У червяка было две головы.
– Помоги нам, девочка! – ревела одна голова на удивление громким голосом. – У меня больше нет сил держаться!
– У меня тоже! – взревела вторая голова, брызгая слюной.
– Ты слюнявый червяк? – спросила Эмми, которая ни разу не видела такого червяка вживую.
– А для тебя это проблема? – спросила голова номер один.
– Не слушай его, девчушка, – сказала голова номер два. – Да, мы слюнявый червяк. Но ведь ты нас всë равно спасёшь?
Эмми поколебалась, потому что на табличке было написано: «Взбираться и приземляться на статую запрещено». Потом девочка всë же вскарабкалась на статую любознательного карлика Хайно, подтянулась и осторожно взяла червяка в руку.
Как раз в этот момент великан завхоза, пригнув голову, вышел из главных дверей и приступил к осмотру школьного двора. Эмми поспешно слезла со статуи, чтобы он еë не заметил.
Оказавшись внизу, она стала разглядывать червяка на своей ладони. Первая голова представилась Слюном. Он с любопытством смотрел на Эмми и, кажется, был бодрым пареньком. Вторая голова, Дергун, смотрел на мир угрюмо и заспанно. Весь червяк целиком звался Слюн-Дергун, имел фиолетово-коричневое туловище и красотой не блистал.
– Зачем вы полезли туда, наверх? – спросила Эмми.
– Чтобы шпионить, – сказал Дергун.
Эмми нахмурилась.
– Да не шпионить! Филонить! – поправил его Слюн.
За спиной Эмми приземлился Хэнк со знаменитым двойным сальто в полëте, которое он сам придумал. Он понаблюдал за червяком внимательным драконьим взглядом и спустя некоторое время спросил, какому ребёнку тот принадлежит. Но вместо ответа Слюн-Дергун пополз вверх по руке Эмми.
– Мы услышали, о чём ты разговаривала с другими ребятами. Совершенно случайно, разумеется. Не подумай, мы не подслушивали, – сказал Слюн.
– Не верь ни одному его слову, – проскулил Дергун. – Он врунишка.
Слюн злобно на него зашипел, и в воздух вылетело немного слюны. Затем с приветливым видом он снова повернулся к Эмми:
– Я правильно расслышал, девчушка? Ты получишь единорога? Ну-ка, расскажи об этом старику Слюну.
Эмми робко улыбнулась. Хэнк покачал громадной головой и подал ей знак молчать.
– Ты такая милая девочка. Единорог бы тебе подошëл, – сказал Слюн.
Эмми ощутила такую гордость, что не сдержалась – и призналась, что действительно получит единорога.
Тотчас же червяк весь передёрнулся, и Слюн высоко поднял голову.
– Ну, слышал? – пропыхтел он.
– Конечно, слышал. У меня ведь уши не забиты слюной, – сказал Дергун. – Понять не могу, что хорошего в этих глупых единорогах.
– Во всяком случае, больше, чем в тебе, – сказал Слюн.
– Но это не причина меня заплëвывать. Вечно ты пускаешь слюни во время разговора, – пробормотал Дергун.
– Ты тоже пускаешь слюни, слюнтяй!
– Двойной слюнтяй!
Эмми рассмеялась:
– Вы всегда так много ссоритесь?
– Это всё он, – пожаловался Слюн, и оба червяка показали друг другу крошечные язычки.
Затем Слюн спросил, как Эмми зовут и где она живëт.
– Незнакомцам мы наш адрес не называем, – тут же вмешался Хэнк.
Слюн заметил, что он никакой не незнакомец, но Хэнк не сдавался.
– Мне не нравится твоя физиономия, – заявил дракон.
– Это что – слюнявый червяк? – спросил кто-то, и Эмми обернулась.
Позади неë стоял Карл и внимательно смотрел на червяка. Карл учился с Эмми в одном классе и являлся гордым обладателем цепочки с костью дракона. Он всегда носил стильные причëски, куртку с капюшоном, а его штаны всё время сползали, и их постоянно приходилось подтягивать.
Карл подхватил лихорадку «Чудомании» – так называлась игра на мобильном телефоне, особенно популярная среди детей младше десяти, у которых ещë не появилось волшебное существо. В «Чудомании» можно было заботиться о волшебных существах и создавать для них мир. Чем усерднее ты трудился, тем больше классных волшебных существ зарабатывал. Карл собрал двадцать четыре существа, знал все их по именам и отлично разбирался в их способностях.
– Не знал, что у тебя слюнявый червяк, – сказал он, не отрывая глаз от экрана мобильника.
– У меня его и нет, – возразила Эмми, но Карл еë не слушал. Вместо этого он махнул остальным детям.
– У неë слюнявый червяк! – крикнул он.
К ним тут же подбежали Антония, Пиа-Малу, Фехиме и Мориц.
– Это слюнявый червяк? – спросила Пиа-Малу.
– А кто же ещë? – помощирлся Дергун и метнул на неë суровый взгляд.
Но потом обе головы червяка заметили Антонию. Они широко распахнули глаза и восхищённо воззрились на девочку.
– А ты красивая, – сказал Слюн. – Очень красивая!
Антония закатила глаза:
– А ты – нет. Ты гадкий!
Дергун боднул Слюна:
– Она говорила со мной!
– Нет, со мной!
Головы червяка продолжали спорить, и пара капель слюны долетели до носика Альвы. Она отряхнулась и крикнула, что у неë аллергия на слюну слюнявого червяка. Эмми заметила, что у Альвы аллергия почти на всë.
Антония схватила Альву и грубо стёрла слюну носовым платком.
– Эмми прикоснулась к слюнявому червяку! Теперь она наверняка его и получит! – крикнула Пиа-Малу.
– Правда? – спросил Карл.
– Конечно же нет, – сказала Эмми и быстро положила червяка на ногу статуи любознательного карлика Хайно. – Я этого червяка даже не знаю.
Но остальные её уже не слушали.
– Осторожно! – крикнул Мориц. – Кто прикоснётся к Эмми, превратится в противного червяка!
Тут вмешался Хэнк.
– Оставьте мою Эмми в покое! – произнёс он глубоким драконьим голосом. Он был в такой ярости, что больше не мог контролировать свой огонь. Из его пасти вырвалось крошечное пламя, которое охватило голубые ленточки Антонии и Альвы, оставив у них на голове по два уродливых комка. Обе завизжали и стали в панике хлопать руками по своим причёскам.
– Он подпалил мой бант! – выла Альва.
Антония злобно посмотрела на Эмми:
– Твой дракон подпалил еë бант.
– Мне очень жаль, Антония! Хэнк этого не хотел. Иногда он ведëт себя непредсказуемо. Он ведь дракон.
Но так просто Антонию было не успокоить.
– Вначале слюна, теперь огонь! Хочешь, чтобы я стала твоим врагом?!
– Нет! – выпалила Эмми.
Антония ухмыльнулась:
– Правда нет?
Эмми кивнула:
– Правда.
– Тогда пригласи меня на твой День Чудес, и я тебя прощу.
Эмми задумалась. Если она не пригласит Антонию, ситуация, возможно, лишь усугубится. А Хэнк всё ещё пыхтел и дымил как паровоз.
– Хорошо. Я тебя приглашаю.
– И моих друзей тоже, – приказала Антония.
Эмми кивнула:
– Да, и твоих друзей тоже.
– Отлично! – воскликнула Антония. – Тогда мы сможем первыми взглянуть на твоего единорога. Будет весело.
Эмми сообщила ребятам свой адрес. Слюн-Дергун, всë ещë сидящий на ботинке статуи карлика, вытянул головы вперёд и весь обратился в слух. Потом головы опустились.
Забираясь на спину Хэнка, Эмми даже радовалась, что на еë День Чудес придут гости. Они вместе поиграют с единорогом – и тогда наконец всё наладится.
Дракон выглядел взволнованным. Ему не давало покоя любопытство Слюна-Дергуна.
– Я буду охранять твоего единорога, Эмми. Как телохранитель, – прорычал синий дракон, выпустив клубы дыма.
Эмми считала, что дракон зря так волнуется, и, чтобы его успокоить, погладила за зелёными ушками. Вскоре он уже мурлыкал, как гигантский кот.
Глава с огромным сюрпризом
На следующий день была суббота. Эмми проснулась раньше обычного и в более приподнятом расположении духа, чем всегда. Еë День Чудес! Наконец-то он настал. Она раздвинула шторы и взглянула на голубое небо, над которым проплывало розовое весеннее облако. Хорошая погода как нельзя лучше соответствовала еë хорошему настроению.
К сожалению, было только шесть утра. Поскольку ребëнку в свой день рождения не полагалось вставать раньше других, Эмми несколько часов провалялась в постели. Часов? Это ей так показалось, а на самом деле не прошло и получаса, как из кухни донеслись шум и болтовня. Около семи утра дверь в еë комнату распахнулась. Фите нëс торт с десятью свечами. Хэнк осторожно зажёг их и подмигнул Эмми. Цветочный воробышек Пипс облетел всю комнату и рассыпал васильки, потому что это были любимые цветы Эмми.
Музыкальная дикая кошка Мекси принесла с собой гитару, и семейство Брикс исполнило для Эмми серенаду.
Фите пел особенно громко, стоя прямо перед свечками и глядя, как колышется пламя. Мама предостерегающе посмотрела на него. Фите хитро ухмыльнулся.
Эмми протёрла глаза и сделала вид, будто только что проснулась. Когда песня закончилась, девочка задула свечи, и все сели на еë кровать и стали есть торт. Мама и папа сказали, что им не верится, что их малышке Эмми исполнилось десять лет. Фите хотел распаковать подарки сестры, но она ему не позволила. Майке быстро проглотила три куска торта, отчего ей стало плохо и она уснула в постели Эмми. А Мекси всё продолжала играть на гитаре.
После завтрака Эмми надела красивое матросское платье, которое мама надевала на свой День Чудес. Майке заплела косички сначала Эмми, а затем себе, а Фите ныл до тех пор, пока папа не завязал ему галстук. Тогда его гному Фиппсу тоже понадобился галстук, и Фите стал носиться по квартире с криками «Фиппс тоже хочет галстук!»
Наконец всë семейство вышло на задний двор, где их поджидал уже осёдланный Хэнк. Дракон бы предпочёл жить в авиационном ангаре c взлётно-посадочной полосой, но об этом не могло быть и речи, потому что арендная плата за ангары была слишком высока. Поэтому семья Брикс проживала в самой обычной квартире на улице Эльфа Сабины, дом семь.
Синий дракон был замечательным летуном. Но порой он всë же ронял соседские горшки с цветами, стоящие на заднем дворе. Это приводило к неминуемым стычкам с фрау Сигуллой с третьего этажа – ведь разбившиеся цветочные горшки принадлежали именно ей. Раз в месяц папа ездил на строительный рынок и покупал цветочные горшки для фрау Сигуллы. И лампочки, потому что Хэнк частенько врезался в фонари. И столярный клей, потому что дракон иногда случайно садился на стулья или столы и потом их приходилось склеивать.
Когда все расселись, дракон выполнил вертикальный старт. Цветочные горшки задребезжали, и папа вздохнул.
В субботу в небе над Гномгородом царило не такое оживление, как в будние дни, и ничто не сдерживало их полëт. Эмми подначивала Хэнка лететь быстрее, а дракону дважды повторять это было не нужно. Они неслись по воздуху как стрела.
– Если у нас появится единорог, – крикнул Хэнк в проносящийся мимо ветер, – мне потребуется дополнительное седло.
Мама напомнила, что дополнительное седло влетит им в копеечку.
– Мама! – воскликнул Хэнк. С тех пор как родились дети, он называл Перниллу Брикс именно так. – Мама! Я несу на своих плечах груз всей семьи – так что без нового седла не обойтись.
Папа и дракон разговорились о том, насколько седло Хэнка стало старым. И о том, что ни у кого на их улице уже не осталось такого старого седла. И что они обрадовались бы новому седлу, особенно если это будет современная модель из лëгкого металла с крышей, Интернетом и кофемашиной.
Чем ближе они подлетали к лесной поляне на севере Гномгорода, тем быстрее колотилось сердце Эмми. Не успел Хэнк мягко и ловко приземлиться, как Эмми уже соскочила с его спины.
Бабушка Лени и дедушка Эрвин сидели на скамейке и ждали их. Летающего волшебного существа они не имели и поэтому приехали на автомобиле. Бабушка Лени, которая и без того была красивой бабушкой, сегодня выглядела особенно нарядно. Она завила седые волосы в локоны, а к платью в цветочек надела красное ожерелье. На коленях у бабушки сидело еë волшебное существо – тортиковая зайчиха Лилли. У неë была белая шëрстка и фиолетовые ушки. На поясе она носила огромную коллекцию ложек и большую красную миску. Лилли пекла не только кексы и маффины, но прежде всего великолепные торты. Кроме того, она была чемпионкой по джиу-джитсу-с-вязальными-спицами и время от времени проводила демонстрации своего боевого искусства.
Дедушка Эрвин сидел рядом с бабушкой Лени в костюме с жилетом и галстуком-бабочкой. Покуривая трубку, он улыбающимися глазами смотрел на Эмми. В волосах у него, как всегда, царил беспорядок, в самом центре которого восседал сидячий лягух Эверт. На нëм тоже был жилет, во рту – трубка, и ему, как и дедушке, требовались очки.
Да, верно говорят: сидячие лягухи любят сидеть. Но то, что сидячие лягухи только сидят, является широко распространëнным заблуждением. Сидя, они размышляют на очень важные темы – но мало кто из людей способен это оценить, считает сидячий лягух Эверт. Он любит читать всем длинные лекции о жизни, но, к сожалению, его часто прерывают.
Эмми взобралась на дедушкину спину, и он вместе с ней побежал к лесной поляне. Эмми визжала, дедушка смеялся. Эверта на голове у дедушки болтало из стороны в сторону.
– Как бы мне хотелось, чтобы это семейство хотя бы раз повело себя чинно и благородно. Хотя бы один раз! – квакнул он.
– Мы и ведëм себя чинно и благородно! – крикнула Эмми и рассмеялась.
Добежав до поляны, дедушка остановился и опустил Эмми на землю.
В центре стояла единственная яблоня с толстым стволом и корявыми ветками. Много столетий назад еë посадил предок Бриксов, и с тех пор это было их семейное волшебное дерево. Когда ребёнку Бриксов исполнялось десять лет, День Чудес отмечали под этим деревом. Иногда оно было припорошено снегом, иногда покрыто зелëной листвой. В этот день крону украшали цветы. Эмми ощутила такой прилив счастья, что даже пару раз проделала колесо.
– Пусть уже наконец всë начнётся! – воскликнула она.
Мама и бабушка шли очень медленно, зато очень быстро разговаривали. Через некоторое время и они присоединились к остальным членам семьи. Мама положила Эмми руку на плечо:
– Готова?
Эмми кивнула.
Они обсуждали этот ритуал много раз. Кроме того, Эмми уже присутствовала на Дне Чудес Майке. Но всë равно она была ужасно взволнованна и с изумлением наблюдала, как подтянулся таинственный туман. Тихий ветерок колыхал лепестки. Атмосфера царила волшебная. Из такого тумана мог явиться только единорог. Все притихли, даже Фите.
Сидячему лягуху Эверту позволили произнести речь. Он взобрался на голову Хэнка, которая представляла собой отличную трибуну, и прокашлялся:
– Дорогие родные, мы с вами собрались сегодня здесь, чтобы отметить День Чудес нашей любимой Эмми.
– Сколько ещë Эверт будет говорить? – спросил Фите.
Мама шикнула на него.
– Сначала я хотел бы сказать несколько общих слов о связи между человеком и его волшебным существом. Всем нам известно…
– Эверт, ты скоро закончишь? – спросила Эмми.
Но так просто сидячего лягуха было не остановить.