– Пойдем.
– Никуда он не пойдет! – взревел Макс, стремительно возвращаясь в мир живых. – Ты, отойди в сторону! Я его убью!
– Никто никого не убьет, – огрызнулась Кая, отодвигая Артема плечом и вставая прямо перед Максом. – Иди в лазарет. У тебя кровь.
Макс опустил глаза, словно впервые заметив свою раненую руку.
– Что там было? Тебя нечисть ранила? Кто? – Кая наступила на ногу Артему, но тот не понял намека; продолжал стоять, пялясь в одну точку, кажется, шокированный собственной вспышкой не меньше Макса. Зеваки передумали расходиться – ожидали, не случится ли еще что-то интересное.
– Не было там нечисти, – буркнул Макс. – Это были люди. Отойди. Он меня ударил.
– А ты его трусом назвал, – заметила Кая, почувствовав себя вернувшейся в детство: правда, тогда ей не приходилось предотвращать драк; как правило, она была их активной участницей. – Значит, ударил за дело. Оставь его в покое. Потом разберетесь. Вам обоим надо прийти в себя.
Макс медлил, и Кая заметила, что он непривычно бледен – возможно, с трудом держится на ногах.
– Ну, давай, Макс, – прошептала Кая почти ласково, наклонившись к нему ближе, чтобы никто не слышал. – Или мне придется вмешаться. Ты ранен, но, если не оставишь его в покое, я тебе врежу. Поверь.
Поколебавшись, Макс кивнул и громко ответил:
– Ты права. Он того не стоит, – и, не глядя больше ни на кого, пошел в сторону лазарета, подволакивая ногу. Он хромал, и теперь Кая поняла, почему ее угроза подействовала.
Наблюдатели стали расходиться. Вид у них был разочарованный, и Каю вдруг затошнило.
– Спасибо, – теперь голос Артема снова дрожал, хотя опасность ему больше не грозила. – Спасибо, Кая.
– Не за что, – буркнула Кая. – Не подставляйся, если не умеешь нормально бить.
– Я его ударил, – прошептал Артем, зачарованно глядя на собственные руки. Он, кажется, и не слышал Каю. – Ты видела? Ударил.
– Видела. Ты неправильно бил.
– А? – Артем наконец перевел взгляд на нее, словно пробуждаясь ото сна. – Что ты имеешь в виду?
Кая вздохнула и, взяв ладонь Артема в свои, сжала в кулак:
– Вот. Ты бил вот так, и сила удара шла отсюда. Так себе навредишь скорее, чем тому, кого бьешь. Надо, чтобы удар шел вот отсюда – размах больше.
Ладонь Артема оказалось мокрой от пота, и Кая вытерла руку о штаны.
– Не думал об этом, – Артем поглядел на нее с благоговением. – Возможно, ты смогла бы как-нибудь объяснить мне еще?
– Ну, вряд ли от этого будет прок, но может быть, – буркнула Кая. То, что кто-то, пусть даже Артем, высоко оценил ее знания, ей польстило. Это чувство было приятным, и, отгоняя его, Кая нахмурилась:
– Ты вообще не слушал Антона, когда он нам все объяснял, да?
– Антон мертв, – невпопад пробормотал Артем и помолчал. – Здорово, что ты пришла сюда.
– Меня дедушка попросил.
– Ах, вот что.
– Он тебя ждет. Говорит, ты должен был книжек принести.
Бледное лицо Артема оживилось:
– Ой, да. Книжки. Я много взял. Они там, в повозке… Я сейчас… – Повернувшись, Артем с трудом стянул с сиденья тяжело набитый книжками рюкзак, а потом вдруг уронил его себе под ноги и упал на колени. Его стошнило. Кая подошла ближе, подтянула к себе рюкзак, отвернулась. На рюкзаке темнели подсохшие пятна крови.
Книги, предательски торчавшие из кучи полезных в хозяйстве трудов, явно не следовало показывать Владу – никогда, и она потуже затянула завязки верхнего клапана.
– Извини, – Артем жалко улыбался, вытирая рот рукой, – извини.
– Хватит извиняться, – сказала Кая, нервно озираясь. Кто-то из стражи наверняка был сейчас на вышке и смотрел на них – возможно, даже слушал их разговор. – Идем, дедушка ждет.
– Да, да… Конечно…
Кая легко забросила рюкзак на плечо и зашагала в сторону дома; Артем семенил следом – его еще пошатывало, и все же он протянул руку к рюкзаку:
– Дай я понесу.
Кая фыркнула:
– Нет уж, спасибо. Не хочу, чтобы тебе опять поплохело.
