Что будет, то будет, сказка поведать не забудет, в наш дом господь прибудет.
Шли они три дня и три ночи. Видят — дворец стоит, да такой, что глаз от него не оторвать. Подошли все трое к его воротам. А той порой у окна царь сидел, заметил он братьев и послал управителя спросить, чего они ищут. Вернулся управитель, передал царю их просьбу. Двум старшим братьям царь повелел на конюшню слугами идти, а Романа-Нэздрэвана приказал обрядить в дорогие одежды и во дворце оставить. Вскоре сделал царь Романа-Нэздрэвана главным над всеми дворцовыми слугами. Как узнали об этом два других брата, задумали Романа погубить.
И вот, когда царь как-то собрался на прогулку, подошли они к нему, шапку в руках мнут и говорят:
— Царь-государь, да продлятся дни твои без счету! Брат-то наш Роман похвалялся, будто клушу с золотыми цыплятами достать может у змея Таратына с бородой в два аршина да с языком в четыре.
Велел тут царь позвать Романа-Нэздрэвана.
— Сказали мне твои братья, что похвалялся ты клушу с золотыми цыплятами достать у змея Таратына с бородой в два аршина.
— Эх, твое величество, кто слова такие молвил, не добра мне желает, а погибели. Но милостив господь, достану тебе клушу, хотя бы это мне жизни стоило.
— Запомни, Роман, не принесешь мне клушу, скатится с плеч твоя голова.
Царь ушел, а Роман-Нэздрэван сразу же отправился к змею. Явился он во дворец, отыскал комнату, где клуша была заперта, прошел соломинкой сквозь замочную скважину, обернулся человеком и говорит клуше:
— Эй, клуша, пойдем со мной!
А клуша что есть силы кричать:
— Змей, змей, сюда, сюда, скорее! Роман-Нэздрэван забрать меня хочет.
Змей тут как тут с мечом в руке, а Роман прикинулся просяным зернышком да за порог. Видит змей, никого в доме нет, достает из-за пояса плеть и ну клушу пороть. Выпорол и ушел. Роман снова обернулся человеком и говорит:
— Ну, что, клуша, пойдешь со мной, а?
— Пойду, — ответила клуша.
Забрал ее Роман со всеми цыплятами и отдал царю с такими словами:
— Вот, светлый царь-государь, сослужил я тебе службу, как ты приказывал.
Забрал царь клушу, а Роману два ковша с золотыми дал. Уселся Роман на пороге золотые считать. Той порой два старших брата проходили мимо, ушат воды на конюшню несли; смотрят, сидит Роман, золотые из руки в руку пересыпает. Один другому и говорит:
— Вишь, какие деньги-то у проклятого Романа!
— Погоди, я ему подложу свинью.
На другой день, когда царь отправлялся гулять, снова подошли к цареву крыльцу и говорят:
— Царь-государь, брат-то наш Роман похвалялся, будто тебе скакуна достанет из конюшни змея Кобылья Голова, куриной лапой оседланного и взнузданного.
Позвал царь Романа-Нэздрэвана и говорит ему:
— Роман, а Роман, слышь, что братья твои сказывают. Будто похвалялся ты скакуна мне достать из конюшни змея Кобылья Голова, куриной лапой оседланного и взнузданного.
— Много тебе лет жизни, именитый царь! Кто слова такие молвил, не добра мне желает, а погибели; но милостив господь.
Сел он на коня, приехал к змею, вошел в конюшню и говорит скакуну:
— Эй, скакун, пойдем со мной!
Как заслышал скакун такие слова, ну кричать:
— На помощь, хозяин, на помощь, Роман-Нэздрэван забрать меня хочет!
Услышал змей, поспешил на конюшню, меч в одной руке, огненный бич в другой, и говорит коню:
— Где тут Роман-Нэздрэван?
Огляделся конь — нет никого. А Роман обратился соломинкой и лежит себе в яслях. Видит змей, обманули его, и ну коня огненным бичом полосовать, всыпал ему хорошенько и воротился к своим делам.
Остался скакун один, а Роман ему:
— Ну что, скакун, пойдешь со мной?
