Она и головы не подняла, чтобы посмотреть, куда пошёл Матс. «Вот он утонет, а ей будет до лампочки!» – подумала Марта, одновременно понимая, что думает она ерунду. Бабушка и так не хотела с ними общаться. Даже не посылала открытки на Рождество.
Матс подождал, не прибежит ли за ним наконец кто-нибудь, и медленно пошёл по мосткам.
– Ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля, – напевал он. – Вот сейчас я упаду, и меня не будет! Утону-у я, утону! – И он осторожно тронул воду носком ботинка.
«Ботинок можно выкидывать, – подумала Марта. – Интересно, мы взяли ему что-нибудь переобуться?»
– Тётя бабушка, смотри! Иди сюда и забери меня!
– Сейчас приду! – крикнула Марта. – Матс, осторожно!
– Ля-ля-ля! – опять запел Матс. Он вынул ногу из воды и, вздыхая, разглядывал мокрый ботинок. – Сейчас меня не бу-у-удет, ты будешь винова-а-ата, тётя бабушка, я скоро утону-у! – И он решил ещё раз бултыхнуть ногой по воде, поднимая волны.
– Марта, не ходи ты к нему! – сказала бабушка. – Сейчас одумается, придёт в себя. Не прыгнет он в воду.
Что бы сейчас сделала мама? У Марты опустились руки. Мама, конечно, побежала бы на мостки за Матсом. Но Марта на самом деле тоже не особо верила, что Матс прыгнет в воду. И уж совсем невероятно, что он упадёт.
– Ой как грустно! – крикнул в их сторону Матс, глядя то на кусты малины, то на воду. – Маленький Матсик промокнет сейчас! Тётя бабушка! Ты меня слышишь? Он утонет!
Бабушка ненадолго подняла голову.
– Ну вот! – вздохнула она. – А я-то думала, Матс такой большой мальчик, что за ним не надо следить! Я думала, он уже сам за собой следит.
Матс уставился на мокрый ботинок.
– Да, хорошо, что маленький Матсик такой большой! – согласился он и последний раз обернулся на воду. А потом медленно сошёл с мостков. – Только ботиночек промок, ничего страшного.
– Ничего, но всё равно лучше переобуться, – сказала бабушка. – Подожди, Матс. Пойдём домой вместе, переоденем носки.
Глава 16
Ну что ж, зато она убедилась, что запасная обувь у них была: Анника положила Матсу кроссовки и запасные сандалии. Маленький ботинок, набитый газетами, сох теперь на солнцепёке, на круглом камне, на котором вчера умывался кот.
Матс даже вернулся к ним собирать ягоды.
– Твоя мама раньше всегда играла в собиралочку, – сказала бабушка. – Знаешь такую игру?
Матс покачал головой.
– Смотри, тётя бабушка, я не раздавил! – объявил он.
– У вас в городе, наверное, не больно-то пособираешь ягоды? Потому и не знаешь, – продолжила бабушка. – В собиралочку играют так: кладёшь ягодку в миску и считаешь: «один», потом «два»… Как дойдёшь до «десяти» – одну можно съесть.
Матс кивнул:
– Я умею до десяти.
– Съесть? – удивился Миккель. Он всю свою малину осторожно клал в миску и насобирал уже много.
– Если играешь в собиралочку, можно, – ответила бабушка. – Ваша мама всегда так играла.
«Тупость, а не игра, – подумала Марта. – Что здесь вообще от игры? Просто съедаешь не больше, чем каждую десятую ягоду. Трудно поверить, чтобы мама играла в такие глупости».
Но сейчас у неё за спиной Матс громко считал от одного до десяти, снова и снова, а Миккель сказал:
– Ба, а можно ещё до двадцати! И до тридцати!
А потом счёт Матса, который всё время считал до десяти, смешался с деловитым бормотанием Миккеля, считавшего до двадцати, тридцати, а то и до ста.
– Так, пока хватит! – объявила бабушка. – Большое спасибо! Вы мне отлично помогли!
Они отнесли всю малину в кухню, и её получилось много-премного. Если заявить сейчас в полицию – может, проходило бы уже как детский труд. Наказуемая вещь, между прочим.
– А потом ещё соберём клубнику, да? – радостно спросил Миккель. Он облокотился на кухонный стол и смотрел, как бабушка достаёт сахар из старомодной кладовки.
