Йоста Кнутсон
Налле Лапсон
Text © Gösta Knutsson
Illustration © Eva Alexandrowa-Lefferts
First published by Bonnierförlagen AB
Published in the Russian language by arrangement with Bonnier Rights, Stockholm, Sweden and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Sweden
Иллюстратор Эва Александрова-Леффертс
© Екатерина Чевкина, перевод на русский язык, 2019
© ООО «Издательство Альбус корвус», издание на русском языке, 2019
Глава первая
Мама, ты что, не слышишь, это же я, Налле Лапсон!
Весенним утром в самой чаще огромного леса проснулся медвежонок Налле Лапсон. Он проспал столько дней и ночей напролет, что и в самом деле пора было просыпаться.
Налле Лапсон сел и огляделся заспанными глазами-бусинками.
Где же мама?
– Мама! – крикнул он.
Никто не ответил.
– Странное дело, – огорчился Налле Лапсон. – Мама ведь обещала никуда не уходить, пока я сплю.
Налле Лапсон встал на задние лапы, вытянул шею и посмотрел по сторонам.
– Мама! – снова крикнул он. – Ты что, не слышишь, это же я, Налле Лапсон!
Однако мамы нигде не было, и никто не откликнулся.
Тут наверху зацокали, и из еловых веток высунулась беличья мордочка.
– Твоя мама ушла! – крикнула белка. – Уже несколько дней назад!
– Очень странно, – сказал Налле Лапсон и прищурился. – Она ведь точно обещала никуда не уходить. Может, за едой пошла?
– Далеко же эта еда, – съехидничала белка. – Потому что мама твоя ушла еще в четверг. Или, может, в пятницу.
– А сегодня у нас что? – спросил Налле Лапсон.
– Вторник. Или, может, среда, – ответила белка. – Юхан, мы сядем наконец завтракать или как?
– Что-что? – переспросил Налле Лапсон. – В смысле, вот это, последнее, это ты к чему?
– Я разговаривала с мужем, – отрезала белка. – Насчет завтрака. Нашего с ним.
– Ну ладно, – вздохнул Налле Лапсон и облизнул нос.
– Вот именно, – ответила белка.
– Мне по утрам ужас как хочется есть, – признался Налле Лапсон. – А ты не видела, в какую сторону мама ушла?
– Туда, – ответила белка и махнула пушистым хвостом. – Или туда, – она махнула хвостом в противоположную сторону и скрылась из глаз.
Налле Лапсон почесал в затылке.
– Все это очень и очень печально. Пожалуй, надо идти искать маму. Может, она не так и далеко ушла.
Поскольку белка показала в обе стороны сразу, он пошел в третью – ту, что между одной и другой.
Он шел и шел. Лес был огромный. Ели, громадные ели и ничего, кроме них.
Время от времени Налле Лапсон останавливался, вслушивался, а потом кричал:
– Мама! Мама! Ты что, не слышишь, это же я – Налле Лапсон!
Но только ели шумели ему в ответ.
Лапа за лапу, он брел и брел весь день напролет и страшно устал. И отчаянно проголодался. Чтобы немного утолить голод, он даже съел старую еловую шишку, но она оказалась такая невкусная!
Вскоре совсем стемнело. Измученный Налле Лапсон забрался в щель между двух замшелых валунов.
– Уж завтра-то я найду маму! – сказал он и уснул.
Глава вторая
Глянь-ка, Карлсон, кто это там?
Когда наутро несчастный сонный Налле Лапсон проснулся, солнце стояло уже высоко.
Он протер глаза, зевнул и побрел дальше.
«Куда-нибудь я точно приду, – думал он. – Во дворец Горного короля, про которого мне мама читала сказки, или в Бастутрэск, или в Со́бес, или еще в какое-никакое приличное место».
Налле Лапсон брел и брел, лапа за лапу.
Вдруг лес кончился.
Впереди стоял длинный ряд вагонов. Это был поезд, он направлялся в Стокгольм из Северного Норланда, но остановился на путях из-за какой-то неисправности.
Налле Лапсон еще никогда не видел поезда и очень заинтересовался. В вагонах были окошки, а за ними виднелись какие-то существа.