Артем опустил голову, подстроился под ее шаг:
– Ты не представляешь, что там было. Это… ужас.
– И что же там такого было? – Кая старалась говорить спокойно, но ее голос выдавал невольный интерес. – Что случилось с Андреем? Почему Макс сказал, что ты виноват?
– Я не виноват! – Артем захлебнулся этим возгласом, похожим на всхлип, и на мгновение Кая испугалась, что его снова стошнит.
– Ладно, ладно. Успокойся. Поговорим дома.
Дорога от ворот заняла теперь в три раза больше времени – Артем то и дело останавливался, а Кая уже на полпути почувствовала, что плечи начинают ныть от тяжести, – впрочем, она бы скорее упала ничком в пыль, чем призналась в этом.
Когда они наконец дошли до дома, дедушка стоял на пороге.
Кая, ахнув, с облегчением сбросила на землю рюкзак и, подбежав к деду, взяла его под руку:
– Ты чего? Зачем вскочил?
– Артем, – Анатолий Евгеньевич медленно протянул руку в сторону мальчика. – Ты в порядке?
Уголок губ Артема дернулся, и он бережно поддержал Каиного дедушку с другой стороны:
– Со мной все хорошо, Анатолий Евгеньевич. Я вернулся. Простите, что заставил волноваться, но…
– Хватит на воздухе болтать, – буркнула Кая. – Холодает! Артем, помоги мне… Да заберем мы твои книги, никуда они не денутся…
Когда Кая и Артем уложили дедушку в кровать, он весь дрожал. Кая бережно укутала его всеми одеялами и пледами, хорошенько подоткнула их под ноги. Теперь она досадовала на себя за то, что слишком много говорила с Артемом. Сделав глубокий вдох, она попыталась успокоиться.
– Артем, сделай чаю. Дедушке надо согреться. Я схожу за рюкзаком.
Выйдя из дома, она подтащила рюкзак поближе к порогу, чтобы он не бросался в глаза и, поколебавшись, быстро скользнула в сторону лазарета, срезая путь дворами.
Кая как раз гадала, успеет ли добежать до лазарета и вернуться обратно, чтобы дедушка не заметил ее отсутствия, когда увидела Фатиму, сидевшую на скамейке под старой яблоней у одного из домов. Кая ни на мгновение не усомнилась в том, кого именно видит: грива черных волос выдавала жену Влада даже издалека.
Плечи Фатимы вздрагивали и, подкравшись поближе, Кая поняла, что она плачет. Влада рядом видно не было, и Кая решилась:
– Эй… Привет!
Фатима подняла на Каю раскрасневшиеся глаза, шмыгнула носом:
– Чего тебе?
Дедушка говорил, что попытки смотреть им в глаза люди часто воспринимают как вызов, поэтому опустила взгляд и попыталась говорить мягко – как говорила бы с перепуганной лошадью или злой собакой:
– Я хотела про Андрея узнать. И принести соболезнования. Мы все переживаем…
– Не твое дело, – буркнула Фатима. Кажется, она обрадовалась, что нашелся кто-то, на ком можно сорваться. – Ты кто ему, чтобы выспрашивать?
Кая с удовлетворением отметила, что слова Фатимы не задели ее – скользнули по периферии сознания и слуха, не оставив следа:
– Ты права. Прости. Я просто беспокоюсь. Скажи, он выживет? Пожалуйста, – Кая произнесла это последнее слово со строго выверенной пропорцией покорности и просительности; сгорбилась, свела плечи… И случилось чудо.
– Мы не знаем, – Фатима всхлипнула, как будто добрые слова открыли шлюз долго сдерживаемым чувствам. – Глеб ничего не говорит. Там с ним Влад сидит, а меня… не пустил! – голос Фатимы дрогнул, и она разревелась, отчаянно, как обиженный ребенок.
Кая растерялась. Утешать плачущих людей не было ее коньком, но она неловко похлопала Фатиму по обтянутому тканью в цветочек плечу и пробормотала:
– Ну, ну… Все будет хорошо. Он сильный. Глеб – отличный до… Лекарь. Он все сделает как надо.
– Угу, – Фатима отерла глаза рукавом, и ткань окрасилась чем-то темным – Кая с изумлением поняла, что ее длинные, как у лошади, ресницы были чем-то накрашены.
– Зайди потом к Владу, – вдруг добавила Фатима, поднимаясь со скамейки. Она явно уже сожалела о своей минутной слабости. – Лучше завтра пораньше. Он говорил… в лазарете, чтобы ты зашла. Давал распоряжения на завтра и сказал.
Даже у постели серьезно раненного сына Влад продолжал раздавать указания. Кае не нравился Влад, но сейчас она невольно почувствовала к нему уважение.
