В то утро Джориса и Констама вызвали на далекую ферму исследовать случай демонического заражения. Ничего особенно страшного, сказали люди с фермы. На ферме нашли обескровленную овцу, а скотина стала обходить стороной старый сеновал на горке. Но сам демон не показывался и на людей не нападал, поэтому Джорис и Констам решили, что речь идет о некрупной особи. Однако Констам велел Джорису быть осторожным. Если демон затаивается и начинает сосать кровь, возможно, он вынашивает выводок демонят. Тогда он становится очень опасным.
В общем, они подошли к сеновалу, сверились с приборами – и действительно, оказалось, что демон небольшой. Тогда они принялись его выманивать. Дальше Джорис принялся сыпать непонятными терминами, но, насколько я уловил, главной его задачей было, когда демон выйдет, не дать ему удрать в мир духов, чтобы Констам успел прицелиться и убить ту его часть, которая у демонов сходит за тело, – материальную составляющую. А чтобы задержать демона, они применяли какую-то штуку, которая называется демонической обмоткой.
Тут Джорис снова умолк и дал волю своему унынию. Он все хлопал по знаку на груди и повторял:
– Но мне же не попасть в мир духов! Я ношу все снаряжение, которое мешает перейти туда. Так велел Констам. Я не понимаю, что случилось!
– Ты имеешь в виду, что этот знак не пускает тебя в мир духов? – спросила Хелен.
– Этот? Нет, это же знак «шен». Просто символ власти над демонами. Нет, я ношу всякие другие приспособления. В общем…
Короче говоря, демон выскочил из убежища – и правда совсем маленький на вид. Джорис сделал свое дело, пока Констам стоял и целился, и сделал его хорошо: накинул на демона петлю обмотки. А потом начался полный ужас. Выяснилось, что демон ловко скрывал свои подлинные размеры. Он был вовсе не маленький. Он был из тех, которые похожи на высоких белых людей, только принадлежал к самой крупной разновидности, так называемым Высшим Демонам, и вообще оказался царем демонов. Звали его Адрак, и он почти полностью состоял из духа. Телесная его часть была так мала, что первый выстрел Констама не попал в цель, а остальные тем более, поскольку демон схватил Джориса и стал мотать его туда-сюда, заслоняясь им от пуль Констама. Пули, наверное, были серебряные, сказал Джорис. Но человека можно убить любой пулей, а убивать ценного раба Констам, должно быть, не хотел. Поэтому он отшвырнул пистолет и набросился на Адрака с противодемонским клинком. Джорис сказал, что со стороны Констама это был очень храбрый поступок.
Что было потом, сам Джорис описывал несколько иначе, но я думаю, что рабская преданность взяла в нем верх. Верховный Бог Констам приказал ему никогда, ни при каких обстоятельствах не отпускать демона из обмотки, вот он и не отпускал. И держал его изо всех сил. Похоже, у Констама здравого смысла было больше. Последнее, что слышал Джорис, – это как Констам кричит ему, чтобы он выпустил обмотку. Но было уже поздно. Демон уволок Джориса в иной мир.
– Что? Через Границу, что ли? – удивился я.
– Нет-нет, – ответил Джорис. – Границы мы охраняем строго-престрого, иначе демоны давно уже заполонили бы все миры. Но есть множество слабых мест, где сильный демон может прорваться в другой мир. Мы и сами иногда пользуемся слабыми местами, чтобы догнать беглых демонов.
От этого мы с Хелен прямо оторопели. Мы-то думали, что путешествовать между мирами не может никто, кроме скитальцев. А оказывается, Джорис уже успел побывать во многих мирах. Разумеется, вместе с Верховным Богом Констамом.
– Странно, что Они вам разрешают, – заметила Хелен.
Джорис поглядел на нее так, будто хотел сказать, что Констама Им не остановить, не на такого напали, но, возможно, он в этом сомневался, потому что сказал:
– Ну, я думаю, Они следят, чтобы между людьми и демонами сохранялась боевая ничья, а для этого нужно, чтобы мы могли за ними гоняться.
Случилось так, что Адрак, затащив Джориса в соседний мир, не остановился. Он (а может, и она) двинулся дальше, из мира в мир, а Джорис висел на нем, и миры так и мелькали мимо, будто окна во встречном поезде, и любой нормальный человек уже давно отцепился бы. Адрак все оборачивался и спрашивал: «Почему ты не отцепляешься?», а Джорис отвечал: «Будь я проклят, если отпущу тебя!» Адрак говорил: «Я высосу у тебя всю кровь! Я украду твой разум!» А Джорис отвечал: «Не выйдет, ты же в обмотке». Тогда Адрак сказал: «Раз так, мы сейчас нырнем в мир духов, и там я смогу делать с тобой что захочу». Понятия не имею, почему Джорис не умер от страха. Но он сказал, что страшно ему не было, по крайней мере, тогда, поскольку он точно знал, что все это Адраку сейчас не по силам. У Констама было очень хорошее снаряжение. Поэтому демон метался между мирами, а Джорис все висел и висел на нем. Он отстегнул от пояса белые защитные перчатки и показал нам, что обмотка едва не прорезала их насквозь. Сказал, у него до сих пор руки саднят.
В конце концов Адрак потерял терпение.
– В последний раз предлагаю, – сказал он. – Отпусти, или я посмотрю, что сделают с тобой Они!
А Джорис сказал:
– Нет.
Он никогда не слышал о Них и решил, что это очередная пустая угроза.
Адрак сказал:
– Ну, как хочешь!
И тут, по словам Джориса, демон свернул и ринулся совсем в другую сторону, из мира в мир, и вдруг они вломились в какое-то совсем другое место. Джорис сразу понял, что оно не похоже на миры, сквозь которые они промчались. Во-первых, когда они туда вломились, ему стало больно. Он закричал от боли, а Адрак обернулся и глумливо расхохотался. Во-вторых, хотя все здесь было гораздо плотнее, осязаемее и напряженнее, чем во всех мирах, где он бывал, Джорис почти ничего не видел. Это было какое-то просторное, тихое, полутемное пространство. Там гудели и мигали лампочками машины. И там у своих игровых столов стояли Они.
Джорис сказал, что столы стояли рядами через каждые несколько ярдов и уходили во все стороны, докуда хватало глаз. Они склонились над столами. Он видел, как Они сверяются с машинами, а потом осторожно передвигают по столам какие-то мелкие предметы, а иногда бросают кости и сверяются с ними. Они играли и парами, и компаниями. Было видно, как Они сосредоточенны. Вся жуть, наверное, была в этой кошмарной сосредоточенности.
Эта крайняя сосредоточенность и само Их количество потрясли Джориса до глубины души. А еще – суть Их игры. На ближайшем столе, который он разглядел, был его родной мир. Они двигали по миру людей и демонов. Но примерно через миг после того, как возле стола с грохотом приземлился Адрак с Джорисом, на дальнем краю стола замигала синяя лампочка, и Они повернулись посмотреть.
Джорис сказал, что оцепенел от страха.
– Я думаю, это и был мир духов, несмотря на все мое снаряжение, – рассказывал он. – Уж очень необычные были ощущения. А от мира духов у меня не имелось никакой защиты, потому что этим всегда занимается Констам. Я понял, что мне конец. Их было так много, и я видел, что все Они демоны.
– Демоны?! – разом спросили мы с Хелен.
– Да, конечно. – Джорис думал, мы и так знаем. – Такой разновидности я еще не встречал, но Они точно демоны. Телесной составляющей у Них больше, чем у Адрака, и Они гораздо крупнее, и такие сильные мне раньше не попадались, но Они демоны, это несомненно. Я видел, как Их духовная часть мерцает вокруг Них. И очень испугался.
Адрак тоже заметно притих. Они с Джорисом стояли и ждали, и вот наконец Они начали поворачивать свои смутно различимые лица к незваным гостям – сначала один стол, потом другой, потом третий. Когда все Они уставились на них, далекий голос спросил:
– Что ты здесь делаешь, Адрак?
– Хочу подать жалобу, – ответил Адрак. – Вы не держите слово.
Другой из Них, поближе, сказал:
– Веди себя прилично, Адрак. Еще раз так с нами заговоришь, и мы тебя накажем.
Адрак ответил с учтивым негодованием:
– Разве это справедливо? Мы, Высшие Демоны, согласились вступить в игру, если вы дадите слово, что запретите людям истреблять нас. Вы согласились, что людям будет позволено промышлять только мелюзгу, и пообещали, что мы сможем без помех выводить потомство. Сказали, что будете держать людей на расстоянии. И вот я нахожу тихую ферму, собираюсь завести семью – и что же? Только поглядите на меня! Поглядите на это!
Трудноразличимые лица обратились к Джорису.
– Как это произошло? – спросил далекий голос Тех, кто играл за столом с миром Джориса.
Они оглядели свой стол, сверились с машиной, снова внимательно оглядели стол. Один из Них повернулся к Адраку:
– Прими извинения, Адрак. Видимо, это рандом, которого мы не заметили.
– Тогда убейте его, раз это вы виноваты, – сказал Адрак.
– Ты тоже имеешь право, – ответил один из Них.
– Но, увы, не могу, – сказал Адрак. – Взгляните на него. Этот поганец увешан всевозможной защитой. Я не могу и пальцем его тронуть, даже здесь. Придется вам самим.
Тут Они двинулись на Джориса всем скопом – высокие, серые, расплывчатые. Джорис сказал, что от ужаса выпустил из рук демоническую обмотку и плохо помнит, что произошло в следующие несколько секунд, – так ему было страшно. Только когда Они заключили его в круг и остановились, он отметил про себя, что еще жив, цел и невредим, а в руке у него противодемонский клинок.
– Не трогайте меня! – сказал он. – Я исполняю свой долг.
Кажется, Они даже не заметили, что он подал голос.
– Нехорошо, – сказал один из Них.
– Кто им разрешил носить при себе столько защиты? – спросил другой.
– А ведь говорили вам, что это ошибка, – сказал Адрак тоном оскорбленной невинности.
Адрака Они тоже словно бы не услышали. Джорис сказал, что было очень странно и жутко понимать, что на Адрака, одного из Высших Демонов его мира, здесь смотрят как на пустое место.
– Как неудачно, – сказал еще кто-то из Них. – Значит, вам придется сбросить.
– В Цепях еще осталось место? – спросил другой.
Голос кого-то из Них в отдалении отозвался:
– Осталось только два места для сброса. К этому созданию и правда нельзя прикоснуться?
– Нет, нельзя! – не без раздражения ответил один из Тех, кто окружал Джориса. – Остается только сбросить!
– Ну так сбрасывайте, – сказал еще кто-то из Них вдалеке. – Вы задерживаете игру.
Тогда ближайший из Них повернулся к Джорису и сказал в точности то же самое, что когда-то Они сказали мне:
– Мы сбрасываем тебя. Ты больше не участвуешь в игре. Тебе разрешается ходить по Цепям скитальцев сколько угодно, но вступать в игру ни в каком мире тебе нельзя, это запрещено правилами. Чтобы гарантировать, что ты не нарушишь правила, тебя будут после каждого хода переносить на новое игровое поле. Кроме того, правила гласят, что ты имеешь право вернуться Домой, если сможешь. Если тебе удастся вернуться Домой, ты сможешь вступить в игру снова обычным порядком.
Адрак злобно захохотал, а Джорис обнаружил, что он теперь граничный скиталец. И угодил в самую гущу войны.
Тем временем Хелен собирала живность. Перед ней на мешке уже накопилось штук двадцать мокриц, и она выкладывала из них какой-то правильный узор, вроде кольчуги.
– Ну и ладно, – сказала она. – Зато ты больше не раб.
Джорис разрыдался:
– Вы не понимаете! Я принадлежу Констаму!
– Хватит выть, – велела Хелен, – а то не услышишь, как я расскажу, что случилось со мной. Или Джейми, когда настанет его очередь рассказывать.
– Нам не стоит, – сказал я. – Мне говорили, это против правил.
Хелен сердито вздохнула:
– Нет никаких правил. Только принципы и…
– Да знаю, знаю! – отозвался я. – Но я один раз нарушил правило.
– Не съели же Они тебя, – заметила Хелен. – Вероятно, Им наплевать. С Их точки зрения, мы просто сброшенные лишние карты, к тому же дети. Джорис, у меня от рождения есть дар…
Пока Хелен рассказывала, я задремал. Снаружи все трещали и грохотали выстрелы, но к ним быстро привыкаешь, а потом от них устаешь. Но я помню, что заметил, как Хелен умолчала, что такое на самом деле ее диковинная рука. Называла ее своим даром, и все. Потом она разбудила меня и заставила рассказать Джорису, что произошло со мной, и поквиталась со мной – заснула на мешке, прямо лицом в мокриц. После этого Джорис рассказал мне очень много всякого про божественные добродетели своего исполина Констама, и я тоже снова заснул.
Должно быть, мы все заснули и проснулись, когда в нашу железную крышу кто-то заколотил и заорал командирским голосом:
– Эй, вы, там! Потушите свет! Вот-вот объявят утреннее наступление!
Все мы повели себя по-разному – наверное, каждый в соответствии со своим складом характера. Джорис не успел толком проснуться, как уже вскочил и послушно задул фонарь. Я проснулся и рявкнул: «Есть, сэр! Виноват, сэр!», уповая на то, что мой голос похож на солдатский. Хелен не сделала ничего – только проснулась и сердито поглядела на нас.
– Чтоб такого больше не было, – сказал голос. Должно быть, это был офицер. И он ушел, не заглянув к нам. Большая удача.
Мы сидели в темноте и слушали грохот. Да, наверху шло наступление, и еще как. Если бы нас не разбудил офицер, мы проснулись бы от шума. От него болели уши. Земля в нашей яме вся дрожала. Было такое чувство, будто все ружья снаружи палят одновременно и безостановочно. По нашей крыше то и дело топотали сапоги – вдобавок к грохоту, – а один раз вроде бы проехала та махина. Снизу казалось, что точно она. Наконец, когда в щелях между кусками мешковины проступил довольно яркий дневной свет, шум и грохот отдалились и стихли. Настал небывалый покой. Мы даже услышали птичью песню.
Хелен сказала:
– Меня тошнит от этого мира! Долго нам тут торчать?
– Прилично, – кисло отозвался я. – По ощущениям, месяца два.
– Как это? – спросил Джорис.
Я ему объяснил, что Границы зовут нас, когда кто-то из Тех, кто играет в мире, где ты находишься, делает ход, и что обычно заранее приблизительно понятно, когда это будет.
– Да, ясно, – сказал Джорис. – Так Они перемещают нас, чтобы не дать вступить в игру. Но ведь мы можем, если захотим, прямо сейчас вернуться на Границу и попробовать перейти в другой мир, где нам будет лучше.
– Что, правда? – спросил я.
Я думал, так нельзя.
– А почему бы и нет? – сказала Хелен. – Мы не обязаны следовать Их правилам.
– Нет-нет, – сказал Джорис. – Я имел в виду, что это, по-моему, вообще не правило. Они мне не говорили, что мне нельзя переходить Границу в любой момент, когда захочется. Они сказали: «Тебе разрешается ходить по Цепям скитальцев сколько угодно», так, словно я и правда могу это делать. В моем мире через Границы можно ходить когда хочешь.
– При условии, что ты следуешь вдоль Цепей, – уточнила Хелен. – Ну да, почему бы и нет? Такова природа портала.
Нет, правда, Хелен и Джорис знали о Цепях и Границах столько, что я почувствовал себя полным неучем.
– А откуда мы узнаем, где Граница, если она нас не позовет? – возразил я. – Границы обычно не размечены.
– Кстати, об этом, – сказал Джорис – он всегда так говорил перед тем, как достать что-то из-за пазухи своего белого кожаного колета. – Кстати, об этом: у меня есть инструмент, который нам все покажет.
– Может, еще белого кролика оттуда достанешь заодно?
Я собирался съязвить, но, кажется, не получилось. У меня вмиг загремело в ушах от надежды. Если это так, значит я могу попасть куда захочу. Я могу пронестись по мирам, как демон Джориса, и очутиться Дома. Сейчас. Скоро. Сегодня!