– Вшей подцепила, – ответила она, проведя ладонью по щетине. – Пришлось состричь. А что у тебя с носом?
Тафф озабоченно схватился за нос.
– Ничего, а что?
– Ну, значит, ошибочка вышла, – пошутила Грейс. – Так какие у нас планы-то? Ехать и ехать, пока не рухнем от усталости?
Тафф расплылся в улыбке и принялся рассказывать:
– Есть один человек, который застыл во времени, и мы собираемся у него узнать…
– Наши планы тебе ни к чему, – перебила Кара, хлопнув братишку по спине. – Когда время двинется дальше, мы с тобой пойдём разными путями.
– Можно и так, – сказала Грейс. – Видит Клэн, мне и самой не очень-то хочется оставаться с вами. Но я не уверена, что это будет разумно.
– Почему же? – спросила Кара.
– Потому что мы могли бы помочь друг другу, – ответила Грейс.
– Нам твоя помощь не нужна.
– Но вы её уже приняли. Дважды. Я отменила заклятие, лежащее на вашем отце, как и обещала. И вот сегодня тоже.
– Это далеко ещё не сравняло наши счёты, Грейс.
– Я знаю, Кара. Я не могу изменить всё то, что я сделала. Просто… – тут она понизила голос до робкого шёпота, – просто Мир – место странное и пугающее. Тут столько всего, что я не понимаю. И он такой огромный! Кажется, можно идти и идти, и так и не дойти до конца.
Кара ощутила неуместное сочувствие к этой хрупкой на вид девочке. Несмотря на все их различия, они были неразрывно связаны общей родиной, а это значит, что Кара прекрасно понимала переживания Грейс.
– Здешние люди не называют его «Мир», – вполголоса пробормотала Кара. – Они зовут его «Сентиум».
– Сентиум? – переспросила Грейс.
– Нам это поначалу тоже казалось странным, – добавил Тафф. – Но потом привыкаешь.
– Мне не хватает Де-Норана, – спустя несколько секунд произнесла Грейс. – Там всё было намного проще!
– Потому что ты была дочкой фен-де Стоуна и могла делать всё, что захочешь, – буркнула Кара.
– Ну да, конечно, – сказала Грейс, как будто бы это само собой разумеется. – Но дело не только в этом. Де-Норан – мой дом!
Она скрестила руки на груди и выпятила подбородок, на секунду сделавшись похожей на себя прежнюю.
– И рано или поздно я туда вернусь! Теперь, когда Тимофа Клэна больше нет, народ Де-Норана будет в восторге, узнав, что их законная предводительница вернулась.
Кара только головой покачала, не веря своим ушам. «Неужто Грейс не помнит, как терроризировала всю деревню? Они её ни за что не простят!» Но, разумеется, Грейс никогда не смотрела на дело с такой точки зрения. Она была просто не способна задуматься о том, что чувствуют другие люди, кроме неё.
– У меня для тебя плохие новости, – отрезала Кара. – Перед тем, как покинуть остров, Тимоф Клэн уничтожил твою ненаглядную деревню. Де-Норана больше нет, возвращаться некуда.
Грейс ничего не ответила. Оглянувшись через плечо, Кара обнаружила, что глаза у неё блестят от слёз.
– Значит, видимо, кроме вас двоих, у меня никого не осталось, – печально улыбнулась она. – Странная штука жизнь, а?
Лицо у Таффа смягчилось, и он хотел было сказать что-то утешительное, но Кара зыркнула на него и покачала головой: не смей, мол! Дома, в Де-Норане, Грейс умело напрашивалась на сочувствие деревенских своим несчастным видом и жалобными вздохами. Именно так она скрывала свою подлинную натуру, и Кара не собиралась покупаться на эти старые уловки.
«Она что-то задумала! – решила Кара. – Чем быстрей мы от неё избавимся, тем лучше».
И тем не менее даже она не могла не заметить, какой хрупкой и сломленной выглядит сейчас Грейс.
«А вдруг она и в самом деле пытается измениться? Если я просто возьму и брошу её, кем я буду после этого?
Да не валяй дурака! Стоит ей довериться, она тебя предаст в ту же минуту».
– А это что такое? – спросил Тафф.
Кара сощурилась, пытаясь разглядеть силуэт, темнеющий во мгле, но увидела только тёмное пятно. Однако что бы это ни было, оно было высокое.
