Царь Дугрий похлопал придворного лекаря по плечу и сказал, что хотя тот и стар, но послужил ему лучше, чем все эти бездельники. Потом добавил, что именно его он и назначит своим наместником в Ласфадии!
Придворный лекарь снова стал раскланиваться и кинулся целовать руки царя Дугрия. Но тот отдернул руки и сказал, что этого делать не нужно.
Вскоре эшафот был готов. И Дугрий отдал распоряжение всем дворцовым собраться на центральной площади, где царь Дугрий будет вершить правосудие. Когда придворные и их слуги собрались, царь Дугрий поднялся по лесенке и велел привести на эшафот преступника. Двое военных подвели Ронси к лестнице и сказали ему взойти на эшафот и встать, склонившись перед царем Дугрием.
Дугрий, не глядя на Ронси, начал обвинительную речь. Он обратился к ласфадийцам и назвал их всех злобными и глупыми существами. Затем, сказал, что даже к ласфадийцам он, царь Тамерии будет справедлив и сегодня, прямо сейчас он будет казнить жестокого убийцу, но будет казнить его, соблюдая все правила.
Царь Дугрий объявил, что если осужденный имеет какое-либо легко выполнимое пожелание, кроме пожелания о помиловании, то пусть заявит об этом в течение одной минуты. На дворцовой площади воцарилась тишина. Придворный лекарь смотрел на Ронси, чтобы тот не шевелился и тем более не говорил. Ронси думал только о том, чтобы Камисса получила противоядие и осталась жива. Ради этого он готов стерпеть все, что задумает с ним сделать царь Дугрий.
После истечения минуты, царь Дугрий продолжил. Он сказал, что мог бы отрубить этому негодяю голову, а мог бы повесить, но преступник должен умереть точно так, как умер темерский офицер! Поэтому царь Дугрий намерен забить преступника до смерти!
Царь Дугрий обратился к придворному лекарю с вопросом, может ли тот, сказать какой первый удар нанес офицеру этот мерзавец? Придворный лекарь сказал, что преступник сначала ударил офицера сзади в затылок, а затем, когда тот поднялся ударил его в горло.
Услышав, что преступник напал на офицера сзади, царь Дугрий пришел в сильное негодование и стал называть Ронси подлым трусом и сыном падшей женщины. У Ронси внутри все клокотало от этих оскорблений, но он прикусил язык и стоял молча. Царь Дугрий приказал, чтобы Ронси повернулся к нему спиной, затем нанес ему в затылок мощнейший удар, от которого Ронси не смог удержаться на ногах и ничком упал на пол. Руки у него были связаны сзади, и он сильно ударился лицом. Свез щеку и разбил нижнюю губу, да к тому же, вставая, зацепился штаниной за шляпку гвоздя, который в спешке забили не до конца, и выдрал целый клок почти от пояса и до колена.
Встав, Ронси потряс головой, от сильного удара в голове шумело и в глазах потемнело. Единственным его желанием было поскорее умереть, чтобы Камиссе наконец дали противоядие.
Царь Дугрий приготовился ударить Ронси по горлу, но невольно его взгляд упал на разорванную штанину и Дугрий увидел две белые полоски на ноге преступника. Эти полоски сверкнули в его сознании словно две молнии. Царь Дугрий остановился и спросил, откуда у преступника этот шрам. Ронси отвернулся и молча смотрел в сторону, посасывая кровь из разбитой губы. Дугрий повторил вопрос. Ронси продолжал стоять молча.
Придворный лекарь, который знал, что удар в горло может быть смертельным, выкрикнул, что этот шрам, скорее всего след от кошечьей лапы, и не стоит на этом останавливаться. А нужно скорее нанести сильнейший удар в горло и начать пинать ногами мерзкого преступника, пока тот не издохнет.
Но Дугрий уже не слушал придворного лекаря. Он сам изучал медицину и знал, что кошачьи когти не оставляют такие шрамы. Более того, этот шрам был ему знаком до боли. Он мог бы отличить этот шрам от тысячи других шрамов. Дугрий схватил Ронси за плечи и стал трясти его, умоляя ответить откуда у него этот шрам?
Внезапно, со стороны входа на дворцовую площадь послышался звонкий голос, призывающий остановиться. Все присутствующие на площади обернулись и увидели четыре человеческие фигуры, одетые в длинные плащи с большими башлыками, закрывающие лица. Эти четверо быстро и бесшумно подошли к эшафоту, и первая фигура взошла на эшафот. Поприветствовав царя Дугрия с полагающимися почестями, человек сбросил с себя плащ, и все увидели прекрасную принцессу Камиссу. Она встала, загородив собой Ронси и заявила, что готова свидетельствовать под присягой, что Ронси никого не убивал!
Услышав имя Ронси, Дугрий задрожал всем телом и взмолился сказать ему откуда у Ронси этот шрам?
Увидев Камиссу живой и здоровой Ронси радостно закричал, что теперь он расскажет все!
Придворный лекарь, осознав, что теперь его посадят не на трон, а на кол, решил под шумок незаметно уйти и пуститься в бега. Но едва он хотел повернутся, как с обеих сторон его схватили мощные руки, не давая возможности двигаться. Придворный лекарь посмотрел по сторонам и увидел двоих человек, лица которых были скрыты башлыками.
Ронси сказал, что совсем уже не помнит откуда у него этот шрам, но часто видит сон, в котором его отца кто-то ударяет, тот падает, Ронси подбегает к отцу, тот поднимает его на руки и Ронси плачет от боли, а из ножки льется кровь… Еще, ему часто сниться, как он с мамой едет в карете и вдруг карета рушится и он падает на дерево и вместе с деревом падает в холодную речку из которой его достает собака и папа берет его на руки и несет к маме…
Услышав слова Ронси, Дугрий охватил голову руками и с криком рухнул на колени. Он осознал, что едва не погубил собственного сына!
Он каялся, что поддался гневу и ни разу не посмотрел на Ронси. А ведь тогда бы он мог увидеть, что своей фигурой он напоминает его самого, а глаза, являются точной копией глаз Рутэнии.
Он каялся, что поддался гневу и ни разу не сопоставил как, якобы из ненависти к тамерам, забивший до смерти офицера человек сбегает из тюрьмы, не причинив ни малейшего вреда другим тамерам. А ведь тогда он смог усомниться и провести тщательное расследование, а не выносить приговор по показаниям лишь одного, как оказалось лжесвидетеля.
Он каялся, что поддался гневу и чуть было не наказал своих солдат, которые были и остаются верны чести, родине и государю.
Он каялся, что поддался гневу и оскорбил всех ласфадийцев, которые в большинстве своем являются достойными людьми и лишь жажда богатства и власти делает некоторых людей гнуснейшими мерзавцами, вне зависимости от национальности.
Раскаявшись, Дугрий разрыдался настолько сильно, что человек в плаще, который не держал придворного лекаря, запрыгнул на эшафот и бросил в лицо Дугрия какую-то мелкую пыльцу, которую Дугрий даже и заметил. Но спустя с полминуты он пришел в себя и поднялся.
Поприветствовав царя Дугрия с полагающимися почестями, человек сбросил с себя плащ, и все услышал громкий крик, который издавал придворный лекарь. Он кричал, что этого не может быть, что уже много раз он посылал убийц и его брат должен быть давно мертв!
Царь Дугрий сурово приказал придворному лекарю немедленно заткнуться, пока у него хватает воли сдерживать себя, и не разорвать придворного лекаря на куски!
Тот обреченно присмирел и заткнулся, а Палдий попросил царя Дугрия позволения довести расследование до конца.
Он рассказал, что сегодня утром жена придворного лекаря вошла в комнату Камиссы и принесла бальзам, в котором был растворен яд, приводящей к медленной и мучительной смерти. Сама жена придворного лекаря предварительно приняла противоядие и поэтому не опасаясь быть отравленной выпила бальзам вместе с Камиссой, тем самым показав, что бальзам, якобы не отравлен. Однако Камисса выросла в доме придворного лекаря и, будучи любознательной, прочитала много книг о ядах и противоядиях. После того, как Шамлат по просьбе Палдия передал Камиссе, чтобы та опасалась придворного лекаря и его жены, Камисса приготовила противоядия от нескольких видов ядов. Но когда жена придворного лекаря смаковала бальзам с закрытыми глазами, Камисса решила не рисковать лишний раз и не заметно вылила содержимое своей чашечки за плечо, а губам поднесла уже пустую чашечку. По запаху Камисса определила какой яд преподнесла ей жена придворного лекаря и притворилась слабеющей для того, чтобы изобразить воздействие этого вида яда.
Жена придворного лекаря была уверена, что в награду за то, что ее муж вызвал охранников и обезвредил опасного преступника, который, якобы, уже убил офицера и намеревался поубивать всех остальных царь Дугрий назначит его своим наместником, что по сути означало, что ее муж станет беспощадным повелителем Ласфадии. Велев мужу спрятать сережки Камиссы в родовом поместье жена придворного лекаря отправилась во дворец, чтобы присмотреть для себя комнаты, в которых они будет проживать. Дождавшись, когда в особняке остались лишь две бывшие няньки, которые обычно в это время дремлют в кладовой, Камисса вышла со двора через западные ворота и пошла к дому Торуса.
Палдий сделал небольшую паузу и продолжил. Он сказал, что на одежде Камиссы осталось пятно от бальзама, содержащего яд. И он уверен, что этим же ядом был отравлен и тамерский офицер. Прошло довольно много дней со дня гибели офицера, но этот яд очень долго не улетучивается, и если царь Дугрий прикажет откопать и осмотреть тело погибшего офицера, Палдий сумеет выделить остатки яда и доказать, что офицер был именно отравлен, а вовсе не избит.
Придворный лекарь от досады закричал, что Палдий всегда был талантливее его и он ненавидит его за это! На эту реплику Палдий ответил, что у него точно такие же мозги, точно такие же руки и ноги… Просто Палдий стремился к мастерству, а его брат стремился к министерству!
Палдий обратился к Дугрию и сказал, что придворный лекарь, по сути, признался в убийстве тамерского офицера и выкапывание трупа не требуется. Потом Палдий сказал, если Дугрий решил, что убийца офицера должен умереть так, как умер офицер, то пусть так и будет! Палдий попросил Дугрия привести на эшафот придворного лекаря, зачитать обвинение и объявить казнь свершившейся.
Торус и Шамлат подвели придворного лекаря к лесенке, ведущей на эшафот, и Торус попросил царя Дугрия задать вопрос придворному лекарю. Дугрий позволил. Торус спросил, не лечил ли придворный лекарь, накануне рождения принцессы Камиссы крестьянскую девочку и что с ней стало потом? Придворный лекарь заявил, что никогда не стал бы лечить крестьянскую девочку, а роды у царицы Кирмиты принимала его жена! Он также знает, что и второй придворный лекарь не стал бы лечить простого человека! И добавил, что в эти минуты ему нет смысла врать!
Торус и Шамлат отпустили его руки, и придворный лекарь взошел на эшафот. Палдий вынул у него из кармана шкатулку и передал ее Камиссе, а затем вложил туда сосуд с бальзамом, которым его жена пыталась отправить Камиссу. Потом Палдий глубоко вздохнул и сказал, что его брат, пожалуй, единственный человек, которого Палдий не смог вылечить! Придворный лекарь стал просить, чтобы Палдий не держал на него зла, что все подлости он совершал по велению жены. На это Палдий ответил, что злоба, подобна язве, которая разъедает человека изнутри, а на жену не стоит перекладывать всю вину, ибо они оба друг другу соответствуют!
Царь Дугрий зачитал обвинительный приговор и объявил казнь свершившейся. Собравшиеся стали расходиться, и придворный лекарь остался один стоять на эшафоте. Он понял, что карьерная лестница привела его на эшафот, вынул из кармана сосуд и выпил все содержимое. Через несколько минут послышался глухой звук упавшего тела.
Дугрию не терпелось расспросить сына о подробностях его спасения и дальнейшей жизни, но оставался еще один или, точнее, два человека, которым он должен принести свои извинения. В шестером они вошли во дворец и подошли к комнате, где поселился Нэфрий со своим учеником Туоном. Нэфрий не выходил к эшафоту, так как считал, что казнь не является развлекательным мероприятием, и занимался со своим учеником разработкой проекта перепланировки ласфадийского дворца. Подойдя к комнате, Дугрий попросил всех подождать его здесь, а сам, постучавшись, вошёл в комнату. Увидев вошедшего царя Дугрия, Туон встал и поприветствовал царя, а Нэфрий даже не пошевелился. Дугрий попросил Туона подойти к нему. Когда Туон подошёл, Дугрий протянул ему руку и извинился за те резкие слова, что сказал в пути. Туон даже смутился и сказал, что все в порядке. Тогда Дугрий радостно обнял его и попросил выйти и подождать немного в коридоре. Когда Туон вышел в коридор он увидел свою сводную сестру, слугу, которого он несколько раз видел в дворцовом саду, и троих незнакомых. Туон поздоровался, а Камисса представила своего сводного брата друзьям. Когда она представляла Ронси, то добавила, что это ее жених. Ронси просиял от счастья. Туон же сказал, что глаза у Ронси точь-в-точь как у царицы Рутэнии. Услышав имя Рутэния, Палдий хлопнул от радости в ладоши. Он разгадал каким образом Ронси связан с царем Пэроком, ведь когда Палдий уезжал из Мугалии, царица Бирсэна была беременна и Пэрок с Бирсэной решили, что если родится девочка, то они назовут ее Рутэния.
Потом Палдий рассказал, что когда он возвращался сегодня утром из города в свое имение, то увидел возле крыльца карету. Он понял, что приехал его братец. Затем он увидел, что его брат и Ронси вышли из здания. По губам Палдий прочёл, что его брат отравил Камиссу и угрожая ее смертью, вынуждает Ронси сдаться на суд царя Дугрия. Когда Ронси связали руки и они сели в карету, Палдий побежал за каретой и, догнав ее, запрыгнул на задний порожек. Сквозь заднюю стенку он слышал, как его братец велит Ронси не произносить ни слова, если тот хочет, чтобы Камисса осталась жива. Когда карета въехала в царский двор, Палдий тихонько спрыгнул с порожка и пробежал к особняку придворного лекаря. Ему надо было первым делом найти Камиссу, определить яд и сделать противоядие. И уже, после спасения Камиссы спасать Ронси. Он быстро нашел ее комнату, но ее самой там не было. Палдий быстро осмотрел комнату и уловил на спинке одного из стульев запах бальзама и примешанный к нему запах расслабляющего яда. Палдий понял, что Камисса не пила бальзам, а значит жива! Но нужно было ее найти! Палдий обежал все комнаты. В комнате жены придворного лекаря он увидел сосуд, в котором находился отравленный бальзам. Самой жены придворного лекаря в особняке не было. Очевидно, что она решила проверить умирающую Камиссу и не найдя ту лежащей в комнате, поняла, что Камисса провела ее, и теперь ей грозит суд. Вероятнее всего, она сбежала со двора без оглядки. Палдий догадался, что Камисса побежала к Шамлату, чтобы они вместе нашли Ронси. Ведь нужно было сообщить Ронси об том, что придворный лекарь и его жена пытались отравить ее, но им это не удалось!
Палдий распряг лошадь и поскакал к дому Торуса. Он нагнал Камиссу у самого дома. Торус, услышав топот копыт, решил проверить, кто въехал в заповедник. Увидев Палдия, Торус очень обрадовался, но Палдий сказал, что время для радости еще будет, если они успеют спасти от казни ни в чем не повинного человека. Шамлат тоже слышал топот копыт и прибежал к дому. Палдий попросил Эдиру дать им четыре плаща, чтобы они явились на суд неопознанными сразу. Затем Шамлат и Камисса сели на коня Торуса, а сам Торус сел на спину лошади, на которой прискакал Палдий. И через полчаса они уже были на площади.
Когда Дугрий рассказал Нэфрию, что в слепом гневе едва не погубил собственного сына, Нэфрий обнял его и сказал, по привычке, ворчливо, что даже царю нужно прислушиваться к советам старших.
Дугрий сказал, что свершить правосудие ему помог Палдий, который очень ждет встречи со своим другом Нэфрием.
Услышав, что Палдий за дверью Нэфрий выбежал в коридор и попал прямо в объятья Палдия. Затем Палдий предложил взять продукты и устроить пикник у дома Торуса, где он объявит результаты своего расследования, которое он провел в ходе спасения Камиссы. Когда они шли лесом к дому Торуса, Дугрий сказал, что он тоже объявит кое-что важное.
Эдира, увидев столько гостей сразу, немного забеспокоилась о том, успеет ли она быстро приготовить вкусный ужин для девятерых человек. Но Торус весело подмигнул ей и сказал, что они все принесли с собой.
За ужином, Палдий заявил, что как лекарь, он совершенно определенно установил, что Камисса является дочерью Торуса и Эдиры, и соответственно, сестрой Шамлата. Потом, Палдий рассказал о том, как и для чего Длама могла быть похищена. Длама радостно обняла своих настоящих родителей и брата и сказала, что всегда чувствовала близость к ним. Ронси несколько раз ласково произнес имя Длама и сказал, это имя ему нравится даже больше, чем Камисса.