Посох Виллендора мог помочь разжечь костер, и это, безусловно, сохранило бы жизнь юному магу, но, вероятно, привлекло бы внимание разведчиков северян. В любом случае, один вариант уже нашелся, и Эл заметно повеселел. Он с шумом выдохнул воздух и вдруг почувствовал что-то теплое и знакомое.
Запахи – душа леса. Эл это знал почти с рождения. От того, как пахнет ветер, порой зависела жизнь лесного владыки. И теперь, кажется, умение распознавать даже самые незаметные нотки решило вопрос о выживании в пользу юного Лорна. На выдохе нос ощутил едва уловимый запах жареного мяса и дыма. Эл покрутил головой и принюхался.
Да, несомненно, кто-то неподалеку жег сосновые дрова в кирпичной печи и готовил еду, а это означало только одно – рядом жилище человека. Эл, ковыляя по снегу, направился туда, откуда доносился этот теплый спасительный аромат.
Вскоре среди заснеженных кустов и сугробов показался приземистый домик, из трубы которого валил дым. Единственное окно светилось теплым оранжевым цветом, и на этот огонек хотелось лететь.
Странно, что в такой глуши столь утлое жилище никак не охранялось, но Эл не хотел об этом думать. Он смело постучал и на всякий случай взял посох наизготовку. Послышались стуки и скрипы, и спустя полминуты дверь открылась.
Глава 3. Огонь в крови
– Доброй ночи, – вежливо сказал Эл.
– Кому доброй, а кому и нет, – хрипло ответил хозяин, стройный рослый старикан с благородными чертами лица, аккуратной бородкой и ниспадающими на плечи прядями седых волос. – Кто ты и откуда взялся?
– В прямом смысле свалился с неба, – ответил юноша. – Я катался на архиорле и не справился с управлением.
– Едва ли ты по собственной воле катался на архиорле, – пробормотал старик. – Что же, входи. Но все же неплохо бы услышать ответ на мой вопрос – кто ты?
– Меня зовут Лад.
– Лад, значит. Ну, пусть будет Лад. А фамилия у тебя есть?
– Фамилия? Есть. Уинейл моя фамилия.
– Лад Уинейл. Хорошо, проходи и грейся у печи, лесник. Кстати, откуда ты?
– Из Кейлернила.
– Прекрасно. Чудесная провинция, Лад. Жаль, только далековато до нее отсюда. Хочешь вина? У меня свое. Благодатный вкус, поверь.
– Да, пожалуйста.
– Твое здоровье, Лад Уинейл из Кейлернила, – сказал старик, поднимая бокал и чокаясь с Элом.
Вино играло нотками клубники и малины, согревало и успокаивало. Юный маг расслабился и слегка прилег в мягком и уютном кресле.
– Скрывать свое имя и происхождение в чужой земле – мудро и порой необходимо для выживания, – вдруг сказал хозяин домика. – Только, пожалуйста, мой юный друг, когда ты в следующий раз захочешь скрыть тот факт, что твоя родина – Лодердейл, сними с куртки шнурок с голубыми кристаллами на заклепках. Мне, честно говоря, все равно, как тебя зовут, я и без этого знания обойдусь. Просто ты одет как лесник, и волосы у тебя черные, и кожа смуглая, а вот пальцы тонкие и рост высокий, совсем не как у дровосека.
– Лесные владыки не рубят деревья, – огрызнулся Эл таким тоном, будто отсыпал льда.
– Так ты еще и не из простолюдинов, – нахмурился старик. – Хорошо, Лад, кто бы ты ни был. Я вижу, что ты сильно ушибся, и не можешь вернуться домой. Оставайся пока у меня и поправляй здоровье. Кстати, меня зовут Карр Хольмстагг.
– Приятно познакомиться, Карр, и спасибо вам за гостеприимство!
Усталость, вино и тепло действовали сообща, и вскоре Эл начал ронять голову и прикрывать глаза. Старик Карр вздохнул и принялся убирать всякий хлам, набросанный на длинную деревянную кушетку, стоявшую в углу комнаты, почти рядом с печкой. Потом помог Элу перебраться и накрыл его старой кожаной курткой.
Отшельник посмотрел на засыпающего гостя, вздохнул, налил себе еще вина и уселся в кресло, прикрыв глаза.