– Принести тебе банки? – И он уже бежал на чердак.
– Мне надо папе позвонить, обязательно! – сказала Марта. – Схожу к забору!
– В Нью-Йорке сейчас глубокая ночь! – отозвалась бабушка. – Но сходи, конечно. Может, он прислал тебе эту, как их там? Эсэмэску.
– Папа пишет в Ватсап, ба! – поправил её Миккель. – Марта тебе покажет.
Но Марта никому ничего не покажет. Марта давно шагала через поле и даже не вспоминала, что за деревянными сараями паслись коровы. Коровы тоже привыкли к ней – во всяком случае, они не шевельнулись. Светило солнце, небо было голубое и ясное, как на картинке, а по воде с обеих сторон их мыса скользило столько парусов, что Марта иногда опасалась за них: как бы не столкнулись. Прогудел колёсный пароход со звёздочками на трубе, началась экскурсия к маяку: на палубе сидели туристы, официанты разносили газировку и пиво, кто-то даже заказал шампанское, и все беспрерывно фотографировали на телефон. «Сейчас они мне, наверное, завидуют, – подумала Марта, остановившись на минутку посреди поля. – Очень даже может быть! Плывут себе на уродской посудине – такие пароходы должны плавать по Миссисипи, а не у нас в море, – смотрят по сторонам и диву даются, какая красота. Не хотят вспоминать, что им скоро пора домой. А тут я такая иду по полю, они смотрят и думают: “Хорошо этой девочке, она живёт на живописной косе, никуда не торопится, и ей не нужно возвращаться в скучную городскую жизнь” – завидуют, одним словом». Марта пошла помедленнее, выпрямила спину и запела песенку. Некоторые пассажиры фотографировали её. Ну и пожалуйста.
Глава 17
Матс посидел в сумрачной кухне, наблюдая, как бабушка пересыпала малину в сито, промывала, перекладывала в кастрюлю и сыпала сахар, и наконец соскучился.
– Миккель, пошли играть! – попросил он.
Но Миккель покачал головой:
– Потом! Сейчас надо посмотреть, как варят варенье.
– Я пойду играть, – сказал Матс. Сунул под мышку Шрёдерсона и пошёл к двери. Там он подождал в нерешительности, не запретит ли бабушка уходить, тут ведь кругом вода, а невзрослым мальчикам играть у воды опасно. Может, скажет хотя бы «Осторожно, не упади в воду!»?
Но вместо этого она сказала:
– Сходи посмотри, где наш Тигра. По-моему, опять где-то загулял.
Матс кивнул:
– Пойду сейчас посмотрю, тётя бабушка. Шрёди, пошли!
– Тебе не кажется, что мы уже достаточно познакомились и можно не говорить «тётя бабушка»? – спросила бабушка. – Когда начнёшь говорить просто «бабушка» или «ба»?
Матс склонил голову на плечо.
– Завтра! – пообещал он.
Во дворе он тут и там поискал кота – но кот, видимо, и правда ушёл куда глаза глядят. Загулял. Надо будет спросить у Марты, когда мы так загуляем.
Зато можно пойти к мосткам, бабушка разрешила, потому что таким большим мальчикам можно всё. И надо скорей посмотреть лодку, которая там привязана, но залезать в неё всё-таки не нужно. Потому что лодка может качаться – а вдруг Шрёдерсону не понравится. Но посмотреть можно.
Конечно, хорошо бы уметь читать и разобрать, что написано у неё спереди – скорее всего, как её зовут. Но эти штуки, которые называются «буквы», непростые. Чтобы узнать их, даже большой мальчик должен ещё подрасти. (Будь Матс постарше, он бы, конечно, прочёл, что там написано «Гроза морей»; краска пооблупилась – но ведь название не самое главное в лодке).
Матс со всех сторон разглядывал мотор на корме. Да, такой мотор сто процентов тарахтит громко-громко. Надо спросить у бабушки, можно ли его включить. И тут в его поле зрения вплыло нечто длинное, узкое и зелёное, и это тоже была лодка, хотя совсем не похожая ни на бабушкину, ни на яхты, которые сновали туда-сюда мимо Матса. Зелёное нечто было похоже на индейскую лодку, как в мультике про Якари, точь-в-точь.
А ещё в ней был человек, у него были светлые волосы, тёмные очки и классные круглые мускулы на руках.
