Волк ухмыльнулся, обнажив острые зубы. Гусёнок крякнул, будто говоря: «Я всерьёз жалею, что спросил у вас дорогу».
– Эй, а ну отойди от него! – рявкнула я.
– А ты ещё кто? – спросил волк.
– Можешь считать меня матушкой-гусыней! – заявила я. – И мне совсем не нравится, что ты обижаешь моего малыша.
– Твоего «малыша»? – расхохотался волк, ничуть меня не испугавшись. – Глупая старуха! Ступай лучше свяжи что-нибудь, пока не стала десертом.
«Свяжи что-нибудь»? «Старуха»? Судя по всему, кое-кому жить надоело.
– Прости, щеночек, вязанием я не занимаюсь, – сказала я и закатала рукав, чтобы показать ему своё предплечье. – Шрам видишь? Я его получила, когда боролась с драконом раза в три тебя больше – причём просто забавы ради! Так что, если не хочешь остаться без зубов, отчего твоя уродливая физиономия краше явно не станет, очень советую пойти найти себе на ужин вкусный фруктовый салатик, а моего гуся оставить в покое!
Волк зарычал на меня и убежал в лес. Гусь с облегчением вздохнул, в его взгляде читалась благодарность. Он вразвалку подошёл ко мне и крякнул, будто говоря: «Матушка Гусыня, значит?»
К материнству я склонности никогда не питала, но идея мне понравилась. Я решила, что если уж усыновлять кого-нибудь, то как раз когда мне ещё только слегка за двести и я в расцвете сил. Да и у гусака особого выбора не было.
– Очень может быть, что лучше меня матери ты здесь не найдёшь. Вряд ли кто-нибудь другой станет долго тебя терпеть, да ещё и заботиться.
Он развёл крыльями. Даже сам гусь не мог отрицать, что он та ещё заноза.
– И как же мне вас назвать, господин?
Он крякнул опять. «Может, Энрике Родригес?».
– Мне нравится «Лестер», – сказала я. – Я как-то обещала одному своему старому собутыльнику, что назову первенца в его честь. Ты не то чтобы прямо уж первенец, но сойдёшь.
Гусак закатил глаза и вздохнул.
«Ладно, – крякнул он. – Пусть будет Лестер. Можно мы уже пойдём в дом? Меня никто не предупреждал, что тут будет так холодно».
За следующую неделю мы с Лестером попривыкли друг к другу и потихоньку стали учиться жить вместе. Поговорили обо всём, что приходится обсуждать новым соседям: «В раковине перья не оставлять», «За столом не рыгать», «Пол – не туалет» (причём он не первый сосед, с которым мне пришлось это обговаривать, но история долгая). Приходится нелегко, но думаю, со временем мы сгладим все углы.
Имя «Матушка Гусыня» прижилось неплохо. В Содружестве «Долго и счастливо» все считают, что это очаровательно и очень мило, что я забочусь о Лестере, поэтому только так меня теперь там и называют.
И это на самом деле очень кстати, потому что со всеми этими карточными долгами новое имя мне не помешает…
7 год з.в.
В последнее время мы с Лестером не ладим. Постоянно спорим о том, что ему пора чего-то добиться в этой жизни, но в нём просто ни грамма целеустремлённости нет! Он только и делает, что сидит дома и ест вредную пищу, пока я на работе. Он так растолстел, что стал размером с лошадь. Поэтому я решила, что и использовать его буду как лошадь!
Уже много лет я применяю магическую телепортацию, чтобы перемещаться из одного места в другое, и удаётся мне это не очень. Я всегда впечатываюсь или в стену, или в шкаф, особенно с похмелья. Поэтому однажды вечером я принесла домой вожжи с седлом и взнуздала своего гусака! Должен же быть от него хоть какой-то толк.
Лестер, прямо скажем, эту затею встретил без восторга. Он посмотрелся в зеркало и покачал головой.
«Да ты издеваешься», – крякнул он.
– Ну давай, попробуем полетать, пока ветер не переменился!
Взлететь получилось довольно легко. Лестер настоял на том, чтобы сначала разбежаться вместе со мной на спине, но, по-моему, он специально упрямился. Оказывается, летает Лестер неплохо, но я ему об этом ни за что не скажу, а то ещё зазнается. Указаний моих он почти не слушал, поэтому я просто дёргала вожжи до тех пор, пока он не полетит куда надо. Удивительно, что они вообще не оборвались.
Конец ознакомительного фрагмента.