– Должно быть, люди, – решил Налле Лапсон. – Мама про них рассказывала, говорила, что их надо остерегаться. Люди только и знают, что скандалить и устраивать неприятности. Никакой культуры, не то что у нас, у медведей.
Что такое культура, Налле Лапсон представлял плохо. Возможно, морда, потому что у людей в окошках морд определенно не было. Спереди головы у них имелось что-то совсем другое.
– На мой взгляд, не такие уж они опасные, – сказал сам себе Налле Лапсон, – а возможно, там удастся раздобыть еды. Заберусь-ка я в вагон.
Сказано – сделано. Налле Лапсон не без труда открыл одну из вагонных дверей и влез внутрь. И едва он ступил на площадку тамбура, как поезд тронулся с места. Видимо, неисправность удалось исправить.
Ну и помчался же этот поезд! Как быстро! «Ух ты, – подумал Налле Лапсон, – до чего здорово!» Когда мама рассказывает сказки, это тоже, конечно, здорово, но с теперешним здоровом просто никакого сравнения!
«Сейчас бы и перекусить, – подумал Налле Лапсон. – Наверняка тут есть и мед, в этом сооружении, иначе зачем его было сооружать».
Налле Лапсон пошел по коридору и заглянул в первое купе.
Там сидели два дядьки и разговаривали. Точнее, говорил один. У него был красный нос и зеленая шляпа с пером.
– Парень, – сказал он другому дядьке, – да что ты понимаешь в охоте! Я стрелял львов в Африке, я стрелял медведей в дебрях Лапландии. А знаешь, что важнее всего, когда охотишься на крупную дичь? Метко стрелять, конечно, но главное – выдержка. Парень, видел бы ты, как я усмиряю их силой взгляда! Зверюга все ближе, ближе – а я стою не дрогнув. Властным взглядом я удерживаю его от нападения, и… что это там, глянь-ка, Ка… Карлс-с-сон, к-к-то это там… СПАСИТЕ… ПОМОГИТЕ… ПО-МО-ГИ-ТЕ…
При виде Налле Лапсона храбрый охотник перепугался до смерти. Весь побелев (не считая носа, конечно), он задрожал и затрясся, и вдруг одним прыжком заскочил на багажную полку, свернулся там калачиком и натянул сверху пальто.
Налле Лапсон засмеялся – уж больно нелепое это было зрелище.
Другой дядька тоже, видимо, напугался как следует, но ограничился тем, что забился в угол купе.
– Извините за беспокойство, – сказал Налле Лапсон и пошел дальше.
Люди оказались один чудней другого. Едва они замечали Налле Лапсона, как вид у них делался испуганный и жалкий.
У всех, кроме девочки, которую он повстречал в коридоре.
Глава третья
Я генеральный директор!
– Привет, – сказала девочка и протянула руку. – Ты кто?
У нее были добрые и веселые глаза и платье в белую и красную клетку.
– Привет, – ответил Налле Лапсон и протянул ей лапу. – Меня зовут Налле Лапсон, и я вообще-то ищу мою маму.
– А меня Лотта, – сказала девочка, – и я вообще-то еду одна.
– А это вообще-то что такое? – спросил Налле Лапсон.
– Ты о чем? – не поняла Лотта.
– Ну вот это, что едет и везет, – сказал Налле Лапсон. – Как оно называется?
– А, ты про поезд, – засмеялась Лотта. – Что ли никогда на поезде не ездил?
– Да что-то не припомню, – смутился Налле Лапсон. – Вообще-то я живу в лесу, а там поезда ходят не то чтобы часто.
– А твоя мама тоже едет на этом поезде? – спросила Лотта.
– Вряд ли, – сказал Налле Лапсон. – Я вообще не знаю, где она. Вроде бы пошла за едой для меня, да так и не вернулась. – И он зажмурил глаза.
– А я как раз иду в вагон-ресторан, – сказала Лотта.
– А что это? – спросил Налле Лапсон. – Его едят?
– Нет, это в нем едят, – объяснила Лотта. – Такой вагон, где дают еду. Пойдешь со мной? Вдвоем гораздо веселее!
– Еще бы! – обрадовался Налле Лапсон. – Я страшно проголодался.
И Налле Лапсон отправился вместе с Лоттой в вагон-ресторан.
За столиком на четверых уже сидело двое мужчин, очень разных. У одного был страшно важный вид и кислая физиономия, зато другой прямо сиял от радости.
– Простите, у вас свободно? – спросила Лотта и вежливо присела в книксене.
Кислый увидел Налле Лапсона и вздрогнул. А радостный просиял.
– Занято, – злобно прошипел кислый.
– Вот еще, – отозвался радостный. – Тут свободно как никогда. Усаживайтесь на здоровье!
Тут как раз подошел официант.
– Так здесь свободно или занято? – напрямик спросила Лотта.
– Вообще-то свободно, – ответил официант. – Только тут не положено, – он указал на Налле Лапсона.
– Значит, положено здесь. – И Налле Лапсон забрался на стул рядом с радостным мужчиной.
Лотта села напротив, рядом с кислым.
– А неплохая компания подобралась, – обрадовался радостный и шевельнул ушами: у него это здорово получалось. – Не так ли, господин начальник?
– Я вам не начальник, – высокомерно процедил кислый. – Я генеральный директор.
– Как красиво! – восхищенно вздохнул Налле Лапсон.
– А я простой трубач, – сказал радостный. – Сыграть вам что-нибудь веселенькое?
Не дожидаясь ответа, он залез под стол, вытащил оттуда сверкающую золотом трубу и продудел на ней торжественные фанфары.
Глава четвертая
Дегенеральным ректором разит!
В ресторане началось столпотворение. Генеральный директор зажал руками уши, один коммивояжер опрокинул бокал с пивом, важная пожилая дама стала звать полицию, а толстый бакалейщик свалился со стула на пол и засучил ногами.
Примчался запыхавшийся официант.
– Это недопустимо, – выдохнул он. – Кто тут трубил? Медведь?
– Да, это он! – с жаром подтвердил генеральный директор.
Налле Лапсон поднял на него серьезные глаза. Ну зачем врать?
«Может, это и называется “никакой культуры”? – подумал он. – Когда говорят неправду?»
– Это я трубил! – признался радостный трубач. – Потому что мы тут все за столиком проголодались. И заждались еды.
Официант раздал всем по меню.
– Попрошу кислого молока, – с кислой миной попросил генеральный директор. – С корицей, сухариком и двумя корочками хлеба. Потом вареное яйцо, и чтобы варилось ровно четыре с половиной минуты и ни секундой больше или меньше. Большую чашку кофе, четыре куска сахару, сливки и сдобную булочку без крема.
«До чего это непросто – есть в вагоне-ресторане», – думал Налле Лапсон, вертя в лапах меню.
– Мне, пожалуйста, хлеб с маслом, яйцо и кофе, – сказал трубач и пошевелил ушами.
– Если можно, хлеб с маслом, яйцо и какао, – сказала Лотта.
– А вам что угодно, сударь? – спросил официант.
Налле Лапсон поднял на него глаза.
– Мне-то? – сказал он. – Так. А что у вас есть?
– Все стоит в меню, – ехидно заметил официант.
Бедный Налле Лапсон – он не умел читать! Лишь вертел меню туда-сюда и как раз теперь держал его вверх ногами.
– Ну-у, заказывать будем? – поторопил официант.
– МЕДА! – сказал Налле Лапсон.
– Его же нет в меню.
– Тогда один сухарик без крема, варить четыре с половиной минуты, – сказал Налле Лапсон.
Официант глянул на него свысока:
– Какой-нибудь напиток?
– ЧЕРНИЧНЫЙ КИСЕЛЬ, – сказал Налле Лапсон.
Наконец принесли заказ.
– Черничного киселя нет, – сообщил официант, – но я принес вместо него брусничного варенья, – если вас это, конечно, устроит.
Еще бы не устроило! Налле Лапсон в жизни не пробовал ничего вкуснее, чем сухарики с брусничным вареньем.
– Вагоны-рестораны – толковое сооружение, – заметил Налле Лапсон, повернувшись к генеральному директору.
Генеральный директор не ответил.
«Вот она, культура, – подумал Налле Лапсон. – Ничего, продолжим». И спросил:
– Ну как яйцо – вкусное?
Снова ни слова в ответ.
– У меня-то просто объедение! – сказал трубач.
– И у меня, – сказала Лотта.
– Официант, позвольте расплатиться, – сказал генеральный директор. – Тут до того медведем разит, что и лишней минуты находиться невозможно.
– Здесь что, надо платить? – шепнул Налле Лапсон Лотте.
– Конечно, – сказала Лотта. – Но ты не волнуйся, я за тебя заплачу.
– Официант, позвольте Лотте расплатиться! – закричал Налле Лапсон и замахал лапой. – Тут до того дегенеральным ректором разит, что и лишней минуты находиться невозможно.
Глава пятая
Я-то пока читать не умею
Налле Лапсон прошел с Лоттой в ее купе.
Тут появился кондуктор и начал проверять билеты. Увидев Налле Лапсона, он замер.
– А-а это еще кто? – спросил он чуть дрогнувшим голосом. – И откуда он тут взялся?
– У тебя же есть билет? – шепнула Лотта Налле Лапсону.
– Билет? – удивился Налле Лапсон. – А что это такое?
– Это же скандал! – сказал кондуктор. – Медведя следует высадить из поезда, и немедленно!
Налле Лапсон сощурившись поглядывал то на Лотту, то на кондуктора.
– Есть идея, – шепнула ему Лотта. – Тебе сколько лет?
– Думаю, год, – сказал Налле Лапсон. – Может, еще нет. Но, с другой стороны, почти есть.
– Послушайте, дяденька кондуктор, – сказала Лотта. – Если пассажиру меньше шести лет, разве он не имеет права ехать бесплатно?
– Хм, имеет, конечно, а как же, – сказал кондуктор.
– Так вот, – сказала Лотта. – Этому бедняжке всего годик. Вот так вот.
– Хм, ну тогда-то понятное дело. – Кондуктор почесал голову и вышел из купе.
– А тебе сколько лет? – спросил Налле Лапсон.
– Десять, – ответила Лотта.
– Такая старая!
– А куда ты, говоришь, едешь? – спросила Лотта.
Налле Лапсон загрустил.
– Точно не знаю, – сказал он. – Вообще-то я маму ищу, но не знаю, куда она направилась. Может, вообще в другую сторону.
В этот самый миг взгляд Лотты упал на заголовок в газете, лежавшей на диване в купе. Он гласил:
КРУПНАЯ МЕДВЕДИЦА ЗАСТРЕЛЕНА В ДВУХ МИЛЯХ ОТ БАСТУТРЭСКА
– Что это ты читаешь? – спросил Налле Лапсон. – Ты стала такая грустная!
– Ничего особенного, – соврала Лотта и попыталась улыбнуться.
– Я-то пока читать не умею, – сказал Налле Лапсон. – Но, может, ты меня научишь.
– Слушай, Налле Лапсон, – сказала Лотта, – поехали со мной к бабушке?
– Думаешь, моя мама там? – спросил Налле Лапсон.
– Не знаю, – сказала Лотта, – я просто позаботилась бы о тебе, если ты – пока ты не найдешь свою маму. Я живу у бабушки в городке под названием Лильбакка. Ездила вот погостить в Лулео к тете Карин, а теперь возвращаюсь домой к бабушке. Она такая славная и добрая, правда! И у нее есть мед!
– Я еду с тобой! С ужасно преогромным удовольствием, – сказал Налле Лапсон.
Глава шестая
Зубной сорочкой и ночной щеткой кто-нибудь поделится
Поезд замедлил ход.
– Следующая станция – Лильбакка! – объявил кондуктор.
– Выходим, Налле Лапсон, – сказала Лотта. – Где твой багаж? В смысле – чемодан!
– Я еду без габажа, – смутился Налле Лапсон. – Это одни нервы – возить с собой кучу вещей, когда ты летишь, как птица.
– Надеюсь, зубную щетку и ночную сорочку ты с собой взял? – спросила Лотта.