— Теперь пойду, хозяин. Но прежде раскопай землю у моих задних ног, найдешь там одну бочку с жидким золотом, другую — с серебром, зачерпни два ковша золота и обрызгай меня от головы до седла, потом зачерпни два ковша серебра и обрызгай от седла до хвоста, а тогда садись.
Сделал Роман-Нэздрэван все, как конь ему велел, вскочил ему на спину и полетел птицей. Ну и диво! Конь стал наполовину золотой и в самоцветах, наполовину — серебряный. А блестел ярче солнца…
Когда Роман воротился в свое царство, царь как раз возвращался с прогулки. Отдал ему Роман коня и получил четыре ковша с золотыми.
Увидели это братья, и говорит один другому:
— Ого, какую деньгу огреб, злодей!
— Ну стой же, — отвечал второй, — он еще у нас попляшет.
На другой день, когда царь гулял по саду, подходят к нему братья Романа-Нэздрэвана и говорят с поклоном:
— Царь-государь, да продлит господь дни твои! Брат-то наш Роман-Нэздрэван похвалялся, будто, если захочет, самого змея как есть живьем доставить тебе может.
— Невозможное это дело! — возразил царь.
— Сущая правда, твое величество, да только брат наш так похвалялся.
Позвал тогда царь Романа и говорит ему:
— Сказывают, Роман, будто ты похвалялся, что самого змея живым достать можешь.
— Эх, царь-государь! Кто слова такие молвил, не добра мне желает, а погибели. Но будь что будет, достану я тебе змея; только дай мне телегу с шестью волами, шесть столяров, шесть плотников да шесть кузнецов, и — дело сделано.
Велел царь дать ему все, чего он просит. Сел Роман в телегу и поехал к змею. Так ехал он весь день до самого вечера, а когда к змееву дворцу подъезжать стал, обернулся стариком с бородой и с бровями до самой земли.
Как увидел его змей, спустился вниз, подошел к нему и спрашивает:
— Чего ты, дед, ищешь?
— Да чего мне искать, змей-государь? Поймал вот я вора Романа-Нэздрэвана, ну и пришел к твоей светлости. Не дашь ли мне вот тот тополь срубить, хочу я бочку сделать, вора посадить.
— Охотно, дедушка.
Срубил Роман тополь, тут же бочку смастерил широкую и железными обручами ее оковал. Пришло время дно вставлять, и говорит Роман змею:
— Ты ведь знаешь, змей-государь, какой Роман сильный, разобьет он еще нашу бочку да вырвется на волю — тогда все мы пропали. Сделай милость, твое величество, сядь в бочку и, как только дно вставят, понатужься во всю свою силу, посмотрим, крепка ли.
Согласился змей, забрался в бочку, а плотники, столяры и кузнецы вставили дно и наложили толстые железные цепи. Потом запрягли волов и поехали. На закате приехали они в свое царство и передали живого змея самому царю в руки.
Приказал царь в бочке дно выбить и посмотреть, правда ли змей там сидит, а змей из бочки и говорит ему:
— Царь-государь! Коль мила тебе жизнь, не вели своим людям дно выбивать. А не то я и тебя, и дворец твой в порошок сотру.
Приказал тогда царь дров принести да костер разжечь. И жгли змея три дня и три ночи. Собрал Роман змеевы кости и подает их царю. На радостях сделал царь Романа одним из старших бояр и отдал ему в жены свою дочь. Упал Роман перед царем наземь, поцеловал край его одежды и сказал:
— А знаешь, славный наш царь, братья мои похвалялись, будто на горящем стогу улежать смогут и не сгорят.
Приказал царь привязать их к стогу да огня принести. И остался от того стога лишь пепел. А Роман жил-поживал да добра наживал и поныне здравствует.
СТАН-БОЛОВАН
Жил на свете человек на редкость трудолюбивый и смышленый. Имел он и свою скотину, и свой кусок земли, и домик. Только было у него и горе: говорят, нет человека, в жизни которого не случилось бы горя, как нет и зимы без холодов.
Горе и печаль жили в сердце человека потому, что не было у него детей. И хоть молился он часто — просил бога послать ему потомство, — все понапрасну. Совсем потерял бедняга надежду, даже песню горькую сложил:
Вот однажды идет Стан — так звали этого человека — по дороге, и думает он свою заветную думу о том, как счастливы те, у кого есть дети, и как горько ему, одинокому. Вдруг видит: навстречу ему бог со святым Петром.
— Куда направился, сын мой? — спрашивает его бог.
— О господи! Иду я жизнь свою порешить и от своего неизбывного горя избавиться, — отвечает Стан.
— Какое же у тебя горе? Скажи, чего ты хочешь, и я исполню твое желание, — говорит господь.
— Деток, господи, хочу иметь, деток…
— А еще чего тебе хочется?
А Стан снова отвечает, что-де хочет иметь детей.
— Еще раз тебя спрашиваю, — говорит господь, — чего тебе, кроме этого, хочется иметь?
Стан в третий раз отвечает, что хочет иметь детей.
— Ладно, — сказал господь бог, — да будут у тебя дети, как ты просил.
Пришел Стан домой — и что же? И дом его, и даже двор полны детьми, было здесь не меньше сотни ребятишек, и все кричат ему: «Папа, папа!» — и, конечно, просят дать им поесть.
Призадумался Стан: как прокормить такое множество ртов? Распродал он все добро, какое имел, и купил муки. Затем отправился искать по свету, где можно заработать детям своим на пропитание.
Долго блуждал он по свету и однажды вечером подошел к большой овчарне возле леса. В загоне блеяли тысячи овец, и в шалаше увидел он двенадцать пастухов, все силачи, как на подбор.
— Добрый вечер, парни молодые, — поклонился им Стан.
— Добрый вечер, путник… — отвечали пастухи и усадили гостя на табуретку — на лучшее место, как полагается по обычаю. Рассказал пастухам Стан, что отправился искать по свету заработка, чтоб прокормить своих сто детей, а пастухи поведали ему о своем горе. Хорошо бы им жилось, если бы не окаянный змей, который повадился к ним и каждую ночь уносит по три овцы.
— Как же вы, такие богатыри, — воскликнул Стан, — и не можете справиться с одним змеем!..
— Не можем, да и только… — печально отвечают пастухи.
— А что вы мне дадите, если я вас избавлю от него?
Пастухи обещали Стану третью часть своих овец, если только он избавит их от напасти.
Поел Стан похлебки, пошел в загон, спрятался посреди овец и стал караулить. Ровно в полночь прилетает змей. Не успел он войти в загон, как Стан сердито закричал ему:
— Стой, ни шагу дальше! Кто ты такой и чего тебе здесь надо?
— А кто ты такой, что не пускаешь меня? — хрипло захохотал змей.
— Я Стан-Болован[4], я ем камни и змеево мясо! А ты-то кто такой?
— А я змей, коли ты говоришь, что ешь камни и жрешь змеево мясо, то давай померимся силой.
— Ну, что же, давай, — говорит Стан. — Только вот для начала посмотрим, кто из нас двоих выжмет из камня воду?
Схватил змей каменную глыбу и сжал ее. Но как он ни старался, ни капли воды из камня не вытекло, а Стан взял кусок свежего творога из своей котомки, сжал его, и потекла сыворотка между пальцами.
— Видишь, змей? Сделай то же со своим камнем, если ты и вправду сильный!
— Признаю, — говорит змей, — ты сильнее меня. Может, пойдешь к нам служить? Моя мать давно ищет такого работника, как ты.
— А сколько будешь платить в год?
— Дам тебе полный мешок золотых монет, — отвечает змей.
Пошел Стан в шалаш к пастухам и рассказал, что от змея он их навсегда избавил и теперь их очередь исполнить уговор. Пусть тех овец, какие ему полагаются, пастухи пригонят к его дому, чтобы детишки не померли с голода. А сам он нанялся на год к змею в работники. Попрощался Стан с пастухами и отправился в путь к змееву логовищу.
А пастухи не обманули Стана и пригнали множество овец к его дому.
В ту далекую пору в году было всего три дня.
Пришли Стан с змеем к змеевым палатам, а старая змеюка как раз поджидает овец — три ведра кипятку приготовила, чтобы их ошпарить, и спрашивает у сына:
— Где овцы?
— Ты на овец больше не надейся, — отвечает ей молодой змей, — потому что теперь Стан-Болован их охраняет. А он такой силач — воду из камня выжимает.
— Кто он такой, Стан-Болован? — закричала старуха.
— А вот и он сам. Я его нанял к нам в работники на год.
— Ладно сделал, ладно! Только хочу я, чтобы вы сначала померились силами, хочу убедиться, кто из вас сильнее.
Поднял змей стопудовую палицу да и кинул ее на целую версту перед собой.
— А теперь, Стан-Болован, — говорит змей, — пойдем за палицей, посмотрю я, докуда ты сможешь докинуть ее.
— Давай, давай, змей, — отвечает Стан, — только захвати еды дня на три, и я покажу тебе, что могу.
Взяли они с собой еды и отправились в дорогу.
Долго они бродили, покуда нашли палицу. Стан до того умаялся, что взял да и уселся на нее.
— Что же ты, Стан-Болован, не кидаешь палицу? — спрашивает змей.
— Сейчас брошу, — отвечает ему Стан. — Погоди вот, пока луна скроется, а то как бы мне не попасть в нее палицей да не разбить луну пополам или затерять ее — у меня там, на луне, родной брат-кузнец живет! Коли он поймает палицу, больше тебе ее не видать.
— Нет уж, чем мне терять палицу, лучше я ее сам обратно брошу, — сказал змей и с этими словами взял палицу, размахнулся и бросил ее обратно.
Тем и кончился первый день службы Стана у змея.
Вечером рассказал змей своей матери, как все было.
Удивилась она неслыханной силе Стана-Болована.
На следующий день послала старуха своего сына и работника за водой. Каждый взял по бурдюку, сшитому из огромной бычьей шкуры, — другой посуды для воды в доме не водилось. Наполнил змей оба бурдюка колодезной водой и собрался идти домой, а Стан говорит:
— Хо-хо! Кто же будет тебе, змей, таскать по капельке воды каждый день, ведь я-то скоро от вас уйду…
Сказал и достал Стан нож из-за пояса и давай окапывать землю вокруг колодца.
— Что ты делаешь? — спрашивает змей.
— Хочу перенести колодец поближе к твоему дому.
— Да брось ты это дело, — испугался змей. — Колодец спокон веков тут стоит, не порть ты его, пожалуйста, а бурдюк твой лучше я сам донесу.
— Хочешь — неси, — соглашается Стан, — только не упрекай потом, что я тебе плохо служил.
Вечером змей рассказал матери обо всем случившемся, и снова не могли надивиться они силе Стана.
На третий день посылает хозяйка Стана и сына за дровами. Вот пришли они в лес. Обхватил змей дерево, вытащил его с корнем, взвалил на плечо и собрался домой. А Стан сидит и вьет из вьюнков длинную веревку, будто какое-то дело великое задумал.
— Ты что делаешь? — спрашивает змей.
— А вот что, — отвечает Стан, — не дурак я, чтобы такие хворостины, как твоя, по одной носить. Решил я разом весь лес к тебе домой перетащить, чтобы не говорил ты потом, что я плохо тебе служил…
— Не делай этого, — просит змей. — Не дозволю я тебе такой хороший лес разом уничтожить. Лучше я за тебя принесу второе дерево.
— Как хочешь, — говорит Стан, — только не кори меня потом, что плохо тебе служил.
Взвалил змей на спину еще одно дерево и пошел, пыхтя, к дому. А Стан идет за ним да покуривает, словно барин.
Прошел, значит, и третий день, а с ним и год кончился. Настало время заплатить за службу Стану и отдать, как уговорились, мешок золотых.
После ужина старуха и говорит тихонько змею:
— Вот что, сынок: худо нам будет, если Стан уйдет из нашего дома подобру-поздорову. Ночью, когда он уснет, стукни ты его по голове своей железной палицей, да так, чтобы он больше не встал. Жалко мне мешок золотых ему отдать, а еще жальче, ежели из-за него мы и носа из дому не сможем высунуть.
Стан подслушал из-за дверей этот разговор, да не больно испугался: знал он, что змей глуп, как курица. Пошел спокойно Стан к себе в каморку, положил на кровать большой пень, покрыл его одеялом, а сам залез под кровать и ждет. Вот в полночь приходит змей да как примется саблей рубить пень, а потом колотить его палицей.
Колотит он и прислушивается — не раздаются ли стоны, а напоследок еще раз со всего маху ударил и, веселый, отправился к матери.