Все положили заполненные бумажки в Волшебную Шляпу (вообще-то обычную, но на время она стала Волшебной), и дочка, немного поджимая от ощущения важности момента губы, просунула руку и вытащила заветную бумажку.
– Ну? Имя, сестра, имя..
– Умка!
– Хмм.. Ну что ж, он действительно очень похож на Умку, в этом ему точно не откажешь. Стоп, а разве такой вариант присутствовал в выбранных? А ну-ка посмотрите, какие еще были варианты?
Дочка вытащила оставшиеся и прочитала:
– Вольт. Стич. И еще Шерлок.
– Ничего не понимаю. А откуда взялось четвертое имя? – папа посмотрел на дочку. – Гарри, ты точно ничего не бросал в Кубок Огня?
– Ну.. – доча смущенно улыбнулась, – вообще-то я написала два варианта, по одному на каждой стороне бумажки. Подумала, какой откроется, так и назовем. Никак не могла выбрать между Умкой и Шерлоком.
– Хмм… Я тоже все раздумывал, Вольт или Сунь-Укун. Ну что-ж, Умка – отличное имя, и очень ему подходит. И что ему мешает время от времени быть Умкой Шерлоком, Умкой Пухом или Умкой Сунь-Укуном? А уж про Умку-Стича я и вовсе молчу, почему-то мне кажется, что это вообще его сущность. Мягкий и пушистый снаружи и такой.. серьезный внутри. Малыш, поздравляю! Ты сегодня получил сразу несколько имен. Но первое и главное твое на данный момент имя, безусловно, Умка.
Умка сидел на верхней жердочке рядом с колоском чумизы, и копался в своих перьях, время от времени с некоторым любопытством поглядывая на происходящее.
Дневники папы. Собеседование.
На следующий день с утра я поехал на собеседование. С некоторых пор это стало моим хобби. Спустя какое-то время мне надоедает, и я делаю небольшой перерыв, но потом начинаю ездить снова. С некоторых пор – это последние лет десять. Что-же поделать, постоянно набирающая обороты роботизация создает локальные кризисы на рынке труда уже не вспомню сколько лет, а теперь даже и не ясно, когда и как это закончится. Хотя.. Возможно просто дело в возрасте. Молодежь легко встраивается в этот новый постоянно меняющийся мир, а такие как я.. Старичьё. Я улыбнулся. Не думал, что уже в этом возрасте начну ощущать себя древним динозавром. А вот некоторые умудряются и разменяв полсотни – сотню лет сохранять молодость души. Что же.. Наверное, это дает надежду.
Поэтому я продолжаю рассылать резюме и ходить по собеседованиям.
Надо заметить, что и в животном мире можно наблюдать весьма схожие процессы. В нестабильной или быстро меняющейся среде наиболее успешными оказываются виды с коротким жизненным циклом, которые успевают приспосабливаться к новым условиям, в результате чего находят новые возможности там, где более медленноживущие и консервативные животные чувствуют себя неуютно и терпят фиаско. Наверное, все помнят бабочку из школьных учебников по биологии, которая вслед за ухудшающейся экологической обстановкой из белой стала серой. Какие там тысячи или сотни лет, изменения в популяциях животных могут происходить очень быстро, поражающе быстро. Десятилетия, а иногда и годы – и вслед за меняющейся средой появляются новые популяции, а порой и виды.
Тысячи лет нужны для накопления мутаций, различных вариантов бытия, чтобы потом система могла гибко и быстро реагировать. По сути, разнообразие популяции – ее богатство, в нем ее устойчивость и сила перед угрозами изменчивого мира.
Впрочем, я опять считаю ворон.
Я вышел из метро и сверился по навигатору. Пройдя пару кварталов, отыскал нужный бизнес-центр и поднялся на двадцатый этаж. Меня встретила секретарь за стойкой ресепшен.
– Вам назначено?
Я назвал фамилию. Девушка сверилась со списком и провела меня в пустующую комнату переговоров.
– Чай? Кофе? Подождите здесь, сейчас к вам подойдут.
Я осмотрелся. За стеклянными дверцами шкафов плотными рядами располагалась продукция компании. Памперсы, соски, побрякушки. Если повезет, скоро они станут мне как родные. Хотя вопрос везения, пока не посчитаны цыплята, всегда остается открытым.
Я довольно лениво рассматривал витрины, потом взял лежащий на столе планшет с корпоративным журналом. Корпоративный журнал – особый и самостоятельный вид издательского дела. Он становится понятен и интересен только когда ты внутри коллектива. От чужих глаз смысл его сокрыт.
Тут дверь переговорной открылась и в комнату вошла русоволосая девушка с косой. Я даже улыбнулся такому мысленному словесному обороту. Впрочем, девушка была достаточно мила и тоже мне улыбнулась.
– Добрый день! Не заскучали? Ознакомились уже с продукцией? У нас, как видите, две основные линейки товаров. По одной уже прошел ребрендинг, а по второй мы сейчас его планируем. В связи с чем и решили взять в штат еще одного дизайнера. Вот, это со старым логотипом, а вот с новым. Чувствуете разницу? Примерно то же самое предстоит сделать и со второй линейкой. Этот брэнд у нас более бюджетный вариант, и мы планируем его развивать, сейчас он особенно перспективен в связи с кризисом. Все хотят экономить. Ну вы сами понимаете..
Девушка вертела передо мной различными мисками, сосками и игрушками.
– Да, да.. – я кивал головой в такт ее словам, – Я, конечно, знаком с вашей продукцией. Регулярно покупали, пока дочка была маленькая.. Да, сейчас уже выросли из этого возраста. А кукол у вас раньше вроде не было? А настольные игры бывают?
Тут в комнату вошли еще двое, средних лет коренастый усатый мужик с внешностью морского волка (ему ощутимо не хватало трубки и попугая) и молодая светловолосая девушка. «Без косы» – улыбнулся я.
– Знакомьтесь, это наш арт-директор Юрий и бренд-менеджер Светлана, – представила вошедших ЭйчАр. – Светлана как раз ведет линейку, над которой Вам предстоит работать. Если мы, конечно, друг другу подойдем, – мягко добавила она.
– Очень приятно, – я пожал руку морскому волку и еще раз улыбнулся девушке. Все присели за стол.
– Видел Ваше портфолио, – начал Юрий, – Впечатляет. Чувствуется старая школа. Думаю, мы сработаемся. У нас здорово. Реклама, оформление магазинов, всякие корпоративные дела – всё на нас. Журнал видели? – он взял со стола планшет.
Я кивнул.
– А сайтом тоже вы занимаетесь?
– Тоже.. мы,.. – морской волк почесал зарубцевавшийся шрам на щеке и улыбнулся в усы. – Сайт, реклама, стенды. Ну и, понятно, упаковка, это основная работа. У нас интересно, – повторил он. – Конструированием коробочек когда-нибудь занимались? Новую упаковку разрабатывали? А с виртуальными конструкциями дело имели?
Я покачал головой.
– В основном с готовой работал. Новые придумывали, конечно, тоже. В основном с отпусков и командировок все чего-нибудь привозят, смотрели то, что уже кто-то придумал. И на наш лад переделывали. Но под конец все-равно отдавали в контору, которая именно конструированием занимается. Они уже разрабатывали точный макет, штампы на вырубку. Самостоятельно нет. И с виртуалом только в образовательных проектах встречался, пару лет с одним ресурсом сотрудничал. Разные игры, там, задания, головоломки. Развлекательно-обучающие. В упаковке виртуальными блоками специально не занимался. Ну, только стандартными, то, что все делают. Рекламные баннеры, ролики, не более того. Интерактивную упаковку не делал.
Юрий покачал головой и хмыкнул:
– Ну, это ничего. Мы тоже особо сложной не занимаемся. Как-то виртуал пока не к месту нам, и того, что есть вполне хватает. Не привык я, когда упаковка с тобой разговаривает. На мой взгляд, это больше мешает. Упаковка должна быть прежде всего упаковкой, и не более того.
– А рекламой в соцсетях вы когда-нибудь занимались? Контекстной рекламой в играх, фильмах, телепередачах? – вступила в беседу бренд-менеджер.
Я покачал головой. Юрий взъерошил усы и поправил невидимую трубку.
– Ну расскажите о себе. Что вы, кто вы, зачем..
Я полистал портфолио, попутно рассказывая основные вехи своего профессионального пути.