– Привет, кого я вижу! – сказал человек в очках. – Ты тут живёшь? – Он схватился за мостки, чтобы волна не отогнала его мультяшную лодку, и Матс задумался: если человек сейчас вылезет, его лодка опрокинется сразу или потом?
– А у тебя нет мотора, – заметил Матс. – А у моей бабушки есть.
– Ого! Значит, это лодка твоей бабушки? – Человек в лодке сунул руку в карман и достал пачку жвачки. – Хочешь?
Никогда нельзя брать ничего у незнакомых людей, это знают даже грудные младенцы. Но может быть, у людей, приплывших на лодке, всё-таки можно?
– Ты тут живёшь? С мамой и папой?
Матс помотал головой. Вообще-то он не жуёт жвачку. А эта была просто ужасная – такая мятная-мятная, прямо язык щипало.
– С бабушкой, – ответил он.
– Ого, тут живёт твоя бабушка? – продолжил гость. – Совсем одна?
– Она старая, – сказал Матс и выплюнул жвачку, которая тут же прилипла к доске у него под ногами. – Скоро умрёт.
– Ого… – грустно повторил незнакомец. – Значит, твои родители тоже тут – вы же не одни с бабушкой?
– Ты что, глухой? – громко сказал Матс. Нельзя так разговаривать со взрослыми. Но если взрослый попался такой глупый, что ничего не понимает, когда ему объясняют, то можно.
– С бабушкой живёт Тигра! Сента уже умерла.
– Ого! – повторил взрослый. Он, кажется, не умел отвечать по-другому. Скучно говорить с человеком, который отвечает всё время одно и то же. Потом взрослый улыбнулся. – Значит, ты тут в гостях у бабушки? Совсем один?
Матс покачал головой:
– Нет. Мы тут с Миккелем, конечно. Ты что, дурак? – Опять запрещённое слово! – А Марта вон там, на заборе.
Мужчина повернул голову, поискал глазами забор за полем и, может быть, увидел вдали красную футболку Марты.
– Это твоя сестра?
– Она там папе звонит, – ответил Матс.
Мужчина кивнул.
– Наверное, ушла подальше, чтобы не подслушивали, – предположил он.
Тут Матс завертел головой с такой силой, что уши захлопали на ветру. Так всегда говорит мама, если Матс бесится и вертит головой изо всех сил (когда ему чего-нибудь не хочется).
– Она там ищет Сеть! – объяснил Матс. Когда объясняешь другому, самому не обязательно понимать, что это. – У бабушки телефона нет, ты что, не знал? И почты нет.
– Почты? – переспросил гость. Он вдруг ужасно заинтересовался. – Как это – нет почты?
– Ну, для Ватсапа! Для Марты!
– Ого, нет Интернета? Ну а зачем бабушке Интернет? Ты же говоришь, она старая! – И он опять протянул Матсу жвачку. Видимо, не заметил, что предыдущую Матс выплюнул. – А как же она вам звонит, как посылает сообщения? Ну, или что вы делаете, когда хотите ей позвонить? – Он смотрел выжидающе.
– Мы ей звонить не хотим! – сказал Матс. – Ты не знаешь ничего!
– Не хотите? – Мужчина слегка вздохнул. – А если кто-то другой захочет? Если кому-то захочется ей написать или поговорить с ней?
– Тогда сплавает Ханнес! – ответит Матс. Так говорила бабушка. И не обязательно знать, кто такой Ханнес. – Ему не сложно.
Незнакомец не сводил глаз с Матса.
– То есть он – Ханнес – специально приплывает сюда на лодке? – переспросил он. – Ты это имел в виду?
Но Матсу уже надоело с ним разговаривать. Скучный разговор получился.
– Шрёдерсон пошёл искать Тигру, – сказал он, уходя в обратную сторону.
Каноэ ещё немного задержалось у мостков, а его хозяин, не веря своим ушам, смотрел Матсу вслед. Не может быть! Ни телефона, ни Интернета – вообще никакой связи с внешним миром. Как легкомысленно!
Он осторожно оттолкнулся от мостков и опустил весло в воду. Он бы в жизни не подумал, что ему может так повезти. Теперь, даже если она окажется несговорчивой, можно будет всё устроить.
