– Значит, если меня уколоть, я тоже все вспомню, и в школу ходить не надо?! Фанди, где взять такое лекарство? Где? У меня опять по математике тройка получается.
– Вообще-то двойка, – не упустила случая наябедничать Куки.
– Черчиль! Я хочу этот укол! – взмолилась Мафи.
– И я! – хором закричали Жози и Куки.
Самый умный мопс постучал лапой по столу.
– Данная инъекция делается лишь в исключительных случаях. И лекарство действует недолго. Через некоторое время Фанди опять станет малышом.
– У меня и сейчас дыры в образовании, – пожаловался гость. – Забыл, как пользоваться компасом.
– Кошка Дина, – произнес Черчиль, – она не простая киса, с характером. Хранительница Двери мгновенного перемещения. Минуточку!
Черчиль посмотрел на Феню.
– Дорогая, я сейчас вернусь.
– Нет, нет, я сама сбегаю, – остановила его жена и выскочила за дверь.
– Куда она? – спросила Куки.
– Как вам какао? – быстро перевела разговор на другую тему Капитолина.
– Очень вкусно, – облизнулась Сима, – жаль, чашечка маленькая.
– Замолчи, – буркнул Фанди, – ты совсем себя вести не умеешь!
– Не ругай сестру, – попросила Марсия, – она маленькая.
В столовую с трубкой в руке вернулась Феня.
– Никогда не видела у нас такой телефон! – поразилась Жози. – Ярко-красный!
– Спасибо, милая, – улыбнулся Черчиль, взял у Фенечки то, что она принесла, быстро набрал номер и заговорил:
– Здравствуйте, доктор. К нам пришли Фанди и Сима. Я говорю с вами по тревожной связи. Наш разговор подслушать нельзя. Так, так, так… Ясно.
Когда самый умный мопс вернул трубку Фене, все впились в него взглядами.
– Дело очень плохо, – произнес Черчиль и посмотрел на Мулю. – Думаю, надо проверить запасы в подземном убежище!
– Дорогой, что происходит? – занервничала Феня.
Муж положил лапы на стол.
– Тысяча сто десятый год от создания Прекрасной Долины. Август. Великая битва.
Феня охнула, потом быстро зажала лапкой рот.
– О, нет! – воскликнула Муля. – Только не это!
– Эй, ты знаешь, кто и почему тогда воевал? – шепнула Жози на ухо Куки.
– Не-а, – еле слышно ответила та. – Хоть я тебя и на класс старше, но мы еще самую древнюю историю не проходили.
Мафи тем временем дернула за лапу Зефирку.
– Расскажи про ту драку!
– У меня в дневнике – одни тройки стояли, – призналась мопсиха, – а в истории я вообще не разбираюсь. Зато отлично шью вещи.
Мафи повернулась к Марсии.
– Меня не спрашивай, – замахала лапами та. – Я вообще ничего про те времена не помню.
Черчиль встал.
– Сейчас все ложатся спать. А завтра утром начнем действовать.
Глава 4
Кошка Дина
– Красивый у нее домик, – сказала Жози, стоя у двери.
– Похож на картинку из сказки про страну Сладостей, – радостно заметила Мафи.
– Боюсь! – задрожала Сима.
– Кого? – не поняла Марсия.
– В стране Сладостей жила страшная ведьма, она всегда носила красное платье и белый фартук, – прошептала Сима. – Если перед нами пряничный домик, то дверь сейчас откроет…
Створка распахнулась, на пороге показалась черная кошка в красном платье и переднике цвета лепестков ромашки.
– А-а-а! – взвизгнула Сима, кидаясь в кусты.
– Ой-ой, – прошептала Жози и присела.
Марсия схватила за лапки Куки, которая тоже хотела удрать, и удержала мопсишку на месте.
– Добрый день. Заходите, мопсы, – вежливо пригласила Дина. – Черчиль предупредил о вашем визите. Сима, я не ведьма.
Мопсишка высунулась из кустов.
– Я читала…
Дина усмехнулась.
– Мне просто нравится такой дом, не беспокойся, не съем тебя. Я люблю овощи, фрукты, рыбу. Ты яблоко?
– Нет, – помотала головой Сима.
– Может, ты окунеселедка? – продолжала кошка.
– Фу, – скривилась Жози, – она противно воняет.
