Мы с Жулькой были друзьями – не разлей вода. Всё моё шкодство всегда проходило с участием спаниеля. Втихаря я выпускала из курятника кур, а потом бегала ловила их, чтобы снова загнать, понятное дело, Жулька постоянно был моим верным помощником. Почти каждый вечер меня отчитывали за непослушание, охали, де, куры с моим приездом стали плохо нестись. Ясное дело: когда тебя десять раз на дню гоняют по всему участку, да ещё и с собакой – тут не до яиц. Васька слушал, как меня ругают, философски жмурился и тёр мордочку лапкой: «Мур-р…» Проходит, мол, всё, пройдёт и это. Мне было шесть лет.
В выходной приехали мама с папой. Мы решили все вместе – дед, папа, мама, я и Жулька – сходить за грибами в лес. Утром собрались рано, еще только начало светать. Взяли корзинки, выпили чаю, свистнули Жульку и пошли. У последнего по улице дома все обратили внимание, что наш пёсик куда-то исчез. Дед начал его присвистывать, но Жульки и след простыл, а что такое поводок спаниель вообще не знал.
Через несколько минут раздался пронзительный женский визг, а в дырке под забором показалась Жулькина морда. Он яростно лез, крепко держа зубами дохлого цыплёнка. Через мгновение пёс уже подал дичь деду в руки и расплылся в широченной улыбке. Следом щелкнула калитка – перед нами возникла разъярённая фурия. Женщина орала благим матом, почти на ультразвуке:
– Задрал куря! На моих глазах! А ну, платите! На привязи надо держать свою собаку.
Дед полез в карман, протянул бабе деньги, взял Жульку за загривок и сделал вид, что треплет его в наказание. Пёс взвизгнул немного, хотя морда светилась от счастья. Баба быстро схватила деньги, вырвала из рук деда цыплёнка и растворилась за калиткой. Мы отправились дальше.
Дед подсмеивался и хвалил Жульку.
– Молодец, Жулик! Правильно мы тебя назвали. Хороший охотник, грамотно птичку взял. Без шума и пыли. А тётка бульон себе сегодня сварит.
Потом почему-то дед отстал. Не помню, то ли зашел к кому попутно, то ли ещё что, но мы с родителями ушли вперед. Жулька носился челноком – добежит до нас, и обратно деда искать.
Вскоре мы вышли к трассе, где со страшной скоростью проносились машины. Деда сзади не было, и мы вместе с Жулькой быстро перебежали дорогу. Жулька нырнул в кусты и исчез. Остановились подождать деда. Через некоторое время он показался с корзинкой по ту сторону дороги и замахал нам рукой. Жулька выскочил из кустов и пулей вылетел к нему навстречу....
Машина, которая сбила собаку, даже не притормозила. Нелюдь за рулём поддал газу и стал растворяться вдали. Посередине оживленной трассы, отлетев туда от сильного удара, теперь лежал недвижимо наш пёс, мой бело-чёрный Жулька, любимый дружочек, а под которым медленно растекалась лужа крови…
С диким, не детским криком я бросилась к пёсику, мама схватила меня и держала изо всех сил. На дорогу выбежал папа и, схватив Жульку на руки, вынес его оттуда. У пса текла кровь из ушей и из носа, но он был жив. Потрясённый дед, прошедший всю Великую Отечественную войну на передовой, стоял теперь со слезами на глазах. Папа осторожно передал Жульку в руки деда. От боли пёс взвизгнул и неожиданно прокусил ему руку насквозь.
Дедушка положил спаниеля на траву в кусты, и сказал, что нужно скорее идти домой за тележкой, чтобы аккуратно перевезти раненого домой. Я наотрез отказалась отходить от Жульки, и тогда дед с прокушенной рукой, из которой капала кровь, пошел сам. Жулькина голова покоилась у меня на коленях. Он даже не скулил, но слабел с каждой минутой. Я гладила его по голове и умоляла, чтобы он не умирал. Тогда я ещё верила в чудеса, надеялась, что кто-то там, на небесах, услышит меня – надо только очень сильно захотеть, – и собака обязательно выживет, и мы снова будем вместе гонять Ваську и кур. Я захлёбывалась слезами, мама боялась за мою психику, отец мрачно ходил вокруг и курил папиросы одну за другой, приговаривая, словно читал молитву: «Нельзя было переходить трассу, надо было здесь деда ждать…», почему-то обвиняя во всём маму: «Это всё ты! Ты! Пошли перейдём дорогу…»
Сколько прошло времени, никто не помнит. Пришёл дед с перебинтованной рукой и с тележкой, внутри которой всё было обложено старыми мягкими подушками. Он попытался приподнять безжизненное тело Жульки, тот слабо вскрикнул. Дед бережно потрогал его бока и покачал головой:
– Похоже, переломаны рёбра и повреждены внутренние органы, боюсь… – глядя на меня, дед не договорил, только глубоко, по-мужски, вздохнул и положил собаку в тележку. Хотя я и так всё поняла. Всю обратную дорогу мы молчали.
Дома Жулька практически не шевелился, но ещё дышал. Некоторое время он лежал у меня на коленях и боролся за жизнь. Я гладила его до последней минуты. Потом меня оттащили от собаки, а дед унёс Жульку.
Он так не сказал мне, где его похоронил.
Детское горе – самое ужасное на свете. Дед не мог жить без собак – после Жульки были другие, я их тоже любила, играла с ними, только мой чёрно-белый друг так и остался памяти маленьким бело-чёрным псом с длинными ушами, лежащим у меня на коленях и пытающимся слабым языком лизнуть мою руку.
Билли Бонс
Всё-таки немецкие породы отличаются от российских, китайских, японских, итальянских, английских и других. Похоже, собакевичи приобретают национальные черты, свойственные определённой группе населения нашей планеты. Возьмём немцев. Высокие, сильные, крепкие, уверенные в своих силах, достаточно прямолинейные по характеру и, самое важное, послушные дисциплине. У немца самое главное что – порядок. Этими качествами отличаются и немецкие собаки: громким голосом (шнауцеры, таксы, доберманы, ротвейлеры, немецкие овчарки, боксёры и доги), статью, хорошей дрессируемостью. Все эти собаки крепки, бодры, веселы, уверены в своих и чужих силах и, конечно, очень смелы.
Всё из вышеперечисленного присутствовало у цвергшнауцера Билли Бонса. Всё, кроме железной дисциплины. Таким разбойником был этот пёсик, каких ещё поискать. Розовый язычок из пастишки маячком, ушки на макушке, борода и усы круглосуточно в боевом положении, глазёнки хитрые, из-под модной чёлки так и сверкают: что бы ещё такого сделать? Как бы повеселиться, чтобы день не прошёл зазря?! С самого утра Билли мучился вопросами.
В один из вечеров Билли крупно повезло с весельем. Он возвращался с хозяйкой с прогулки домой. Как обычно, этот маленький пёсик бодро семенил лапками, бойцовски топорща бороду и усы. Гусар!
Путь маленького разбойника лежал мимо больших труб теплотрассы, около которых пригрелись три довольно крупные дворняги. Они мирно дремали под трубами, пока их покой не нарушил Билли Бонс. Дворняги вскочили и ринулись на нарушителя. Да с таким взбрехом, что хозяйка от неожиданности выпустила поводок из рук. Билли был счастлив – гусары устоят!
Пёсик затрясся мелкой дрожью. Нет, не от страха, а от спортивной злости. Кто держал эту породу, прекрасно представляет, что шнауцер это не порода – это состояние души. Борода маленького бойца заходила ходуном. С рёвом, достойным рабочей таксы в норе при захвате барсука, Бонс бросился в атаку. В середину стаи шаровой молнией ворвался сгусток мышц. От такого хамства дворняги замолчали, а затем с визгом бросились врассыпную. Храбрый цверг выбрал самую крупную псину и погнал её, как львица зебру. И тут ему повезло. Один из псов, не выдержав напора, решил пролезть между трубами теплотрассы, где плотно застрял. Перед мордочкой цверга замаячил мишенью чёрный зад с хвостом-поленом. Искушение было велико. Маленький разбойник зверски вцепился в штанину «дворянина». Застрявший пёс взвыл дурным голосом, взывая к небесам о спасении. Но Билли повис на анналах оппонента мёртвой хваткой, сжимая зубы крепче и крепче. Всё это происходило в считанные секунды.
Увидев это безобразие, хозяйка спохватилась, крепко взяла Билли за задние лапы, пытаясь отодрать его от несчастного дворяги. Однако, у неё ничего из этого не вышло. Для чего выведена порода «сверхшнауцеров»? Правильно! Крыс ловить! Подумаешь, крыса – размером со среднюю лайку. Главное, правильно захват сделать.
