– Сережа, зачем ты так?! – ахнула мама, и, уже убегая в комнату, он услышал, как отец, то ли оправдываясь, то ли настаивая на своем, ответил:
– А что, твои сказочки, думаешь, лучше? Пусть уж будет горькая правда, чем сладкая ложь!
4
Марцелл вдруг осекся на полуслове и замер…
…Крисп спал так долго и крепко, что даже не слышал, как они прибыли в порт. Проснулся он оттого, что повозка стояла. Рядом не было ни отца, ни спавшего всю дорогу толстого курьера. Выглянув из-под полога, он увидел не холмы с деревьями, а море и паруса кораблей.
– А где отец? – крикнул он проходившему мимо кучеру.
– Господа курьеры у начальника порта! – откликнулся тот и подмигнул: – Пошли узнать, кому на каком судне плыть!
Крисп торопливо выбрался из повозки, с любопытством огляделся вокруг и стал смотреть на корабли, пытаясь угадать, на котором из них поплывут они.
– Хорошо бы во-он на том! – мечтал он, любуясь самым большим и красивым, с деревянным кентавром на носу. – Или вот! – уже нравился ему другой, военный. – Нет – на этом!!
На его плечо неожиданно легла тяжелая ладонь. Крисп испуганно вздрогнул, но, оглянувшись, увидел отца.
– Проснулся? – приветливо, словно и не было ночного разговора, улыбнулся тот: – Идем!
Вместе с двумя курьерами и важным господином, как понял Крисп – начальником порта, в сопровождении охранников, они направились к причалу.
Путь их пролегал через выложенную каменными плитами площадь. Несмотря на огромные размеры, переполненная суетящимися людьми, заставленная тележками, бочками, тюками, да еще и превращенная в рынок, она была похожа на растревоженный муравейник. Только и слышалось:
– Дешево вожу грузы!
– Колбасы! Горячие колбасы!
– Подайте потерпевшему кораблекрушение!..
– Держите вора!
– Антоний! Кто видел Антония из Селевкии?..
Начальник порта явно чувствовал себя в этой давке как рыба в воде, уверенно держась выбранного направления. Курьеры едва поспевали за ним. Маррелл с Криспом замыкали шествие, и им было труднее всех. Если бы не локти отца, защищавшие его от толчков, ему бы пришлось совсем туго. Помятый, оглушенный, он уже не чаял выбраться с площади.
Наконец они дошли до причала, куда пропускали не всех. Здесь каменные плиты круто обрывались, и между ними и стоявшими на якорях кораблями плескалась вода.
– Этот наш? – нетерпеливо спросил Крисп, когда они остановились у «Кентавра». Но не успел отец ответить, как к трапу направился курьер, ехавший всю дорогу верхом.
– Тогда тот? – указал Крисп на стоявший за небольшим судном «Тень молнии» могучий военный корабль.
Каково же было его разочарование, когда отец стал прощаться с начальником порта именно у этой «Тени молнии»!
– Не гляди, что он с виду меньше других! – посоветовал отец, когда они поднимались по ускользавшим из-под ног ступенькам трапа. – Это один из самых быстроходных кораблей римского флота! Правда, капитан у него на редкость жадный и мстительный человек, но если с ним не связываться, то наше плавание может стать прекрасным морским путешествием!
– Ага-а!.. – пропуская мимо ушей это замечение, с завистью покосился на возвышавшегося рядом «Громовержца» Крисп. – Другим курьерам – военные дали!
– И что хорошего? – усмехнулся отец. – Поплывут простыми чиновниками при строгих легатах. А мы – хозяевами!
Действительно, капитан корабля поприветствовал отца римским салютом, как боевого командира, и отдал ему рапорт.
Мальчишки всегда мальчишки, а море есть море. «Тень молнии» так увлекла Криспа, что вскоре он позабыл даже про эдикт императора Деция…
За два часа из трех, оставшихся до отплытия, он обежал корабль несколько раз от носа до кормы и все равно находил еще что-нибудь новое. Он узнал, что малый передний парус называется долоном, а нос корабля с украшением – акростолием, познакомился с экипажем, успел даже подержаться за весла, поразившие его своей неповоротливой тяжестью.
В конце концов он выбрался на капитанский помост и огляделся вокруг. Какой смешной и жалкой казалось теперь портовая площадь! Лишь возвышавшаяся над ней статуя Нептуна с трезубцем привлекла его внание, да и то ненадолго. Увидев, что наверху разглядывать больше нечего, Крисп быстро нырнул в трюм.
Тем временем к Марцеллу подошел капитан – чернобородый испанец, по имени Гилар. Легкой, бесшумной походкой, быстрыми движениями глаз он удивительно соответствовал названию своего судна. Вот и сейчас Марцелл даже не заметил, как тот оказался за его спиной. Только увидел присоединившуюся к своей приземистой – долговязую тень и услышал просительный, с заметным акцентом голос:
– Есть выгодные попутчики, Фортунат! Как ты смотришь на то, чтобы принять их на борт?
– На курьерском судне это запрещено! – строго напомнил Марцелл. – К тому же у меня секретный эдикт.
– Но… они обещают неплохо заплатить! Выручку – как всегда, пополам!..
Марцелл отрицательно покачал головой.
– Нет?! Что это сегодня с тобой? – с досадой посмотрел на него Гилар. – Ты же всегда шел на это!
– Потому что до этого плавал один! – отрезал Марцелл. – А теперь со мной сын, и я не могу рисковать собой, будь этот попутчик богаче самого Креза![4]
Марцелл вдруг осекся и замер на полуслове. Взгляд его, равнодушно блуждавший во время разговора по пристани, остановился на невысоком седом человеке в темном строгом плаще, который что-то спрашивал у матросов «Кентавра».
Марцелл несколько мгновений ошеломленно молчал и, вновь обретя дар речи, быстрым движением руки, на которое не был способен даже Гилар, указал на него:
– Узнай… куда нужно этому старику?
– Хорошо… – недоуменно пожал плечами капитан, подозвал помощника и передал указание курьера.
С высоты борта Фортунату было хорошо видно, как моряк вразвалку подошел к человеку в плаще и стал расспрашивать его. Как тот, отвечая, показал рукой в море, на юг…
Медленно, ох, как медленно посланный возвратился к «Тени молнии» и прокричал:
– В Селевкию на Оронте!
Это было им более чем по пути!
– Послушай, Гилар! – облизнул пересохшие губы Марцелл и, забывая все, что только что говорил капитану, сказал: – Возьми этого старика. Даже если у него нет денег!
– А что же тогда остальные? – вкрадчиво спросил Гилар. – Они ведь могут из зависти, что мы взяли только его, донести на нас!
– Так, значит, возьми и их!.. Но чтобы этот старик непременно был на нашем судне! Слышишь? Сейчас! Немедленно!!
…В трюме Криспу было не менее интересно, чем наверху. Он узнал, что комната, в которой они будут жить с отцом, называется каютой, а весь корабль обшит свинцовыми пластинами.
– Отец! Знаешь, что я там уви… – закричал он, выскакивая на палубу, и так же, как Фортунат несколькими минутами раньше, застыл, не в силах произнести ни слова. По ступенькам трапа, придерживая рукой полу длинного плаща, на их корабль поднимался… отец Нектарий!
Глава седьмая
1
– Умереть, что ли?.. – с тоской вдруг подумал он
«…отец Нектарий!» – прочитал Стас и закрыл тетрадь.
Как ни хотелось знать, что будет дальше с Криспом, слова отца не выходили у него из головы. Убегая из-за стола, он отвлекся чтением и теперь, придя в себя, мог поразмыслить спокойно.
Итак, он – смертен, хотя что-то в нем продолжало не верить в это, и согласиться с тем, что его «я» исчезнет без следа…
На улице пошел дождь. Мелкий-мелкий, почти не заметный для глаз, он делал небо, деревья, дома такими, словно Стас смотрел на них сквозь слезы. А может, дождь был совсем ни при чем?
В комнату вошел отец. Увидев сидящего у окна сына, он высказал опасение, как бы его не продуло, и спросил, чем он занимается.
– Как это чем – думаю!.. – пожал плечами тот.
– О чём?
«Что-то похожее я слышал недавно! Или читал?.. – промелькнуло в голове Стаса. – Ах, да – у Криспа с отцом!» И он, невольно подражая Криспу, а может, надеясь, что отец поможет ему, ответил правду:
– О смысле жизни!
– Так я тебе и поверил! – укоризненно покачал головой отец.
– Нет – правда! Честно!.. – от обиды Стас вскочил и прижал ладони к груди.
Сколько раз он обманывал – и друзей, и в школе, того же папу с мамой, ему всегда ничего не стоило солгать, а тут – может, впервые в жизни сказал чистую правду и… не поверили! Да еще в таком важном деле!
Он попытался объяснить все отцу, но тот лишь отмахнулся:
– О смысле жизни – можно и лёжа думать! Давай сюда свой стул – там такой важный гость пришел, что неудобно на табуретку сажать.
И он, забрав стул, удалился к своему гостю. Стасу ничего не оставалось, как последовать совету отца. Только он не лег, а рухнул на кровать и вжался носом в подушку так, что нечем стало дышать.
«Умереть, что ли?..» – с тоской вдруг подумал он. Но – жить хотелось больше. Только как?.. Для чего?..
Родители, ясное дело, помочь тут ничем не смогут. Да он особо и не доверял им. Вон, хотя бы папа – говорит, курить вредно, а сам курит. Причем, как проговорилась однажды мама, с десяти лет! Они ответят, если, конечно, сами знают, не как есть, а как положено. Обязанность у них такая – родители! Да и стыдно почему-то говорить с ними об этом…
Стас оторвал лицо от подушки и всей грудью вдохнул сытный, свежий от усилившегося дождя воздух.
«Чужие люди и то скорее поймут. Только где сейчас взять этих чужих?.. Гость! – вдруг вспомнил он и принялся рассуждать: – Взрослые любят учить детей… Гость сейчас в доме… И если я сумею…»
– Мам! – закричал он, вбегая на кухню, и сделал вид, что смутился при виде гостя: – Ой, здравствуйте!
Гостем оказался их сосед, которого он уже видел на улице, – хозяин самого большого и красивого дома в деревне.
– Здравствуй! – с улыбкой ответил он и, как все взрослые, посмотрел на родителей, прикидывая, на кого больше похож их сын.
– Чего тебе? – спросил папа.
– Я… есть хочу! – придавая своему голосу жалобные нотки, сказал Стас и действительно ощутил голод, увидев то, что лежало на столе. Соленые, один к одному, в пупырышках, огурчики; маринованные помидоры; сочная, бодрая, сразу видно, что прямо с грядки, зелень и… банка клубничного варенья! К тому же еще мама дожаривала у плиты картошку…
Было от чего сглотнуть слюну!
– Садись! – радушно пригласил его сосед. – Этого в городе не увидишь! Я, брат, сам городской… был! – с внезапной грустью выделил он последнее слово и, обращаясь к родителям, добавил: – Между прочим, большим человеком – мэром, вице-губернатором!.. Стал бы и губернатором, но… А, да что там!.. Ты ешь, ешь! – придвинул он к подсевшему Стасу помидоры. – Вот этими самыми руками выращены!
– Надо же! – с уважением заметил отец. – После таких высот – и в земле копаться!
– Увы, конечно, но – не без удовольствия! Как в том случае с римским императором!
– С каким таким императором? – поинтересовалась мама, раздавая тарелки с дымящейся картошкой.
– Был такой, представьте себе. После двадцати пяти лет власти добровольно ушел в отставку, поселился в своем имении и стал выращивать овощи! И знаете, что сказал он, когда ему предложили снова стать императором?
– Что? – в один голос спросили Стас с отцом.
Сосед не спеша выпил рюмку водки, хрустко закусил огурцом и ответил:
– Если бы вы видели капусту, которую я вырастил, то никогда б не пришли ко мне с этим! Как же его по имени… Забыл! Помню только, что оно на «Д» начинается… Да он еще гонением на христиан прославился!
– Деций? – промычал сидевший с полным ртом Стас. Встретив уважительный взгляд гостя, а главное – одобрительное покашливание отца, он напряг память и, дополняя пробелы маленькой хитростью, выпалил:
– Крисп Марцелл Скавр Гилар Деций!
– Это что – программа сейчас такая в школе?! – изумился гость.
– Нет, – принялись перебивать друг друга папа с мамой.
– Это он у нас так историю любит!
– Даже на каникулах изучает!
