Напряжение спало, и двое друзей расхохотались. Не имело значения, что в смехе слышались истерические нотки и страх. Это успокоило их души. Впервые с тех пор, как они встретились вновь, Симба почувствовал, что они с Налой всё ещё те, кем и должны были быть. Командой. Лучшими друзьями, которые прикроют друг другу спину несмотря ни на что. Защитят друг друга…
Внезапный странный отдалённый звук нарушил это мгновение.
Обернувшись, львы увидели, как на горизонте появился силуэт. Симба прищурился, пытаясь разглядеть, что это. Какое-то животное? Оно было слегка округлым. И слегка высоким. Но при этом вроде как квадратным. И у него, кажется, было три, а может, четыре головы. Через мгновение фигура приблизилось, и стало ясно, что это не одно животное… а четверо! Пумба бежал к ним так быстро, как только мог. На его голове восседал Тимон с высоко поднятой лапой. На спине Пумбы расположились галаго и прыгунчик, следом за ними спешил медоед.
— Ребята, что вы здесь делаете? — спросил Симба, когда они, тяжело дыша, остановились перед ним.
— Моё первое предположение — умираем, — ответил медоед.
— Не советую вам кататься на спине бородавочника, — пискнул галаго, его большие глаза стали шире, чем обычно, а внушительные уши отчаянно дёргались взад-вперёд. Он сморщил нос. — Я почти не дышал с самого ущелья.
Симба едва сдержал смех, когда Пумба бросил взгляд на галаго. Он был очень рад увидеть своих друзей, но всё ещё не понимал, почему они здесь. Зачем им рисковать и бежать в неизвестное место, чтобы бороться с врагом, которого они никогда не видели? Когда Симба повторил вопрос, Тимон с Пумбой — ну, в основном Пумба — заметили, что они его друзья. А друзья держатся вместе. И точка.
— Мы к вашим услугам, мой господин! — кланяясь, сказал Пумба.
Тимон, который был странно тих, протиснулся мимо Симбы и Налы и посмотрел на равнину внизу. Потом поднял бровь:
— Так это и есть то место, за которое ты намерен бороться?
— Да, Тимон, — ответил Симба. — Это мой дом.
Произнесённые вслух слова сделали всё более реальным. Он снова ощутил, что и так потратил впустую слишком много времени.
Но Тимон был в ударе:
— Ему бы не помешал ремонт. Мне кажется, что с этим местечком надо поработать, тогда, может быть, будет не так уныло.
Не обращая внимания на суриката, Пумба протолкнулся вперёд.
— Симба, мы будем с тобой до самого конца, — торжественно произнёс он. — Только скажи, что нам делать.
Симба остановился, посмотрел на друзей и улыбнулся. Может, у Шрама и есть армия, зато у него есть эти ребята. И если дело дойдёт до битвы, он бы не хотел, чтобы рядом был кто-то другой. Повернувшись, лев оглядел тёмные облака и безжизненную Скалу Предков. Настало время положить конец правлению Шрама.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
А потом Симба подумал, что, возможно, переоценил себя.
Вместе они благополучно пересекли равнину, и никто их не заметил. Лев опасался, что гиены учуют их запах, но им повезло. Друзья добрались до подножия Скалы Предков и не встретили ни одного патруля.
На этом их удача закончилась.
Нырнув за большой камень, Симба, Нала и остальные замерли, чтобы оценить ситуацию. Лев медленно поднял голову, выглянул из-за камня и застонал. Проход к Скале Предков охраняли две огромные гиены. И хотя у большинства гиен, с которыми приходилось иметь дело Симбе, были тусклые глаза, вполне подходящие их пустым мозгам и грязным телам, эти двое выглядели крупнее, сильнее и умнее остальных.
— Мы трупы, — сказал галаго, когда Симба высказал друзьям свои мысли.
— Если подумать, то в своей жизни я слишком много внимания уделял внешнему виду, — добавил прыгунчик, его нос нервно подёргивался, — но менять что-то, судя по всему, уже поздно.
Отодвинув остальных в сторону, Тимон наклонился к Симбе.
— Как ты собираешься пройти мимо этих слюнявых охранников? — переходя к делу, спросил он.
Симба снова выглянул из-за камня. Затем сел обратно и оглядел друзей. Его взгляд остановился на Пумбе. Бородавочник деловито чесал свою круглую и мясистую заднюю часть. Симба улыбнулся. Кажется, у него появился план.
