обыденной жизни, поиски высокой духовности, поиски добра, красоты и справедливости.
Выдающийся русский языковед Евгений Трубецкой, размышляя о том, как отразилась русская душа в народной сказке, удачно подметил: «Есть две черты, которые в ней поражают: с одной стороны – глубина мистического проникновения в жизнь, головокружительная высота полета, с косой открываются сказочные красоты Вселенной, с другой – женственный характер этих волшебных грез. В русской сказке мы имеем яркий образец мистики пассивных переживаний человеческой души». Да, мечта о Тридевятом царстве живет и сейчас в наших сердцах. А русская народная сказка – это окно в волшебный мир души русского человека. Давайте же вчитаемся в нее.
I. СКАЗКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ
Богатырская сказка
Однажды осенью ненастной ехал всадник прекрасный на гнедом, но измученном коне. То и дело понукал он коня. Это ехал из Новгорода в Киев новгородский витязь Громобой. И вот попадает навстречу ему старушка.
– Здравствуй, бабушка.
– Здравствуй, – отвечает бабка, а потом и говорит: – Ты едешь в Киев, а попадешь в Новгород.
– Вот так-так, – удивился воин, – да неужели ты бабка-угадка?
– Да, мерекую малую толику.
Подивился Громобой, однако поехал дальше. Ехал до вечера, не мог добраться до Киева. Нужен ночлег. Смотрит, стоит огромный дом. Зашел, увидел старичка.
– Дедушка, пусти переночевать.
– Ночуй, пожалуйста, – говорит старичок, – коня поставь под навес.
Только прилег витязь – слышит за стеной красивое пение.
– Кто это у вас так красиво поет?
– Одна красавица, – сказал старичок и замолчал. Ну ладно. Ночь прошла – поблагодарил Громобой хозяина за ночлег и поехал дальше. Второй день ехал и не мог доехать до Киева. Стемнело. Привязал коня к дереву витязь, лег спать. Утром просыпается и видит того самого старичка, у которого оставался на ночлег намедни.
– Что стоишь, старый человек? Мысли мои угадываешь?
– Тебя красавица ждет.
– Мое ли дело с бабами возиться?
Протянул витязь десницу, взял меч да и вонзил его по рукоять в землю.
– Вот моя забава!
Старичок тут же исчез. Сел витязь на коня и поехал дальше. Но видится ему образ красавицы и чудится пение: «О добрый молодец, первый раз я вижу тебя, но знаю – ты хороший человек. Прошу, спаси меня, спаси меня!» Не дает ему пение покоя. Что же делать? Кто такая эта красавица? Пока думал, забрел конь к речке; глядь – живут люди, старички-отшельнички. Спешился воин, подошел, рассказал отшельничкам о своем горе, об образе красавицы, попросил совета. Один старичок пообещал помочь и помог: накатал комок из разных трав и прицепил на пояс витязю. Сказал – волшебный. И верно, образ девушки исчез, исчезло и пение. Поблагодарил Громобой старичка и поехал дальше. Заехал в лес и тут на него напала шайка печенегов. Все с топорами. Делать нечего – стал махать витязь мечом налево и направо. Обезглавленные трупы печенегов падали на землю, а буйные их головы катились по сторонам, как капустные кочаны.
Вдруг из леса выскочил еще один печенег и ударил топором витязя в спину. Спину не разрубил, а разрубил пояс, где был волшебный комок. Комок упал в траву. Громобой повернулся и мечом сразил печенега, а после стал искать стариков подарок. Но не нашел его в высокой траве. И снова возник в голове у новгородича образ девушки и ее пение. Что тут будешь делать? Поехал тогда витязь обратно к старичку, у которого останавливался на ночлег, узнать, что это за красавица поет и какое с ней горе. Старичок попросил прежде выслушать его.
– В одной деревне, – рассказал он, – жил боярин с боярыней, они имели много сел и деревень. Однажды боярин уехал проверять свои владения. Боярыня осталась одна, а в то время она ждала ребенка. Без мужа родила девочку. А когда услышала ее первый плач, стала думать, как извести дитя. Это была злая женщина и не хотела она девочку. Велела служанке убить ребенка. Но добрая служанка отдала девочку крестьянке, которая не имела детей. Когда вернулся боярин, жена сказала, что родила мертвого ребенка. Боярин потужил-потужил, но делать было нечего.
Через 12 лет боярин снова поехал проверять владения. В одной деревне попросил у хозяйки воды напиться. Добрую чару ему принесла справная молодая девушка.