– Откуда ты знаешь, как меня звать-то? – ошарашенное переспросила Яга. Это обстоятельство поразило ее больше, чем угроза быть сбитой в воздухе или разрубленной и испепеленной на Марьином газоне.
– Елизавета Георгиевна, мы живем в просвещенное время. Информационные технологии, обмен базами данных. Я, честно говоря, поражаюсь… Вы – доктор наук, автор тысяч заклинаний, почетный магистр десятка магических университетов, знаток множества языков, а изъясняетесь так, будто вас в школу вообще не водили. С чего бы это?
Яга на минуту задумалась, а затем промолвила:
– Cen’est pas votre problème. – а, подумав, добавила – Das geht Sie nichts an… А, если по-нашенскому, то – не ваше дело! Такой уж у меня имидж в сознании народном. Да ты не сумлевайси, деточка. Не со злом я к тебе прилетемши. Беда у нас общая и утрясать ее сообча придется. Да ты палку-то свою копалку опусти. И бердыш убери. Ими в энтих делах не поможешь. Да и верно ты сказала – не поперлась бы я на Землю Русскую на свою голову, да на старости лет. Коли бы не нужда.
Марья пристально посмотрела Яге в глаза. Лазурь неба уперлась в ледяную черноту. Так смотрели они друг на дружку пару минут. Наконец Марья опустила оружие и спокойно предложила:
– Заходите, Елизавета Георгиевна, чайку попьем, побеседуем…
////////////////////////////////////
Кощей, сидя за своим гигантским столом через лупу рассматривал в лежавшем перед ним фолианте какую-то затейливую гравюру. Ворон, пристроившись у него за спиной, на книжной полке, тоже смотрел на нее, не очень понимая, чем она заинтересовала его господина.
– А тебе известно значение имени Елизар? – спросил Кощей у Гюнтера.
– Что-то не припомню, Ваше Смердящее Зловоние.
В глазах Кощея блеснули злые искорки.
– Елизар – это тот, кому помогает Бог. А это значит, что у меня против него никаких шансов!
Казалось, сама эта мысль вызывала у него безумную радость.
– А ты, кстати, – продолжил Кощей, – к завтрашнему дню должен выучить краткий этимологический словарь имен. Там всего триста томов.
Губы Кощея расползлись тонкими нитками в недоброй улыбке.
– Я завтра проверю. Если чего не запомнишь, распылю на атомы на неделю!
– Ну я тогда полетел, Ваша Изощренная Издевательность.
– Куда это?
– В Библиотеку, куда же еще?
– Ну лети, лети, – Кощей продолжал злорадно улыбаться, глядя вслед удаляющемуся Гюнтеру.
«А может, сожгу его на манер Феникса, чтобы потом в муках возрождался из пепла?» – задал он вслух вопрос самому себе.
Развернувшись на каблуках, Кощей с хрустом костей расправил плечи и отправился в свой кабинет составлять план похищения и мероприятий, призванных упростить Елизару путь к заветному сундуку с пресловутой иглой…
Гюнтер влетел в зал Библиотеки. Здесь, как и везде в замке, было мрачно и готично. Под потолком на колоннах сидели каменные горгульи с книгами в передних лапах. Ворон знал, что Кощей умел их оживлять. Особенно он любил это делать, когда у него бывали гости. Горгульи хватали их за шиворот и затаскивали в самые немыслимые места. В лучшем случае это были люстры. В худшем – узенькие приступки под самым сводом главного зала, откуда вниз страшно было даже взглянуть.
Гюнтер посмотрел на горгулий с нескрываемым опасением, сделал круг над столом и зашел на посадку. Когти его лап заскрежетали по полированной поверхности стола.
– Гюнтер, вы бы поаккуратней с библиотечным инвентарем, – раздался бесстрастный женский голос, – останутся царапины, оштрафую.
– Я не специально, – виновато проговорил Гюнтер, – задумался.
– Что читать будете?
– Краткий этимологический словарь имен.
– Какой том?
– Все. Мне Кощей велел до утра выучить их все наизусть, иначе грозил распылить на атомы. А это так неприятно. Особенно потом, когда он тебя обратно спыляет. Потом целый месяц ощущение, будто с похмелья.
– Да, приятного, конечно, мало, – в голосе Библиотеки действительно звучало некое подобие сочувствия.
