Олег Юрченко
Книга стихов
© Юрченко О., 2018
© ООО «Литео», 2018
Еще не все слова сказал я
Ещё не все слова сказал я,
Их скажет время за меня.
Не все молитвы прочитал я,
Припав к подножью алтаря.
И те во мне, что сохранились,
Куда-то снова я несу,
А те, что мне уж не сгодились,
Сегодня вам я подарю.
Скажу: «Живу душой заблудшей
В застенках совести своей,
Той, что становится все чище,
Когда стареем вместе с ней.
Она вот-вот себя проявит
И выкатит на Божий Свет
Все те грехи, что мною правят
Даже сейчас, на склоне лет.
За них хочу просить прощенья
У Повелителя Судеб,
Ведь вовсе я не жажду мщенья
Всем тем, кто вверг меня в вертеп.
В этот вертеп надежд несбытых,
В вертеп всех этих праздных слов
Нет никаких им оправданий
Здесь, в этом лучшем из миров.
Они приходят к нам незванно
И нам слагают наш обет,
Обет тот самый первозданный,
Которому названья нет.
Я все слова, во мне что были,
Всем, кто желает, повторю,
Лишь бы они вас не сгубили,
Когда окажетесь в раю.
А мне готовится здесь плаха
И скоро я туда взойду,
И мой палач с меня рубаху
У всех он снимет на виду».
Меня память к себе призывает
Меня память к себе призывает,
Все забыв пригрешенья мои,
Но судьею мне быть не желает,
Просчитав лишь счастливые дни.
Их особенно не было много,
Не роились они надо мной,
Лишь порой, как подарок от Бога,
Приходили ко мне чередой.
Для меня они были какой-то
Совсем неземной красоты,
Иногда что приходят к нам в душу
Только в эти счастливые дни.
Приходят и снова уходят,
Оставив лишь маленький след,
Тот, что в памяти мы сберегаем,
Тот, названья которому нет.
Все, что приходится мне делать
Все, что приходится мне делать,
Здесь, в этом лучшем из миров,
Это сбивать слова из звуков,
Чтоб подарить вам в виде строф.
Вам будет это разве мало,
Из того, сделать что смогу,
Судьба меня ведь одарила,
И я у нее в большом долгу.
То высоко меня подбросит,
То скинет с призрачных высот,
Будто её об этом просит
Он – тот, кто там для нас живёт.
Он жизнь мою давно, наверно,
От буквы к букве просчитал
И все слова свои Он, верно,
Через меня вам передал.
Поверьте мне вы, Ради Бога!
Поверьте вы моим словам:
«Пришел сюда я к вам без Бога
И здесь обрёл его я сам».
Нет, ты не стала моею
Нет, ты не стала моею,
А стала какой-то чужою.
Я эти строки пишу,
Чтобы себя успокоить.
Просится рифма в строку,
Слово просится в стих.
Как я жалею теперь,
Что я тебя не достиг.
Но сегодня и мысли ни те
И, что надо мне, я не знаю.
И чаще себя, чем других,
За все, было что, я ругаю.
Раздвоенность мира познал,
Но все же не понимаю:
Почему тебя от других
Отличить я уже не желаю.
Пусть время истлеет в пыли,
Сонмища звезд мирозданья,
Вместе с ним пусть истлеем и мы,
Наши в нем растворив желанья.
Нет, ты не стала моею,
А стала какой-то чужою,
Я эти строки пишу,
Чтобы себя успокоить.
Утро-вечер…
Утро – вечер,
Вечер – утро:
Пробегают дни.
Золотое мое Солнце!
На меня взгляни.
Ты взгляни,
И ты увидишь,
Как прячусь я в тени,
Куда не проникают
Лучики твои.
Ты думаешь, я прячусь,
Солнце, от тебя?
Но ты поверь: я прячусь
От самого себя.
Я прячусь от желаний
памяти своей,
Где было много дряни
И мало светлых дней,
Тех дней, что пробегали
С тобою наравне,
А если отставали,
То плакали во сне.
И не считал никто их,
Никто им счет не вел,
А просто, оседлав их,
Вперед галопом шел.
Но как родилось время
И к нам зачем пришло,
По свету долго шлялось
И в никуда ушло.
Года прошли мои…
Года прошли мои – последний круг уж начат:
Как быстро пробежали дни!
Да я так жил, и я не мог иначе,
Вини меня за то иль не вини.
И днем, и ночью я в каком-то полумраке
Искал мечту, ниспосланную мне,
А время шло, а я все ждал удачи:
Бродил по свету в пьяном полусне.
Казалось вот она – лови ее, жар-птицу!
И вырвав золотистое крыло,
Ты сможешь в новой жизни возродиться,
Где будет ясно, чисто и светло,
Где каждый будет равным среди равных,
Не будет места зависти и злу,
Вельмож чванливых и злонравных
Осудят на людском миру.
Но обманулся я и в долгом ожиданье,
Напрасно верил – короток наш век.
Душой стареем мы скорей, чем телом,
Да будет счастлив в мире человек!