— Ловля на живца, — сказал он.
Проследив за его взглядом, остальные тоже посмотрели на Пумбу. Кабан тут же позабыл о своём зуде.
— Отличная идея! — воскликнул он. — Они не смогут пройти мимо свежего мяса! Всё, что нам нужно сделать, это найти кого-то поаппетитнее! — Он задумчиво помолчал. — Может, антилопу гну?
Симба покачал головой.
— Не гну? — Пумба внезапно понял, что все слишком пристально на него смотрят.
— Ты, — сказал Тимон.
Бородавочник сглотнул. Симба попытался ободряюще улыбнуться, но знал, что Пумба не в восторге от подобной перспективы. Однако других идей, как пройти мимо гиен, не было. Они быстро составили план. Он был простым: Тимон с Пумбой отвлекут охранников, и пока те будут заняты, Симба с Налой побегут так быстро, как смогут, к Скале Предков.
Всё просто.
В теории.
Но никто не взял в расчёт, насколько голодны и удивительно быстры могут быть гиены.
Или насколько драматичным может быть Тимон.
Выскочив из-за камня, сурикат устроил настоящее шоу.
— Не желаете ли бекона? — крикнул он.
Гиены тут же обернулись и уставились на очень нервничающего Пумбу.
— Не хотите поужинать вкусной свининой? Становитесь в очередь! Кто голоден?
Тимон едва успел закончить, как у гиен потекли слюни. А потом они резко рванули с места.
— Беги! — крикнул Тимон.
Повторять дважды не потребовалось. Пумба с воплем помчался прочь, а гиены последовали за ним. Львы подождали, пока охранники пронесутся мимо них, и поспешили к Скале. Сделав глубокий вдох, Симба посмотрел на Налу. Та кивнула.
Настало время спасать земли прайда.
Шрам смотрел на приближающуюся бурю. Подняв голову, он вдохнул разряженный воздух. Ему всегда нравились бури. Вспышки света. Опасность. Темнота. Он знал, что бури заставляют львиц нервничать, и слышал бесконечные причитания Сараби о том, что молния может поджечь сухую и мёртвую равнину. Король игнорировал эти слова точно так же, как и жалобы львиц.
Отвлёкшись от клубящихся чернотой облаков, он посмотрел туда, где лежала Сараби. Её тело стало слабым, голова тяжёлой, а дыхание затруднённым. Дни, прошедшие с ухода Налы, дались ей и остальным очень нелегко. Шрам наказал их за предательство молодой львицы, кормя только тогда, когда гиены наедались. А те редко вообще хоть что-то после себя оставляли.
— Сараби, — направляясь к ней, сказал Шрам. — Мне больно видеть тебя голодной. На объедках ты долго не протянешь. — Слова были заботливыми, в отличие от тона, которым он их произносил.
Сараби с трудом поднялась на ноги, и это почти лишило её сил. Она покачнулась, пытаясь сохранить равновесие.
— Тебе нужно всего лишь стать моей королевой, — предложил Шрам.
Львица покачала головой.
— Всё кончено, Шрам, — слабым голосом произнесла она. — Разве ты не видишь?
Шрам прищурился. Он уже начал уставать от этих разговоров и упрямства Сараби.
— Ради чего ты страдаешь? — зарычал лев. — Ради памяти о жизни, которую знала? И ради короля, которого когда-то любила?
— И всё ещё люблю, — ответила Сараби.
— Я пытался заставить тебя понять, каким должен быть настоящий король! — разозлился ещё больше Шрам.
Но Сараби, казалось, было всё равно. Посмотрев ему прямо в глаза, она произнесла тихо и убеждённо:
— Сила настоящего короля в сострадании.
Шрам сердито зарычал. С него хватит! Долгие годы он смотрел, как Сараби унижает его, подрывает авторитет и отвергает все предложения. Шрам видел, как она тосковала по Муфасе. Сила этой любви поддерживала её в минуты, когда надежды совсем не оставалось. Хоть он никогда и не признался бы в этом вслух, Сараби была настоящей королевой, целиком и полностью. И гораздо более сильной, чем полагал Шрам. Но он больше не собирался этого терпеть. Она была слишком большой обузой. Львица покорится или умрёт. Когда он подошёл ещё ближе, его тело дрожало от злости.