С одной из полок, находившейся где-то под самым сводом, взлетели триста томов и, раскрывшись, спикировали на стол. Приземлившись, они выстроились четко по номерам, а самый первый с глухим ударом хлопнулся перед Гюнтером и распахнулся на первой странице.
«Итак, буква «А», – сказал сам себе ворон и погрузился в чтение.
Когда время подошло к полуночи Гюнтер, проштудировавший первые десять томов, понял, что шансов у него никаких. На глазах у него даже навернулись слезы.
– А пошло оно все к черту! – устало проговорил он и собрался взлететь, когда услышал голос.
– Звать изволили?
В углу зала появился довольно крупный Черт, окруженный алой дымкой.
– Хотите, чтобы я энциклопедию забрал? – полюбопытствовал он.
– Я тебе заберу! – с металлом в голосе отчеканила Библиотека.
– Тебя только не хватало, – печально произнес Гюнтер, – катись, откуда пришел.
– Как скажете, – равнодушно произнес Черт.
– Кстати, а чего это ты красным светишься? – удивленно спросил ворон.
– Да я только со смены, из кочегарки для грешников, все не остыну никак. Дурацкое, я вам скажу, занятие. Только уголь впустую переводим. Грешники уж давно к жару привыкли. Многие вконец обнаглели, приходят к чанам с кипящей смолой с банными вениками. Некоторые вообще требуют воды плеснуть, чтобы попариться. Ладно, пойду, пожалуй, в ваше озеро нырну. Там вода ледяная, – мечтательно проговорил Черт и с хлопком и искрами растворился в воздухе.
– Надо срочно выпить, – сказал самому себе Гюнтер и, спрыгнув со стола, на бреющем полете отправился в обеденный зал.
//////////////////////////
Марья и Баба-Яга сидели в горнице за столом и неспешно пили чай с пряниками, вареньем, сушками и другими неотъемлемыми атрибутами русского чаепития.
– Ну, что молвишь, девица? – спросила, закончив свой рассказ, колдунья.
– Ситуация скверная, Елизавета Георгиевна. Я бы сказала, патовая. – проговорила Марья, – удовлетворение жажды смерти руками богатыря – позор для Елизара.
– А может, тебе к родственникам съездить, в Муром или в Великий Новгород, а еще лучше в Кемскую волость? У тебя в Кеми кто-нибудь есть?
– Нет у меня там никого. И вообще, поймите, отъезд – лишь временное решение. Ситуацию надо исправлять кардинально.
– И как?
– В первую очередь, похитить иглу. Это уже гарантированная ничья и выигрыш времени. Ну а дальше – курс психотерапии для Кощея или прием антидепрессантов. У вас что-нибудь найдется?
– Дурь-трава, – усмехнулась Баба-Яга, – настроение поднимает, только вот мозги отключаются. А если Кощей дурить начнет, один Бог ведает, что будет. Короче, подумать надо.
– А у вас есть мысли, как иглу украсть?
– Дело это непростое. Остров далеко, до него добраться – уже задача. Ну и потом нужно альпинистское снаряжение – дуб там, что твоя секвойя. Дальше – металлорежущий инструмент, чтобы цепь снять. Ну и далее по тексту…
– Координаты острова знаете?
– Дай бумажку, напишу.
Баба-Яга черкнула пару строк и через стол толкнула листок к Марье. Та глянула на цифры и невольно ахнула, прикрыв рот ладонью.
– Вот то-то и оно. Я ж говорю, далековато. Чтобы на ступе долететь, нужно четыре промежуточных аэродрома.
– Да, – словно сама себе проговорила Искусница, – линейная геометрия тут не работает. А, поняла! У него есть портал! Он должен быть где-то в замке. Ладно, это все упрощает, я его найду.
– Ты че, Марья, всерьез к Кощею собираешься?
– Ну конечно, контролировать ситуацию лучше всего там, где она будет развиваться.
– И как ты это собираешься сделать?
– Елизавета Георгиевна, ну ей-богу?! Он же сам меня и украдет! Ну а остальное – дело техники.
– Мой тебе решпект, Искусница. А можно мне еще пряничек? Уж больно они у тебя хороши. Чай, тульские?
– Нет, я пряникоделку собрала. Сама печет, раз в неделю. Вы угощайтесь, я вам еще с собой в корзинку положу.
Через некоторое время дамы вышли из Марьиной избы.