Утро для Эла наступило поздно, и назвать его приятным было совершенно нельзя. Глаза словно кто-то залил горячей смолой, а мышцы болели так, будто из них всю ночь делали отбивные. Горло саднило ужасно, словно в него попало разом полторы сотни хвоинок. Эл попытался встать, но не смог.
Хлопнула входная дверь, и к кровати подошел Карр. Ему хватило беглого взгляда, чтобы все понять.
– Что, плохи дела? – спросил он, прищурив глаз.
– Ужасно, – заплетающимся языком ответил Эл.
– Это лихорадка, сынок, – вздохнул старик. – Плата за вход, которую Матерь Север берет с каждого гостя. Но ничего! Дня два-три, и снова будешь бегать, как олень. А пока я сварю тебе лекарство. Да, лекарство. Дикий мед, корень флании и красная соль. На вкус так себе, зато поднимает на ноги даже безнадежных. Лежи, лежи, вставать тебе нельзя – голова закружится, потеряешь сознание. Все, отдыхай.
Эл закрыл глаза и словно провалился в глубокий и темный колодец. Там было то жарко, то холодно, свет то и дело сменял тьму, и постоянно слышался какой-то гул.
Иногда он ненадолго пробуждался, и тогда Карр подносил какую-то жутко вонючую жидкость, одновременно соленую и сладкую – ее приходилось пить, обжигая губы и горло.
Эл не смог бы точно сказать, сколько времени он провел в горячке – казалось, что прошло несколько часов, а на самом деле может быть много дней. Поэтому когда сознание вернулось, а боль в теле ушла, Эл решил даже не спрашивать, чтобы не расстраиваться.
Он сел на кровати и осмотрелся. Дом отшельника-северянина не отличался порядком, но при этом был каким-то удивительно уютным и теплым. Пахло углем, дымом, грушами и хлебом. Эл встал на ноги и подошел к окну. И едва не задохнулся от изумительного вида, открывшегося ему. За тонким стеклом в белом сиянии сверкали разноцветные искры. Невероятной синевы небо, расчерченное белыми перьями высоких облаков, казалось бесконечным, в него хотелось улететь и парить долго-долго, забыв о тревогах и делах.
О делах! Эл вздрогнул и подскочил к кровати. Он точно помнил, что ложился спать, убрав посох под какую-то ткань, лежавшую у стены. Но сейчас там ничего не было. Ни слева, ни справа, нигде. Руки задрожали, в горле пересохло. Эл, с трудом сдерживая панику, оглядел комнату и попытался подумать, где старик мог спрятать реликвию. В шкафу? В комоде? Под креслом? Но что делать? Шарить по углам без ведома хозяина? Нет, нет! Дождаться и спросить, вот что.
Тут как раз заскрипела входная дверь. Эл сделал шаг вперед и громко спросил старика:
– Карр, скажи, пожалуйста, куда ты убрал мой посох?
– Для начала здравствуй. Потом с выздоровлением тебя.
– Здравствуй. И спасибо. Но все же?
– Твоя трость… Очень интересная штучка, надо сказать.
Эл похолодел. Его руки сами собой сжались в кулаки, в висках застучала кровь. Карр тем временем расположился в своем мягком кресле и достал длинную курительную трубку.
– Видишь ли, сынок, – произнес старик, чиркая кремнем. – Пока ты валялся в горячке, выбирая между небом и землей, в моем доме побывал еще один гость. Высокородный господин, который катал тебя на архиорле в тот день. Сначала мне подумалось, что ему нужен ты, и пришлось сцепиться в схватке, потому как я ненавижу, когда пытаются убить спящих или больных. Но выяснилось, что ему именно ты как таковой вовсе даже безразличен, а вот твоя деревянная трость – другое дело. Пришлось ее отдать ему, таким образом, купив тебе право на жизнь.
– Скорее, наоборот, – мертвым голосом ответил Эл.
Яснее ясного перед его глазами засверкали золотые доспехи стражников, поплыли мрачные лица судей, выносящих приговор. Он буквально видел печальный и растерянный взгляд отца, слышал гневные выкрики из толпы.
Тук-тук.
Тук-тук.
Тук-тук.
Сердце. Тяжелый и громкий стук в груди.
Захотелось отбросить время назад, вычеркнуть из жизни тот день, забыть его навсегда. Руки так сильно сжались, что Эл почувствовал боль. «Вот оно какое – отчаяние», – подумал он.
Старик Карр участливо посмотрел на несчастного и сказал:
– Но ведь если это было для тебя так жизненно важно, почему не предупредил?
– Я не мог доверить такую тайну первому встречному, – горестно вздохнул Эл, сел на кушетку и обхватил голову руками. – Что же теперь делать?
– Не буду спрашивать, что это за палка, но вижу, что она для тебя ценнее жизни. И, позволь сказать, дела твои в таком случае плохи. Ее забрал могучий рыцарь из ближайшего окружения короля, и я никому не пожелал бы такого соперника. А что делать, я скажу только когда узнаю, чем тебе грозит эта потеря.
– Чем, чем, – печально произнес Эл. – Смертью. Если в Лодердейле узнают, что посох исчез по моей вине, то прощай, белый свет.
– Скверно, – Карр покачал головой. – Тогда единственный выход для тебя – исчезнуть. Остаться здесь и пропасть для всего остального мира.
Глава 4. Солнце, лед и дым
Эл посмотрел в окно и положил подбородок на ладонь. Конечно, можно и так. На родине его, разумеется, признают погибшим и постепенно забудут. Здесь про него вообще никто не знает. Исчезнуть будет просто. Но что потом? Прожить отшельником до самой смерти, вот как этот Карр – в одиночестве и тоске? Но как же тогда магия? Куда же деть мечту из детства? Как потом объяснить это совести? Нет уж. Эл решительно поднялся на ноги, но тут же присел обратно – боль в ноге все еще не позволяла совершать такие стремительные выпады. Тем не менее, он повернулся к Карру с очень суровым выражением лица и заявил:
– Я отправлюсь на поиски посоха и верну его. Лорны не сдаются.
– Они-то, может, и нет, но ты недавно мне сказал, что принадлежишь другому роду?
– Врал, – честно признался юноша. – Я – сын Дайна Лорна, и зовут меня Эл.
– Вон оно что, – слегка удивившись, присвистнул Карр и посмотрел ему в глаза. – Тогда, конечно, другое дело. Но как ты собираешься одолеть мастера Штольшторма, мальчуган? Он – не просто какой-то там рыцарь. Это человек короля, многие годы служит при дворе. Что ты сможешь? Позовешь на подмогу армию своего отца? Или возьмешь его голыми руками? Да, и напомню, что в движениях ты пока ограничен.
– Неважно, – непререкаемым тоном ответил Эл. – Я пойду в столицу, найду этого мастера и еще неизвестно, насколько он там у вас могуч. Посох – величайшая реликвия народа Лесных Владык, и я обязан вернуть ее!
– Великолепно, – усмехнулся Карр. – А теперь послушай кое-что интересное. Я живу далековато от гор, как ты уже, наверное, заметил. Это плоскогорье Лиддстрольм, мы здесь всего-то на две мили выше моря, но тебе уже тут холодновато и порой дышится с трудом. Не спорь, я слышу, как твои легкие пытаются набрать побольше воздуха. А теперь представь сердце горной гряды. Там в некоторых селениях мороз таков, что нет нужды хоронить мертвецов – их ставят, словно памятники, и поклоняются им, как идолам. Столица наша расположена на южном склоне гряды Нидльварг, это без малого двести миль отсюда. И то это если считать по прямой. А на самом деле чтобы попасть туда, тебе придется перейти снежную пустыню и сердце гор, населенное троллями и ледовыми волками. Можешь идти, но поверь – Матерь Север расправится с тобой раньше, чем ты успеешь пожалеть о принятом решении.
– Что же мне делать? – хмуро спросил Эл.
– Подождать пару-тройку дней, пока твои ушибы пройдут окончательно, а я тем временем соберу нам поклажу и припасы.
– Чего?
– Я пойду с тобой, Эл Лорн.
Маг удивленно посмотрел на Карра и молча подал ему руку. Старик крепко пожал ее и слегка улыбнулся.
Эл как мог старался принять участие в подготовке экспедиции, но Карр предпочитал действовать в одиночку. О том, что старик что-то предпринимает, можно было догадаться только по тому, что он стал отлучаться на куда более долгое время.
Когда боль от ушибов стала настолько легкой, что ее можно было не замечать, Эл начал выходить из дома на прогулки. Морозный воздух щипал нос и щеки, и иногда приносил незнакомые запахи – чего-то свежего и немного сладкого, а иногда острого. Правда, чаще всего пахло дымом, что для лесного владыки всегда означало тревогу и опасность. Вообще, северяне, судя по всему, очень вольготно обращались с огнем, прямо-таки безрассудно. Эл привык видеть в пламени страшного врага, отбирающего жизнь и кров, а здесь Карр мог позволить себе ходить ночью по двору с факелом. Хотя, если подумать, что пожирать огню в этом скованном льдами и морозами краю?