С грехом пополам, хозяйка всё же оторвала его от филейной части бедного дворняги, но боец продолжал яростно трястись и переминаться на лапках. Ей ничего не оставалось, как взять шкодника на руки, и нести домой, успокаивая нервную систему.
Любая заварушка, случающаяся на собачьей площадке или по пути домой, не обходилась без участия маленького бесёныша. Билли всегда мог постоять за себя и других. Более того, этот маленький пёс однажды спас свою хозяйку от гадюки. Загрыз змею прямо на грядках, где хозяйка обрабатывала цветы.
Билли неоднократно начинал на собачьей площадке драку с псами, много крупнее его самого, зачастую его просто приходилось вытаскивать из общей своры, пока его просто-напросто там не затоптали «сотоварищи».
Он прожил длинную жизнь в пятнадцать лет и очень тяжело уходил, пролежав последние два месяца полностью парализованным. Но он оставил о себе память у всех собачников. Его запомнили красивым, умным и очень смелым пёсиком.
О вязках
Однажды нам с подругой пришлось вязать её ризена Кешку. Вязать собак – имеется в виду, сыграть свадьбу. Так случилось, что Кешку увидела на улице хозяйка очаровательной ризенши, а так как её девочка для замужества вполне созрела, то она и захотела щенят от Иннокентия. Хотя на самом деле его звали Кельвин-ван… очень длинную кличку имел он по паспорту. Сам пёс невесту не просил, но, к сожалению, этими вопросами ведают хозяева.
Назначили день свадьбы, пригласили инструктора по вязкам. Подруга попросила меня на всякий случай прийти на событие – вдруг понадобится помощь. Честно, я слабо себе представляла, что из этого выйдет, но отказать было нельзя.
Наступил день женитьбы Бальзаминова, тьфу, Кешки. До этого его не вязали, от хозяйки он не убегал, а посему представления о взрослой жизни имел весьма смутные.
Свою невесту до этого дня пёс никогда не видел. В назначенный день и час в его квартиру смерчем ворвалась бородатая брюнетка с озорными глазами. Все знают, ризены – собаки крупные, характер у них нордический, они отважные, смелые и не дураки подраться. Кешка был полной противоположностью другим немецким представителям в своей породной группе. С детства обладал робким характером и не выносил драк. Никогда в них сам не ввязывался и любил гулять в компании других кобелей. Правда, он страдал другими наклонностями, несвойственным шнауцерам: обожал подбирать всякую гадость с помоек, активно собирал пластиковые бутылки, неоднократно был застигнут за воровством продуктов со стола, умыканием пластиковых бутылок с пивом.
Само пиво Кешка не любил. Он любил процесс отъёма хлебного напитка у хозяев. Любил игру «весёлые старты», потому что после изъятия пива, за ним стаей гонялись хозяева наперегонки с другими собаками. С собачьими же «девушками» ризен был всегда галантен, никогда к ним особенно не приставал.
С робостью у него были связаны неприятные моменты жизни – его умудрялся на раз построить цверг Билли Бонс. Билли каждый день демонстрировал Кешке, кто первым будет есть и первым знакомиться с «дамами». При непослушании Кешки цверг кусал его за попу, после чего Кешка смиренно садился или старался уйти куда-нибудь в сторонку. Зная, какие непростые отношения между ризеном и цвергом, зная о предстоящей свадьбе, Билли отправили в гости.
Все понимали, жениться цверг ризену не даст, так как сразу же оккупирует даму и, выпросив у хозяев табуретку, приступит к бракосочетанию сам.
Мы все собрались в доме у Кешки в ожидании инструктора. На мои вопросы, на кой чёрт такому здоровому парню как Кешка нужен инструктор, подруга отвечала:
– Ты же знаешь, какой Иннокентий у нас робкий. Ему надо помочь!
Наконец, инструктор прибыл. Это был крепкий молодой человек в очках, с перебинтованной от локтя до запястья правой рукой. На наш вопрос, что с рукой, инструктор бодро ответил:
– М-м… Вчера неудачно вязал ротвейлера. Злобный гад попался.
Хозяева ризенши и мы с подругой тихонечко усмехнулись уголками губ: посмотрим, посмотрим на твой инструктаж. Ризены – собачки не простые.
Пока мы знакомились с инструктором, невеста исследовала квартиру жениха. Отогнав рыком Кешу с прохода, поела мяса из хозяйской миски, попила водички и теперь играла в Кешины игрушки. Инструктор протрубил общий сбор, приказав всем построиться: «Значится, так, – изрёк он. – Сейчас хозяева невесты берут ризеншу в оборот и ставят её на позицию. Хозяйка ризена торжественно ведёт жениха на знакомство и бракосочетание».
Мы постарались исполнить данные нам указания. Хозяева отловили ризеншу – она была очень недовольна – и прочно зафиксировали её посередине комнаты. Мы с подругой, соответственно, отловили Кешку, и повели его к «даме». Но как только Кешку пододвинули под нос ризенши, «дама» скривила лико и со всей дури рявкнула на будущего супруга что-то вроде: «Пошёл вон! Дурак! Сунешься ближе – бородёнку вырву!».
Кешка в ужасе отскочил в сторону, прижимаясь к собственной хозяйке: «Мадам, не улыбайтесь – это страшно! Не хочу жениться! Она противная-я-я… Пусть катится туда, откуда пришла. Пусть игрушки мои не трогает. Чего зыркаешь, подлюка! Не очень-то хотелось с тобой знакомиться!»
Развернулся и галопом понёсся в соседнюю комнату.
За ним рванули мы с подругой, включая инструктора по вязке. Втроём зажали жениха в угол. Пёс тряс бородой, сел, и вообще не желал выходить из помещения. Секс-инструктор присел перед собакой и начал гладить Кешку сначала по голове, потом по спине. Пёс перестал трястись, и немного успокоился. Затем инструктор перешёл на поглаживания Кешкина живота, потом – паха, а вскоре и вовсе взялся за рабочий инструмент. После этого движения Кешка подскочил, его глаза вылезли из орбит, он встал в немом потрясении. Однако следом расслабился и решил, что инструктор гораздо лучше отвратительной ризенши и, возможно, всё обойдется и так. Малой кровью.
Хозяева ризенши всё это время держали монстриху зафиксированной и теперь начали подавать голоса:
– Долго нам её держать? Можно уже покурить?
Но инструктор решил спуску не давать, грозно рявкнув:
– Никаких перекуров! Держите её. Мы с Иннокентием практически готовы. Сейчас придём. Надевайте намордник на свою «девицу», вижу, она здорово у вас кусается.
За дверью послышалась возня. Потом борьба. Затем вздохи и, наконец, хриплый голос позвал:
– Ведите. Мы готовы.
Выйдя из комнаты, мы чуть не полегли от смеха: ризенша – в наморднике, хозяин держит её голову мёртвой хваткой, хозяйка висит на её попе, вцепившись в задние лапы.
У инструктора глаза полезли на лоб:
– Да вы чего? С ума сошли! Ну-ка… быстро освободите место у заднего прохода для жениха.
После этой фразы все согнулись от смеха, а Кешка решил под шумок смотаться, но инструктор как клещами держал его одной рукой за холку, другой – за рабочий инструмент, попутно подтаскивая всё ближе и ближе к «даме». Ризен упирался, как мог. Инструктор вполне его удовлетворял, идти к мегере он не собирался.
Ризенша тоже почувствовала что-то неладное и оглянулась. Оказалось, сзади к ней волокут какого-то козла. «Дама» забрыкалась всеми конечностями, но хозяева, слегка придушив её ошейником, навалились вдвоем ей на голову. Невеста, клацая сквозь намордник зубами, взяла и легла на пол. Тогда хозяин подлез под собаку, приподнимая её собственной спиной. Затем встал на четвереньки, ровнёхонько под своей собакой, и теперь питомица практически повисла у него на спине. Картина была еще та: мужчина на четвереньках с крупной чёрной собакой на спине. Хозяйка «невесты» всё это время камнем висела на шее мученицы.
Кешу доволокли до «брачующейся». Втроём взгромоздили жениха поверх «дамы». Точнее, поверх двоих: хозяина на четвереньках и ризенши. Инструктор произвёл необходимые манипуляции, рыкнув на нас с подругой: «Держите крепче, чтобы не сбежал. Будем дожидаться "замка"».
Мы с двух сторон припали к страдальцу, подпирая его сзади телами. Инструктор отпустил собак, взял сигаретку, и стал ходить кругами вокруг нашей пирамиды. Пять минут ходит, десять. Пирамида стоит, не шелохнувшись. Зло зыркает придушенная невеста, жалобно пыхтит жених, все остальные дёргаются в такт, молчат. Через пятнадцать минут мы дружно взмолились: