Кот явно нервничал все сильнее, в конце концов, он был автором этой идеи с Горынычем, и этим пытался переубедить Волка и Сивку, а мерзавец чешуйчатый опаздывает на такое важное мероприятие!
– Да вон же он летит! – Катя смотрела в окно на стремительно приближающегося Горыныча и понимала, почему при виде этого сказочного персонажа все прочие действующие лица, кроме особо смелых богатырей, разбегались в панике кто куда. Горыныч опаздывал, знал это и торопился изо всех сил. Кроме этого он опять волок свой узелок в лапах. Узелок угрожающе раскачивался, и Змея периодически заносило в сторону.
– Этот что, с нами летит? Это не шутка? – Финист очень не обрадовался появлению Горыныча. – И что он опять с сувенирами своими таскается?
– А, небось, место надежное не нашел.– Кот вернул свой самоуверенный вид, как только увидел Змея. – Сейчас будет просить под Дубом спрятать. У нас как в банке, все надежно! – он самодовольно оглядел свои владения.
– Кот, я тебя очень прошу, не нужно его брать с собой! Он же перепугает всех до смерти! Ты ж знаешь его репутацию! Пусть подождет где-нибудь. – Финист уговаривал Баюна очень старательно, но дело решила Жаруся.
– Баюн, Горыныч личность увлекающаяся и очень крупная, а там люди, дети, скот, опять же. А ну как начнет эта бестолочь опять коров гонять. Было же уже так. Криков, мычания, воя всякого было! Да ты помнишь! В суматохе никто и внимания не обратил, что Змей никого не сожрал, а так развлекался. Зато потом его половиной царства ловили! Вот оно нам надо?
Жаруся была убедительна, картина, ею описанная тоже никому не понравилась, Финист вообще стоял насмерть. И Баюн сдался:
– Вот сами теперь и несите ответственность за Катину охрану. Я сделал что мог, а вам все не нравится!
– Баюн, речь ведь не об этой поездке шла, а вообще! И Змей как охранник, это очень сомнительная затея. – Волк покачал головой и подтолкнул Баюна к выходу, улаживать вопрос с Горынычем.
После долгих препирательств и уговоров сошлись на том, что Горыныч оставляет узелок неподалеку, так как около Дуба туман не появится, и ждет вызова. Если он нужен, он прилетает, если нет, может пока заниматься своими делами.
– Наконец-то вылетели! – ворчал разобиженный Баюн у Катерины за спиной. – Вот с Горынычем было бы надежнее.
– Котик, не обижайся, но он все-таки очень уж внушительный! – пыталась утешить его Катерина.
Они летели на большой высоте, кое-где были островки живых сказок, всем известных и любимых, но, гораздо больше пространства было затянуто туманом. Наконец Финист протяжно крикнув, начал снижаться и грянулся о землю во дворе крепкого, красивого и богатого терема, окруженного высоким забором, через который у ворот повис край зеленоватого тумана.
– Финист! – из терема выбежала молодая и красивая женщина. – Финист, он уже перебирается во двор!
– Марьюшка, не волнуйся, милая! Вот наша сказочница новая, сейчас она все исправит! – Финист обнял жену и начал махать рукой Сивке, чтобы тот стал скорее спускаться.
– Ага, простой такой, легко ему так говорить… Сейчас она все исправит! – подумала Катерина, – Ещё бы так легко все получилось!
Она поискала глазами, куда бы стать, чтобы не свалиться с Сивки, но Финист быстро подошел и снял ее с конской спины. Баюн уже сидел на земле, неодобрительно поглядывая на свисающий с забора язык тумана.
Катерина поздоровалась с перепуганной Марьюшкой, краем глаза уловила в окнах дома личики двух маленьких девочек, которые во все глаза на нее смотрели, и начала рассказывать сказку. Она говорила те слова, которые были в книге, но ничего не происходило, туманный язык и не подумал уменьшиться, или побледнеть. Катерина поняла, что произошло то, что она боялась, ничего у нее не получалось и ее слова не действовали!
– Кот! Я не понимаю! – Финист шагнул к Катерине. – Катюша, может, ты как-то по-другому что-то делала?
И тут до Катерины дошло. Конечно же, по-другому! Она была рядом с героями сказки! Она переживала их историю, она была ей увлечена! Мало просто пробубнить слова, даже пусть с выражением! Этого недостаточно! Она должна опять идти в туман! Катерина подняла голову и посмотрела на своих друзей, до них, похоже, так же дошло, что происходит!
– Я должна идти туда! – Кате почему-то было еще страшнее, чем первый раз. Тогда она побежала спасать Волка и страх ушел, а сейчас, двор казался безопасным островком, а выйти за ворота –безумием!
– Нет! Нельзя туда! – вырвалось у Марьюшки.
– Я пойду с тобой! – Волк упрямо пошел к воротам.
– Нет уж! Мне одного раза хватило! Когда ты заснул, это было так страшно! – Катерина совершенно упустила из вида то, что Волк будет стремиться идти с ней. Она заметила, что Жаруся переместилась в воздухе и зависла над Волком, ей стало спокойнее. Кроме того, она вспомнила слова Жаруси о том, что ее главный враг в тумане, это страх.
– Финист, расскажи, где можно искать героев сказки? – Катерина решительно пошла к воротам.
– Их дом крайний у леса на соседней улице. – Финист принялся рисовать палочкой на земле, указывая Кате, как добраться. Волк внимательно смотрел на рисунок, запоминая.
– Ладно, я пошла! – Катерина шагнула к воротам над которыми туман стал еще плотнее и, кажется все больше переваливался через край ворот. – Единственное, если открыть ворота, он не проникнет во двор? – засомневалась Катерина, стараясь не смотреть на Волка и Сивку. Обоим было очень не по себе.
– Не надо ничего открывать, я тебя отнесу и ты мягко опустишься. – спокойно сказала Жаруся. Она подлетела к Кате, зацепилась коготками за ее одежду и Катерина увидела как из-под ее ног исчезает двор терема, рядом оказался Волк, упорно не отстающий от Жар-Птицы.
– Волчок, я тебя очень прошу, вернись! Не смей лезть в туман! – Катерина даже не попросила, а потребовала. Волк молчал. – Я плакать буду! И ничего сделать не смогу! – волчья морда сморщилась. В конце концов, после увещеваний Жаруси, Волк согласился.
– Я буду сверху! Если что-то тебя испугает, позови! Хорошо? – Катерина закивала головой, подумав про себя, что, даже увидев монстра какого-нибудь, заткнет себе рот и будет молчать как рыба!
Жаруся снизилась над нужным двором, и разжала коготки, Катерина плавно и медленно начала опускаться вниз, в туман.
Двор, заросший мягкой травой, крепкий, хорошо срубленный дом, у ворот застыл молодой мужчина с хмурым лицом, а на крылечке стоит другой, помладше. Одежда попроще, босой и растрепанный. Но, видно, что приветливый и добродушный. Кому-то улыбается. Кого-то, видимо, увидел за воротами, когда еще не было тумана. Катерина пошла к воротам, обогнув хмурого старшего брата. За невысоким, не то, что у Финиста, забором, на улице, в тумане, стоит старичок, и а поводу у него жеребенок. Ой, какой заморенный, облезлый хвост и гривка, как моль поела. Весь в струпьях каких-то, да худой! Да. Точно! Ошибки нет, это та самая сказка.
Катерина подошла к жеребенку, погладила его, и начала рассказывать:
Когда-то давным-давно жил да был старик, и было у него два сына. Старший, Андрей, умный да хитрый, а младший, Иван, простоватый да добрый. Пришел как-то раз к их двору старичок один. Одежонка на нем худая, лапти изношены, сума пуста. А ведет тот старик жеребенка худого, заморенного, грязного да в коросте! Пришел и просит:
– Дайте люди добрые мне поесть чего-нибудь, добром отплачу.
А старший брат и говорит:
– Иди себе дед подальше, у нас самих добра только на нас и хватает, лишнего нет, чужим раздавать. Да и что ты дать можешь? Разве что полудохлого жеребенка? Иди себе, ищи дураков дальше! – сказал, да и пошел в поле.
Иван же старику поклонился, во двор его завел, баню растопил, одежонку вымыл, да починил, деда напарил, а потом и накормил и с собой дал еды. И за жеребенком поухаживал. И погладил и почистил и покормил-напоил. И, говорит:
– Дедушка, ты на брата моего не серчай, он у нас умный, а я дурак.