– Все понятно. Старая школа. – морской волк кивнул, то ли одобрительно, то ли просто так, сбивая пепел с невидимой трубки. – У тебя вопросы есть? – он повернулся к бренд-менеджеру. Светловолосая покачала головой. – А у вас вопросы? – обратился он ко мне.
Я немного подумал и спросил.
– Чай на работе пить можно?
После работы в одном банке я всегда задаю этот вопрос.
– Да, конечно. Можно и нужно. Чай, кофе, печеньки.. Всё как у людей. У нас интересно. Как быстро вы сможете выйти на работу?
– В течение недели. Нужно только закрыть текущие проекты. А как срочно вы ищете человека?
Юрий переглянулся с девушками и усмехнулся.
– Вчера. У нас эта неделя на собеседования. Так что до пятницы мы вам перезвоним.
– Да, это было бы неплохо. Сейчас такой круговорот людей в природе, что к концу недели тебя уже часто и не помнят.
– Ну что вы. Мы всех помним. И обязательно созвонимся. Отлично поговорили.
– Рад знакомству.
Я вышел из бизнес-центра и в довольно-таки приподнятом настроении пошел к метро. Поговорили, действительно, неплохо. И какое-то время нить, образовавшаяся после этого разговора, будет связывать меня с этими людьми. Такое бывает довольно часто. Поэтому потом немного.. досадно, когда обнаруживаешь, что на том конце уже давно никого нет. А может быть никогда и не было, и эта образовавшаяся связь тебе только померещилась.
Нет, я все понимаю, некого винить, я тоже бываю с другой стороны. Просто особенность времени, раздробившегося на миллионы кусочков, многочисленного и мелкого. Такими же стали и люди.
Некого винить, но иногда я делаю перерывы. Просто подлатать дыры.
Приручение
Умка тем временем обживался. Любимой едой по-прежнему оставалась чумиза, но и обе кормушки стали вызывать живой интерес. В одну засыпалась зерносмесь для попугаев, а во вторую она же в замоченном состоянии, а также прочий мягкий корм – каши, творог, рубленное яйцо. Поилка также была освоена. Одним словом, базовые вещи, необходимые для жизнедеятельности птицы были им усвоены на 5 в первые два дня.
Основная работа предстояла, конечно, в области социальной адаптации, или, проще говоря, приручения.
Пока что люди у попугайчика вызывали больше страх, чем интерес. Когда кто-нибудь подходил к клетке, он всякий раз отбегал к задней ее стенке.
Ивлевы старались побольше с ним разговаривать, обозначая словами основные действия, и почаще обращаться к птенцу по имени.
– Умка, привет! Умка, как твои дела? Умка, кушать! Умка, кашка! Умочка, малыш. Умка, спокойной ночи!
Также началось осторожное приучение к рукам. Открывая дверцу клетки, папа предлагал какую-нибудь «вкусняшку», сначала на пальце, потом на ладони. В качестве «вкусняшки» выступали семечки подсолнуха, различные орешки. Семечки предлагались полностью, в кожуре, а ядро ореха делилось на мелкие части, чтобы малыш не переел и не утратил интереса к учебе.
Первое время приходилось подолгу стоять с протянутой рукой. Но постепенно Умка стал осторожно подходить к пальцу, и аккуратно брать предложенное угощение, сразу же отбегая на безопасное расстояние.
Тогда семечка переместилась с пальца в ладонь, все дальше и дальше, так что довольно скоро попугайчику, чтобы добраться до лакомства, приходилось забираться на руку.
Сны папы
Когда-то здесь текла река,
И расцветали розы.
Теперь лишь ветер гонит дым
Из топки паровоза.
(оптимистичное)
Птица подвинулась ко мне и подмигнула.
– Как дела?
Я стоял посреди пустынной местности на разбитой грунтовой дороге, и смотрел на огромного ворона, сидевшего на причудливо изгибающейся вниз узловатой ветке могучей ивы. Огромное Дерево казалось мертвым и сухим, но на концах некоторых веток я заметил мелкие тусклые листочки.
"Что делает в пустыне ива?" – подумал я.
– Здесь раньше текла река, – пророкотал ворон.
Говорил он не раскрывая рта, то есть клюва.
