– У тебя есть часы? – вдруг спросил папа, хватая сына за руку.
– Есть…
– Уже нет, – он посмотрел на запястье Феликса. Цифры на циферблате погасли. – Прости, забыл предупредить. Иногда тут появляется очень сильное электромагнитное поле. Оно не вредит здоровью, но неэкранированные микросхемы, такие, как в часах, к сожалению, уничтожаются. Куплю тебе новые.
– Что это такое? – спросил Феликс, не забивая себе голову часами. – Это все тут…
– Ну да, пожалуй, нужно начать с объяснения. Это тайная немецкая база времен Второй мировой войны. Мы тут немного прибрались, – папа усмехнулся. – Пытаемся понять, как это работает и для чего оно нужно. Пару месяцев назад появилось название «Wunrung», но мы называем его просто «кольцо». Как ты знаешь, немцы пытались сконструировать супероружие, которое должно было изменить ход войны. Похоже, все, что тут есть, это высокотехнологический, но незаконченный проект.
– И он работает? – спросил Феликс.
– Да. Шестьдесят лет без остановки. Мы не знаем, на каком питании.
– Его нельзя отключить?
– Выключатель мы не нашли. Можно только перерезать кабели, но мы не хотим этого делать. Это кольцо – центральный элемент системы. Его активность тоже постоянно меняется. Каждый день мы улавливаем повторяющийся несколько минут цикл. К сожалению, мы не знаем, что его вызывает. Звучит это как шутка, но в выходные… он работает менее интенсивно. Безрезультатно мы пытались найти в этом хоть какие-то закономерности.
– Но… что это вообще такое?
– История в общих словах очень простая. Немцы завоевали всю Европу, кроме Великобритании. Если бы они захватили Британские острова, сегодня мы бы жили при Третьем рейхе… Британские Королевские воздушные силы, при поддержке польских пилотов, отбивали атаки немецкого люфтваффе. Битва за Англию – это самая большая воздушная битва всех времен. Нацисты проиграли ее в октябре 1940 года. Они также потеряли шанс на вторжение. Это был момент, который и предрешил проигрыш Гитлера в этой войне. Британские острова стали базой союзников, с которой должна была проводиться атака на оккупированную Францию. Немцы приготовили оружие, обозначенное знаком «Фау-1». Это были беспилотные крылатые бомбы с реактивным двигателем. Около семи тысяч «Фау-1» долетели до своих целей, в основном на юге Англии. Много из них упало на Лондон, что привело к большим разрушениям. Потом был сконструирован «Фау-2», это уже были настоящие ракеты. На их базе американцы после войны построили космические ракеты. Были еще орудия «Фау-3», но они не имели практического значения для хода войны. То, на что ты смотришь, скорее всего, «Фау-4» – незаконченное оружие Гитлера.
Они стояли молча. Феликс задумался над словами папы. С разных сторон раздавались звуки ударов, резки и сварки. За их спиной проехала электрическая тележка.
– Нацисты не смогли его закончить, но им удалось его спрятать, – продолжил папа. – Русские выгнали их с этих земель в начале марта 1945 года. Но они не нашли базу. Мы тоже не нашли бы ее, если бы не записи в тетради профессора Кушминского. То, что на поверхности, выглядит как типичный гараж для танков. Ничего чрезвычайного, по всей Польше много таких мест. Туннель, через который мы вошли, был замурован на десять метров от входа, и в нем стоял сгоревший танк. Всех обманули. Из рассказов местного населения выходит, что остатки танка забрали каких-то пять лет назад. Даже тогда никто не подумал, что задняя стена гаража – это только маскировка.
– Но как вы это нашли? – Феликс наконец смог выдавить из себя слова. – Профессор Кушминский указал на место в море.
– Сонар исследовательского корабля нашел странный объект на дне. Мы подумали, что стоит обследовать и берег, но ничего не нашли. Нам помогли геологи. Они нашли этот зал под землей. Тогда мы и пробились сквозь стену.
– Может, электромагниты на большом кольце – это очередная пусковая установка для каких-то ракет или снарядов? – Феликс указал на кольцо.