– Я пахну мылом, – возмутилась Сима.
– Я говорила про рыбку, – уточнила Жози.
– Заходите, мопсы, – повторила Дина, – в саду беседовать не стоит. Ну же, Сима! Ты не яблоко, не селедочка, ты мне как еда неинтересна. Мафи, а ты почему не двигаешься?
– Вы сказали: «Заходите, мопсы». Но я не мопс, – пояснила Мафи.
Дина улыбнулась.
– Знаю, ты полумопс. У тебя отец – из рода Мули, а мама – бигль. Извини, я не права. Входите все, кто пришел.
Собачки аккуратно вытерли ботинки о половик и вступили в коттедж.
– Ой, как у вас уютно! – восхитилась Куки, разглядывая гостиную. – Столько безделушек!
– Можно фарфоровую собачку посмотреть? – попросила Мафи.
– Только глазами, – быстро сказал Фанди, – лапами не трогать.
– Конечно, любуйся, – улыбнулась Дина. – Но я думала, что вы пришли не для разглядывания фигурок, а из-за болезни Элоизы.
– Да, – закивал Фанди.
– Устраивайтесь поудобнее, – предложила хозяйка и опустилась в кресло. – Доктор бурундук Паша мне объяснил, что с мопсихой случилось. У меня возникли вопросы. Фанди, твоя мама всегда была вспыльчивой или вдруг сильно изменилась?
– Когда я в последний раз отправился в мир людей, она была самой доброй, самой хорошей, самой заботливой, терпеливой, никогда ни на кого голоса не повышала, – вздохнул мопс.
– Чем занимается Элоиза? – поинтересовалась Дина.
– Она лучшая золотошвейка, – заулыбался Фанди. – Украшает шторы, скатерти, накидки прекрасной вышивкой. Но сейчас не работает.
– Почему? Заказов нет? – уточнила кошка.
– Жители Прекрасной Долины к маме толпой идут, но она… – начал он и замялся.
– Чтобы вылечить кого-либо, мне надо знать правду о больном, – пояснила Дина.
– Мама… она… э… э… – забубнил мопс. – Начала всем грубить. Они с черепахой Феодорой спокойно на кухне чай пили, разговаривали. Но мамочка все время над подружкой смеялась. Они потом поругались. Мама подружилась с пуделихой Норой. Один раз они вместе куда-то ушли, а к нам прибежала черепаха и побила всю посуду в буфете.
– Так, – кивнула Дина. – Что еще случилось?
– Затем и Нора перестала к нам ходить, – совсем тихо продолжил Фанди. – Элоиза снова с Феодорой чаи гонять затеяла. Я очень переживал – маленький еще умом, но понимал: что-то нехорошее происходит. Когда мама с черепахой в первый раз дружила, она ей говорила, что Нора грязнуля, от нее плохо пахнет. А когда Элоиза начала с пуделихой чай пить, то они постоянно обсуждали черепаху. Я услышал, как пуделиха о Феодоре сказала:
– Карина, владелица магазина, нашептала мне, что Феодора украла у кого-то кошелек.
Мама заинтересовалась.
– Черепаха деньги стащила? У кого?
Нора ответила:
– Не знаю.
Прошла пара дней, они опять сели чай пить.
Теперь Элоиза рассказала:
– Феодора обокрала кошку Клеопатру, утащила у нее серьги. Отомстила за то, что Клепа ее диван нарочно испортила.
Мопс замолчал.
– Продолжай, – попросила Дина.
– Вскоре мама с Норой отношения порвала, снова с черепахой дружбу завела, – забубнил Фанди, – и сказала Феодоре, что это Нора у кошки Клеопатры украла ожерелье.
Мафи потрясла головой.
– Что-то я запуталась. Феодора украла у Клепы серьги, а Нора ожерелье? Зачем они так поступили? И кто у кого унес кошелек?
Фанди обхватил голову лапами.
– Мафуня! Все эти разговоры – ложь. Сначала Нора придумала, что Феодора украла у кого-то кошелек. А Элоиза наврала, что Феодора утащила серьги у кошки Клеопатры.
– Зачем рассказывать то, чего не было? – изумилась Жози.
– Можно подумать, ты всегда говоришь правду, – захихикала Куки.