Глава 6
Артем
– Тебя трясет, – Анатолий Евгеньевич с опаской покосился на котелок с кипятком. – Поставь-ка это на пол, Тема. И налей себе чаю.
– Это для вас…
– Тут на двоих хватит.
– Я потом занесу…
Анатолий Евгеньевич раздраженно хмыкнул:
– Да ради Бога, парень… Просто налей чаю. Только отодвинься подальше от меня, ладно?
Артем слабо улыбнулся; звякнули жестяные чашки. Чай и вправду помог – тем, что пришлось сосредоточиться, чтобы не облиться кипятком.
Анатолий Евгеньевич фыркнул, когда Артем предложил напоить его с ложки:
– Что-то мне подсказывает, что держать чашку самому для меня сейчас будет безопаснее, – он улыбнулся, но Артем не ответил на улыбку.
Дедушка Каи посерьезнел:
– Ладно, вижу, дело плохо… Что там случилось, Тема? Почему вы задержались?
Артем опустил глаза, рассеянно провел пальцем по неровной доске пола:
– Я почему-то думал, что если нам и грозит что-то, то это, ну, вы понимаете… Они. Не был готов к тому, что это окажутся люди.
Скрипнула дверь: в комнату скользнула Кая, облокотилась на дверной косяк. Артем поймал себя на том, что сверлит взглядом ее яркую, рыжую косу, небрежно переброшенную на грудь, с трудом отвел глаза: этот огненный цвет притягивал взгляд, как пламя.
К счастью, Кая, кажется, не обратила на него внимания.
Анатолий Евгеньевич молчал, и Артем понял, что придется продолжить:
– Ну… Когда мы приехали, то увидели, что ворота открыты. Я подумал, что это случайность, потому что там была такая ржавая цепь, она могла просто рассыпаться от времени. Черт, теперь мне кажется, что там вообще не было цепи! – Артем ударил кулаком по полу и скривился от боли; Кая дернулась от неожиданности.
– Помяни мое слово, – сказал Анатолий Евгеньевич, подув на чай, – если ты сейчас начнешь вспоминать – была цепь, не была, ты такого себе напридумываешь… Ничего хорошего из этого не выйдет. Что сделано, то сделано.
– А что ты сделал? – Кая сделала шаг к кровати. – Макс сказал, что ты виноват. О чем он говорил?
– Кая…
– Что, дедушка? Я просто спрашиваю.
– Нет, все в порядке, – Артем чувствовал каждый удар сердца, гулкий, отдающийся болью в груди удар. – Макс считает, я виноват в том, что отдал рюкзак Андрею.
– Макс – идиот, – в голосе Каи Артему послышалось изрядное облегчение. Кажется, она обрадовалась, поняв, что на самом деле он не виноват.
– Резковато, но суть передает, – вставил ее дедушка.
– Любому ясно, – продолжила Кая, – что с рюкзаком ты просто обуза.
– Кая! – Анатолий Евгеньевич укоризненно покачал головой.
– Да нет, она права, – сказал Артем и впервые почувствовал, что слово «обуза», которое он слышал часто, не вызывает привычного чувства острой обиды. Может, он слишком сильно устал, чтобы что-то чувствовать.
– Вот, – Кая торжествующе смотрела на дедушку, – о чем и говорю. Зачем обижаться на правду? Андрей был командиром группы, он отдал приказ… Он ведь сам забрал рюкзак, так?
– Да.
– Ну вот. Значит, он решил, что так надо. Ты должен был его слушаться – как и все в группе.
– Рюкзак был очень тяжелый, – Артем вспомнил кровавые пятна на лямках и верхнем клапане и с ужасом почувствовал, что его опять мутит. Кая вдруг хлопнула себя по лбу и выскочила за дверь.
– Рюкзак забыла, – констатировал Анатолий Евгеньевич и улыбнулся. – Вот такие у нас нынче кандидаты в стражу, Тема. Дисциплина и организация – или как там говорит Влад?..
Артем молча смотрел в пол. Пол пестрел причудливо расползающимися линиями – стыками досок. Как змеи, они вились у него перед глазами; его перестало мутить, но теперь сильно закружилась голова.
– Анатолий Евгеньевич, ей не надо… Ей не надо идти в стражи. Сегодня… Мы ведь не тро-гали этих людей. Я даже не понимаю, что им было нужно в библиотеке. Книг они не взяли… но напали… Выходит, просто так, без причины.
Дедушка Каи молчал, опустив голову. Артем вдруг подумал, что его отношение к желанию внучки могло быть просто бравадой.