– Ну что ж, девица, удачи тебе. Если что, там зеркало волшебное есть, в любой момент можешь со мной связаться. А в замке тебе Гюнтер подсобит. Прощевай пока. Полетела я.
– Удачного полета!
Баба-Яга с корзинкой в одной руке и метлой в другой забралась в ступу, взмыла в небо и вскоре исчезла из виду.
//////////////////////////////
А в это время богатырь Елизар с завязанными глазами рубил мечом затейливо расставленные по двору бревна. Одни – под самое основание, другие – посередине, третьи – у верхушки. Двигался он ловко и уверенно, ни разу не пропустив цели. Тишину нарушал только свист лезвия и хруст разрубленных бревен. Дорубив последние, Елизар снял повязку с глаз и спросил сидевшего в позе лотоса Григория:
– Может хватит на сегодня, учитель?
– Повтори еще раз, а потом поколи все на поленья. Целый месяц будет, чем печку топить.
– Ну и зачем все это? То батюшка боями с тенью мучил, теперь вот ты…
– Это тоже вроде боя с тенью, только с разным количеством противников. Сейчас ты разучиваешь бой против двенадцати.
– И они будут стоять аккурат, где бревна? – с недоверием спросил богатырь.
– Конечно, – ответил наставник, – у японцев проверено веками. И в нападении, и в обороне свои тонкости. Их надо знать и довести до автоматизма. И скорость у тебя низковата. Быстроты не хватает. Отнеси меч к кузнецу – пусть сделает на лезвии два дола, чтобы уменьшить вес. Тогда дело скорее пойдет.
– Хорошо, вечером схожу.
– Ты вот мне напомни, Елизар, почему это на Руси принято деление на ратников и дружинников? Опять же, чем витязь отличается от богатыря? Сможешь или подзабыл?
– Ну это же очень просто, – ответил Елизар, – Ратник – это рядовой воин. И, когда, к примеру война, и все – стар и млад, дружинники, мужики, мастеровые и даже торговый люд – супротив басурмана выходят Родину защищать, тогда все – ратники. Дружинник же – это воин из княжеской дружины, что-то вроде личной гвардии князя. А вот витязь – это продвинутый дружинник, что называется, штучный экземпляр. Витязь – это кандидат на звание богатыря. Ну а с богатырем – дело ясное…
– А как же так получилось, что ты не был ни ратником, ни дружинником, а сразу – в богатыри? – как на экзамене допытывался Григорий.
– Так, если ты сын богатыря, то и путь тебе – прямо в богатыри. Отцы нас с младых ногтей ратному делу учат. Я уже в три года и мечом, и копьем умел управляться. А из лука со ста метров мог в яблоко попасть.
– А если вот не пошло, нет богатырского таланта?
– Ну тогда путь в богатыри заказан, будь ты хоть княжий сын. Такое бывает, но очень редко. На Руси у богатырей заведено: все всегда по-честному. Не тянешь, не возьмут.
– Заходите! – вдруг крикнул Елизар.
Одна из воротин отворилась, и во двор вошла Марья-Искусница.
– Добрый вечер, не помешаю?
– Машенька! – бросился ей навстречу богатырь.
– Добрый вечер, Марья – улыбнулся Григорий.
– И вам тоже. Я, собственно, зашла по делу.
Из затейливо расшитой холщовой сумки она извлекла скатерть, золотую тарелку, золотое же яблоко, клубок и еще какие-то вещи.
– Это тебе, Елизарушка. Скатерть-самобранка, тарелка-зеркало для связи со мной, клубок-навигатор, чтобы дорогу указывал, ну и еще кое-чего по мелочи.
– Здравствуй, Машенька, – раздался с крыльца голос матери Елизара, – и чего ты на ночь глядя к нам отправилась? Скоро темнеть начнет.
– Здравствуйте, Матрена Кузьминична. У меня есть смутное предчувствие, что скоро Елизар отправится богатырский подвиг совершать. Так что, собрала ему все, что в походе пригодится.
– Ой, Машенька, – схватилась ладонями за обе щеки мать богатыря, – когда у тебя смутные предчувствия случаются, разоряются страховые конторы.
– Ну, что тут поделаешь? – задумчиво ответила Искусница, – не от меня сие зависит…
– А какого рода подвиг? – поинтересовался Григорий.
– Не могу сказать, вся загадка исчезнет.
– Да и не по-богатырски как-то это, – вторя ей, заметил богатырь.