Любовь бывает бесконечна
Любовь бывает бесконечна
И коротка, как жизни срок.
Мохнатой бабочки-подёнки,
Вспорхнувшей с водяных цветов.
Ну что ж, на то и Божья Воля:
Кому-чему здесь сколько быть –
Кому-то можно жить здесь вволю,
Кому-то нужно поспешить.
И оттого она стрелой влетает
В круг своих друзей,
Себе партнёра выбирает,
Чтоб вместе делать с ним детей.
И ненадолго удалившись,
Вновь возвращается назад,
Невинности своей лишившись,
Готова род свой продолжать.
Но я зачем в такие дебри
О жизни насекомых влез?
Наверно, чтобы вам поверить:
Что пыл нашей любви исчез.
Он нам свою диктует волю,
Тот, кто свисает там с небес,
И говорит: «Любитесь вволю,
Пока у вас есть интерес».
Душа взывает и кричит
Душа взывает и кричит:
«Ты поделись со мною,
Тем, что в тебе давно сидит
И не дает покоя».
Но кто мне скажет, как и где,
Все то, в душе что накипело,
Свой наконец найдет исход,
Не повредив при этом тело.
Глаголить истину б смогли
И я, и ты, и все мы вместе,
Если б слова те сберегли,
Что нам давно уже известны.
Зачем мы распылили их,
Один Господь наш только знает,
Но нам сказать не может он
Иль делать это не желает.
«Коль скоро распылили их,
Он думает наверно,
Собрать вам следует их в стих,
Для вас что будет очень верно».
Собрать их не придётся нам,
Они себя итак проявят,
Когда за ними по пятам
Пройдясь, душа себя объявит.
Объявит нам исхода час,
Когда решит расстаться с телом,
И заберет, что было в нас
Когда-то самым важным делом.
И вот тогда этот заслон
Пробив, слова к нам снова хлынут,
И каждый будет знать, что он
Всевышним нашим не покинут.
Из года в год – из века в век
Из года в год – из века в век
По свету бродит человек.
Что ищет ночью он и днем,
И где его родимый дом?
Никто не сможет дать ответ –
Его, быть может, вовсе нет.
У нас одни только слова,
Что с нами мама родила.
Куда же нас они зовут:
Всплывают там, всплывают тут.
И, все вокруг нас забывая,
Стремимся мы во врата рая.
Туда, где нас как будто ждут
И все зовут к себе, зовут.
И, никому не присягая,
Мы все ж летим во врата рая.
Но тут мы видим – нас не ждут
И свечи благости не жгут.
И смысла слов не постигая,
Вновь вылетаем мы из рая.
Я живу, как слепая лошадь
Днем и ночью на круги своя,
А хотел бы в коня обратиться
И умчаться, вздувая бока.
Умчаться, сбивая щебень,
Копытами с кромки дорог,
И во всю лошадиную глотку
Ржать, как сто вороных жеребцов.
Но не знаю: смогу ли я это
На бешенном сделать скаку,
Как хотелось мне сделать когда-то,
Но не смог, почему – не пойму.
Может, гены мои не такие,
Что делают сильных людей,
Может, ждут они срочной замены,
Но мне не хватает рублей.
Оттого жизнь будто зависла
На какой-то на мёртвой петле,
Когда мне вдруг так захотелось
Увидеть все в розовом сне.
Во сне, в котором иду, восторгаясь
Я крепкою связью времен,
И себе самому улыбаюсь,
Будто я – это вовсе не он.
Улыбаюсь я и не каюсь,
Что время своё прозевал,
И сам я себе удивляюсь:
Кто мне жребий такой разыграл?
Кто подбросил его мне на счастье
И зачем я его подобрал?
Два вопроса – на них нет ответа
Тому, кто мне их загадал.
Потому и хожу я по кругу,
Где мои затекают бока,
И верчу колесо я фортуны,
Но, наверно, совсем не туда.
Да, я просто слепая лошадь,
Что ходит «на круги своя»,
А хотел бы в коня обратиться
И умчаться, вздувая бока.
Пролетит-прозвенит
Пролетит-прозвенит и с размаху
Грохнет оземь распятую грусть,
И я с вами совсем не согласен,
Что уйду и к вам снова вернусь.
Не вернусь я к тому, что уж было,
Не вернусь, не вернусь, не вернусь!
Перервалась последняя жила.
Перервалась? И бог с нею – пусть!
И лишь только вдогонку-вдогонку
Убегающим дням и ночам
Поведу я свою плоскодонку
К тем далеким чужим берегам.
К берегам, где я снова увижу
Хлопья снега, ограду и крест.
По тропинке, сбегающей книзу,
Я пойду, не желая присесть.
Ветер слезы с лица мне срывает
И приносит благую мне весть:
Кто-то встречу мне там назначает,
Но не знает он, где она есть.
Да и сам ничего я не знаю
И спросить никого не хочу,
Слезы радости вновь проступают,
Но зачем – я понять не могу.
Состоит наша жизнь из мгновений,
Были что и сейчас тех что есть,
Книгу жизни (в ней много прочтений)
Не успел до конца я прочесть.