– Ну, нет, – призналась Жози, – но я вру со смыслом. Один раз отметки в дневнике поправила! Не хотела, чтобы Муля расстроилась, увидев мои тройки. Она никогда не ругает за отметки, но очень переживает.
Куки расхохоталась.
– Да уж! Жози, ты замечательно исправила тройки на восьмерки. Вот только самая хорошая оценка – пятерка.
Жози прижала уши.
– Из цифры три незаметно не получится пять. А восемь – легко. Я больше так не поступлю. Но в моем вранье был смысл! А врать просто так? Это странно.
– Лгать вообще не следует, – вздохнула Дина.
– А когда Элоиза и Нора поругались, – продолжил мопс, – мама стала опять любить черепаху. И уже ей говорила неправду про пуделиху. Дескать, она у Клепы утащила колье!
– Ни малейшего смысла в том, что делала Элоиза, нет, – отрезала Жози.
Дина помрачнела.
– Это сплетни. Выдуманные истории. Их рассказывают для того, чтобы кого-то очернить.
– Зачем? – заморгала Мафи. – Это как в грязь кого-то толкнуть.
– Да, дорогая, – согласилась Дина, – ты права.
– Очень неприятно, когда с тобой так поступают, – продолжала рассуждать Мафи. – Но, наверное, совсем плохо самой подобное делать.
– Вот у нас и получилось плохо, – пожаловался Фанди. – Феодора и Нора вместе пришли к маме, с ними кошка Клеопатра явилась. Меня выгнали в детскую. В гостиной стоял крик, гам, шум. Потом стало тихо, мама меня не покормила ужином, спать не уложила. А на следующий день табуреткой стукнула, зарычала на меня.
– Тревожная ситуация, – покачала головой Дина. – Где сейчас Элоиза?
– Доктор бурундук Паша ее в больницу положил, – грустно пояснил Фанди. – Сказал, что лекарств у него от такого недуга нет. Но кошка Дина может помочь, ее адрес знает Черчиль. Еще он велел не ходить в Мопсхаус в одиночку, потому что это опасно.
– Что с нашей мамой? – пропищала Сима. – Я боюсь!
– Похоже, у Элоизы болезнь фонарика, – грустно определила диагноз Дина. – Это очень трудно лечится. Но если вовремя не принять меры, случится огромная беда.
– Болезнь фонарика? – заморгала Мафи. – Какого?
– Фонари зажигают, когда темно, – проговорила Жози. – Но они не живые, у них температура не поднимается.
Дина посмотрела на Жози.
– Скажи мне, где ты?
Глава 5
Где у собаки фонарик?
– Сижу у вас в гостиной, – засмеялась самая маленькая мопсишка.
Дина встала и подошла к резному буфету.
– Верно. Но где ты?
– Вам уже ответили, – влезла в беседу Мафи. – Жозюня в комнате, мы все тоже здесь.
Кошка открыла буфет и начала доставать чашки.
– Мафи, тебе бывает грустно?
– Нет, – ответила собачка.
– А обидно? – поинтересовалась Дина. – Или, например, досадно?
– Да, – закивала Мафи. – Мне нехорошо, когда кому-то плохо, его бьют, есть не дают, он босыми лапами по лужам бредет…
– И где это твое «нехорошо» находится? – прищурилась кошка.
– Не понимаю! – хором ответили все гости.
– Если вы поранили лапку, что болит? – спросила Дина.
– Лапка, конечно, – ответила Жози.
– Если вам наступили на хвост, что болит? – продолжала Дина.
– Вот уж смешной вопрос! – воскликнула Сима. – Хвостик ноет.
– Если вовремя не поели, где дискомфорт? – поинтересовалась хозяйка.
– В животике, – ответила Куки. – Он прямо весь в ежа превращается.
– Прекрасные ответы, – похвалила Дина. – Когда мы простужаемся, то получаем насморк, больные уши, кашель. Можно съесть много зеленых яблок и потом день просидеть в туалете. От пирогов-пирожных быстро растолстеешь.
– Ну, это все знают, – снисходительно отметил Фанди.
Дина прищурила один глаз.
– Если вы встретите на улице больную, голодную, кем-то избитую собачку, что почувствуете?
– Ой, ее жалко очень, – затараторила Жози, – до слез. Врача вызову.
– Я ее обниму, домой отведу, накормлю, – шмыгнула носом Куки. – Ужасно, когда кто-то страдает.
– Моя мама Надя в мире людей такую кошку подобрала, – всхлипнула Сима, – вылечила, теперь кисуля у Масловых счастливо живет. Мне радостно от того, как Надя поступила.
– Да-да, – согласилась Марсия, – всем, кому плохо, надо помочь. От этого так хорошо у самой внутри делается!
– Если я голодного покормлю, то сама как будто очень вкусно поела, – дополнила Мафи.
– Но ведь не ты еду получила, а другая собака, – продолжала Дина. – И не Жози с Куки обидели, а они плачут, когда другим плохо. Что у вас тогда болит? Или радуется, если кому-то хорошо?
Собачки молчали.
– Не знаю, – первым сказал Фанди. – Просто радостно, когда кому-то приятно делаешь, радость приходит.
– Что радуется? – не остановилась Дина. – Лапа, хвост, живот? Прищемили лапку – ей больно. Поели вкусно – в животике хорошо. А когда помогли обиженному? Где приятно делается?
– Я тогда вся довольная! – воскликнула Сима.
– И где это «я вся довольная» находится? – настаивала кошка. – Где оно живет?
Мафи похлопала себя по голове.
– Где-то там.
Куки не согласилась.
– Нет, в районе пупка.
Дина улыбнулась.
– Из чего мы состоим?
– Из костей, мяса и ума, – ответила Мафи.
Дина рассмеялась.
– У животных, как и людей, есть тело и фонарик. Тело мы видим, а фонарик – нет, но он главный. Если наш фонарик с большим, сильным зарядом, то мы радуемся за других, помогаем им, не ссоримся, не злимся, живем счастливо.
– Элоиза такая была раньше, – грустно заметил Фанди.
– Встречаются животные, у которых, например, лапки нет, – продолжала Дина, – а они веселые, не плачут, у них семья, дети. А порой попадаются собаки-кошки в золотых ошейниках, они спят на пуховых матрасиках, едят вкусно, а на всех кидаются. Почему так?
– У первых фонарик с хорошим зарядом, а у вторых заряд закончился, – сообразила Мафи.
– Молодец! – похвалила ее Дина. – А когда фонарик начинает разряжаться?
– Когда я голодная? – предположила Сима.
– Нет, – возразила Дина. – От недостатка еды голова закружится, лапки подкосятся, но фонарик продолжит ярко гореть. Что ему дает энергию? Наша любовь к членам семьи, друзьям и незнакомым жителям Прекрасной Долины. Отсутствие зависти, злобы. Умение молчать, когда надо, и сказать в нужный момент слова утешения, поддержки тем, кто в них нуждается. Когда фонарик тускнеет? Если мы начинаем скандалить, желать того, что есть у других, сплетничать, жадничать, делать вид, будто не замечаем тех, кому плохо, кто голоден или болен. В этот момент свет фонарика тихо гаснет. И начинается самое страшное.
– Что тогда случается? – прошептала Марсия.
Глава 6
Болезнь фонарика
– Садитесь к столу, – пригласила Дина, – попьем чаю с конфетами. Я сама их делаю.
– Что самое страшное начинается? – испуганно спросила Сима.
Дина начала наливать в чашки заварку.
– Фонарик больше не может гореть ярко, он медленно тускнеет, и в конце концов свет исчезает совсем. Что с фонариком дальше происходит?
– Он гаснет? – спросила Жози.
– Нет, хуже, – вздохнула Дина. – Начинает испускать черноту. Находиться рядом с собакой, кошкой, у которой фонарик полон мглы, почти невозможно. Около такого животного всем плохо. Но и ему самому живется ужасно. Его все злит, просто бесит, он завидует каждому, кого видит, обижается, хочет любому сказать что-то плохое. Его фонарик болен, надо срочно лечиться. Но и это еще не самое худшее.
– Бывает еще хуже? – задрожала Сима.
– Увы, да, – кивнула Дина. – Собака, кошка или кто-то другой с потухшим фонариком начинает заражать остальных. Такой житель Прекрасной Долины рассказывает всем разные глупости, придумывает небылицы, ругается не только с членами своей семьи, но и с соседями. Он приходит в магазин и говорит неправду: «Фу, вчера купил у вас сыр, а он протухший. Все дома заболели». Хозяйка лавки возмущается: «Я торгую исключительно свежими продуктами!» – «Врешь!» – злится покупатель.