– Иной дурак умнее умного, – отвечает дед Ивану, – За доброту твою, отдам я тебе этого жеребенка, ты его корми, пои, да води на зорьке утренней на речку, пусть он в росе у реки купается, а водой речной на заре умывается. Как в силу войдет конек, да вырастет, будет у тебя не просто конь-красавец, а богатырский конь, верный друг твой и помощник!
Поблагодарил Иван старика, и стал за жеребенком ухаживать, как старик велел. Старший брат ругается да насмехается, а жеребенок-то каждый день растет и красивее становится, да сильнее.
Прошло время, и все как старик говорил, так и вышло! Вырос конь-красавец белый как снег, грива шелковая, бока крутые, копыта золотые! Силы немерянной, да неслыханной, а с Иваном ласков да покорен. Стали к Ивану люди приходить, предлагать коня купить, да никому он коня своего не продает! Однажды хотел большой барин купить. Да к брату Ивана пришел, так мол и так, продай коня! Брат Ивана в конюшню сам зашел, да не сам вылетел, не дался ему конь в руки, знать, один у него хозяин! А тут царь дочь свою меньшую и любимую решил замуж выдать. Созвал женихов видных да знатных, да ни один царевне не приглянулся. Говорит она отцу:
– Пусть мой суженный на коне богатырском в один конский скок достанет мой платок, что ветром на высокое дерево занесло, да за сучок зацепило! Кто достанет, за того и замуж пойду!
А платок тот на высоченную сосну залетел. Его с земли-то и не видать почти. Посмотрели знатные женихи на тот платок, да и давай разъезжаться по домам. Никому шею ломать неохота. Тогда рассердился царь на дочку меньшую, и объявил по своему государству, что дочку замуж отдаст тому, кто платок с одного конского скока достанет, не разбирая чинов и званий. Поехали охотники замуж царевну взять, да как глянули на тот платочек и призадумались, а стоит ли того? Да вот один все-таки решился. Иван на белоснежном своем коне приехал, на дерево посмотрел, коня развернул, чтоб разбег взять, да как прыгнул тот конь, как птица полетел! Достал Иван платочек, и привез царевне. А так как начнет плакать да причитать:
– Откуда же ты взялся на мою голову, мужик-деревенщина! Мне-то принцы с королями не по нраву были, а с тобой жить и вовсе не можно!
– Да ты так не убивайся понапрасну! – утешает ее Иван, – Ты мне тоже не очень-то как жена подходишь! Я думал, что тебе платок очень уж нужен, а замуж тебя брать и не думал!
Тут царевна еще больше в крик! Как так! Она-то собой раскрасавица, а этот деревенщина ее замуж брать не желает!
– Да как ты смеешь от царской дочки отказываться! Негодяй! Дурак! – кричит царевна, ногами топает.
– Эээ, так кто ж такую девку сварливую да крикливую в жены захочет, – удивляется Иван. – Жена это ж на всю жизнь, а с тобой оглохнуть можно в один час!
Царь это слушал-слушал, сначала хотел Ивана казнить, чтоб неповадно было от царевен отказываться и царя позорить, а потом подумал да и передумал, и говорит:
– Вижу я доченька, что воспитал тебя неправильно. Лицом ты хороша как майский день, а вот криком страшна, как сова ночная. Так как я всем своим людям царь и повелитель, приказываю! Тебе, Иван, награду получить за платок, что царевне вернул. Жалую тебе именье хорошее, новый терем, да денег впридачу. А еще бери дочку мою меньшую, любимую, в жены! Да не отказывайся, осерчаю и казню! Бери и делай из нее жену добрую, да ласковую. Справишься, приму дочь царевной, а тебе полцарства отпишу по смерти своей. А не справишься, будешь жить в имении своем со сварливой женой, и на глаза мне не показывайтесь!
Закручинился Иван, сел на коня богатырского и домой поехал. А за ним царские слуги бегут, разворачивают, к именью, к терему дорогу показывают, а еще царевну к мужу собирают, с криком превеликим, да визгом на все царство-государство!
– Ой, конечек, как же мне теперь жить-то с такой змеей! – кручинится Иван коню. А тот ему и отвечает:
– Не бойся хозяин, справимся и со змеей!