– Как ты это делаешь, В смысле говоришь? – я спросил первое, что пришло в голову.
Ворон помолчал, бесцеремонно меня рассматривая и вертя при этом головой, как это делают птицы. Потом подмигнул мне другим глазом.
– Гораздо важнее что, а не как – прозвучало у меня в голове. – Хотя раскрывать клюв в такт словам я тоже умею. – При этом ворон несколько раз во все горло каркнул гортанным и зычным "Карр". У меня немного заложило уши.
– И что?
– Что что? – весело переспросил ворон. Мне показалось, что он смеется.
– И что ты говоришь?
– Ты же слышишь, – ворон поправил перья на сгибе крыла. Теперь я был уверен, что большая птица потешается надо мной. Я посмотрел под ноги. Несколько камней валялось в узкой канавке на обочине дороги.
– Пока что ничего важного ты как-будто не сказал.
Я не хотел, но мой голос прозвучал немного обиженно.
– Ну еще не утро.
Ворон отломал сухую ветку и сбросил вниз.
– Утро? – немного ошарашенно спросил я, глядя на ветку у своих ног. Я все пытался нащупать смысл происходящего. В голове возник следующий дурацкий вопрос "где я?", но озвучивать его я почему-то не стал.
Ворон продолжал внимательно меня разглядывать. Взгляд его поблескивающих черных глаз, казалось, пронизывал насквозь лучше любого рентгеновского аппарата.
– Вариант "во сне" подойдет? – неожиданно произнес он.
– Что? – не понял я. Ворон помолчал, поджидая, пока я соображу. – Во сне?
– Как вариант, – весело кивнул ворон. Его, судя по всему, вся эта ситуация изрядно забавляла.
– Во сне.. – повторил я. Соображал я, действительно, даже медленней, чем обычно. Впрочем, как обычно я соображаю во сне, точно я не знал. "Надо же..", – почему-то очень удивился я, – "дожил до стольких лет, а до сих пор не знаю. Надо будет как-нибудь проверить, чтоб не попадать в такие нелепые ситуации."
– А зачем ты снишься мне? Хочешь сообщить что-то важное?
Ворон почесал клювом крыло, перебирая перья.
– Да не особо. Просто хочу тебя посмотреть, себя показать.. Кха.. Или как там у вас говорится в таких случаях? Ну и, может быть, помочь.. Если получится, конечно.
Он слегка развернул и стал расчесывать второе крыло.
– Помочь?
Я ошарашенно молчал. Потом выдавил:
– Это что, как у Менделеева?
Ворон какое-то время беззвучно трясся. Потом перепрыгнул на ветку поближе.
– А ты забавный.
Потом добавил, глядя на мою вытянутую физиономию:
– Только чересчур напряженный для сна. Расслабься. Это же просто сон. Во сне нельзя быть слишком серьезным.
– Почему? – искренне удивился я. Уверенность потихоньку стала возвращаться ко мне.
– Потому что это сон, – мягко прошелестел ворон. И запел голосом Звездочета из сказки про Красную шапочку.
Сидя на облаке и свесив ножки вниз,
Смотря на танцы звезд, планет и лиц круженье,
Тот Самый Принц и Маленький Барон,
В людских сердцах находят отраженье.
И на Земле тогда бывают Чудеса,
Пророк берет перо и начинает Книгу…
Не будем спойлерить и раскрывать интригу,
Но только чаще люди смотрят в Небеса.
Пусть на секунду дольше длится этот круг,
Вокруг звезды, что носит имя Солнце.
И небо, как огромный флаг японца,
Трепещет на космическом ветру.
Уводит за собой клубка дороги нить,
Теряются вдали расплывчатые лица,
Что быль, что явь, а что нам только снится,
Порой совсем непросто различить.
Секунды-птицы вышибают быль с веков,
И куры с лисами успеют подружиться,
Тот Самый Принц и Маленький Барон
Не устают смотреть, как Карусель кружится.
Я удивленно слушал. Звуки голоса и мелодия, доносящаяся откуда-то издалека, оказывали чарующее действие. Я бы наверное заснул, если возможно было бы уснуть во сне. Но это, наверное, уже оксюморон. Только наоборот, – поправил я себя. А как называется по-умному оксюморон наоборот?