А еще Карр очень редко готовил еду дома в печи – только ночью или в плохую погоду. Для повседневной готовки у него была сооружена во дворе огромная металлическая жаровня. Эл за какие-то считанные дни перепробовал столько новых блюд, что даже не смог запомнить названия некоторых из них. Особенно его впечатлило зажаренное на углях мясо, которое Карр предварительно вымачивал в соке каких-то кислых красных ягод, а потом нанизывал на тонкие длинные шпажки и вертел над раскаленными углями.
От таких роскошных потрясающих блюд здоровье Эла поправилось очень скоро, и он все чаще смотрел с тоской вдаль за горизонт, где в синеватом тумане едва виднелись очертания величественных гор.
Так прошло три дня. Эл окончательно поправился и вновь обрел уверенность в своих силах. И чем дольше он находился в домике Карра, тем сильнее нервничал, ведь посох все это время пребывал в руках врага!
И вот одним морозным утром, когда с неба медленно падали белые пушинки инея, Карр пришел домой с очень радостной улыбкой на лице, и пригласил Эла выйти вместе с ним.
Открывая дверь, маг почувствовал резкий запах какого-то животного. И точно – старик с гордостью показал рукой на двух больших серых зверей, имевших некоторое сходство с серебристыми косулями. Удивленно раскрыв глаза, Эл подошел и потрогал одного из них. В ответ зверь фыркнул, хрюкнул, помотал головой и лизнул его в щеку. Эл засмеялся и вопросительно посмотрел на Карра.
– Удача сопутствует нам, – сказал старик. – Это каменнорогие олени. В трех милях отсюда есть деревенька, там у меня есть несколько знакомых. И одному из них срочно нужно перегнать этих красавцев в город Стольмштаг, потому что он их туда продал вместе с санями, и даже деньги уже получил. Сам никак не может – у него дочь свалилась с лихорадкой, а ты знаешь на своей шкуре, что это за удовольствие. Поэтому оленей погоним мы. И это подарок судьбы, потому что на лыжах до предгорья идти не меньше недели, а так мы доберемся за пару дней. Правда, придется отклониться немного к западу, но это не страшно.
– На чем идти неделю? – переспросил Эл.
– А, я тебе лучше потом покажу. Собирайся в дорогу!
Огромные рюкзаки с провизией и необходимыми в пути вещами стояли в чулане, и Карр попросил перетащить их на сани. Эл никогда не видел ничего подобного и с удивлением разглядывал длинную повозку, стоявшую не на колесах, а на толстых загнутых спереди брусьях. Карр привязал поклажу к каким-то рукояткам, проверил надежность креплений и удовлетворенно кивнул.
Олени фыркали и крутили головами, предвкушая дальнюю дорогу. Эл смотрел на хрустальное небо, с которого словно сами собой рождаясь, падали сияющие морозные искорки, и душу его наполнила волшебная звенящая легкость. Восторженное предчувствие удивительных приключений наполнило его, и Эл едва не упал, потеряв равновесие.
– Хватит считать ворон, – ворчливо сказал Карр, хлопая мага по плечу. – Лучше помоги мне привязать лыжи.
«Вот эти доски с загнутыми носами и есть лыжи?» – подумал Эл. Как все просто. Впрочем, на севере, наверное, вообще люди не склонны что-то усложнять. Вот Карр, например, взял для перегона оленей. Если считать ценами Тысячелетнего Леса, то два сильных редких животных такого размера обойдутся в десять-двенадцать тысяч кварцев, а с санями и все пятнадцать. Это при том, что уже за сорок можно найти в Лодердейле небольшую избушку на третьем ярусе. И седой старик спокойно берет на себя ответственность за такие деньжищи, хотя опасностей вокруг, по его же словам, на каждом шагу по дюжине! Нет, эти северяне и вправду сумасшедшие!
Когда подготовка к путешествию была окончена, иней перестал падать с неба, а поляна и деревья покрылись миллионами сверкающих драгоценностей. Эл только и делал, что вертел головой, удивляясь тому, какой красивой может быть суровая природа этих холодных земель.