– По-моему, это башня, – сказала Грейс. – И ещё странная такая на вид. Как песочные часы.
Кара с Таффом понимающе переглянулись.
– Мы же ехали этой дорогой, когда направлялись к той ферме, – сказала Кара. – Но я не припомню здесь никакой башни, ни странной, ни даже самой обычной.
– Потому что она появляется только тогда, когда время останавливается! – просиял Тафф. – «Язычник, застывший во времени». Наверное, это он!
– Кто – он? – спросила Грейс.
Кара не ответила и пришпорила Тенепляску.
5
На пустынной дороге было сравнительно незаметно, что время остановило свой привычный ход. Падающая ветка, зависшая в воздухе, птицы, парящие в небе, точно чучела в мастерской таксидермиста[2], да одинокий путник, замерший внутри чёрного экипажа, точно в гробу. Если бы не башня Песочных Часов, что теперь отчётливо проступила на горизонте, могло бы показаться, что ничего особенного не происходит: просто ночь выдалась очень тихая.
– Может, остановимся передохнуть? – предложил Тафф, зевая и потягиваясь. – А то, может, этот Кверин хороший человек, а может, и наоборот…
– Да, отдохнуть мне бы не помешало, – созналась Кара.
По правде сказать, она была в изнеможении. Поддерживать связь с Врестоем оказалось куда сложнее, чем она ожидала. Мысленный мостик между ними постоянно грозил обвалиться. Каре пришлось пожертвовать ещё четырьмя воспоминаниями просто затем, чтобы сделать связь попрочнее. Никогда раньше ей это делать не приходилось.
«Когда создаёшь животное из ничего, действуют иные правила, – рассуждала она. – Врестой не принадлежит реальному миру – вот почему его так трудно тут удерживать».
И от того, что Риготт, по-видимому, ничего не стоило управлять Нирсуком, мысль о борьбе с ней представлялась ещё более безнадёжной.
«Ну, этого следовало ожидать, – думала Кара. – Риготт – двухтысячелетняя вексари, она обучалась магии в Сейблторне. А я – тринадцатилетняя девчонка, которая сама не понимает, что делает».
Они развели костерок у дороги. Пламя, застывшее во времени, не полыхало, как обычный костёр, но грело ничуть не хуже. Тафф пристроил голову на бок Врестоя, и вскоре мальчик и йонстафф сладко заснули. Но Кара спать не стала. Она была почти уверена, что заклинание Врестоя будет действовать и тогда, когда она спит, но «почти» не считается, так что спать она боялась.
Кроме того, она тревожилась из-за Грейс.
«Что же она затевает?»
Грейс как будто услышала Карины мысли и посмотрела в её сторону. Её голубые глаза сверкали, словно кристаллы нездешнего мира.
– Что, щенок так и продрыхнет всю ночь? – спросила она.
– Да я вообще удивляюсь, как он сумел заснуть, – ответила Кара. – Ему до сих пор снятся кошмары с твоим участием.
– Как мило!
– Это не комплимент.
– Да, это ясно. Но всё равно, приятно вспомнить.
Кара не могла сказать, шутит она или всерьёз. Грейс проговаривала каждое слово очень отчётливо, так, будто обращалась к невидимым зрителям – и Кара часто не понимала, что же она имеет в виду.
– Ну, так ты собираешься мне объяснить, зачем мы едем в эту башню Песочных Часов? – спросила Грейс.
– Нет.
– А как насчёт этого Кверина, которого то и дело упоминаете вы с Таффом? Ты не можешь хотя бы в общих чертах…
– Нет.
Кара смирилась с тем, что её долг – доставить Грейс в безопасное место, но доверять ей она по-прежнему не желала. Их планы следовало держать в тайне.
– Почему ты избавилась от гримуара? – спросила Кара.
– То есть ты на мои вопросы отвечать не должна, – сказала Грейс, – а я на твои должна. Так получается?
– Да, – ответила Кара. – Так почему ты от него избавилась?
– Я же тебе говорила. Потому что это зло.
– Раньше тебе это не мешало.
– Теперь всё иначе. Я же знаю, каково там, в Колодце Ведьм. И что будет со мной, если я снова туда попаду.
– Безликие? – спросила Кара, вспомнив стражей Колодца с их бумажными телами и кошмарными масками.