– Этого мы не знаем, – пожал плечами папа. – Кольцо не нацелено ни на что конкретное. Трудно себе представить установку, которая что-то запускает под водой… Все ускорение снаряда перешло бы в большой всплеск. Кроме того… от моря нас отделяет бетонная стена и большой кусок суши.
– Может, земля опустилась? – спросил Феликс. – Может, профессор обозначил место на современном пляже? Впрочем, подводные лодки могут стрелять торпедами и ракетами под водой… но не через бетонную стену.
– Ядерные ракеты размещаются на подводных лодках для того, чтобы противник не знал, где они. Лодка может быстро менять свою позицию. А тут первая же ракета выдаст расположение базы. Ее сразу же уничтожили бы. Во время войны еще не было спутников, но летали разведывательные самолеты, да и шпионов хватало.
– А может, торпеды?
– У них маленькая дальность. Лучше стрелять ими с торпедных катеров, которые могут приблизиться к цели. Поверь мне, сынок, мы много ночей провели над разгадкой всего этого. Сначала мы думали, что это могли быть торпеды или маленькие подводные лодки. К сожалению, оказалось, что тут нет никаких шлюзов. Если пробить стену, то сюда просочится морская вода.
– Это могли быть подводные установки? – спросил Феликс. – Может, после окончания строительства это должно было находиться под водой. Может, они хотели сделать какой-то туннель…
Папа покачал головой.
– Этот аппарат точно не водонепроницаемый. Ответ должен быть другим. Какой-то точно должен быть… – Он обернулся и кому-то помахал. – Подожди меня тут. Я должен кое с кем поговорить. Ничего не трогай, тут действительно высокое напряжение.
Феликс стоял перед кольцом и рассматривал таинственную конструкцию, что наводила его на мысль о сходстве с фрагментами атомной станции или космическим кораблем. Тайна… тайна… Цель, которой хотели достичь создатели этой базы, должна стоить потраченных денег и усилий. Немцы не построили бы всего этого просто так – это должно для чего-то служить.
Феликс сделал шаг вперед и в этот момент что-то услышал. Жужжание трансформаторов неожиданно усилилось. Он увидел, как воздух внутри кольца начал дрожать, и по его обшивке пробежало несколько искр. Феликс хотел отступить, но, как парализованный, смотрел на кольцо. В его глубине появилась легкая дымка, схожая с водяным паром. Казалось, она фосфоресцировала, но это могло быть и отблеском света из зала. В этой бледной поверхности Феликсу показалась, что он видит… силуэт. Он заморгал. По кольцу пробежало несколько голубоватых искр, и видение исчезло. Жужжание стихло.
Феликс встрепенулся. Он услышал крики отца и топот ног за спиной. Чья-то рука схватила его и оттащила назад. Папа склонился над ним, бледный от волнения.
– Со мной все в порядке, – запротестовал Феликс, отбиваясь от нескольких пар рук, что тянулись к нему.
– Показатели в десять раз выше, чем когда-либо раньше, – выкрикнул кто-то сзади.
– Ты что-нибудь трогал? – спросил папа, взволнованно ощупывая сына.
– Я стоял тут…
– Ты не обижайся, Петр, но ты действительно считаешь, что это подходящее место для ребенка? – спросил кто-то сзади.
Феликс обернулся. Рядом с папой стоял высокий, лысый и толстый шестидесятилетний мужчина в солидных очках.
– Ты смотришь на человека, который нашел тринадцатую тетрадь, – сказал кто-то сбоку. – Это Феликс Полоний, а не ребенок.
Феликс узнал худого пожилого мужчину, который опирался на черную трость с костяным набалдашником, украшенным красным рубином. Якоб Рознер, министр специальных дел. На элегантный костюм он надел фартук.
– Я знаю, кто он, – ответил высокий мужчина в очках. – Но это не место для ребенка.
– Этот мальчик за три минуты активировал то, с чем мы бьемся уже несколько недель. – Министр усмехнулся уголками губ, подал Феликсу тонкую руку и показал на лысеющего мужчину: – Феликс, познакомься с профессором Словинским. Он тут самый главный.
Феликс кивнул, а профессор учтиво протянул ему пухлую руку.
– Молодые умы открыты, – усмехнулся Якоб Рознер. – В них нет тысячи математических формул, которые скрывают от нас очевидное – то, что лежит перед носом. Они могут сделать открытие, которое застойному мозгу старых ученых даже и не снилось. Молодой ум может удивляться. Помните, что начало успеха – это умение удивляться и задавать правильные вопросы.
Профессор фыркнул, не зная, что на это ответить.
– У нас есть полная запись скачка? – громко спросил он.
– Да! – выкрикнул взволнованным голосом из-за его спины худой ассистент. Он держал в руках планшет. – Есть! Небывалый скачок всех параметров!
– Рассмотрим их досконально.
По слегка извилистым бетонным ступеням они поднялись в центр управления, расположенный прямо над туннелем. Это было низенькое помещение с бетонными стенами. На консолях, полных латунных и бакелитовых ручек, старых индикаторов, рычагов и тумблеров, обращали на себя внимание три огромных вращающихся диска, похожих на приплюснутые и увеличенные кодовые замки сейфа. Вместо цифр по ободу виднелись какие-то таинственные значки. Феликс обратил внимание, что металл был отполирован от частого использования. Рядом находилось квадратное углубление величиной с книжку с несколькими электрическими контактами. Выглядело так, словно оттуда вынули что-то важное. Тут же стояло несколько современных компьютеров. Задняя стена центра управления была заставлена шкафами с жужжащими и мигающими разноцветными светодиодами. Они также были продуктом современной технологии.
Наверху, втиснутый в угол, стоял деревянный ящик с антеннами и несколькими регуляторами.
– Какая-то старая радиостанция, – пояснил папа. – Можешь себе взять, если хочешь.
– Слишком большая для сувенира, – Феликс наклонился и открыл ящик.
Внутри находилось несколько стеклянных ламп, которые когда-то давно использовались вместо микросхем. Он вытащил одну криво вставленную лампу и быстро спрятал в кармане.
Из центра управления был отлично виден весь зал. Отсюда он казался еще больше, а вся аппаратура выглядела странной.
Ученые всматривались в графики на нескольких мониторах, а конкретно – на внезапно возросшие показатели. Феликс тоже смотрел на верхние пики, нарисованные цветными линиями. На каждом из них наблюдался скачок.
– Что у тебя в карманах? – спросил папа. – Может, ты его как-то невзначай активировал.
Феликс начал выкладывать на стол содержимое карманов и рюкзака. Перочинный ножик с несколькими лезвиями, универсальный ключ, наушный фонарик, карманный набор инструментов, мини-аптечка, сумочка с клеем и швейными принадлежностями, рулетка и много других нужных или ненужных мелочей.
Ученые в центре управления молча изучали растущую кучу.
– О боже, это вам ничего не напоминает?! – воскликнул наконец кто-то, и все начали смеяться. – Копия отца.
Они внимательно рассмотрели все предметы, но ничего необычного не нашли, если не считать необычностью само присутствие всех этих предметов в рюкзаке и карманах четырнадцатилетнего парня.
– Может, пойдешь туда еще раз? – предложил профессор, но грозного взгляда папы хватило. – Ладно, положите это все на тележку и суньте в кольцо, – обратился он к техникам.
Следующие три часа они засовывали двухцветную тележку с длинной ручкой в кольцо. Они перекладывали предметы в тележке разными способами, но показатели даже не вздрогнули.
Возвращались они проселочной дорогой, и подвеска старого «Лендровера» скрипела на ямах. Свет фар прыгал по деревьям. Феликс задумался, ни на что не обращая внимание. Когда они подъехали к дому, он решил немного прогуляться. Луна светила довольно ярко, поэтому по тропинке он зашел в лес и добрался до помоста, от которого ступени вели к пляжу. Там удобно размещалась лавочка. Феликс сел и стал всматриваться в ночь. Отсюда открывался действительно прекрасный вид на Балтику. Луна висела на чистом звездном небе, отражаясь в гребнях волн. Корабль стоял на том же самом месте, в полукилометре от берега. Зажженные огни мягко мигали. Над водой проносился шум работающих машин и чьи-то перекрикивания. Вода была сине-черная, до полной черноты ей не хватало хмурого неба.
Феликс услышал шаги за спиной. Он обернулся и увидел папу. Петр Белецкий сел рядом с сыном. Он начал рассказывать о том, что так волновало Феликса:
– Мы действительно не знаем, что это. Все описания на немецком. Мы перевели, но они закодированы. Из центра управления выходят кабели и теряются где-то в каналах. Несколько десятков электриков много дней занимаются только тем, что составляют электрическую схему. Это все можно разъединить и исследовать, но тогда вся конструкция или перестанет работать, или заработает на полную мощь. Мы могли бы ее непроизвольно запустить.
– Может, лучше оставить все это в покое.
– Этого мы не можем сделать, – с грустью ответил папа. – Неизвестно, что случится, если за сто или двести лет какой-то кабель лопнет или произойдет еще что-нибудь непредвиденное. Может, эта машина отсчитывает время?
– Тогда твоя работа, как у сапера.
– В определенном смысле да, – усмехнулся папа, – но я надеюсь, что это только дополнительная работа. Я на самом деле хотел бы выяснить, что это, и узнать, почему профессор Кушминский считал эту базу очень важной. Тут работает сотня профессионалов. Есть даже криптологи. Это они заведуют настройками тех трех блестящих дисков. Камера регистрирует их положение и пересылает картинку на компьютер, который анализирует все изменения.
– Те диски… это какой-то вид безопасности? – спросил Феликс. – Как в сейфе?
– Скорее всего… Но они могут служить и для установления каких-то параметров, как настройки в радио. Проверка всех комбинаций невозможна, потому что все соединено с часами и сотней других устройств управления. Этой технологии полстолетия, но это не означает, что в ней легко разобраться. Тогда еще не существовало глобальной унификации, каждый проектировал как хотел. Подозреваем также, что существенную часть системы немцы где-то спрятали.
Феликс задумался, рассказать ли папе про силуэт, который он видел в кольце. Он и сам был не уверен, не привиделось ли ему это. Но, подумав, решил, что лучше будет обо всем рассказать. Даже если это ему привиделось. В таком таинственном месте все может оказаться существенным для решения загадки.
– Есть кое-что, что я должен тебе рассказать, – начал он неуверенно.
– Я знаю, – папа встал и оперся на перила. – Я слышал о твоих проблемах в школе. Каждый вечер разговаривал с мамой, поэтому я в курсе.
Феликс посмотрел на него растерянно и вдруг понял, про что именно папа говорит.
– Ты не поверишь, если я тебе расскажу, что случилось… – вздохнул он.
– Мама рассказала мне все. И ты прав – я не поверил. Потом подумал и понял, что на тебя это не похоже. Ты слишком рассудительный.
– Это очень запутанная история, – начал путаться Феликс. – Ты не поверишь…
– Не оправдывайся, сынок, если в этом нет необходимости. Оправдывается виновный, запомни это. Я несколько раз разговаривал с папой Нэта. Он рассказал мне всю историю.
– Тогда ты знаешь, что нас кто-то подставил?
Папа кивнул и снова сел рядом с сыном:
– Важно то, что я хочу тебе сказать. Помни, ты всегда можешь прийти ко мне и к маме с любой проблемой.
Феликс подумал, что это не совсем так. Он умолчал о фигуре в кольце. Доверие доверием, но нагромождение неправдоподобных совпадений может быть слишком даже для таких толерантных родителей.
Они сидели минут пятнадцать, глядя на корабль и далекий свет в море.
Вдруг Феликс заметил темный силуэт между кораблем и берегом. Он напряг зрение – ему не хотелось бежать домой за биноклем. В свете луны он увидел маленькую лодку и сидящего в ней сгорбленного человека, который… ловил рыбу.
В воскресенье вечером Феликс с мамой вернулся в Варшаву. Он открыл двери ключом, что крепился на петельке штанов проволокой-спиралькой. Цабан на радостях чуть не опрокинул и его, и маму. Он подпрыгивал, крутился вокруг собственной оси, пищал, лаял, и нельзя было его успокоить ни просьбами, ни угрозами. Удалось это только колбасой. Феликс обошел дом, и, похоже, все было в порядке. Когда он зашел в кухню, мама склонилась над собакой, внимательно к ней присматриваясь. Пес сожрал колбасу, собственно просто заглотил, и просил новую порцию, хотя и с меньшей настойчивостью.