– Молодец! – похвалил сосед.
Стас, чувствуя, что теперь отец наверняка простит его, с победным видом взял еще один помидор, надкусил и… подавился, услышав:
– Вспомнил! Диоклетиан его имя!
Родители смущенно переглянулись и так посмотрели на закашлявшегося сына, что тот понял: ни о каком прощении пока не может быть и речи…
– Да-да! – разглагольствовал между тем бывший мэр. – Я из всех римских цезарей одного лишь его и знаю. И то только потому, что никак не могу понять, как это – самому можно отказаться от власти? Ведь власть – это самое главное, что только может быть в жизни! – Он постучал Стаса по спине и доверительно шепнул: – Поверь, брат, человеку, познавшему ее вкус!
2
– То-то! – отбросил ненужный камень Стас
«Так, значит, смысл жизни – власть?!»
Стас и не мечтал так быстро получить ответ на этот важный вопрос. Он собрался подробнее расспросить Григория Ивановича, что нужно для достижения власти, но тот вдруг стал жаловаться отцу на сердце. Три раза Стасу удалось-таки вклиниться в их беседу, и он узнал, что для руководителя высокого ранга необходимо: а) иметь сильную волю, б) непререкаемый голос, в) нужные связи и, наконец, много знать, то есть хорошо учиться.
Постепенно за столом становилось всё неинтересней. И наконец стало так скучно, что Стас встал и направился к двери.
– Куда ты? – окликнул его отец.
– К себе!
– Побудь пока здесь! Я в твоей комнате Григория Ивановича осмотрю.
– Ладно! – пожал плечами Стас и на всякий случай спросил: – А можно я пока во дворе свежим воздухом подышу?
– Чего это ты о таких пустяках спрашиваешь? – подивился гость.
– Так ведь наказан!.. – сделал жалобное лицо Стас, надеясь на его заступничество. И не ошибся.
– Ну ты, Сергей, чересчур строг! – укоризненно заметил Григорий Иванович. – В тюрьме и то на прогулки выводят. Иди! – сам разрешил он Стасу, причем так, что отец лишь слабым эхом промолвил:
– Иди-иди…
«Вот что такое власть!! – восторженно подумал Стас, окончательно убеждаясь в правоте гостя. – Отныне она и будет целью моей жизни!»
Он не любил откладывать важное на потом и решил приняться за дело прямо сейчас.
«Так… Что у меня есть и чего не хватает из того, что сказал Григорий Иванович? – выбежав на крыльцо, стал прикидывать он. – Первое – сильная воля… Сегодня же составлю режим дня и с завтрашнего утра начну новую жизнь. Зарядка, чтение, помощь по дому. Подъем – в 7-00! Нет, лучше в 7-30… А впрочем, каникулы же – в 9! Дальше – непререкаемый голос…»
– А ну, пошел вон! – скомандовал он сидевшему на их заборе соседскому петуху.
Тот, наклонив голову, удивленно посмотрел на него и самым наглым образом повернулся к нему своим пестрым хвостом.
«Над голосом придется еще поработать! – понял Стас. – Теперь – связи. У Лешки Семенова из 8-го «Б» отец – помощник депутата. Лешка собирает марки. У меня есть ненужная коллекция вкладышей от жевательных резинок… И если я сумею обменять их на марки, каких нет у Лешки, то он станет своим человеком! Что там еще? Ах, да – знания!..»
Он впервые пожалел, что не послушал совета мамы захватить в деревню учебники, но тут же вспомнил, что можно взять их у Вани.
Дождь уже кончился, так и не успев пойти в полную силу. Стас спрыгнул с крыльца и принялся деловито ходить по двору. Петух встрепенулся и, не дожидаясь наказания за свою несговорчивость, спорхнул в свой двор.
– То-то! – отбросил ненужный камень Стас. – В следующий раз сразу будешь меня слушаться!
Проявив сильную волю, он обошел все лужи на дорожке, а после, не утерпев, нырнул в заброшенный еще прежними хозяевами сарай.
В другой раз он нашел бы здесь немало интересных вещей. Но сейчас керосиновые лампы, старые бидоны, покосившийся верстак были ему ни к чему. Лопаты, тяпки, заржавленный лом – все это тоже было для подчиненных или начальников на пенсии…