– Они ждут! – прошептала Грейс, испуганно выпучив голубые глаза. – И на этот раз ты уже не придёшь, чтобы помочь мне бежать. Меня сделают одной из них!
Она ощупала своё лицо, словно затем, чтобы убедиться, что оно по-прежнему её собственное.
– Чудовищем!
Кара своими глазами видела, какой ужас внушают Грейс Безликие, так что не могла не признать, что определённая логика в её словах присутствует. Грейс действительно сделает всё, чтобы только не превратиться в одно из этих существ.
«Всё-всё? И даже от магии отречётся?»
– Тебе страшно, – сказала Кара. – Потому ты и избавилась от гримуара. Ты знаешь, что стоит тебе начать пользоваться магией и остановиться ты уже не сможешь. И тогда ты рано или поздно окажешься среди Безликих, это лишь вопрос времени.
– Молодчинка, Кара! – насмешливо фыркнула Грейс, сложив пальцы домиком. – Будь тут наставник Блэквуд, ты бы наверняка заработала золотую звёздочку! Ну да, я и в самом деле боюсь пользоваться магией. Тебя это радует?
– В тебе меня ничто не радует.
Грейс повозилась под одеялом и развернулась лицом к Каре. Без волос она выглядела совершенно другим человеком. Но презрительная кривая усмешечка осталась прежней.
– А тебе не приходило в голову, что это гримуар заставлял меня делать всё, что я творила? – спросила она.
– Грейс, я знала тебя до того, как ты стала ведьмой. Ты всегда была злая.
– Почему? Потому что я тебя доставала, да?
– Нет, дело не только…
– Ну да, я была не самой приятной девочкой в Де-Норане. Сознаюсь. Но если бы не гримуар, я бы никому зла причинять не стала. Я не виновата, что магия – зло!
– Магия – не зло, – возразила Кара. – Магия больна.
– Что ты имеешь в виду?
Она и сама точно не знала. Это Минот Дравания, директор школы Сейблторн, говорил ей, что с магией что-то неладно. И с тех пор Кара не раз обдумывала бессонными ночами то, что он сказал напоследок, перед тем как она вошла в квет-нондру: «Магия больна. И, подозреваю, именно тебе предназначено её исцелить».
– Я встречала людей, которые боролись с влиянием гримуара, – сказала Кара, пренебрегая вопросом Грейс. – Они старались оставаться хорошими. Но не ты. Ты приняла зло целиком и полностью.
– Ну и что я должна тебе на это ответить? – спросила Грейс. Она стиснула руки, изображая молитвенный жест: – «Ах, мне так стыдно, что я убивала людей! Их лица до сих пор мерещатся мне по ночам, когда я ложусь спать! Я так ужасно переживаю из-за этого!» Ну и какой в этом толк?
– Это показало бы, что ты человек.
– А я не обязана ничего доказывать! Тем более тебе!
Грейс отвернулась и уставилась на мерцающее пламя. Кара потёрла виски. Мысли болтались в голове беспорядочно, как зависшие над костром искры. Своему старому врагу она не доверяла, это точно. Если бы не их верный защитник Дарно, Кара вовсе не сомкнула бы глаз. Может, Грейс и не хочет пользоваться заклинаниями, но зато у неё есть кинжал за голенищем. С другой стороны, она уже дважды им помогала, и где-то в глубине души Кара невольно задавалась вопросом – не следует ли всё же дать ей ещё один шанс. «В конце концов, Мэри-Котелок и Сордус тоже натворили немало ужасного, но ведь они же искупили свою вину!» И кто такая Кара, чтобы судить человека, действовавшего под влиянием гримуара? Она ведь и сама убила мальчика по имени Саймон Лодер…
Глаза у неё уже слипались, когда Грейс вдруг спросила:
– А чем сказка-то кончилась?
– А?
– Ну та, про Врестоя и Рузена. Близнецы же вас прервали, прежде вы успели закончить сказку, помнишь? Врестой отказывался пойти в город с Рузеном, потому что боялся, что с мальчиком случится что-то плохое, и тогда Рузен посадил его в клетку. Ну а дальше-то что?
Кара понятия не имела, почему Грейс об этом спрашивает, но решила, что проще будет ответить на вопрос, чем собачиться.