– Елизар, – спросила Марья, – твой меч далеко?
– Да нет, вот под рукой лежит, я только урок закончил.
– Дай-ка его мне.
– Зачем? – удивился Елизар, но все же протянул меч невесте.
Та вытащила его из ножен и провела по режущим кромкам волшебной палочкой, при этом что-то шепча. Меч засветился пурпурно-фиолетовым светом, а по кромкам пробежали голубые молнии, разбрасывая вокруг белые искры. Меч словно выгнулся на секунду, а затем вытянулся и с легким звоном принял обычную форму.
– Ну вот, теперь попробуй, разруби что-нибудь, – Марья протянула меч Елизару. Тот взял меч, огляделся вокруг и рубанул ближайшее бревно. Клинок просвистел в воздухе и мгновенно рассек его пополам.
– На до же, – удивленно сказал Елизар, – я вообще ничего не ощутил, словно воздух рубил.
– Это хорошо, – ответила Марья. – Ну, пойду я, у меня еще дел много.
– А как же чайку, Машенька? – спросила мать Елизара.
– Да я недавно попила, спасибо, – на губах Искусницы мелькнула какая-то странная улыбка. С этими словами она открыла воротину и исчезла в сумерках.
– Елизар, – с укоризной сказала мать, – ты тот еще кавалер! Хоть бы до дому невесту проводил…
– Да я что? Да я бегом! – только и промолвил богатырь и тоже выскочил за ворота.
//////////////////////////
Пока богатырь догонял Марью, в царстве Мрака и Зла Гюнтер летел бесконечными коридорами в обеденный зал. Приземлившись на край стала, он крылом смахнул со лба пот и уж было собрался что-то сказать, как вдруг откуда-то сверху из темноты донесся до боли знакомый казенный голос:
– После ужина не обслуживаем!
– Мне бы выпить, – жалобно промолвил ворон, – не бесплатно.
Сунув клюв куда-то под крыло, он вытащил маленькую золотую монетку.
– Это другое дело, – тон Кухонного цеха заметно потеплел.
На столе из ниоткуда появилась рюмка шнапса. Гюнтер понюхал его и с просящей интонацией сказал:
– Мне бы водочки. Русской.
И поведал ворон Кухонному цеху о своем горе-злосчастье. Когда он закончил изливать душу, повисла томительная пауза.
– Да че мы, звери, што ли? Да мы мигом…
И тут же на столе вместо рюмки шнапса появилась непочатая бутылка водки, покрытая инеем. Затем материализовались тарелки с различной снедью: селедочкой, солеными грибочками, тонко наструганным салом, короче, всем тем, с чем на Руси хлебное вино употребляли.
– Нет, нет! – испугался Гюнтер. – У меня с собой больше денег нет!
– Угощайся, это тебе за счет цеха. Когда еще нормально посидишь, если он тебя на атомы распылит.
– Премного благодарен, – ошарашено, почти шепотом ответил ворон. На какое-то мгновение он замер, а затем ловко подхватил рюмку с водкой клювом и одним махом опрокинул ее содержимое внутрь. После этого вытер клюв крылом и схватил кусок соленого огурца, а затем начал клевать закуски с других тарелок. Только сейчас Гюнтер понял, насколько он голоден.
– Ну что, полегчало? – спросил Кухонный цех.
– Пока не понял, – в голосе Гюнтера звучала неопределенность.
– Между первой и второй перерывчик небольшой.
Бутылка взлетела в воздух и повторно наполнила рюмку. Ворон повторил предыдущую манипуляцию.
– Ну, а сейчас как? – вновь поинтересовался Кухонный цех.
– Лучше.
Если бы у Гюнтера не было перьев, то можно было бы видеть, как его кожа покрывается румянцем.
– А горчица есть? Сало – его лучше с горчицей.
– Обижаете, – с деланным негодованием ответил цех. На столе тотчас появилась стеклянная баночка, один дух от которой говорил, что горчица злая. Ворон подхватил кусочек сала и, мокнув в банку, отправил его внутрь клюва.
– Ох! – только и смог выговорить он. – Ядреная!
– А то! Фуфла не держим!
Гюнтер начал заедать горчицу закусками. На какое-то время в зале повисла тишина. Затем цех изрек:
– Надо тебе на Русь бежать. Она большая, где-нибудь затеряешься. Ворону себе заведешь, детишки пойдут…