— Я один стою десятка таких львов, как Муфаса! — закричал он. — И я докажу это собственными когтями!
Но как только Шрам замахнулся, ярко сверкнула ослепительная молния. Прогремел гром, и Скала Предков содрогнулась. Однако вопреки обыкновению грохот с небес не затих вдалеке. Он превратился в не менее оглушительный рёв.
На Скале возникла тёмная фигура, освещённая вспышками молний.
— Отойди от неё, Шрам, — приказал лев.
— Муфаса, — прошептал Шрам. — Не может быть…
Он услышал, как Сараби позади него резко втянула воздух:
— Симба…
Лев спрыгнул и очутился прямо перед ним. Шрам прищурился и покачал головой, пытаясь осмыслить всё это. Сараби была права. Это Симба. Совсем уже взрослый и невероятно похожий на своего отца, полный силы и свирепости.
Шрам медленно попятился.
— Ты жив? Как такое может быть?
Услышав такой родной голос матери, Симба чуть не заплакал. Он думал, что больше никогда её не увидит. И всё же они оба были здесь. Подойдя ближе, лев ткнулся носом в её голову. Его окутало знакомое, но в то же время странное чувство. Когда он видел маму в последний раз, его голова едва доставала ей до колена, теперь же ему приходилось наклоняться, чтобы коснуться её.
— Это не важно, — наконец оторвавшись от неё, произнёс Симба. — Я дома.
— Симба. — Голос Шрама нарушил мгновение. — Я рад тебя видеть. Живым.
Обернувшись, Симба посмотрел на своего дядю. В то время как королева была истощённой и слабой, Шрам казался сытым и отдохнувшим.
— Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен разорвать тебя на части! — грозно произнёс Симба.
— Могу назвать даже больше одной, — кивнул через плечо Шрам. Вокруг него собирались гиены. Они, скалясь, появлялись из каждого уголка Скалы Предков. — Понимаешь, тут такое дело, они думают, что я — король, — пожал плечами Шрам.
Симба смотрел на всё увеличивающееся число гиен и нервно переминался с ноги на ногу. Нала предупреждала насчёт них, и он думал, что готов, но теперь в его памяти слишком ясно всплыло воспоминание о Слоновьем кладбище.
— Симба — законный король!
Услышав голос Налы, Симба обернулся. Позади неё теснились львицы. Возвращение Симбы придало им сил.
Снова осмелев, Симба повернулся к Шраму.
— Выбор за тобой, — сказал он. — Отступи или борись.
— Неужели нельзя обойтись без насилия? — притворно примирительно проговорил Шрам. — Я не хочу нести ответственность за смерть члена семьи. И чувствовать стыд, осознавая, что я отнял жизнь у того, кого любил.
Он выразительно замолчал и посмотрел на Симбу. Тот покачал головой. Он не собирался позволить Шраму воззвать к его чувству вины.
— Я оставил всё это в прошлом… — начал он.
— А они тоже? — прервал его Шрам. Потом показал на собравшихся львиц. — Знают ли твои верные подданные, что ты сделал?
— О чём он говорит? — забеспокоилась Нала.
Симба посмотрел на неё. Она ответила тем же, в её глазах читалось непонимание. Лев подавил стон. Следовало сказать ей правду ещё в джунглях. Следовало предугадать, что Шрам использует прошлое против него. Но он боялся и не хотел видеть неуверенность в её глазах — ту неуверенность, которую видел сейчас. Лев открыл рот, надеясь, что слова придут сами, но этого не произошло.
Вместо этого заговорил Шрам.
— Что ж, Симба, — он явно наслаждался этим моментом. — Вот твой шанс признаться. Скажи им, кто ответственен за смерть Муфасы.
Все взгляды устремились на молодого льва. И каждый из них ощущался, словно острый шип, впивающийся в сердце. Он вздохнул. Больше не было смысла притворяться. Шрам прав. Если Симба хочет быть королём, то львицы должны знать правду.
— Это я, — сказал он.
— Нет, — Сараби покачала головой. — Ты был львёнком! Это не может быть правдой.
Встретившись с ней взглядом, Симба кивнул:
— Это правда. Мне очень жаль.
Львица сморщилась от боли.
— Он признаёт это! — не обращая внимания на то, что происходило между матерью и сыном, крикнул Шрам. — Убийца!