Так и стали жить поживать. Иван встает ранешенько, да целый день по хозяйству крутится. А царевна только кричит и командует. И то ей не так, и это не этак. А одним утром вышла на крыльцо, да и давай Ивана ругать, да на него кричать. Все от этого крика разбежались, а конь Ивана к царевне подскочил, хвать ее зубами за плечо, да на себя и закинул и ну со двора. Несется конь богатырский по лесам да по болотам, а у него на спине царевна от страха ни жива ни мертва сидит, молчит, только за гриву держится. Остановился конь в густом лесу на краю болота, сбросил царевну под елку и говорит:
– Пока ты сварливая да дурная будешь, отсюда никуда не уйдешь! – развернулся и ускакал домой.
А царевне что делать? Налево бурелом, да не пройти, направо по болоту нет пути, а прямо только ёлка, вот и все! Села она под ёлкой и давай ругаться. На отца, на женихов-принцев да королевичей, на Ивана, да на коня, а как устала ругаться, давай плакать. А как наплакалась, давай думать. Во дворце-то ей недосуг было думать, там все наряды, да песни, и у Ивана тоже не до того, там все ругань да крик. Вот и все ее занятия. Думала-думала, аж устала с непривычки. И думы все невеселые. Кого только она не обижала в жизни, вот и получила, да, может и не по заслугам еще и получила, мог же отец запереть в тереме навек, а нет, вот за Ивана замуж отдал, Иван, он простак, да мужик, а никого не обижает, даже на ее крик не отвечает. Может, и не очень-то плох он? Надумалась, устала, проголодалась, замерзла. Подняла глаза, а перед ней опять белоснежный конь стоит, да и спрашивает:
– И что ты царевна про мужа своего думаешь? – как услышала царевна про мужа-Ивана, так и полез ее дурной норов опять. Забыла все, что думала, опять кричать принялась. Вздохнул конь, развернулся и был таков. И осталась царевна одна. Ночь наступила. А ночью в лесу страшно, а в болоте и того страшнее. Вот уж натерпелась царевна! Так напугалась, наголодалась и замерзла, что и норов свой под той елкой растеряла. А как утром к ней на коне Иван прискакал, очень уж за нее волновался и уговорил он своего коня отвезти его туда, где его жена обретается, так она совсем позабыла, что он деревенщина, да дурак, сама к нему кинулась, да прощенья попросила. Вернулись оба домой, а там уж и жизнь наладилась. Царевна как крикнуть хочет, на коня глянет, и сразу болото вспоминает, и кричать неохота уже. А конь гривой потряхивает, да за царевной присматривает. Так и отучил ее Ивана мучить. А уж как царь увидел, что дочка меньшая да любимая так изменилась, на радостях отписал Ивану половину царства в наследство, а дочку обратно во дворец позвал, да только она не поехала. Побоялась, что опять сварливой станет, с Иваном осталась жить поживать да добра наживать. Так и живут, детей растят, да на коне том волшебном ездят!
Катя закончила рассказывать сказку, и поняла, что жеребенок, которому она, как оказалось, все это и рассказывала, с усилием поднял голову, и на нее внимательно смотрит, а потом Катя увидела слабую улыбку на лице старичка, и поняла, что подействовало! Она отступила от ворот, в которые должен был шагнуть старик с жеребенком и огляделась. Туман таял, растворялся в воздухе, исчезал. Катя посмотрела наверх, и вовремя, ее стремительно подхватил нырнувший в остатки тумана Волк и, забросив на спину, наверное, как тот белый конь сварливую царевну, успела подумать Катерина, и унес на двор Финиста. Там все заворожено следили, как зеленоватый язык свесившегося тумана исчезал на глазах, Финист кинулся к воротам, открыл их, и вместо зеленого мутного туманного марева они увидели просыпающуюся улицу. Потом Финист оказался около Катерины и та взлетела в воздух, подкинутая сильными руками.
– Во, мышцы накачал, пока в фильмах снимался! – невольно подумала Катерина, которая мечтала только о том, чтобы ее не подкидывали, а поставили на место, и дали уползти в какой-нибудь уголок, по возможности укромный, чтобы прийти в себя. Все-таки она в тумане очень боялась.
– Поставь ребенка на землю, иди вон, своих подбрасывай! – Сивка ворчал для вида, было понятно, что он тоже очень волновался, и теперь просто рад. Финист поставил Катерину и бросился к жене и двум девчушкам, выскочившим из дома. Кате было так радостно видеть, как малышки теперь звонко хохотали и бегали по двору вокруг родителей.
Обратно Катя тоже ехала на Сивке, к ее спине привалился облегченно сопевший Кот, который от волнения засыпал прямо на коне.