– А мы так и не решили. Таффу хотелось, чтобы Рузен осознал, насколько он был не прав, и извинился перед Врестоем. Он ещё не знал точно, как к этому прийти, но последнюю фразу уже придумал: «И с того дня Рузен научился дорожить дружбой с йонстаффом и больше никогда не просил его пускать в ход своё могущество».
– Ну а ты?
– А я считала, что это неправдоподобно. Потому что Рузен жадный и эгоистичный. Некоторые люди просто не меняются.
– Ну он же в бедности вырос. Понятно, что ему хотелось денег.
– Нет, конечно, это всё логично, но… наступает момент, когда тебе приходится самому прокладывать свой собственный путь.
Кара закрыла глаза, сон уже почти сморил её.
– Ну а ты? – невнятно проговорила она. – Какой конец выбрала бы ты?
– Я не уверена, – ответила Грейс. – Не решила ещё.
Очнувшись ото сна, Кара сразу поняла, что что-то не так. Саднящий разум казался вывороченным наизнанку, как будто кто-то порылся в её мозгу. Кара потянулась было к Врестою, чтобы проверить связь между ними – и ахнула от изумления.
Мысленный мостик треснул чуть ли не в десяти местах. Он давно бы должен был обвалиться, но какие-то чёрные создания, смахивающие на пиявок, примостились между трещин, не давая ему распасться. Наверное, Каре стоило бы их благодарить – в конце концов, если бы, пока она спала, заклинание подвело и время тронулось дальше, близнецы бы их обнаружили, – однако единственное, что пришло ей на ум, в связи с этими существами – слово «зараза».
«Вы кто такие?» – подумала Кара.
Одна из пиявок раскрыла рот, похожий на крохотный роток улитки, и Кара болезненно дёрнулась: сразу несколько моментов и образов помимо воли были вырваны из её памяти и проглочены целиком.
«Вот папа придерживает мои крохотные ручонки на рукоятке пилы, и мы вместе пилим доску, чтобы сколотить скворечник. Вот Лукас глядит на меня, срывая с ветки грушу, и я забываю, что собиралась сказать. Вот мама…»
Всё это исчезло, кануло, пропало.
Кара стиснула виски ладонями. Казалось, будто кто-то прямо изнутри выскребает её разум зубчатой ложкой. Это напомнило Каре тот день, когда они с мамой вырезали тыквенные фонарики к празднику.
И стоило этому воспоминанию всплыть в памяти, как и оно тут же было украдено.
Пасть пиявки захлопнулась, она утолила свой аппетит. На время.
– Кара! – окликнул Тафф. Голос у него испуганно дрогнул. – С тобой всё в порядке? Что случилось?
Кара осознала, что её голова лежит на коленях у братишки. Она понятия не имела, когда это произошло.
– Теперь всё в порядке, – сказала Кара. – Мне только надо немножко передохнуть.
– Слишком много магии, как я и говорила, – заключила Грейс. – Вот я же знала, что ты недостаточно могущественна для таких заклинаний!
Грейс горделиво улыбалась, будто ученица, правильно ответившая на особенно сложный вопрос. Она обвела взглядом их стоянку, словно ища кого-то, кто способен оценить её воображаемую победу.
– Она права, да? – спросил Тафф. – Ты в самом деле использовала слишком много магии?
Кара кивнула.
– Ну да, вроде того. Мысленный мостик, ведущий к Врестою, не такой, как обычно. Он более… алчный. И он отбирает воспоминания независимо от того, хочу я этого или нет.
Тафф громко ахнул.
– Но это же опасно!
– Что, правда опасно? – переспросила Грейс, скорее с любопытством, чем с тревогой.
– Слушай, отмени ты это заклинание, – сказал Тафф. – Придумаем какой-нибудь другой способ…
– Всё будет нормально, – ответила Кара.
– Не можешь же ты всё делать сама!
– А мне и не надо, – сказала Кара, подняв руку и погладив его по щеке. – У меня ты есть.
– Ну да, конечно! – ехидно вставила Грейс. – От этого щенка столько пользы! Я хочу сказать, если бы не он…
Несмотря на свою слабость, Кара так зыркнула на Грейс, что та тут же умолкла.
– Она права, – вздохнул Тафф, опустив глаза. – Что я могу, на самом-то деле?
– Ты самый умный мальчик на свете! – сказала Кара. – Без тебя мы бы никогда не зашли так далеко. А теперь помоги-ка мне встать, малыш. Нам нужно добраться до той башни. И быстро.