Буря над землями прайда забушевала ещё яростнее. Прогремел гром. Симба опустил голову под грузом вины и стыда, а приближающиеся к Скале Предков молнии стали бить всё чаще, словно осуждая его. Внезапно одна из вспышек поразила землю у подножия Скалы. Сухая и мёртвая трава мгновенно вспыхнула пламенем.
Не подозревая о разгорающемся внизу пожаре, Симба поднял голову. Его взгляд метался между матерью, Налой и другими львицами.
— Это был несчастный случай, — тихо сказал он. «Я не хотел навредить ему». Перед его мысленным взором предстал образ падающего отца.
Шрам усмехнулся:
— Если бы не ты, король был бы жив. — Каждое его слово ранило Симбу прямо в сердце. — Это ты виноват в его смерти! Ты это отрицаешь?
— Нет.
Прозвучав громче грохота молний, это единственное слово эхом отразилось от скал.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Пока львицы и гиены смотрели на дядю с племянником, воздух начал потрескивать от напряжения. Внизу на земле разрастался пожар, пламя стремительно поднималось всё выше. Но Симба не замечал жары и опасности. Он слышал только стук собственного сердца и видел лишь испуганные взгляды львиц.
— Ты виновен! — крикнул ему Шрам.
Симба покачал головой.
— Я не убийца! — выпалил он. «Не убийца! — добавил он про себя. — Я не хотел, чтобы так случилось. Это был несчастный случай. Ужасный, ужасный несчастный случай». Но слова остались запертыми внутри его, не в силах вырваться наружу. Он склонил голову и опустил плечи, словно пытаясь спрятаться в себе.
— И мы должны верить сыну, который отнял жизнь собственного отца? — спросил Шрам. Он обернулся и посмотрел на Сараби. — Сыну, который покинул собственную мать!
Шагнув вперёд, Шрам протянул лапу и ударил Симбу.
— Нет! Я… Я… — силился объяснить Симба.
— Ты — что? — глумился дядя. — Скажи это! Ты король? Король? — И снова ударил, оттолкнув Симбу к краю Скалы.
Снова и снова Шрам наносил удары. Симба будто снова стал маленьким львёнком, не способным сделать ничего, что могло бы остановить происходящий ужас. Он увидел Муфасу, цепляющегося за камни в отчаянной попытке выбраться. А потом он упал и навсегда сгинул в толпе антилоп.
— Ты — кто? — продолжал издеваться Шрам. — Скажи это!
В голове Симбы промелькнул ещё один образ отца. Муфаса, горделиво глядящий на своё королевство. На гриве играют солнечные блики — король, каким Симба никогда не сможет стать.
— Я… Я… Никто, — сказал Симба.
Издав торжествующий рёв, Шрам ударил его в последний раз, и Симба слетел со Скалы. Падая в огонь, он слышал, как Нала кричит его имя. Инстинктивно лев успел ухватиться за выщербленный камень и повис. Снизу доносился треск пожара.
Над ним появился дядя. В свете огня его шрам был ещё заметнее. Он посмотрел на Симбу, а потом улыбнулся:
— Как знакомо. Где же я раньше это видел? Ах, да, вспомнил. Точно так же выглядел Муфаса перед смертью. Я смотрел вниз и видел страх в его глазах… — Он немного помолчал, наклоняясь так, чтобы его следующие слова мог услышать только Симба: — А вот мой маленький секрет: Муфасу убил я.
Симба откинул голову, поражённый этими словами. Так вот что тогда произошло! Не Симба убил отца. А Шрам. У Шрама был шанс спасти брата, но вместо этого он позволил тому упасть. Точно так же, как собирался позволить упасть племяннику.
Ярость захлестнула Симбу, и прежде чем он успел понять, что делает, лев рванулся вперёд и вцепился зубами в гриву Шрама.
Поражённый Шрам отскочил, увлекая за собой Симбу. Почувствовав под ногами твёрдую почву, молодой лев тут же бросился в атаку, ударив дядю головой. Отнятая жизнь, которая у него могла быть и которой он лишился из-за предательства дяди, боль и отчаяние добавили ему сил.
— Мой отец! — крикнул он. — Твой собственный брат! Как ты мог?
Шрам отступил. Посмотрев на львиц, он решил продолжить свой фарс: