На толстых старых лыжах стояла, прочно привязанная к лыжным креплениям, инвалидная коляска. В коляске, похожей на трон, по пояс укутанный в красивый спальный мешок, сидел маленький пожилой человек, он бодро хохотал, и во весь голос гулко покрикивал на отца.
– Всё! Стоп машина!
Отец остановил повозку прямо напротив подъезда.
– Вот и мы. Ходовые испытания нашего знаменитого зимнего дирижабля прошли успешно. Дедушка привязан с гарантией, никуда не денется, не пропадёт.
Заметив смеющуюся маму, дедушка привстал в коляске и галантно представился:
– Давид Моисеевич Бель, очень приятно!
Дед даже попробовал поцеловать мамину протянутую руку, но что-то в его сложной упаковке помешало джентльмену в полной мере проявить себя.
– А… извините! Это – ружьё!
Давид Моисеевич достал из недр своего спального мешка гигантскую, по сравнению с ним, двустволку и с торжеством поднял её над головой.
– Там могут быть дикие звери! Охотничье оружие моего сына – всё по закону! Перед поездкой он оставил мне ключи от персонального ружейного сейфа.
Старичок положил двустволку себе на колени, поперёк конструкции дирижабля, и, с авторитетом никогда не охотившегося человека, торжественно заявил.
– Зверьё в голодное время всегда лютует!
С почтением выслушав эти слова, Сол наклонил лохматую голову и облизнулся.
– Вот, я же говорил…
Давид Моисеевич бдительно качнул стволами оружия.
– Ну что, всё?
Отец застегнул куртку, пошевелил плечами, поправляя рюкзак, похлопал себя по карманам, поправил плотнее шапку.
– Пошли. Желательно нам добраться в пункт «Б» до наступления темноты.
Центральные улицы остывающего посёлка они миновали быстро.
Людей между тёмными домами почти не было видно, только на окраине, когда дорога уже выпрямилась в сторону леса, далеко впереди, в сумерках, мелькнули на заснеженном пространстве две группы, человек по пять, с санками и большими сумками.
Впереди их колонны шли Брюс и Серый.
За ними, особо не напрягаясь и дисциплинированно вышагивая точно по следам Брюса, огромный запряжённый ньюфаундленд Сол тянул дедушкину лыжную повозку.
Мирно толкаясь плечами, Гугл и Медведь шли и разговаривали о вечном.
Мама и Соня одеты были одинаково, в горнолыжных комбинезонах, в красных куртках, шапочках с помпонами, даже свои похожие спортивные сумки они несли одинаково, перекинув их через правое плечо.
Отец и братья Леоновы замыкали шествие.
На последнем повороте дороги, после которого уже ни один из домов посёлка уже обычно не был виден, отец оглянулся.
Чёрная мрачная труба котельной перечёркивала таинственное серебро вечернего неба, серые придорожные деревья терялись в пространстве, сливаясь вдали с частым пунктиром низких беспорядочных кустов.
Дорога, по которой они только что прошли, исчезала в сумраке падающего снега.
Далеко, далеко позади, по дороге кто-то бежал.
Размахивая ручками, маленький человечек суматошно подпрыгивал на бегу, падал, поднимался и снова припускался, словно куда-то опаздывая.
Отец тронул одного из братьев Леоновых за плечо, приложил палец к губам.
– Пока никому ни слова. Я вас догоню.
Маленьким человеком оказался Лёха, пятиклассник из их школы.
Когда сопли и слёзы Лёхи были почти все вытерты, он сумел внятно объяснить внимательным членам Комитета охраны тепла, что его родители ещё вчера вечером уехали в Город к родственникам, хотели отвезти телевизор в ремонт; что обещали рано утром вернуться, чтобы собрать и отправить его в школу, но не приехали; что ему стало холодно и страшно одному дома; что он вышел на улицу и увидал знакомую собаку.
Чемпиона Сола в их посёлке знали все.
Лёха знал, что хозяин собаки Брюс.
Поэтому Лёха заорал и бросился догонять их.
Отец критически осмотрел беглеца.
– На дворе суровая зима, а ты… Штаны рваные, шнурки на ботинках не завязаны, пальто расстёгнуто. Ну что, коллеги, берём такого персонажа в наш…, в наш Комитет? Голосуем? Кто «за»?
Почти все, включая дедушку Давида Моисеевича, подняли руки вверх.
Сол воздержался.
– Становись в строй, Лёха!
Застёгивая пальто, Лёха подошёл к отцу Брюса с хозяйственным интересом.
– А как мне вас звать? Дядя?..
Отец удивился инициативе, задумался, оглядел остальных подопечных.
– Остановка сложная, каждый жизненный миг сегодня может оказаться решающим. Длинные обращения, имена и отчества придётся исключить из обихода. Я – отец всем вам известного Брюса, вашего ровесника. Поэтому зовите меня просто – Отец. По крайней мере, до тех пор, пока не появится электричество…
Раздались бурные аплодисменты.
Дедушка, освободив руки из своей тёплой упаковки, хлопал в ладоши азартно и с удовольствием.
– Браво! Браво! Браво, это я вам говорю!
Принятый Лёха пристроился ближе к маме Брюса, потому что именно она, тайком от всех, дала ему маленькую тёплую шоколадку, и колонна снова двинулась в путь.
Через двадцать минут Отец, посмотрев на наручные часы, прибавил шагу, обогнал всех и остановился, обернувшись.
– Привал. Все, на кого покажу вот этим вот пальцем, быстро, без нытья и лишних вопросов, расходятся по придорожным кустам и приносят дрова для костра…
– А-а…
– Бэ.
Гугл впервые не получил ответа на свой вопрос, но остался вполне доволен.
– В лес не углубляться, там уже совсем темно, также рекомендую каждому из вас периодически кричать «Ау-у».
Серый, Гугл, Медведь и Леоновы ринулись в заросли.
– Брюс и ты, мелкий, извини, Лёха, разводите костёр.
– Где?
– Здесь, прямо на дороге. В ближайший час никакая автомототехника здесь явно не появится.
Из своей сумки мама достала маленький котелок, в котором в семейных походах обычно кипятился чай, и они с Соней перешли на другую обочину за чистым снегом.
Медведь ломал прутья ивняка голыми руками, Гугл собирал в охапку небольшие упавшие коряги, Серый с визгом отскочил от куста сухого шиповника.
– Колючий, гад! Послушай, Гугл, а как ты думаешь, если внезапно на всём земном шаре отключить электричество, наши полярники в Антарктиде замёрзнут?
– Ага…
– А атомоходы встанут, у них же, вроде как реакторы?
– Ага…
– И все самолёты, которые в это мгновение летят в небе, тоже разом упадут, да?
– Тише, кретин! Не вздумай про такой ужас при Соне брякнуть! Её родители ведь ещё не прилетели!
– А… Понял.
Дуя на израненные подлым колючим шиповником пальцы, Серый задумался, но ненадолго.
– Но всё-таки в этом есть несомненный плюс!
– В чём?
Гугл уже раз сходил на дорогу, оставил там собранные дрова, и опять вернулся в заросли.
– Ну, в этом внезапном исчезновении электричества…
– Какой плюс?
– Электрические стулья в тюрьмах тоже ведь сейчас не работают?! Значит, сегодня все несправедливо осуждённые люди будут живы!
– Имелся бы планшет под рукой, я ответил бы тебе точно.
Гугл весь день тосковал по поводу сокращения возможностей цивилизации и отсутствию интернета.
У костра, к огню которого Отец, ловко орудуя тяжёлым ножом, пристроил треногу из толстых мокрых прутьев, мама уже вскипятила и приготовила горячий чай.
Соня достала из своей сумки упаковку пластиковых одноразовых стаканчиков и дополнительно раздавала каждому из путешественников по три штуки вкусного имбирного печенья.
– А мне дайте ещё, я же маленький и мне холодно!
Пухлый Лёха попробовал было хитро ныть, но встретил тяжёлый взгляд Отца и быстренько замолчал.
– Ой! Я совсем и забыл!
Серый бросился к своему школьному рюкзаку, который стоял на дороге в общей куче вещей и поклажи.
– Смотрите, не замёрз!
За уши, как бывалый цирковой фокусник, Серый извлёк из рюкзака белого кролика.
– Позабыл ведь про тебя, милый мой друг, нет мне прошенья!
Серый от души веселился, целуя кролика в розовый нос.
– Оставлять его одного дома было нельзя, он же без еды и ласки не выжил бы!
– А на морозе, в твоём тощем рюкзаке он долго протянул бы?! Об этом ты подумал?
– Говорю же, позабыл…
Соня выхватила кролика из рук деспота.
– Сейчас маленький, сейчас, потерпи немного…
От костра Соню окликнула мама.
– Оставь пока его, иди сюда, помоги мне. Держи, давай нальём в пластиковую бутылку горячей воды, ты обернёшь её плотно, для безопасности, какой-нибудь одёжкой и поставишь в рюкзак к Серому. Так, с подогревом, ваш кролик ни за что не переохладится.
– А рыбка?! Ведь так же и с ней можно сделать?
– С какой рыбкой?
– Я тоже с собой рыбку взяла. Совсем маленькую, золотую. Её звать Сита… Она в бутылочке с аквариумной водой.
– Где? Тоже в рюкзаке?! Да как же ты…
Мама в ужасе всплеснула руками.
– Нет, нет, что вы! Она у дедушки во внутреннем кармане дублёнки. Дедушка уверял меня, что ей там будет тепло…
– Твой дедушка, несомненно, прав, но давай-ка и ему в спальный мешок, ближе к ногам, горячей воды в бутылке поставим, а?
– Давайте!
Про рыбку Ситу посторонним людям было известно немного, а вот легендарного кролика, живущего у Серого в туалете, знали все одноклассники, даже их школьные учителя.
Главная особенность кролика состояла в том, что он очень любил домашние задания по математике, просто боготворил их и, по словам Серого, его кролик вообще жить без них, без домашних заданий, не мог.
Почти каждую неделю, словно забывая предыдущие события, Серый оправдывался перед математичкой, что уж очередной-то урок он прекрасно понял, домашнее задание подготовил и написал замечательным почерком, но вот кролик… По словам Серого, именно коварный кролик, иногда милосердно выпускаемый на просторы их квартиры, съедал все его тетрадки с домашними заданиями по математике. Именно поэтому Серый так и уважал своего кролика.
Сохраняя огонь костра, мама растопила в котелке ещё немного чистого снега и заполнила кипятком свой термос. Брюс молча подошёл к маме и взял из её рук ставшую тяжёлой сумку.
– Я понесу, мне не тяжело. Не беспокойся.
И опять, сохраняя прежний порядок строя, они зашагали по совсем уже тёмной лесной дороге.
– Вот ведь парадокс, электричество везде исчезло, а наши мобильники работают?!
– Это пока.
– Чего «пока»?
– Пока зарядка не кончится.
Гугл был терпелив в объяснениях, а Серый – настойчив в своих вопросах.
– Нет, я ведь про то, что ток везде пропал, и в машинах, и в автобусах, а в телефоне сохранился. Почему?
– Ты же сам мне говорил, что, по словам Отца, сейчас электрический ток по каким-то причинам пропадает на расстоянии примерно пяти сантиметров от любого источника, от генераторов, от аккумуляторов и батареек, так ведь?
– Да, два дюйма – и всё, туше!
– Вот тебе и ответ. Все трассы микросхем любого мобильника короче двух дюймов! А вот мой планшет, например, с утра не работал. Потому что он большой. Понял?
– Что?
– Береги зарядку, бестолковый! Пригодится.
– А…, а если я немного посмотрю, сколько шагов у меня на шагомере сейчас показывает, это как повлияет на запас зарядки?
– Ты неисправим. Смотри и радуйся. Хорошо, что у тебя сейчас нет возможности что-то на свой телефон скачивать…
Чёрные лесные стены изредка, под порывами высокого ночного ветра, шумели, высокие прямые сосны плотно обступали серебристую полосу дороги.
Какая-то огромная птица перелетела с одного дерева на другое совсем рядом с путешественниками.
Внезапно справа раздался громкий звериный вой, почти стон.
Брюс остановился, поднял руку, призывая всех к осторожности.
Моментально взъерошив загривок, Сол ответно тихо зарычал, в пронзительном лунном свете мелькнули из-под его вздёрнутой верхней губы огромные белые клыки.
– Всё нормально. Это всего лишь волки. Нас много, а они пока ещё не очень голодные.
Отец смешно развёл руками, Соня засмеялась, а Серый плотнее прижал к себе рюкзак с тёплым кроликом.
Свои шнурки Лёха завязал самостоятельно, но от мамы так и не отходил ни на шаг.
– А куда мы идём?
– В деревню, к бабушке Брюса. Это недалеко, скоро уже придём, не переживай.
Лёха и не переживал, но по секрету признался доброй маме Брюса, что он очень хочет есть.
– Терпи.
Бабушка Брюса, родная мама его отца, кудрявая седая старушка, жила в деревне именно с тех пор, как на свет появился её любимый внук.
Она оставила свою поселковую квартиру семье сына, а сама уехала на постоянное жительство в деревенский дом, где когда-то давно, ещё при тяжёлом царском режиме, жили её крестьянские родители.
Бабушка и раньше выезжала в деревню на лето, ухаживала там за старым садом, выращивала много красивых цветов и полезных овощей, а на зиму перебиралась в свою благоустроенную квартиру. Теперь же она жила в деревне Дёмино постоянно, а Отец, мама и Брюс часто ездили к ней в гости.
Вскоре Отец, посветив на свои часы зажигалкой, объявил очередной общий привал.
Мама окончательно раздала путникам запас бутербродов, разлила из термоса по стаканчикам чай, разломила по квадратикам оставшуюся плитку шоколада.
– Через двадцать минут будем на месте. Если наш путь внезапно не перегородят боевые слоны…
– Кто?!
Отец обернулся на озадаченного такой формулировкой Медведя.
– Через двадцать минут. Засекай.
Из внутренностей дедушкиного дирижабля доносился спокойный, ровный храп.
Мама и Соня понимающе, с одинаковыми улыбками, посмотрели друг на друга.
Через девятнадцать минут Отец молча взял Медведя за плечо и рукой указал ему на крохотный огонёк впереди по курсу.
– Деревня Дёмино. Бабушка жжёт свечи. Факт приветствуется?
– Не то слово!
Медведь был рад, голоден и страшно хотел спать.
Через минуту Брюс уже грохотал условным стуком в обитую коричневым дерматином дверь большого деревянного дома.
– Бабуля! Открывай! Это мы!
Как же в этой комнате было тепло!
Отец сразу же принёс из сарая две керосиновые лампы, зажёг их, и в просторной, с непривычно низкими потолками комнате, где, кроме огня открытой печи и десятка свечек в разных углах, теперь горели ещё и стеклянные лампы, стало совсем светло.
– Борюсик!
Так бабушка, для начала осторожно переспросив через закрытую дверь, встретила своего любимого внука, своего сына, их маму и целую толпу других, совершенно неожиданных, гостей.
– Милые вы мои! Я же испугалась сначала, когда на весь день электричество-то у нас в деревне пропало! Все соседи тоже ничего толком не знают, сидят в темноте! Я же была уверена, что вы обязательно приедете, что кто-нибудь из вас ко мне сюда доберётся, если что серьёзное там произошло! Борюсик! Какой же ты у меня большой вырос!
Отец и мама переглянулись.
Они с Брюсом приезжали к бабушке перед самым Новым годом, всего три недели назад…
– Так, подробные лирические темы оставим на поздний вечер, а сейчас давайте-ка займёмся практическими делами.
Отец потёр подбородок.
– Ты права, бабушка, с электричеством в посёлке серьёзные проблемы, думаю, что и не только в посёлке… Поэтому нами принято решение, пока ситуация не прояснится, перебраться к тебе в гости, в тепло. Наши квартиры совсем остыли. Кроме нас, в твоём доме просят временного убежища ещё несколько хороших людей, вот они, все перед тобой!
От входных дверей, освобождённый от походных лыж, к бабушке, скрипя колёсиками промёрзшей коляски, подкатился дедушка.
– Добрый вечер, уважаемая! Позвольте представиться – Давид Моисеевич Бель, заслуженный врач республики! Ныне на пенсии. Слаб ногами, но силён духом!