– Спасибо, спасибо, спасибо, дружок! – бормотал он, соображая, как ему лучше всего проплыть на ту сторону, лавируя в потоке яхт. – Ты даже не представляешь, что ты мне рассказал!
Глава 18
Пока Марта дошла до изгороди, откуда-то набежали тучи. Когда одна из них закрывала солнце, мгновенно холодало. Папа прислал эсэмэску: «Большой привет от мамы! Всё хорошо. Только что с ней поговорил. Завтра утром ещё напишу. Целую, папа».
«Завтра – это уже сегодня, а утро давным-давно кончилось, – сказала про себя Марта и задумалась, посылать ли ответ. – А, это у нас тут утро прошло. А в Нью-Йорке сейчас почти ночь». Она всё-таки ответила, что у них тоже всё хорошо, у бабушки жить нормально, и маме большой привет. Когда папа проснётся, то сразу прочтёт и успокоится. А ей не придётся через два часа снова топать к забору. Но вот теперь нужно послать Изольде фотографию залива с миллионом яхт, даже если у неё уйдёт на это весь мобильный Интернет. Под фоткой Марта написала: «Тут круто! А ты приехала? Где вы сейчас?»
Она подождала, не посмотрит ли Изольда на телефон и не прочитает ли сообщение сразу, но телефон у неё был, наверное, в кармане. Да Марте и не срочно.
Не успела она дойти до дома, как полил дождь. Ничего себе, бывают же такие ливни! Будто разверзлись хляби небесные, пришло ей в голову. Где это она такое слыхала? Будто разверзлись хляби небесные. Она не прошла и трёх шагов, как промокла до нитки. Футболка прилипла, и джинсы были уже насквозь мокрые. Марта раскинула руки и запрокинула голову, чтобы дождь лился прямо в открытый рот. По лицу и закрытым векам стучали капли, крупные как горошины. Да это был не ливень, а какой-то потоп. «Вот это да! – подумала Марта. – Почему раньше у меня никогда не было такого чувства? Такого ощущения от дождя? Интересно, а вообще бывает так, что от дождя чувствуешь счастье?» Но дождь, увы, не собирался долго радовать Марту. Даже с закрытыми глазами она увидела молнию, сверху донизу расколовшую небо, а потом услышала гром – такой сильный, что она испуганно подскочила и понеслась к дому. Полыхнула вторая молния, а потом громыхнуло так, будто мир перевернулся. Гроза дома, в городе, это просто гроза, подумаешь, ничего страшного; но здесь слышалась такая мощь, что Марта поняла: с грозой шутки плохи. Эта непогода всерьёз, а если до кого не дошло – тому она сейчас покажет, кто здесь хозяин. Кеды у Марты давно промокли, и она старалась не поскользнуться на мокрой траве. Бедные яхтсмены и все, кто был сейчас на воде! Им наверняка страшно. Надо было плыть в гавань раньше. Но гроза налетела так быстро, что они, наверное, просто не успели.
– Уфф! – выдохнула Марта, захлопнув за собой дверь. С волос текла вода, и маленькая кухонька впервые показалась ей светлой, а не мрачной, потому что на улице было так же темно, а то и ещё темнее. – Извините, но я вам тут сейчас всё закапаю.
Бабушка всё стояла у плиты, и ароматный дух варенья плыл по всему дому. «Я в домике», – подумалось Марте. Откуда сейчас взялось это слово? Это же совсем не их дом.
– Встань под горячий душ, потом наденешь сухое, – сказала бабушка. Она обернулась к Марте лишь на секунду. – Да уж, налетело – не успели оглянуться.
Матс сидел за столом и разглядывал Марту.
– Ты упала в воду? – спросил он. – Значит, Марта шла неосторожно. А у меня только ботиночек промок.
– Глупости! – ответила Марта. – Ты что, не видишь, какой там дождь?
Она не могла решить, где выжимать волосы: прямо здесь – будет небольшое море у входа, а если в ванной – лужи по всему дому.
– Тигра вернулся! – сообщил Миккель, показывая на подоконник. Там, в глубокой оконной нише, лежал на подушке кот, спокойный, как Будда, и совершенно сухой. Как известно, животные чувствуют приближение грозы и вовремя прячутся в безопасном месте.
Но Матс всё равно сказал:
– Это Матсик молодец! Правда, тётя бабушка? Это я его привёл.
– Да ну? – удивилась бабушка. – Ну ты даёшь.