– Давай-ка я сама разберусь, – он не услышал появления Каи. Рюкзак, который, возможно, погубил Андрея, она держала небрежно, одной рукой, и только закушенная губа выдавала, что ей тяжело. – Так что это были за люди?
– Не знаю… Я их раньше не видел. Высокие, в одежде защитного цвета. На одном была черная шапочка…
– Шапочка, – Кая закатила глаза. – Сколько их было?
– Я видел троих. Все мужчины. Но могло быть и больше.
– Как были вооружены?
– У них было железное оружие. Андрея ранили… и Макса тоже.
Глаза Каи блеснули, и, прислонив рюкзак к дверному косяку, она плюхнулась на пол, скрестила ноги:
– А Макс?
– А что с Максом? – Артем растерянно посмотрел на дедушку Каи, но тот только пожал плечами. – Он оставался с лошадьми.
– Ага, – Кая подалась вперед, как кошка, ловящая обреченную мышь. – Его Андрей оставил?
– Да. Андрей все проверил, но решил оставить кого-то на всякий случай. Макс был недоволен, но остался. Андрей попросил его свистеть один раз, если он увидит людей, и два, если… – Артем запнулся. Он наконец понял, к чему клонит Кая.
– Тварей? – подсказала Кая тихо. Артем кивнул:
– Да.
– И сколько раз он свистел?
– Кая! – Анатолий Евгеньевич приподнялся на подушках. – Налей мне, пожалуйста, еще чаю…
– Подожди, дедушка… Сколько раз?
– Кая! – Анатолий Евгеньевич повысил голос, и это наконец заставило ее замолчать. – Я догадываюсь, к чему ты клонишь, и хочу, чтобы ты знала: я это не одобряю.
– Не понимаю, о чем ты, дедушка, – пробормотала Кая, но ее щеки предательски заалели.
– Если Влад допустит тебя к испытаниям в стражу, я буду только рад, – Анатолий Евгеньевич, не глядя, протянул чашку Артему, – попросить Андрея поговорить с отцом – еще куда ни шло. Но пытаться подставить другого, чтобы получить его место, это никуда не годится, милая.
Артем уткнулся взглядом в чашку. Никогда прежде Анатолий Евгеньевич не ругал Каю при нем. Вероятно, плохо себя чувствовал, если забыл о деликатности… Кая наверняка сейчас была очень зла. Но Артем ошибся.
– Ничего такого, дедушка, – Кая говорила спокойно. – Просто Макс пытался нападать на Артема у ворот. Я думаю, он еще попытается свалить на него вину, чтобы отвлечь от себя внимание. Хорошо знать всю историю… чтобы защититься. И все.
Анатолий Евгеньевич покачал головой. Теперь он выглядел смущенным.
– Возможно, я был слишком резок. Прости, внучка…
– Дедушка, – Кая положила ладонь на одеяло, под которым угадывались очертания исхудавшей ноги с острым коленом, смотрящим вверх, – не извиняйся. Все хорошо. Не могу сказать, что мысль про Макса не приходила мне в голову, – она негромко хихикнула, и ее дедушка слабо улыбнулся.
– Тогда я тем более рад, что ты от нее отказалась.
«А я нет», – подумал Артем и испугался собственных мыслей.
Глава 7
Кая
Дедушка долго не мог уснуть, и Артем вызвался почитать ему, хотя валился с ног от усталости. Кая не стала слушать о приключениях трех мушкетеров и вышла на порог – подышать. И подумать.
Снова и снова она прокручивала в памяти описание мужчин, напавших на Артема. Все произошло быстро, поэтому неудивительно, что Артем не вспомнил ничего, кроме цвета одежды… Странно, что он вообще запомнил, сколько их было и как они были вооружены.
Недостаточно для того, чтобы делать выводы, но Кая почему-то чувствовала, что угадала.
– Он уснул, – Артем выглянул на крыльцо, тихо затворил дверь. – Можно я сяду?
– Необязательно каждый раз спрашивать. Хочешь сесть, так садись, – Кая поймала себя на том, что ворчит скорее по привычке, чем от настоящего раздражения.
– Спасибо.
Некоторое время они сидели молча. Община спала. Все огни – и в домах, и на улицах – погасили на ночь, и только неровный, дрожащий огонек на вышке и звезды над головой нарушали кромешную темноту. Слабый ветерок шелестел в ветвях, вдалеке гулко ухнула сова, оповещая лес о начале охоты. Словно отвечая ей, истошно завыли где-то вдали лесные псы. Безнадежно, слабо взвыл и лесной пес из Ямы. Кая невольно содрогнулась, хотя привыкла к нему, – столько нездешнего было в этом странном вое.